Простая саксонская селянка Франка из деревни Оттервиш и простой советский прапорщик Кантемиров, начальник войскового стрельбища Помсен, «дружили» чуть меньше года. Их отношения нельзя было назвать большой и чистой любовью с первого взгляда, но и не только плотские утехи тянули молодых людей друг к другу. Во-первых, они оба открывали у каждого из них совсем другой мир жизни и уклада. Во-вторых, Тимур постоянно практиковался в общении на немецком, а Франка училась основам русского языка, чем очень удивила своего учителя в школе. И в - третьих, конечно же, оба молодых человека постепенно набирали свой сексуальный опыт и периодически удовлетворяли друг друга. Единственное, что очень огорчало немецкую девушку, так это постоянная занятость её советского друга по службе. В первые годы службы прапорщиком Тимуру было не так то просто вырваться со своих дневных и ночных стрельб. Перестройка и Гласность только начали добираться до Группы Советских войск в Германии, бардака в армии пока ещё не было, и стрельбы шли по намеченному и утверждённому командиром полка графику. И командование мотострелкового полка спрашивала за работу полигона с начальника войскового стрельбища и с солдат полигонной команды на полную катушку.
Благо деревня Оттервиш была относительно рядом, и Франка с Тимуром уединялись при первой же возможности. Немочка с первых дней знакомства пару раз сама пыталась приехать к своему русскому другу на велосипеде к стоянке автомашин полигона, чем вызвала необыкновенное волнение среди солдат полигонной команды. Часть старослужащих солдат тут же шли к немке, увлекать её разговорами и посылали молодого дневального искать их командира по всему полигону. Прибегал прапорщик Кантемиров, разгонял всех по работам и давал втык свой подружке. Дисциплинированная немецкая девушка показывала на свой велосипед, аккуратно припаркованный до дорожного знака «кирпич» по дороге к казарме стрельбища, сообщала своему строгому военному другу, что она ничего не нарушила и звала своего «совьетише фройнда» быстрее ехать «батся». Советский друг категорически запретил свой подружке появляться возле своего военного объекта ГСВГ и напомнил ей про коменданта гарнизона, который запросто может отправить Тимура в 24 часа очень далеко в «сибириен». Франка не хотела терять своего любимого, постоянно повторяла: «Я тебья лублу» и прекратила свои попытки проникновения на наш «секретный военный объект». Хотя несколько раз парочке просто было негде уединиться зимой и прапорщик Кантемиров, подогретый алкоголем и сгорая от страсти, всё же приводил Франку в ночь на выходные (когда стрельб не было) на самую дальнюю танковую директрису стрельбища, где именно в эти дни дежурил водитель-механик танка Т-64А, ефрейтор Рахимов.
Бойца звали Файзуллох, для друзей просто Файзи или Фаза. Файзи плохо говорил по - русски, но с первых же дней совместной службы на стрельбище Помсен вызвал прапорщика Кантемирова на отдельный разговор. Рахимову не было ещё присвоено звание ефрейтор, и прапорщика удивил и заинтриговал этот вызов странного рядового на разговор один на один со своим командиром. Солдат как мог, объяснил прапорщику, что он, хотя и родом с Таджикской Советской Социалистической Республики, но он родом с Памира и по национальности он – рушанец, и не надо его путать с другими таджиками. Прапорщик Кантемиров всё понял и на полном серьёзе согласился с рядовым. Затем Файзуллох сообщил начальнику стрельбища, что если старослужащие будут заставлять его подшивать воротнички и чистить им сапоги, то он (клянусь аллахом!) сожжёт всю форму дедов полигонной команды. Тимур объяснил Файзи, что никто не заставит его следить за чужой формой. А надо будет следить только за своим внешним видом, обслуживать свой танк и вместе со всеми молодыми прибираться в расположении и ходить в наряды по кухне. Прапорщик Кантемиров был сам совсем недавно молодым бойцом полигонной команды и также переносил эти тяготы службы вместе со всеми. И если рядовой Рахимов считает себя выше этих обязанностей, то он уже завтра будет служить в своём танковом батальоне полка. Файзуллох серьёзно объяснил начальнику стрельбища, что его народ не делит работы на мужские и женские, и в его горах женщины ездят верхом и стреляют не хуже мужчин. На этом первый мужской разговор рядового и прапорщика закончился крепким рукопожатием. Тимур только предупредил своих старослужащих, чтобы они не подкалывали нового танкиста по поводу его национальности и гор Памира. Самим же хуже будет…
Второй серьёзный разговор с Фазой (танкист уже разбирался в электричестве и был совсем не против своего второго имени) состоялся после ЧП на стрельбище с Виталием и рядовым Юрьевым. Уже ефрейтор Рахимов категорически отказался давать какие-либо показания следователю военной прокуратуры. Винтовочный артиллерийский полигон (ВАП) и танковая директриса располагались друг за другом, и танкист мог знать о взаимоотношениях убитого и убийцы. Старший лейтенант юстиции так и не смог добиться от ефрейтора никаких показаний и попросил прапорщика посодействовать следствию и поговорить со своим бойцом. Теперь прапорщик вызвал ефрейтора на мужской разговор и поинтересовался, почему он не даёт показания следователю? Рахимов посмотрел Кантемирову в глаза:
– Товарищ прапорщик, Хохол уже на небесах и я не хочу говорить чужому человеку плохо про мёртвого. Виталий был нехороший человек, и аллах наказал его.
– А рядовой Юрьев хороший человек? – спокойно поинтересовался Тимур.
– Юрьев – больной, и его надо лечить. Товарищ прапорщик, наш народ никогда не даёт показания властям. Это нехорошо!
– Файзи, рядовому Юрьеву надо помочь. Вы с ним одного периода и ты его хорошо знал. Если дашь показания следователю, ты уже плохого никому не сделаешь, а молодому солдату поможешь.
Ефрейтор Рахимов задумался. Прапорщик ждал ответа. Файзи посмотрел на своего командира:
– Товарищ прапорщик, я расскажу, как всё было, но только вместе с вами. Чтобы потом мне никто не сказал, что я - стукач.
– Договорились, Фаза!
Начальник стрельбища объяснил военному следователю, что ефрейтор даст показания только в присутствии его самого. Старший лейтенант юстиции особо не возражал, тяжёлый день уже подходил к ужину, и наступала пора закругляться с допросами. А Тимур понял, что на Файзи можно спокойно положиться. Этот ефрейтор по каким то своим национальным мотивам (и очень правильным) никогда не будет стучать на своего командира. Танковая директриса примыкала к отдельному танковому батальону (ОТБ), на чью полевую почту приходили письма с Родины солдат полигонной команды. После того, как ефрейтор Рахимов стал черпаком, он был с подачи прапорщика Кантемирова единогласно избран почтальоном стрельбища. Кроме Фазы никто не имел права забирать почту в ОТБ. Файзи был очень горд оказанным доверием и даже написал о новой должности отцу и братьям.
На вышке танковой директрисы был отдельный закуток, где постоянные механики-водители двух танков Т-64А могли днём отдохнуть во время занятий. А ночью несли по очереди охрану своих танков. Тимуру оставалось только уточнить график караула, и если надо – поменять механиков. Франка была всегда готова к сексу, если позволяла женская физиология. Молодая девушка всегда консультировалась со своими старшими подружками Симоной и Ренатой и добросовестно перенимала у них опыт предохранения и различных сексуальных поз. Но, в первый раз упиралась и очень боялась идти на танковую директрису. Пришлось раскошелиться в гаштете на ещё пару дуплей водки, затем купить одну бутылку вина с собой и хитростью заманить девчонку:
– Wir gehen ein wenig spazieren und trinken Wein… (немного погуляем и попьём вина…)
Затем хитрый прапорщик пообещал показать юной леди настоящий боевой танк (нем. echter Panzer). А всё остальное было делом техники. Файзи закрыл за парой дверь каптёрки и спустился в боксы охранять свои танки. Франка долго не упиралась, засадила из солдатской кружки болгарского красного вина, засунула ладонь Тимура себе под свитер и уже привычно прильнула к русскому другу. Парень быстро скинул с подружки джинсы и бельё, развернул её спиной к столу у топчана, освободился сам от нижней одежды и быстро вошёл в юное тело своей немки. В голове Тимура мелькнуло: «Надо будет в следующий раз попробовать в танке…» Единственно, что беспокоило советского прапорщика, так это крики Франки на всю танковую директрису…
К весне Франка расцвела, грудь стала ещё сочней, а попа ещё круглей. Хотя и редкие, но постоянные занятия сексом с советским прапорщиком не прошли даром для саксонской девушки. Всё же, этот вид жизненного спорта требует к себе хорошей подготовки. Где только не приходилось этой интернациональной паре уединяться и заниматься любовью: и в туалете зала ожидания местного вокзала, и на мансарде соседского дома Симоны, и даже в каптёрке танковой директрисы войскового стрельбища Помсен. А что было делать? Молодость, и хочется любви и ласки! Вот только в танк Т-64А Тимур с Франкой так и не попали. Ефрейтор Рахимов был категорически против. И даже пристыдил своего командира и впервые назвал по имени:
– Товарищ прапорщик, чем вы занимаетесь – это нехорошо! У нас на Памире эту женщину выгнали бы из деревни в горы. Тимур, я вас уважаю, никому не скажу, что вы сюда ходите с немкой, но в танк не пущу.
И прапорщик Кантемиров осознал, что перепих в боевом танке будет явный перебор, и даже извинился перед солдатом. Перед весенней проверкой начальнику стрельбища было уже не до своей немки. Его самого командование полка периодически и по разному имела (это мы образно говорим!) за подготовку к этому строгому армейскому экзамену. А окончательно созревшую девушку потянуло в город, в это загадочное русское КэТэО (ГДО). От своих подруг немка неоднократно слышала о разгульной жизни русских в этом специальном заведении, где есть буфет, танцпол и вокально-инструментальный ансамбль. Симона с Ринатой с восторгом в глазах рассказывали Франке, как там русские пьют не закусывая, угощают всех подряд, дерутся между собой из-за немок и даже платят за любовь. Вот это развлечение, вот это виражи жизни! Сидишь тут в своей деревне и ничего не знаешь, и ничего не видишь.
Нет, конечно, Тимур не экономил на Франке, постоянно угощал водкой с пивом, с первого отпуска привёз и подарил пару матрёшек и даже давал постоянно деньги на презервативы. Но, прапорщик Кантемиров пока ещё жил только на свою начальную зарплату в четыреста семьдесят марок, на которую особо не разгуляешься. На свои первые марки ГДР прапорщик постепенно покупал для себя гражданку и оставлял немного на жизнь. И ещё Франку постоянно огорчала занятость её советского друга по службе. Друг Симоны - советский офицер Володья уехал по замене в Советский Союз, обещал писать письма, даже записал в свой блокнотик её точный адрес в Оттервише. Но, Симона пока так ни одной весточки от своего возлюбленного не получила. Да и особо не огорчалась и переключила своё внимание на другого русского по имени Сергей, который служил в Дрездене, в танковом полку. Тянуло всё же саксонскую девушку именно на русских танкистов. Старшие подруги Франки полностью перешли на занятие древнейшей профессией и стали пропадать в городе по несколько дней, а то и недель. Зачем мотаться в родную деревню, если в городе с русскими и так хорошо? Накормят, напоят и обогреют... Франка этим летом сдала выпускные экзамены в школе, скучала без подруг и русского друга и периодически легко отдавалась своим соотечественникам. Но, саксонской девушке хотелось большего. Ей очень хотелось новых русских друзей, веселья и радости, больше внимания и подарков. Немочке, в отличии от своих многих правильных подруг - фройлян, очень хотелось приключений на свою попу.
А в гвардейском мотострелковом полку ГСВГ началась подготовка к итоговой проверке. В Советской Армии год делился на два периода обучения – летний и зимний. Каждый период завершался итоговой проверкой, которая начиналась со строевого смотра, а дальше по графику. Если планировались тактические учения, то выводилась комплексная оценка за учение. Если же нет, то сдавали практически все основные дисциплины: тактику, огневую, строевую, техническую подготовку. Кроме того, отдельно проверяли состояние техники и вооружения, казарм, столовой и складов. Затем по определенной схеме выводилась общая оценка каждому подразделению и части в целом. Как говорил наш мудрый старшина стрельбища: «Неделя позора и полгода спокойной жизни». Но нам позора не надо, наш полк отличный. Гвардейцы 67 мотострелкового полка в течение полугода чему-то учились в процессе постоянной боевой готовности, и воинской части «полевая почта 35145» нужно обязательно подтвердить своё высокое звание. Прапорщик Кантемиров метался по всему полигону практически без сна и отдыха и контролировал своих бойцов по работе с электрооборудованием стрельбища. Также по всему полигону шла глобальная перепокраска всего и вся в один благородный серый цвет. Только мишени оставались зелёными.
В этот раз ожидалась проверка со штаба Группы войск. В мотострелковом полку началось броуновское движение: первым делом писарями в канцеляриях рот и батальонов срочно заполняется большое количество всевозможных журналов; офицеры не отстают, что-то пишут в своих конспектах, переписывая друг у друга. По большому счёту эти конспекты вообще были на хрен не нужны. Проверяемые брали с собой на полигон эти тетрадки только для проверяющих. И если во время итоговой проверки любой проверяющий офицер заметит, что у командира роты отсутствует конспект именно с сегодняшней датой проведения стрельб – всё, кранты! Роту отстраняют от занятий, ротного тут же заставят писать новые конспекты и потом на совещаниях ещё месяц будут склонять в разных позах за этот непотребный для советского офицера проступок. У рядового и сержантского состава появляется возможность показать себя во всей армейской красе и даже получить за успешную сдачу итоговой проверки благодарность или грамоту. Или сфотографироваться у развёрнутого знамени части. Или даже съездить в краткосрочный отпуск на Родину-Мать. Все приводят в порядок оружие, амуницию и форму. До блеска вылизываются полы и окна казармы. В части повсюду красится боевая техника, стены казарм, стволы деревьев и бордюры (поребрики) дорожек.
В первые три дня итоговой проверки в полку запланированы сдача общевойсковых предметов и политической подготовки. «Призрак коммунизма» в виде проверяющих майоров - замполитов бродил по брусчатке части прямо в центре Европы. Страх и ужас! На четвертый день планируются выезды на стрельбище и танкодром - стрельба и вождение. И тут начинается вырисовываться общая картина: только один Третий МСБ уверенно идёт на отлично. Второй МСБ пока не тянет. Система проста как солдатский сапог - для отличного полка нужно два отличных батальона и один хороший. У Второго МСБ был шанс выйти на «отлично» на показных ротных тактических учениях с боевой стрельбой. Что и произошло по намеченному плану на войсковом стрельбище Помсен. Четвёртая МСР занимала оборону по краю стрельбища. В глубине обороны, в тылу полигона, на тактическом поле готовилась к атаке сводная рота из состава Пятой и Шестой МСР. По сигналу с Центральной вышки началась огневая подготовка. Замаскированные боевые машины пехоты вели огонь с места кумулятивными снарядами по старым САУ, которые использовались в качестве мишеней и были начинены бочками с отходами ГСМ. По этим бронированным мишеням долбили боевыми выстрелами и стрелки РПГ. При попадании происходил огромный огненный взрыв, а потом долгое горение. Велся огонь из всего стрелкового оружия, патронов с трассирующими пулями никто не жалел. Кругом гремели взрывы. Когда огневая подготовка закончилась, из глубины обороны на БМП выдвинулась сводная рота, спешилась, перешла через передний край обороняющейся роты и повела атаку в глубину войскового стрельбища. Из-за сильного дыма ее действия практически не были видны. Зато было хорошо слышны автоматные очереди, уверенные команды офицеров и радостные крики «Ура» солдат. Шоу получилось на загляденье, и Второй МСБ заслуженно получил твёрдую пятёрку. А гвардейский Шестьдесят Седьмой Мотострелковый полк по итогам проверки вновь сохранил своё высокое звание Отличника боевой и политической подготовки. Проверка прошла успешно, полк выдохнул, а у прапорщика Кантемирова наконец то появилось время и для личной жизни…
В Дрездене, практически на берегу Эльбы, на улице Курт Фишер Аллея (нем. Kurt-Fischer Allee), рядом со штабом Гвардейской Первой Танковой Армии находился Гарнизонный Дом Офицеров (ГДО). Говорили, что это здание до войны принадлежало знатной саксонской баронессе. А теперь в нём горел очаг культуры и отдыха советских военнослужащих ГСВГ, который включал в себя приличное кафе и отдельный танцевальный зал со сценой в глубине. Танцы в ГДО проходили по вечерам субботы и воскресенья, куда в основном ходили холостяки и холостячки со всего дрезденского гарнизона. Холостяки, молодые офицеры, прапорщики и сверхсрочники, понятное дело, доминировали в этом приличном обществе. Холостячки в основном состояли из вольнонаёмных сотрудников ТБП (торгово-бытовых предприятий) и медсестёр госпиталя и медсанбата. Вообще у холостячек ГСВГ в настоящий момент были только две цели в жизни. Первая и основная цель – использовать шанс соотношения советских холостых мужчин к женщинам в гарнизонах примерно как десять самцов к одной самке и удачно выскочить замуж. Если повезёт – за офицера, на крайняк – за прапорщика, в самом худшем случае – за сверхсрочника или такого же вольнонаёмного. Но, обязательно вернуться в Союз уважаемой замужней женщиной. Вторая цель – приодеться, приобуться, набрать заграничного барахла и подкопить деньжат для дальнейшей счастливой семейной жизни. Поэтому гарнизонные свадьбы были нередким явлением в группе войск. В основном пары женились по большой и чистой любви, но и были нередки случаи, когда ячейки советского общества создавались банально по залёту.
И ещё основным контингентом танцев в ГДО были не очень приличные немецкие девушки. Они обычно вначале сидели все вместе гурьбой за одним столом, как невесты на выданье и пили только «Вита-Колу». А затем по зову сердца расходились по различным столам русских и пили водку. Эти немки мало походили на своих длинноногих и знойных землячек из ревю-балета Фридрихштатпалас (Friedrichstadtpalast), и тем более не были похожи на девушек из картинок пикантного иллюстрированного журнала Хильды Айслер "Das Magazin". Но, мы все знаем, что страшных женщин не бывает, бывает только мало водки. Особенно в таком интеллигентном и милом обществе, где на десять потенциальных молодцов приходится трое девчат. Поэтому и эти боевые подруги не стояли на танцах в сторонке, платочками теребя, а пользовались у нашего брата вполне определённым успехом. Некоторые из них были со стройными фигурами и периодически жили в общагах холостяков несколько дней и ночей, постоянно меняя партнёров и переходя из комнаты в комнату. Любви и ласки хватало на всех страждущих, иногда даже перепадало солдатом срочной службы в кочегарках, на свинарниках, танкодромах и стрельбищах. Были бы марки.
Иногда немочки беременели и рожали. Полиция со слов молодой мамы и с помощью комендатуры быстро находили молодого папу и отправляли его в двадцать четыре часа в Союз дослуживать на благо родному Отечеству в самых отдалённых гарнизонах нашей необъятной страны. Мама с ребёнком оставались на своей исторической Родине. Периодически, но постоянно наши холостяки подхватывали от своих временных подруг различные венерические заболевания и тайно лечились в медсанбате и госпитале. И наблюдая, как эти страшненькие, но очень доступные девчата в основном из сельских мест, приезжают на своих велосипедах под дождём к Гарнизонному Дому Офицеров, многие военнослужащие Советской Армии наконец то осознавали, что попали служить в «страну дождей, блядей и велосипедов». Появление новенькой немочки в субботу на танцах не на шутку взволновало холостяцский контингент гарнизона. Многие постоянные немочки были по разному опробованы и перепробованы. Симону, Сильвию, Ренату, Важинию, Барбару, Инну и других (всех просто уже не вспомнить) знал весь гарнизон. А тут новенькая и свеженькая! Вроде Франкой зовут? Каждому хотелось быть первым. А самый первый, гвардии прапорщик Кантемиров, в этот томный летний вечер вместе со своими солдатами по личному приказу командира полка устанавливал на плацу рамки для плакатов и зеркал.
Ещё до проверки подполковник Григорьев оценил скорость и качество работы сварщика полигонной команды вместе с его мобильным сварочным аппаратом и принял волевое решение установить в полку эти злосчастные рамы (по мнению начальника стрельбища) в день ПХД именно силами полигонной команды под чутким руководством прапорщика Кантемирова. Работу закончили только вечером. Тимур ещё вполне успевал в ГДО на танцы, но он был старшим ГАЗ-66, и надо было доставить своих бойцов вместе с оборудованием обратно на полигон, помыться, переодеться, пройти пару километров до деревни и на немецком автобусе вернутся в город. Мотиваций и сил на этот поход уже не было, прапорщик в этот вечер выбрал русскую баню на стрельбище и телевизор с хитрой антенной в своём домике и поэтому остался ночевать на полигоне. Конечно, если бы Тимур знал, что именно в этот вечер на танцах вдруг появиться Франка с подругами, инстинкт размножения рода потянул бы молодого человека в ГДО. Но, парень даже не догадывался о влечении своей девушки к тайным порокам тёмной стороны жизни дрезденского гарнизона.
Молодая немка для приличия немного подождала своего русского друга (вдруг появится), но после предложенной одним офицером из автобата по имени Миша рюмки водки с конфеткой «Мишка на севере» пересела за стол военных автомобилистов. Обычно холостяки гарнизона сидели за своими столами по родам войск. Франка уже была опытной фройлян с неплохим знанием основных русских фраз и пониманием загадочной русской души, поэтому сразу попросила ещё конфет и водки. Но, тут подтянулись закадычные подружки Симона и Рената со своими русскими друзьями Эмином и Сергеем, которые слыли местными гарнизонными хулиганами из танкового полка. Франку попросили присоединиться к этой тёплой компании. Автомобилист Миша крепко обнял Франку за талию и буквально в двух словах коротко и культурно выразил свой протест. Над столами различных родов войск Советской Армии запахло рукопашной.
Франка замерла. Вот где кипят страсти и любовь! Это вам не деревенская дискотека в Оттервише, и только из-за неё сейчас будут драться эти русские парни. В этот вечер автомобилистов оказалось в два раза больше, и явно превосходящие силы попросили дружественный род войск пойти куда подальше от их стола и не мешать воспитанным людям проводить свой культурный досуг вместе с интеллигентными девушками побеждённой нации. Представители бронетанковых войск схватили своих подруг и, соответствуя установленному этикету, пообещали обязательно вернуться. Вот так Франка осталась одна с холостяками офицерами автомобильного батальона, у одного из них по имени Миша даже была своя небольшая квартира на территории части. Франку и ещё одну немочку по имени Важиния довели до забора батальона, помогли перелезть в укромном месте и перетащили через препятствие велосипеды немок. И если Франка по комплекции была молоденькой и худенькой, то с Важинией пришлось повозиться.
В квартире оказались трое русских и две немки. Франка вначале возжелала быть только с Мишей, а её новая подруга уединилась с оставшимися двумя. А затем, после второй бутылки водки всё перемешалось в доме военных. Рано утром повторили процедуру преодоления препятствий в обратном направлении. Велосипеды были установлены на асфальт, а девчата получили по двадцать марок каждая. И учитывая романтический вечер со съеденными конфетами и рыбными консервами, да ещё под водку - для сельских девчат этот вечер очень даже удался. Вот так Франка пошла по рукам и покатилась по наклонной. А как прекрасно всё начиналось...