"Все пятницы одинаковы"
Робинзон Крузо.
Пятница - праздник не только всех водителей, но и всех ЛВЗ страны. Кривая потребления смелой воды еженедельно пульсирует так, что Ниагарский водопад стыдливо щебечет перед звоном винно-водочных отделов. В ту далёкую пятницу было пасмурно, гопник-дождь дрался с пожилым асфальтом, а фонари бездарно висели на проводах. Отличный повод для хорошего ужина. Уселся я законно, с расстановкой, жду, когда веселье в гости нагрянет. Не может оно на малосольную селёдку не клюнуть. И веселье не заставило себя долго ждать, правда, чужое и уже кривое. Звонок от товарища: «Меня забирают», затем обрыв связи. И прямо вот по выхлопу из телефона стало понятно кто, а главное, почему его замели. Звоню специалисту широкого профиля (во всех смыслах слова профиль) по распутыванию сложных ситуаций, у которого правда есть побочный эффект – запутывание простых ситуаций.
- Серёжа, - говорю медленно, - одного нашего незадачливого, но драгоценного друга повязали противники прогрессивно-революционного влияния алкоголя на замшелость и осень.
- Ясно, - отвечает он мне уже заплетающимся русским языком, - я ведь всегда говорил, что пить надо так, чтобы не было мучительно больно. Ну, что, вариантов не много. Вытрезвитель в городе один. Сейчас с соседом вторую доужинаю и через полчаса встретимся в обители изгоняющих дьявола за бюджетные деньги.
А мне ведь тоже надо найти водителя, я тоже уже не святой. Вызвонил одного херувима, который ещё не успел поужинать. Выслушал дружелюбное пророчество о том, что я попаду в ад, где восемьдесят трезвых девственниц будут зачитывать мне апрельский протокол заседания добровольного общества «Трезвый Башкортостан».
Но едем, конечно, и, что удивительно, доезжаем. Сергей стоит в обнимку с милицейским уазиком. Видимо для того, чтобы тот не упал. Вещает:
- Большинство значительных дел мужчина совершает с похмелья, поэтому пить надо так, чтобы оно не успело всадить в печень свои абордажные крючья.
Я говорю, Серёжа, давайте аб…абс…абстрагируемся. Он говорит, я уже. Два раза.
Нет, стенаю, давайте перейдём уже от теории возлияния к практике исполнения чуда или хотя бы воскрешения. И главный вопрос всех времён и народов: кто пойдёт в правоохранительное логово?
- Ты почти трезвый, я аб..абб..абсолютно трезвый. Значит - я.
- Боюсь, Сергей, вас поглотит пучина сия, а там из удовольствий только контрастный душ и на завтрак капельница.
Ты забыл, возмущается этот Дядя Стёпа, что я сам из органов, а органы с органами завсегда договорятся. Правда, если они в одном организме.
И пошёл. Мы с херувимом курим. Насильно делаю ему открытие, что, мол, есть такая стадия, когда пьёшь и трезвеешь. А он ведь ещё не ужинал, поэтому понимает плохо.
Возвращается, наш парламентарий, говорит, надо смазать механизм правосудия, поехали в гастроном. Поехали, набрали полный пакет погремушек, Сергей настоял, чтоб и шампанское обязательно, это такой ментовский форс, мол. Вернулись.
Помогая себе словами: «Одна звенеть не будет, а две звенят не так», Серега, по синусоиде, скрылся в вытрезвителе.
Я даже не успел объяснить херувиму, почему сомнения, соблазны и ничего не деланье, это три ёжика на которых зиждется голая жопа местечковой интеллигенции, а Серёга вывалился озабоченный. Там, говорит, просят подписаться, но кого-нибудь потрезвее. Я надел лицо Штирлица и пошёл. И подписался даже.
Вывели нашего болезного, всего, в трусах нараспашку, он ругается, нафига вы меня разбудили. Мы его в охапку и в машину. Он нам объясняет, что на длинном пути избавления от всякой зависимости, необходимо делать серьёзные остановки. И что он практически не виноват, что начал ужинать ещё на работе. И настаивает на гастрономе.
Тут Сергей вспоминает, что есть такая шлифовательная традиция – посошок. И в третий раз добровольно проваливается в жерло вытрезвителя. Херувим вслух пожалел, что нам всем тут клизму не прописали. С радостной ртутью или весёлым плутонием. Серёга опять вернулся, хохочет, я бы, говорит он спасённому во спирту, на твоём месте какое-то время из дома вообще не выходил. За такой откат они теперь тебя по всему городу вылавливать будут.
Это я к чему? Да, ни к чему - все, как могут, спасаются, но не все могут спасать.
И никогда не отдавайте свой ужин врагам.
