Глава 7 . Зимние забавы.
. «Дорогие мама и папа ... Новый год справляли сидя у телевизора за столом , вместе с ребятами с соседнего АПК . У них нет телевизора, а у нас не работает дизель-генератор. Поэтому они протянули до нас кабель ( 5км). Весь день готовили праздничный стол. Вышло богато : пюре с котлетами, винегрет, пирожки с рисом , блины с вареньем 3-х сортов ( из посылок), мед, конфеты, сушеная дыня, вареная сгущенка и 9 (!) тортов ( отличавшихся друг от друга лишь соотношением замешанных туда одних и тех же ингредиентов : вареной сгущенки, толченного печенья, масла, какао, муки , яиц и варенья)…
Через 3 минуты после боя курантов до нас добралась машина из части, которая привезла сразу 7 посылок, в том числе и вашу . Спасибо...
... Больше не присылайте посылки до моего дня рождения и деньги не высылайте, тратить их тут негде, а еды тут больше , чем у вас в магазинах...»

       Да, этот Новый Год , как и все аналогичные торжественные события , стал для всех настоящим праздником живота. Правда , если прислушаться к мнению моего живота, который три дня после праздника высказывал мне свое недовольство вулканоподобными метановыми выбросами, это пиршество ему не пришлось по вкусу. Весь последний день уходящего года он злобно урчал требуя привычной еды , получая в ответ лишь сигналы от зрительных рецепторов о готовящихся яствах. А уж как над ним издевались органы обоняния и говорить нечего. Кульминацией пытки стал момент возвращения с караула в десять вечера , когда завалившись с морозной улицы в жарко натопленное расположение живот с ужасом осознал , что уже сутки ничего кроме собственных соков не переваривал , а до начала трапезы осталось мучаться целых полтора часа . Самое досадное, что на пост мне надо было заступать ровно в полночь , а значит на поглощение столь необходимых жиров и углеводов отводилось не больше получаса. К половине двенадцатого стол был накрыт и ломился от изобилия всего , что только может пожелать солдатская душа. Душа, естественно, пожелала всего и сразу: три котлеты, гора пюре с винегретом, пирожки, блины …. Боже, места в животе уже не было. Пищевод был набит битком под самые гланды. А душа все хотела и хотела. Молодой организм требовал восполнения дефицита веса, мозг вспоминал батальонную голодуху и даже живот , не сразу оценив возможные последствия, выступал в роли их союзника. Сдерживающие факторы отсутствовали и ,пока зубы без устали пережевывали подношения, они коллегиально принимали тяжелый выбор об очередности каждого из девяти видов тортов…. На пост я вывалился затыкая ладонью рот, чтобы не растерять по дороге блюда , выдавливающиеся из живота, как из тюбика с зубной пастой, при попытке застегнуть бушлат . Не трудно предположить, что первые пол часа наступившего года я не вылезал с толчка , то есть с банальной дырки над выгребной ямой. Кто знает, может быть я там провел бы и весь караул, но очередь сослуживцев лишила меня этой возможности. Если верить , что «как встретишь год, так его и проведешь» , весь 1987 год я должен был только есть и срать ( извините, за прямоту) , как «прямопролетный клестрон» ( очень характерное название безобидной детали в ламповом телевизоре ). Вернувшись с поста , я снова уселся за стол и с лихвой отомстил животу за активный «сброс балласта». Живот обиделся и болел все первое января. Утешало лишь то, что я был не одинок – кровати в этот день не мяли только несчастные часовые … они мяли снег. Следствием всеобщего лежебокства стал замерзший на чердаке водонапорный бак нашего водяного отопления и как результат, утомительное растапливание его и прилегающих патрубков паяльной лампой.

     Мое хорошее настроение отравляла только мысль об излишних тратах и заботах у моей матери. То, что присылая каждую вторую неделю посылки, она практически кормила весь взвод ( ведь не мог же я сидеть на припасах и в одиночку жевать под одеялом) – это не самое плохое, хотя и обидно за ее труды ( не такая она богатая, да и найти хорошую еду даже в Питере тогда было не легко) . Бесило то, что кто-то был крысой и считал нормальным втихушку отъедать по ночам самое вкусное из всех посылок. Армия – это странное место с двойными стандартами. С одной стороны, всем новичкам внушается, что все должно быть общим , что даже корочка хлеба в кармане – это тяжкий грех, за который могут навечно объявить чмом ( самая страшная армейская анафема) . С другой стороны, многие из тех, кто это говорил , сами же и тащили у других. Во всех частях армии были распространены ночные посиделки и чаепития старослужащих . На них приносили общие припасы ( или чужие) , а если совсем ничего не было , то звали штатного хлебореза ( блатная должность в любой крупной части) и он подгонял из столовой хлеб с маслом. Тем, кто не проснулся ( в том числе и хозяину еды) доставался «самолет», то есть ничего. Я считал это верхом цинизма и когда был «духом» , и когда стал «дедом».
     После очередной кражи, когда кто-то схавал ночью две банки шпрот ( а в Советском Союзе они почитались таким же деликатесом, как сейчас лобстеры) , отложенных из посылки на ближайший праздник , и не признался в этом , я допытываться не стал – круг подозреваемых и так был слишком узок . Их логика ( не пойман –не вор) была понятна, но в нашем маленьком коллективе она казалась мне просто дикой . Я попросил маму ничего больше не присылать. Но разве мог я когда-нибудь ее в чем-то переубедить .
     Ел я теперь, и правда , как на убой. Даже без кабаньего мяса и посылок , норма снабжения у нас была наивысшая ( как на подводных лодках) . На каждого солдата в неделю приходилось почти по 1 банке сгущенки, и по 3,5 банки тушенки , которую иногда заменяли сырым мясом . Правда, оно не редко было с хранилищ армейских НЗ ( один раз даже стояла печать с датой закладки 1957 г(!)) , но вполне съедобное, в отличии от полугнилой картошки. Также нам на неделю полагалось около 1 кг рыбы, по 2 яйца, по 210 гр сливочного масла, много круп, овощей, сухофруктов, черного хлеба , макарон и без меры томатной пасты , в которой мы обжаривали мясо и лук, добавляя их даже в каши. Я быстро научился готовить основные блюда местного весьма специфического меню , например, густой суп из гречневой каши с рыбными консервами. И лично меня такая пища вполне устраивала.

«Дорогие мама и папа .Вчера привезли продукты и почту. Писем от вас , к сожалению, нет. Зато есть целых две посылки, тоже к моему большому сожалению. О моем отношении к такому расточительству я уже писал вам не раз, так что больше на эту тему разоряться не буду, но знайте , что вы меня этим огорчаете. Жаль, что не могу их отправить назад , как деньги в письмах. Однако, хочу отметить , что очень кстати пришлась новая зубная щетка. А вот медикаменты вы зря опять прислали. Надо мною из-за них уже все подшучивают – у нас их завал. Мы же тут практически не болеем....»

     15 января к нам приехала армейская комиссия , проверять как мы живем. Николай пожаловался на полугнилую картошку ( в сентябре , таща мешки со склада, я оказался провидцем –за четыре месяца сгнило почти все ) и комбату прилетел выговор. Тот разозлился и послал машину с 400кг картошки , которая разгрузилась у ворот КСП в пол одиннадцатого вечера . Пришлось, чтобы она окончательно не померзла, всем составом срочно идти за ней напрямик через сопки , ночью по лесу 3-4 км туда и столько же обратно, но уже с 50-кг мешком на плечах , почти вслепую , нащупывая путь сапогами наугад. Но своя ноша, как говорится, не тянет....
     Не прошло и недели, как старого комбата сменил новый . На повышение или в отставку пошел прежний я так и не узнал. А еще через неделю у нас стало на одного человека меньше . Узбек Вали Кадиров не выдержал ночных холодов , отморозил ноги и в неподвижном состоянии был отправлен в госпиталь и затем комиссован из армии по инвалидности. Плясать ночью на улице в двадцатипятиградусный мороз подряд четыре часа ( 14-16 часов в сутки, учитывая ежедневный поход за дровами и прочие уличные работы) без валенок было шибко тяжко не только южанам. Ноги промерзали до костей и полностью теряли чувствительность . Если бы нам догадались привезти не картошку, а валенки , я бы за ними пожалуй и ползком на брюхе сползал до самого батальона..
     

     Следующие четыре месяца я провел безвылазно на «каземате» в обществе 8 сослуживцев :
Старшина Сафонов – веселый такой ухарь-бухарь , откуда-то из глухого Приморья, благодаря рано начинающейся залысине выглядевший гораздо старше не только остальных солдат, но и офицера;
Старший сержант Киторук - Иркутский ПТУ- шник и дворовый гопник , как ни странно , совсем не злобный и достаточно мозговитый, с которым можно было и на глобальные темы иногда мнением перекинуться ;
Сержант Шевченко – здоровенный, в меру добродушный , этакий уличный лось из Благовещенска ;
Рядовой Миронов – уже женатый камчадал с необычным для аборигена именем Иннокентий ;
Рядовой Милютин – приветливый татарин из Челябинска;
Рядовой Лягушкин– тракторист из деревни рядом с Иркутском - удивительный пример абсолютного соответствия внутреннего духовного мира и доставшейся от предков фамилии;
Рядовой Абиджанов из Казахстана – без акцента говорящий по-русски , но практически ничего не рассказывающий о себе единственный, после отъезда Кадирова ,представитель Азии.
И , конечно, наш лейтенант Николай ( Примечание - фамилию просил не разглашать), не добрым ветром занесенный в эту Тмутаракань с солнечной Украины.

     Так как рядовых ( вместе со мною) осталось пятеро заступать в караул стали на 2-3 третьи сутки. Но скоро начались недельные выезды в УР - то Милютина на слет комсоргов, то Лягушкина на слет дизелистов, то еще кого-куда и нам пришлось вернуться в график «сутки через сутки». Однако, и этот график был бы еще терпим, если бы в конце зимы не случились батальонные учения и нам приказали выходить в караул ночью по двое. А значит, теперь каждую ночь по четыре- шесть часов я мерз и страдал от скуки шатаясь по улице в карауле. Чтобы не уснуть от безделья я продолжал читать на посту книги (при свете Луны , когда она вылезала из-за облаков) и перечитал даже самые тупые ( типа Зощенко) по два раза.      И вот, в один прекрасный день , нам доставили новую парадную форму . Теперь наши дедушки могли быть спокойны за свой дембель . Правда , был нюанс, все комплекты были одного 50-го размера и 3-его роста. И ,если некоторым из наших такая форма подошла почти в пору , то на других, а в особенности на мне, смотрелась как на клоуне. Особо веселили широкие и короткие брюки, как у коротышек-друзей Незнайки из Солнечного города. Хотя нет, больше всех мы глумились, конечно, над лосем Шевченко , когда при попытке втиснуть свои мощные телеса в китель , он разорвал его по всем швам .
      Три наших новоявленных деда с прилежностью девиц-гимназисток принялись готовиться к своему дембелю – украшали рисунками дембельские дипломаты, оформляли и разукрашивали звездочками «Дембельские альбомы» с фотками и разными цитатами про Армию , готовили свою парадную форму. Не знаю, кто и когда придумал, что парадная форма требует переделки , но этим бесполезным , на мой взгляд, занятием страдали все поголовно и в каждой части было свое особое представление о красоте. Например, одни гнули бляхи ремня и кокарды на шапке-ушанке выпуклой дугой, а другие наоборот полностью их выпрямляли. Также переделке подвергались сапоги , их мазали толстым слоем ваксы со свечным воском и заполняли горячим песком . В результате сапоги получались блестящие и стоячие, без единой складки. Форменным ушанкам придавали форму квадрата . В погоны на кителе вставляли железные вставки и подклеивали несколькими слоями картона. В результате они топорщились на плечах как крылья. Китель и штаны парадки ( как и рабочие хэбэшные галифе) обязательно ушивали по всей длине по бокам и они становились похожи на лосины кавалеристов . Но самое неприятное случалось , когда такого расфуфыренного дембеля ловил на вокзале армейский патруль ( по типу Барабашского) и нещадно срывал с мясом неуставные погоны, и расшивал бритвой все ушитые места на форме, отпуская домой униженного и оборванного .

         12 февраля всем «казематам» было приказано запереться на два дня в доте . Открыв его мы сразу попали как в ледяную пещеру . На потолках, на стенах и на всех предметах лежал толстый-толстый слой инея . Температура тут была не выше, чем на улице. На такой случай дот был оснащен системой водяного ( точнее антифризного) отопления . Не ожидая подвоха , мы накидали полную печку дров и подожгли. Однако, печная труба засорилась и едкий дым повалил не наружу , а прямо в помещение дота, за пару минут заполнив оба этажа густым до непрозрачности туманом. Так как функции проветривания у дота не имелось по определению , а выйти обратно было нельзя, пришлось срочно одевать противогазы.
       Не раскрою военной тайны, описав не хитрое устройство нашего дота . В отличие от соседнего заброшенного собрата ( в который мы ходили несколько раз на экскурсию с приезжающими штабными) у нашего дота не было грандиозного стометрового туннеля. Он был мал и компактен. Первым помещением, где-то два на три метра, был тамбур . Входная и внутренняя его двери были совершенно одинаковыми сорокасантиметровой толщины железными монстрами . За внутренней дверью располагался большой и широкий ( около 30 м2) коридор , ведущий направо и налево. В центре него стояла печь от которой отходили трубы отопления, а по стенам ютились стеллажи с боеприпасами к двум 85-мм пушкам ЗИФ-26 , которые располагались в двух комнатах ( примерно по 15м2) по левую руку от входа. В них тоже были стеллажи со снарядами. Справа от входа по коридору располагалась моя рубка радиотелефониста размером метр на метр, значительную часть которой занимал гигантских размеров газоанализатор и рация. Следом за рубкой располагался лаз вниз к вотчине дизелиста , состоявшей из нескольких маленьких комнат ( генераторная, аккумуляторная и комната для хранения каких-то двухметровых кислородных ( вроде бы) баллонов. Рядом с лазом был еще один выход- запасной , плотно заложенный двумя рядами рельс , в глубь которого уходили трубы отвода печного дыма и генераторных газов.
       Так в противогазах , стуча зубами от холода, мы и просидели бы в доте до отбоя учений, если бы лейтенант не пошел на должностное преступление , разрешив приоткрыть двери . Мы все вылезли в тамбур, сорвали противогазы и наслаждались чистым морозным воздухом. Правда, теплее от этого , к сожалению, не стало…
      Проблема требовала решения и по окончанию учений мы стали искать способ пролезть по запасному выходу из дота , по которому проходила печная труба. Выход был в незапамятные времена виртуозно заложен обрезками рельс и вынуть их через маленькое отверстие оказалось совсем непросто. Сначала мы пробовали отбить мешавшую нам часть стены. Долбили кувалдой и долотом сменяя друг друга трое суток, но не смогли отколоть даже мизерного кусочка. Говорят , при строительстве дотов цемент замешивали на яйцах. Не знаю, может и из-за этого, но бетон оказался крепче железа. В итоге, разобрать завал удалось лишь когда из штаба УРа нам прислали детальный план дота.
        Следующую неделю после пробивки дымохода мы протапливали дот и вытирали тряпками влагу со стен. Скоро обещались быть учебные стрельбы и нам пришлось расчищать весь сектор обстрела перед орудиями на полтора километра.
      Только закончили с дотом , как началась следующая рабочая эпопея – строительство новой казармы . Новоиспеченный комбат , ужаснувшись наших хором, распорядился привезти нам для строительства дома шпалы .

      Пришла долгожданная солнечная погода . В лесу еще лежал снег , но на открытых участках, под яркими лучами, он быстро таял и многочисленные струйки талой воды , сливаясь в полноводные ручьи , устремились с сопок вниз , пополняя собою стремительную горную речку. В течении пары недель единственная дорога , ведущая с вершины на нашу территорию , превратилась в глиняное месиво .
      Не велика была бы проблема донести несколько мешков еды метров 300 ( бывало и за 5-6 км до нас без танка было не пробраться ) , но сейчас до нас не доехало и выгрузилось на макушке сопки несколько машин шпал- ровно 1100 штук , натуральных таких просмоленных тяжеленных ( по 90 кг) железнодорожных шпал ! Поставленная задача была проста и категорична , как мычать – перетащить все шпалы на территорию в течении двух недель и построить до осени из них новый дом и новую баню. САМОСТОЯТЕЛЬНО.
     Ну , вот почему не пять лет назад и не через год после меня , а обязательно сейчас?!
     Глупый вопрос – не было бы шпал, было бы что-то другое. Окоп бы до границы копали или камнями с речки дорогу мастырили .     Задача поставлена –надо выполнять.
      Через две-три недели ожидались бесконечные проливные дожди , оттого и срок на перемещение шпал был такой не гуманный . Оставлять шпалы без присмотра до конца дождей было рискованно – тут хоть и тайга,но желающие умыкнуть что плохо лежит везде найдутся ( это же Россия) , например, погранцы . Установили график- каждый день приносить по двадцать шпал на двоих . Хоть днем, хоть утром – когда хошь , но двадцать и ни шпалой меньше..
       Поднялись на сопку , разобрались по парам , схватили по шпале на плечо и пошли весело гогоча вниз . Улыбаться пришлось совсем недолго. Дорога размыта, собственно дороги и нет – одни рытвины да колдобины , ноги на глине разъезжаются . Идти парой по крутому склону неудобно , первый внизу тормозит на полусогнутых , выбирает куда ногой ступить , второму уже без выбора- куда успел, туда и наступил . Если один поскальзывается , второго шпала в сторону мотает как пушинку. Треть пути не прошли , как в первой паре ( состоящей из старшины и старшего сержанта) идущий сзади Сафонов оступился и подался резко вперед . Получив ускорение сзади , идущий спереди, Киторук широко шагнув не удержал равновесия и пролетев рыбкой клюнул лицом в дорожную жижу . Сафон , конечно же , не удержал шпалу и она сиганула следом за упавшим Киторуком , накрыв его поперек спины и окончательно впечатав фейсом в вязкую глину. Не часто увидишь своих командиров беспомощно барахтающимися в грязи в обнимку со шпалой. Посмеялись над матерящимися товарищами и сами ,в течении пары минут, оказались в том же положении.. Скинуть с плеч шпалу при падении одновременно двоим не получалось, поэтому одному из пары крепко доставалось одним из концов шпалы практически всегда. Одним из таких несчастных оказался я , когда шедший сзади Абиджанов поскользнувшись сбросил в сторону свою ношу. Я только и успел услышать запоздалое «Блядь!» и почувствовать , что меня резко потянуло назад, как шпала достигла земли и отыграла мне вторым концом увесистую затрещину по плечу и по шее. После второй ходки, оказавшейся еще более неудачной , чем первая , мы устроили военный совет и порешили таскать шпалы по одиночке – хоть и дюже тяжело , но равновесие легче держать и в случае падения есть шансы не быть придавленным. Следующие две недели ( с перерывом на ПХД в субботу) мы кряхтя и чертыхаясь , по 3-4 часа перед обедом и иногда после таскали эти бетоноподобные шпалы ( зато по 10 в день , а не по 20– все же в два раза меньше подъемов и спусков – 6км вместо 12 ) . Ни на одной физзарядке с меня столько потов еще не сходило. Все мышцы ныли и болели еще несколько недель , а особо сильно , конечно, отдавленное грузом правое плечо. Но первый этап нашей стройки завершился без жертв и это не могло не радовать.      Но прежде , чем мы начали разбирать старый дом , у нас появилась еще одна головная боль- перед весенней проверкой нас неожиданно посетил майор инженерных войск с инспекцией наших оборонительных сооружений . Шоу с его участием достойно отдельного рассказа.

     С довольным видом цокая языком и причмокивая губами майор-инженер с деловым видом осмотрел наш дот внутри, снаружи и остался не сильно доволен его состоянием. После этого , поднявшись на минометную позицию сверху дота, майор приказал вскрыть склады с минами для миномета . Складов было всего два – врытые в склон холма помещения , запечатанные в незапамятные года массивными деревянными дверями , обитыми листовым железом. Кто и когда их открывал в последний раз истории было неизвестно . Поэтому двери не торопились открываться без боя. Спилив ножовкой заржавевшие замки мы попытались открыть первую дверь, но ее намертво перекосило . При участии лома на «Раз, два, взялись!» нам удалось выломать ее вместе с дверной коробкой и войти внутрь . Когда же мы навалились тем же способом на следующую дверь , не выдержав нашей возни, прогнивший потолок склада проломился под тяжестью грунта и внутрь землянки осел большой пласт холма , полностью похоронив под собою все боеприпасы .       Следующие три дня мы учились саперному искусству , аккуратно ладошками разгребая кубометры земли . Ящики с минами оказались настолько трухлявыми , что рассыпались в момент обвала в прах и мины перемешались с землей , как изюм в кексе. До сих пор интересно: а могли они тогда сдетонировать?
       Очевидно , что первым строением из новых шпал стал не домик и не баня, а новый склад для мин .

      Приезжал на пикник новый комбат. Устраивать показательные выступления и проверки боеготовности не стал , а сразу отправился на охоту . Подстрелил пару каких-то мелких зайцев и довольный собою отправился с нашим лейтенантом и водочкой париться в баню, приказав поджарить ему свежей рыбки. Пользуясь случаем, мы пожалились ему как нам трудно жарить рыбу без муки . В пьяном кураже комбат тут же позвонил в батальон и распорядился чтобы нам выдали сверх всяких норм 70 кг черной муки . На самом деле, мука нам была нужна вовсе не для рыбы, а для праздничных тортов и не черная , а белая. Поэтому, получив подгон комбата, мы просеяли все 70 кг через марлю и получили почти 25 кг необходимой для пирогов муки.

«Дорогие мама и папа... Расскажу вам сегодня о курении. Единственный некурящий тут это я. Все остальные мечтают бросить, но больше чем на пару дней их не хватает. После каждой получки каждому привозят из батальона по 10 пачек самых дешевых папирос Беломорканал или сигарет Астра. Первые две недели ребята шикуют. Курят по пол сигаретки и выбрасывают на территории. А потом , когда запас заканчивается, все шныряют в поисках бычков . Выковыривают их из земли. Высыпают из них остатки табака , сушат на печке и засыпают в самокрутки . ...Проходит месяц и все повторяется вновь....»
Хотя большинство курильщиков в нашей стране хоть раз да прибегали к этому дедовскому методу, но в моей культурной столице окурки не пользовались спросом и спокойно валялись повсюду на улицах , тротуарах и даже на детских площадках. Поэтому для меня этот обычай стал откровением.

       13 марта случилось горе . Обсох наш колодец . Сох, сох и обсох, собака!. Пришлось нам таскать воду с речки , а это еще триста метров вниз по склону . Ладно бы на поесть , попить и руки помыть. А в субботу на баню нужно натаскать почти тонну воды ( помыться самим, постирать постельное белье и одежду) . По субботам у нас ПХД - парково--хозяйственный день ( хотя мы его называли прачечно-хозяйственным) . Двое моют расположение, двое ( кто в карауле) приводят в порядок территорию . Двое отмывают кухню. А самыми невезучими стали банщики – грузили на носилки почти полную бочку на 100 литров с флягой на 40 литров и 6 ходок с речки по крутому склону. А склон реально крутой . Первый в паре вынужден идти на полусогнутых, второй изо всех сил должен  поднимать свой край носилок , иначе не только вода из бочек расплескивалась , но и вся 100-литровая бочка с водой опрокидывалась со всем своим содержимым на замыкающего . А выпустив из рук носилки, он тут же получал в догонку еще и полным 40-литровым бидоном . Шпалы и то легче таскать было. Но у нас хоть есть речка с водой , а на дальнем от нас АПК каждый день пилили и топили лед ...иногда с вмерзшими в него рыбками.
        Колодец –это не только источник воды , это еще и наша местная развлекуха. Так как часовым все равно делать на улице часто нефиг, то обязанность таскать воду на кухню возложена именно на них. И нередко , нагибаясь над колодцем, часовые роняли туда рожок с патронами из подсумка висящего на поясе . Бултых и нет рожка. Один, второй...А сейчас , когда колодец обсох мы их снова нашли и достали. А еще  случалось, что ведро, падая с привязанной к нему цепью в воду, отцеплялось от дужки и уходило на дно. Тут то самое веселье и начиналось ( прообраз современных компьютерных игр) . Часовой брал длинный 5-метровый шест с прибитым на конце гвоздем, устраивался поудобнее на краю колодца и начинал терпеливо ловить ведро. Непростая задача – вслепую , на ощупь под 3-4 метровой толщей воды, попасть гвоздем в ушко ведра . Так часовые и проводили смену караула сидя на колодце по несколько раз подряд , пока наконец кому-то не улыбалась удача.

       19 марта. Снова приезжала какая-то комиссия из УРа вместе с нашим комбатом. Зачастили они к нам на прогулки. Посмеялись над осенним указанием замаскировать всю территорию и приказали снова к весенней проверке превратить АПК в конфетку .
После этого отправились охотиться и завалили несчастного оленя . Пришлось тащить его 5 километров , за это нам перепало бедрышко кг на 15. Крепкое мясо оказалось и невкусное , совсем не кабанье...
         На следующий день приезжал особист . Он каждый месяц хоть разок, да заскакивал перекинуться парой вопросов с каждым по очереди . Но на сей раз мы с ним зацепились языками по поводу перестройки и «Законе об индивидуальной трудовой деятельности» . Пока мы в лесу сидели в стране многое стало меняться. Офицеры сами толком ничего не понимали и на политинформациях продолжали талдычить по старинке про партию и тп.
Особист первым врубился в перемены и рассказывал мне про новые веяния.

      28 марта привезли новую летнюю форму (хэбэ) . Еще короче парадной – вся 2 роста- штаны , как бриджи с широченными галифе, а рукава у курточек ровно по локоть. Видимо, в штабе решили, что нам в тайге и так сойдет и собрав все самое широкое коротье превратили нас в двойников поросенка-Фунтика.
        Воскрешая былую красоту , десять день благоустраивали территорию . Заменили столбы у ограды и заново натянули колючку . Построили новый туалет . Напилили по заказу из батальона кучу двухметровых столбов, а оказалось , что им нужны не столбы , а саженцы. То-то они удивились, когда к ним машина палок приехала....В дни караулов проводил на улице по 18 часов в сутки. В остальные дни – около 14 . Здоровый образ жизни (еда и прогулки ) превратил мое интеллектуальное лицо в круглую ряху .

Глава 9. Армейская весна - дураками красна.

      Совсем задолбали звонками из батальона . В субботу предупреждали о визите замполита, в воскресенье- комбата , во вторник – комиссии из УР и т.д. Мы все дела бросали, делали марафет лица и пола , шили подворотнички . Так никто и не приехал ни разу. Зато прислали свежее распоряжение - очередной продукт мозговой деятельности какого-то генерала : все отдельные подразделения должны иметь подсобное хозяйство в виде огорода размером не меньше 1 гектара! У нас вся территория гектар вместе с путанкой и минами, а кругом сплошной лес . В земле ни грамма чернозема – одна глина, да камни. Раскорчевали мы участок напротив казармы , очистили от путанки двадцать на сорок метров и засадили рассадой помидоров, огурцов и семенами редиски . Разве они могли вырасти без теплицы ? Нет ,и не выросли... Но в армии главное не результат, а процесс . А уж процесса с этим огородом все лето было предостаточно- полив ( из речки, блин, на носилках из речки ) , подвязка, прополка...
        На огороде инициативы сверху не закончились . Пришел следующий приказ : всем подразделениям обзавестись подсобной животноводческой фермой. И начал нам комбат настойчиво предлагать взять на содержание корову . Отговорки , что мы будем строить казарму и нам самим то жить негде не помогли. Мы напомнили, что у нас на территории последняя травка неопутанная путанкой и минами, уже раскопана под огород. Тоже – не довод! Говорит , выгуливайте за территорией в лесу. И , слава Богу, вспомнили мы , что в тайге водятся редкие Амурские тигры (и как в воду оказывается глядели) , которые нашу буренку съедят.

- Ну, раз так, будете разводить кролей . – подвел финишную черту комбат .        Вскрылась ото льда речка и зашумела , загрохотала валунами на перекатах. Устремились к речке с окрестных сопок ручейки и ...лягушки. С диким кваканьем сотни тысяч (!) лягушек целую неделю днем и ночью шествовали своими тропами мимо нас , как на первомайскую демонстрацию. Незабываемое зрелище . Лягушки некоторые в этих краях были какие-то странные – умели забираться зачем-то даже на деревья .
        После месячного раздумья вроде бы принято окончательное решение по нашему домику – снести и полностью отстроить заново. Вместо шпал надумали использовать какие-то блочные конструкции . Зачем мы шпалы таскали это уже вопрос прошлого. А вот как до нас доедут машины с блоками ? Не на себе же мы их потащим , как шпалы. Дорога уже непролазная. Даже продукты выгружают в трех километрах от нас . Значит надо идти ремонтировать дорогу. Три километра! Черт бы побрал этот новый домик!

         1 мая к нам приехали из укрепрайона поздравить с днем трудящихся . Символично, мы тут как раз спину разгибать не успевали – не знали за что хвататься. То огород сажали, то окопы восстанавливали, то дорогу ремонтировали. Восстановили былую красоту на территории: проложили новые дорожки , вдоль них посадили молодые елочки, установили новые скамеечки, побелили и покрасили все что только можно было побелить и покрасить. (Надолго ли?) Баню новую начали строить . Зачем ? Старая и года не отстояла , нас она устраивала, а вот комбату захотелось большую с предбанником и комнатой отдыха, чтобы приезжать сюда самому и с семьей попариться , как на дачу. Так вот , поздравили они нас и тут же объявили учебную тревогу для проверки нашей боеготовности. А критерий нашей боеготовности всего один –скорость сбора на боевых постах в доте по боевой тревоге и приведение дота в боевое состояние .

        На деле все должно было бы быть так:
      Застигнутые сигналом свистка, кто где был на улице ( кроме дизелиста), мы должны без суеты, но быстро бежать в избу- расположение , вскрывать пирамиду ( сейфовый шкаф с автоматами, подсумками, противогазами , химзой и ящиком с «секретными» документами) и схватив , кому что положено , организованно нестись по узкому окопу метров триста вниз по склону горы в дот , где дизелист , уже отперев двери и добравшись в темноте до дизельгенератора, должен был его завести и дать нам освещение. Собравшись в доте надо было занять боевые места и подготовить их к бою.

        На деле же получилось так:
        Ворвавшись в домик все бросились к пирамиде и стали хватать все подряд , что под руку подвернется. Мне подвернулись пять или шесть противогазов и два автомата. Схватив их я прыгнул в окоп и побежал к доту . Передо мной несся Абиджанов с охапкой подсумков и автоматами , которые торчали в разные стороны , как иголки морского ежа. В самом узком месте окопа он не смог протиснуться и зацепив ремнем автомата торчащее бревно неуклюже растянулся . Я ухитрился как-то его перепрыгнуть, а вот следующие за мною уже не смогли ( бежать по сорокапятиградусному склону по глинистой почве с кучей вещей непросто, а затормозить оказалось просто не реально) , образовалась куча-мала . Уйдя в отрыв я первым достиг уже открытых дизелистом дверей дота .
      Вслед за первой дверью ( на десять сантиметров ниже моего роста , что немаловажно) был коридор чуть выше меня и следом еще одна такая же дверь. Так как свет еще не включился , в доте было темно, как в заднице у негра..
      Не успев вовремя пригнуться я с разбегу вошел лбом во второй дверной проем и раскинулся в темном проходе на спине в позе звезды , разметав по полу свои пожитки. Не успел очухаться, а через меня уже кубарем летели матерясь и охая все остальные)))). Кое-как на ощупь собрав противогазы и один автомат ( другой кто-то уже забрал ) я втиснулся в комнатку радиста. Включился свет . Спрятать лишнюю амуницию было некуда. Сняв чехол с рации , я надел его сверху на противогазы и занялся налаживанием связи….

      10 мая к нам снова приехал комбат с офицером из части , на сей раз с женами и дочкой .
      Весь день ловили на речке рыбу , парились в бане . Обещали приезжать к нам каждые выходные . Надо было не строить баню , а спалить , как на полигоне. Там вообще анекдотичная история вышла. Собрались, значит, офицеры попариться с бутылочкой и шашлычками. Прихватили венички , солдатами приготовленные. Звонят на полигон с вопросом:
- Горит банька?
- Горит, еще как, сильно горит .- солдатик им отвечает .
- Ну, и чудненько , скоро приедем.
«Так почти сгорела уже. Чего это они так радуются?» – удивился солдатик , но промолчал.
И ,вот , через пол часа приезжает веселая компания , а на месте бани одни головешки тлеют.

      12 мая погода резко испортилась , пошел сильный проливной дождь и шел без перерыва 3 дня. Дорога превратилась в бушующий поток . Вся наша работа по ее восстановлению пошла прахом. Ну, да, главное это же процесс....
     Так как доехать до нас верхней дорогой стало невозможно, машина с продуктами приехала другим путем и выгрузилась в паре километров внизу за речкой. Речка наша в обычное время шириной метров семь и глубиной до метра. Перейти ее можно было только перепрыгивая по камням. После ливней она стала шире и глубже. Верхушки валунов едва торчали над водою . К сожалению , машина привезла не только продукты , но и аккумуляторы для дота, которые мы отправляли в батальон на зарядку. Прыгать по влажным и скользким камням с тяжелыми аккумуляторами было чревато и мы решили выстроиться цепочкой , чтобы каждый из нас держал в руках ручки от разных аккумуляторов и мог помочь удержать равновесие оступившемуся товарищу . В начале ,вроде бы, все шло по плану , но когда шедший первым уже ступил на противоположный берег наш, растянувшийся поперек реки строй дрогнул и мы все вместе посыпались в бурную воду доходившую нам до горла. Хорошо, что никто не выпустил из рук аккумуляторов , нас едва не снесло сильным течением и мы оставшись крепкой цепочкой постепенно вытянули друг друга и свой груз на берег из ледяной талой воды.
       15 мая . Ходили на охоту . Собаки вытащили из норы барсука и после продолжительного поединка им удалось таки его свалить и задушить . Живучий зверек успешно оборонялся клыками и зубами и разодрал молодому Спартаку нос. Мы сняли с барсука шкуру , просолили и натянув на растяжки повесили сушиться , намереваясь сделать шапку командиру. Но последние , еще не добитые кошкой крысы, совершили подлый набег и уничтожили наши труды . Мясо барсука оказалось вполне съедобным , но не все почему-то согласились его есть. А самую большую пользу мы извлекли из барсучьего жира. Оказалось, что у замполита Блинова какое-то редкое заболевание от которого барсучий жир лучшее лекарство . В обмен на него мы все получили звания «Отличник советской армии» . Правда значки нам так и не выдали . Оказалось , что машина которая везла в укрепрайон знаки отличия сгорела и поэтому уже который год во всем УРе солдаты ходили без милых их сердцу отличительных регалий. Ну, и ладно, зато начштаба выздоровел – значит не зря барсука убили.

         20 мая уехал в свой родной Челябинск наш первый дембель Милютин . В других частях отправляли домой уже с конца апреля, но наш комбат до последнего никого не хотел отпускать , обложив в батальоне всех дембелей личным «дембельским аккордом».
Теперь я стал комсоргом взвода и должен был проводить никому ненужные комсомольские собрания , составлять по их итогам отчеты, готовить речь про двадцатый съезд ВЛКСМ , собирать членские взносы (!) и тп.
      27 мая уехали домой наши последние два дембеля : Абиджанов и Сафонов . Теперь на точке осталось только два сержанта и трое рядовых , заступающих в караул практически в режиме нон-стоп. Когда пришлют новых пока никто не сообщал . Боец , которым хотели заменить комиссованного Кадирова , потерял свой военный билет. А когда все же нашел , то особист решил перестраховаться и передумал со своим выбором.

       Перед самым отъездом дембелей случилась курьезная история, даже две . Решили старые солдаты отметить это событие . А что ж за отметины без алкоголя. Тут то и пригодились привезенные мною под Новый Год дрожжи. Забодяжили 20-ти литровую флягу, натянули на нее сверху перчатку резиновую от комплекта химзащиты. Но куда ее спрятать ? На улице и в подвале холодно. А в расположении офицер увидит . Решили заныкать среди вещей на кухне , а по ночам , когда лейтенант спит, ставить на теплую печку. Сказано-сделано. Следить за процессом ночного перемещения фляги должны были часовые. И вот, как-то раз ночью подполз полусонный летеха к окошку раздаточному водички студеной из ведра хлебнуть . Тихонько так подошел , а Киторук зазевался и не предупредил часового Мирона , который как раз зашел погреться на кухню , чтоб тот убрал флягу. Перчатка на фляге от газов раздулась и высунулась из окошка в самый неподходящий момент . Увидел ее летеха и с просонья не разобравшись поздоровался рукопожатием. Тут же его словно током дернуло, очнулся, повернулся к Киторуку:
- А, что это там такое?
Мирон не растерялся, живо флягу с печки сдернул . Надел на руку резиновую перчатку и протянул еще раз лейтенанту , мол шутка такая .
- Принес на кухню водички, а тут вы. Как, весело получилось?
Пронесло бурю стороною...А бражка добродила и была успешно выпита за счастливую дорогу домой.
Но это не все , самое развеселое веселье случилось сразу после этого, хотя началось чуть раньше.

       Лейтенант у нас был молодой, год как из училища . Ни жены у него , ни детей. Все , что за душой – все здесь, все с собой , на приграничной таежной «точке» .. Он тут один сам себе , как генерал для восьми солдат . Мысли только о службе , как бы тут что организовать получше , чтоб начальство отметило и забрало ценного кадра поближе к цивилизации. Вот он все и не унимался . Молодой его организм жаждал действий , душа металась по клетке , ждала перемен ... Спермотоксикоз, опять же, башню рвал.
И вот , решил он как -то разнообразить цветовую гамму нашего грязно- серого помещения , чтобы глазу проверяющего на весенней проверке было за что зацепиться ( надо же как то себя проявлять, а то еще один век без семьи и отпусков за колючкой куковать ) . Нашел в доте большую доисторическую банку с корабельным суриком яркого красно-коричневого колера. Вроде не засохла еще! Прибежал радостный и приказал перекрасить пол в том углу нашей избы, где у нас что-то вроде столовой , чтобы зону приема пищи наглядно выделить . Покрасили , дело нехитрое – всего то десять квадратов – на три толстых слоя краски хватило. День ждем , когда краска высохнет, чтобы по ней ходить , два ждем, неделю. А она все , зараза, не сохнет- липкая как большая липучка для мух .
Надоело нам бегать на кухню к печке за едой готовой в обход по улице . Положили на крашеный пол островки из досок до окна раздачи , что расположение наше с кухней соединяло. Стали аккуратно тарелки переступая по этим островкам носить. Через месяц утомило и это . Выяснили от умных людей, что не высохнет эта краска никогда- специально такая для кораблей сделана. Решили пеплом из печки посыпать . Черт с ним , с видом , лишь бы не липла. А то , пару раз случайно мимо островков наступили и шлепанцы насмерть приклеились к полу . Посыпали вокруг , где могли дотянуться с островков . Стали думать , что дальше делать . Ну, не пол же отдирать ?
       Не знаю , долго бы еще ждали , думали, да случай случился.

       Так как избу свою мы печкой грели, душно было в помещении . Сушняк все время давил. Поэтому для утоления жажды у нас в кухне , с краю на печке ведро с колодезной водой всегда стояло . Захотелось кому ночью пить , встал , до окошка в кухню дотопал . Взял огромную железную кружку . Сунул руку в окно , в привычном месте черпанул чистейшей студеной водички. Залпом осушил . Благодать ! И все это в полной темноте – не разжигать же ради этого керосинку ( электричества то не было) , да и зачем товарищей будить ( сержант Шевченко в это время выходил четвертым посменно с тремя рядовыми на уличный караул, а Киторук один дежурил каждую ночь в расположении и поэтому нередко дремал на столе выключив керосинку) ... Так по островкам и научились в темноте наугад за водой ходить.
       Но случилась беда – упала ночью в ведро с дырявого потолка здоровенная крыса и захлебнулась. Прокрался в темноте лейтенант водички попить, зачерпнул крысу .... Что было дальше понятно – вопль , грохот , мат . Все подскочили , керосинку зажгли . Лейтенант наш , глотнув крысы , устоять на островке не смог и шарахнулся с островка на пол , туда где и пеплом не сыпали . Влип !!!! Крыса тут же рядом приклеилась. Я ржал , как конь на маковом поле. А вот остальные сразу блевать побежали – они до летехи из этого ведра тоже похлебать успели.....
      Всю следующую неделю осколками стекол, миллиметр за миллиметром , мы отшкрябывали сурик от пола .... Из этой истории я сделал вывод : Не в тот день мы отмечаем День Красной Армии – надо бы 1 апреля!