…Здание, в котором располагалось хранилище информации, напоминало гигантский ограненный драгоценный камень. Солнце сияло на серебряных ребрах, на хрустальных гранях.
Роланд, переодевшийся в свою единственную приличную рубашку и черные брюки, шагнул за порог, держа папку наперевес, словно щит. В бою он не боялся ничего, но сейчас чувствовал себя глупо, боясь выдать себя любым неосторожным взглядом или движением. Ну какой из него журналист?
Однако ни система охраны на входе, ни люди на посту, проверив его аккредитацию, ничего не заподозрили. Один из них в странной униформе, похожей на балахон синего цвета, попросил следовать за ним.
Он повел Роланда по коридорам, которые скрещивались и расходились под странными углами, в небольшую светлую комнату, представляющую собой многоугольник неправильной формы. В центре ее стоял пустой стол.
Провожающий отбил пальцами дробь по краю стола, после чего над ним развернулся виртуальный экран, и жестом пригласил Роланда садиться.
— Можете приступать к работе. Я загрузил все интересующие вас документы. Думаю, разберетесь, как управиться. Когда закончите, просто проведите ладонью по столу, и я вернусь за вами.
Ройл вставил флеш-карту в гнездо и только после этого поднял глаза на экран. Он нервничал, хотя не хотел признаваться в этом даже себе. Понимал, что едва ли найдет какую-то зацепку. Шансы на это ничтожно малы… И что тогда?
Тогда и будем думать, а пока надо работать.
В распоряжение Роланду предоставили официальный документ, именно на основании его была написана статья, опубликованная в сети в день гибели лайнера. Та самая, которую потом «подчистили».
Ройл пробежал глазами по строчкам. На первой странице, пестрившей именами и иконками изображений, которые при нажатии разворачивались в полноценную фотографию, Евгении Флин не оказалось. Она отыскалась на следующей странице. Данных было больше, чем в сети, сообщалось, например, что Евгении исполнилось на момент гибели двадцать шесть лет, указывалось, какое образование она получила, кем были ее родители и муж. Но в общем-то вся эта информация не представляла никакой ценности. Он нажал на иконку рядом с именем и даже вздрогнул. Натали была очень похожа на мать. Такие же тонкие черты лица, аккуратный, чуть вздернутый нос, та же посадка головы. Ройл смотрел всего несколько секунд и постарался поскорее свернуть изображение. Он не знал почему, но смотреть на погибшую женщину было тяжело. Может, потому что он знал ее дочь.
Как Роланд и предполагал, ничего нового обнаружить не удалось. Он какое-то время сидел, смотря перед собой и понимая, что больше нет смысла здесь оставаться.
Ройл последний раз кинул взгляд на документ и увидел еще одного пассажира по фамилии Флин, чье имя стояло рядом с именем Евгении.
«Натали Флин, — напечатано было в строке. — Возраст — один год. Отец — Скандор Флин. Мать — Евгения Флин».
Больше никаких сведений. Иконка развернулась в нечеткое изображение маленькой девочки с темными волосами, сидевшей на коленях молодого Скандора Флина. Его как раз узнать можно было легко, он почти не изменился за прошедшие годы.
Время как будто остановилось. Роланд читал и перечитывал единственную строчку, содержащую столь скудные сведения, которые, однако, ставили все с ног на голову.
Читал и перечитывал, пока буквы не начали расплываться перед глазами.
Он закрыл глаза, откинулся на стуле. «Это просто ошибка. Так бывает. Решили, что Натали находится с Евгенией на борту лайнера, позже разобрались, что девочка оставалась на Примариусе. Ребенок маленький, билет на нее не покупали, легко можно ошибиться». Роланду почти удалось себя убедить. Документ он скопировал на флеш-карту, чтобы показать позже Майку и спросить, что он думает по поводу всего этого.
Покинув хранилище, Роланд еще какое-то время сидел на широком парапете, окружающем здание. Он задрал вверх голову, подставляя лицо лучам солнца — благо здесь, в Медиуме, недостатка в солнечном свете не было.
Потом проверил координаты Наты, нахмурился. Она находилась в Тандеме, далеко от того места, которое служило их временным пристанищем. «Где ты, девочка? Чего они хотят от тебя на этот раз?» Ройл знал, что в случае опасности Ната разорвет цепочку. Значит, пока все в порядке, но тревога никуда не делась, только отступила ненадолго.
Он вытащил из кармана клеверфон, чтобы посмотреть и дополнить записи. К скудным сведениям добавилась еще одна строчка: «Натали Флин умерла в младенчестве» — и не удержался, добавил вопросительный знак.
Сейчас, когда выйти в сеть можно было повсеместно — молодежь шутила, что стоит взять чашку за ручку, как она тут же выполнит соединение и на поверхности напитка можно будет читать последние новости, пока завтракаешь (Роланд, впрочем, был не уверен, что это только шутка), клеверфоны стали уже не так актуальны, как раньше. Даже если ты вышел из дома, позабыв гаджет, в любом магазинчике продавались по дешевке одноразовые, что позволяло получить доступ ко всем своим контактам, всего лишь приложив ладонь к экрану.
Роланд любил свой старенький клеверфон, хотя немногочисленный знакомые всегда говорили ему, что в этом отношении он излишне сентиментален.
Перечитав короткую запись, он не спешил уходить. Просто не хотел сознаваться сам себе, что идти ему некуда. Он почти бездумно пролистывал страницы, разглядывая те фотографии, что сделал когда-то давно, на всех была Морда — котенок, который постепенно вырос и превратился в красавицу-кошку. Он пожалел о том, что у него нет ни одной фотографии Натали. Да и откуда бы…
После того как снимки закончились, Ройл решил просмотреть список контактов. Почти в самом конце наткнулся на имя Скандора Флина. Да, он когда-то давал свой номер для экстренной связи, Роланд и забыл, что он у него есть. За все годы, что он работал телохранителем, номер ни разу не понадобился.
А что если?
Нет, глупая мысль. Да и прошло столько времени, наверняка он сменил номер после того, как спровадил дочь. Дочь ли?
Ройл потер виски, которые вдруг вспыхнули огнем. А! Была не была. Что он теряет?
В трубке раздались щелчки и шум, словно сигнал шел по какому-то обходному пути, а потом густой жесткий голос произнес:
— Я слушаю. Кто это?
У Роланда был только один шанс привлечь внимание.
— Натали мертва, — сказал он.
На том конце повисло тяжелое молчание.
— Кто вы? Журналист? Ваша братия угомонится когда-нибудь? Да, моя дочь мертва, всем это известно. Где вы взяли номер?
— Вы мне его дали. Я — бывший телохранитель вашей дочери. Надо поговорить.
Молчание длилось так долго, что Ройл решил, что их разъединили.
— Говори, — разрешил Скандор, когда Роланд уже почти был уверен в том, что беседа не состоится.
— С глазу на глаз. — Ройл решил ковать железо, пока горячо. Скорее всего он не согласится, но попытаться ведь стоит?
На этот раз молчание длилось еще дольше.
— Хорошо. Через час будь в «Таланосе», я приду.
«Таланос» — ресторан вип-уровня — находился на границе Альтитуды и Медиума. Роланд не был уверен, что его пустят на порог, но оказалось, что у входа его уже встречает администратор.
— Роланд? — уточнил он и, удостоверившись, кивнул, приглашая за собой.
Ройл прошел за ним по широкому коридору, стены которого были занавешены золотой тонкой материей. У широкой резной деревянной двери (настоящее дерево, это немыслимо) администратор покинул его.
Дверь распахнулась от легкого толчка. Ройл мельком окинул взглядом полутемную комнату, увидел только маленький садик в центре, по невысокому ограждению, сложенному из камней, струились потоки воды, кресла — широкие, уютные — словно приглашали опуститься в них, расслабиться и отдохнуть. Воздух был наполнен свежестью, словно Роланд находился не в закрытом помещении, а в вечернем саду.
Но, разглядев в одном из кресел знакомую фигуру, Ройл уже ничего не замечал больше. Скандор Флин, а это был он, сильно сдал с того дня, когда Роланд видел его в последний раз. Даже в тусклом свете он выглядел бледным, похудевшим.
Он в свою очередь рассмотрел Роланда, узнал его и устало опустил плечи. Ройл никогда прежде не видел его таким, словно один из самых влиятельных и сильных людей Примариуса потерял всю свою силу и уверенность. И, признаться, зрелище это было грустное.
Скандор указал Роланду на кресло. Ройл увидел теперь и накрытый стол: бутылка вина, блюдо с сыром, фрукты. Есть не хотелось, но Скандор, не спрашивая разрешения, разлил вино по бокалам.
— Я сегодня за официанта, — пошутил он неловко. — Так что сможем говорить свободно, нам никто не помешает.
Роланд, не заботясь о том, как это будет выглядеть, осушил свой бокал вина тремя большими глотками, подцепил несколько ломтиков сыра — конечно, не суррогатного, он и забыл, каким бывает на вкус настоящий сыр. А потом сам долил себе вина, не спрашивая разрешения. Плевать на все.
— Так… Она мертва? — Скандор, видно, только для того Ройла и позвал, чтобы задать этот вопрос. И не факт, что разговор состоится, если Роланд сразу откроет все карты. Однако сложная задачка — построить беседу так, чтобы не выдать информацию, но получить что-то взамен.
— А вы разве не этого хотели? — спросил Ройл вместо ответа.
Скандор Флин сжимал тонкую ножку бокала, кончики его пальцев побелели от усилия.
— У меня не было выбора, — сказал он глухо.
— Выбор есть всегда. Вы просто отправили ее умирать.
Роланд не слишком гордился собой в этот момент. Он сознательно делал все, чтобы вывести Скандора Флина из душевного равновесия, заставить совершить опрометчивый шаг, сказать лишнее. Флин всегда отличался рассудительностью и бесстрастностью, поэтому Роланд был совсем не уверен в успехе.
Глава «Империи Флина» сжал пальцами переносицу. Сдержался. Нет, так просто его не сломать. Ройл огляделся по сторонам, и одна мысль вдруг озарила его. Быть может, Скандор не просто так пригласил его в «Таланос». Часто бывает здесь, ведет себя так, словно находится в привычной обстановке. Что, если?..
— Этот ресторан ведь принадлежит Лоренсу?
Ройл понял, что за все это время даже не удосужился узнать его фамилию.
Скандор прищурился, посмотрел пристально на бывшего телохранителя своей дочери так, словно впервые увидел его.
— Да, — ответил он, помедлив.
— Он мертв. — В этом можно было признаться, не покривив душой. Начнем со смерти Лоренса, а там, глядишь, вернемся к разговору о Натали.
— Я знаю.
Глаза Скандора были как два осколка синего льда. Руку потянулась к внутреннему карману куртки. Если он его сейчас вырубит, разговора не получится.
— Убил его не я, — поспешил добавить Ройл. — Я пытался спасти.
Про себя Роланд отметил, что предположение его верно: Скандор хорошо знал Лоренса. И это не могло быть совпадением. Роланд чувствовал себя ловцом без лицензии. Он не умел строить беседу (мысленно он чуть было не произнес «допрос») так, чтобы добиться ответов на нужные вопросы. Вернее, он не вполне представлял, какие вопросы следует задавать.
А вот Скандор, похоже, знал, как следует вести переговоры. Секунду назад казалось, что он расслабленно откинулся на спинку кресла, но стоило Ройлу ослабить внимание, как он уже навис над ним, сжимая горло.
Роланду ничего не стоило избавиться от хватки, но он подумал, что Скандор, чувствуя свое преимущество, может стать более откровенным.
— Не убивал? — переспросил он.
Роланд отрицательно покачал головой.
Отец Натали поверил или сделал вид, что поверил, устало опустившись на место.
— А она… мертва?
Разговор вернулся в ту точку, с которой начался. Так можно до бесконечно бегать по кругу, никто из них не спешил сделать первый ход. Ладно… В конце концов, кто-то должен начать.
— Откровенность за откровенность.
Скандор приподнял ладони, лежавшие на подлокотниках. Что это должно означать? Он согласен?
— Натали жива.
Он произнес эти два слова и увидел, как у Скандора дернулся кадык, словно до этой секунды горло его сковывал спазм. Но он по-прежнему не произнес ни слова, давая возможность Роланду продолжать.