Рассвета не было уже второй месяц. Бесконечная полярная ночь пала на наш южных широт городок. Силы зла, мчась на чёрных крыльях ужаса, невозбранно царили на улицах, а в нашей сакле творили бал тлен и безнадёга.

Ваш покорный слуга, паля огарок сальной свечи, отложив перо застыл за конторкой, вперя невидящий взор в рецептурный манускрипт, на полях которого до того царапал эти строки. К ногам, в поисках душевного тепла, сиротливо жались катастрофически нечёсаные коты, а обожравшиеся до рвоты праздничных конфект и мандарин дети в мольбе стеная тянули свои тонкие ручки к азмъ многогрешному:

― Папо!.. Папенька!.. Нам бы чего нибудь мясного поесть… Сервелата нам бы какого… Варёной нам бы колбаски… Или, на худой конец, мы даже и ветчинкой не побрезговали бы…

А как всё хорошо сперва начиналось! Сколько радужных надежд было, какие бескрайние горизонты открывались…

До сих пор у скромного автора сих строк на кухне глупыми кулинарными изысками баловаться было не можно. Гордо имел из поварского инвентаря только:
Дубовую колоду с подтёками от былого увлечения декапитацией на дому. Большой рубель, переточенный из ржавого от крови супостатов дедовского ятагана. Закопчённый чугунный котёл - наследство от проживавшей в лесной избушки хромой бабы Ядвиги. Да деревянный половник. Используемый, впрочем, более в воспитательных целях, нежели чем для порционной раздачи жорева.
Степень же готовности блюд определял строго следуя дедовским заветам - прислоняя до характерного повизгивания к печи нежным симпатичным филеем Мавку.

Но, для уверенного оседлания сложной науки - колбасного дела, пришлось скрепя сердце тряхнуть мошной и приобрести в магазине "Русская Дымка" электронный термометр. Венец современной колбасной мысли, придуманный трудолюбивыми китайцами сразу по изобретению фарфора, шёлка и пороха, имел для втыкания прямо в колбасную тушку выносной щуп, коробочку с индикацией сложных цифр и нёс на борту гордое название “ТР-700”.

К сожалению, не зря писал ещё V веке до нашей эры мудрый Сунь-цзы в своём трактате “Искусство войны”: “В кухонных битвах не полагай свои надежды на электронику - ножом да поварёшкой надёжнее!” Уже на втором включении, гордо попискивая громким репетиром, вместо искомых сакральных для каждого колбасника шестидесяти восьми градусов по Цельсию, термометр показал цены в юанях на навоз буйволов в провинции Сычуань. И, что интересно, достаточно точно!

Шипя и плюясь, ехидно припоминая, что в Поднебесной все жители, и даже сам император - китайцы, сдал выбраковку обратно в магазин и…

И, собственно говоря, ничего. Совсем ничего. Ни возврата денег, ни замены поломатого:

― Ждите... ― говорят. ― А мы не знаем... ― говорят.

Единственно светлая идея - для психологического давления на магазинных работников внедрить на колени, на подстеленную на панель картонку, Арта в виде примагазинного нищего с треском провалилась по причине откровенно лоснящейся благополучием ряшки вышеупомянутого.

Шли годы... Бешеным калейдоскопом сменялись эпохи...

В Рождественскую ночь, не дождавшись, после такого длительного ожидания вполне, казалось бы, законно ожидаемого чуда - праздника обретения термометра взад, кромсал дольками острый как ненависть и пряный как месть сыровяленый суджук. Прямо с острия ножа скармливая тонкие прозрачные ломти сыновьям во рты мстительно приговаривал:

― Ешьте, мои детки, сыро мясо… Растите, мои лисята, крепкими… Растите, мои волчата, зубастыми… А если эти жадные бездушные торгаши, в обозримом будущем, не придут к нам с покаянием, мы объявим им кулинарный джихад и кровавую колбасную вендетту!..