На фото Душак, мост и галерея
Когда в горах сошел снег, нам пришлось совершить восхождение на гору, которая была над батареей. На вершине этой горы, находился летний секрет «Пион». Там мы прибрались, провели благоустройство и начали тащить службу. Правда со временем у нас на секрете появилась неприятная напасть в виде вшей. Не знаю, откуда они взялись, то ли в старых матрасах и шмотье, которое было свалено в кучу, гниды за зиму не подохли, то ли как-то мы их сами туда занесли. Но кровушку вши нам попортили капитально, спать по ночам спокойно не позволяли. Основной состав секрета были − я, Виктор Кузнецов (Кузя) и Дима Блинковский, остальные ребята периодически менялись.
Обстановка на перевале была напряженная. В батарее пошли потери. Погиб прапорщик Водолазко, погиб Алик Нургараев. Тяжелое пулевое ранение получил Сергей Моисеенко. С Сергеем я дважды потом встречался в Иркутске, когда в санаторий на Байкал ездил. Да и сейчас с ним созваниваемся. Так же и с Витей Кузнецовым − тоже перезваниваемся.
В июне 84-го, мы получили приказ выдвинуться на новое место дислокации в район кишлака Агели Хан, рядом с кишлаком Калатак. Там мы должны выставить пост и перекрыть ущелье.
Первая группа бойцов приехала на новый пост на двух ГАЗ-66. Машины ушли обратно, а мы остались на посту. Народа на посту было всего человек пятнадцать. Несколько человек из 7-ой роты и мы. Постом это трудно было назвать. Недостроенное здание то ли школы, то ли больницы. Из вооружения: БТР, миномет «Василек» и крупнокалиберный пулемет ДШК на крыше. Если бы духи пошли на нас, тяжко бы нам пришлось.
На следующий день приехали саперы из Баграма, помогать обустраивать нам пост. Командиром у них был мой земляк капитан Сергей Попов. Уже после армии мы с ним встретились и, оказалось, что он муж моей двоюродной сестры, но тогда я этого не знал. Спустя три дня приехала вся наша батарея. Саперы ушли обратно в Баграм, парни из 7-ой роты на Самиду. А у нас началась работа. Строили позиции для минометов, достраивали и обустраивали казарму. Построили баню и туалет. Проложили трубу от родника, у нас даже летний душ получился. Под трубой можно было вымыться и постираться. Поставили столбы вокруг поста и натянули колючую проволоку. Парк для техники построили. В общем, работы было не меряно. Но делали мы все с удовольствием, добротно и на совесть. Ведь все для себя, для своего комфорта и обороноспособности. Всегда и везде, на всех новых постах и секретах, обустройству мы уделяли немало времени и внимания. Все же у командования батальона не на последнем месте стояла задача обеспечить более-менее комфортный быт личного состава. А мы, рядовые бойцы, всегда готовы были поддержать эти идеи. Ведь воевать гораздо легче, когда ты находишься за каменными стенами с метр шириной, да еще и обложенной мешками с песком. В ход шло все. Мешки с песком, камни, какие то бревна. Со временем, у нас появилась даже отдельная настоящая столовая. Наша столовая была сооружена из ящиков из под снарядов и минометных мин, предварительно заполненных камнями и песком. Конечно же, эти условия создавались не за день и не за два. Не один месяц упорного труда, фантазии, умения уходил на обустройство постов-застав. Но результат всегда превосходил ожидания. Ну а про баньку или душ, так тут и говорить нечего, кроме как слово блаженство, иного описания и не придумаю. Спустишься, с какой-нибудь «Гвоздики», весь завшивленный, или из операции вернешься, или из любого другого выхода, в общем, слезешь с гор, а тут тебе и банька и душ холодный. Рай, на самом деле рай на земле.
На фото. 18-ый пост-застава. На позиции у миномета "Василек" Дмитрий Блинковский.
В один из прекрасных дней поступил приказ принять секрет «Заря» под нашу охрану. Как всегда, в числе первых на секрет отправился я. Через неделю туда поднялся Дима Блинковский. Мы меняли парней из 7-ой роты. Среди них был Юра Масленников из Курганской области, почти земляк. Город Шадринск, где проживает Юрий, 200 км от Тюмени и я каждый год проезжаю его город по дороге на Челябинск. Жена моя из тех мест, так что с Юрой, хоть раз в год, но встречаемся до сих пор.
На фото Юрий Масленников и Григорий Зырянов. Встреча в Щадринке 2021 год.
Секрет был обустроенный. Мы практически ничего не переделывали, так кое-что, по мелочи. Один недостаток все же был. До родника далеко ходить, метров 300 под гору пустыми, а потом обратно в гору груженные. Но, в общем, был классный секрет. И опять потекла моя «секретная служба». Хотя командир батальона был из Тюмени, а командир батареи был земляком Димы Блинковского, льгот и поблажек мы с ним не имели и все тяготы и лишения воинской службы переносили наравне со всеми.
Коллектив нашей батареи был очень разнообразен и по национальности, образованию, возрасту, увлечениям. Хоть в нескольких словах, но попытаюсь рассказать о некоторых ребятах.
Служил с нами в Афгане Лешка Семяшкин. Парень из Коми АССР, но жил он в такой Тмутаракани, куда Макар телят не гонял. Хотя Макар их туда и гнал, но они туда не шли точно. Леха приглашал нас после армии к себе в гости и объяснил, как до него добраться. Сначала надо было доехать куда-то на поезде, потом долететь ещё куда-то на кукурузнике. Потом по реке на катере, а затем он нас уже сам встретит на тракторе.
Гена Кайгородов. Он пришел, когда мы уже год прослужили. Гене было 22 года, когда его призвали в армию. Он жил в далеком таежном поселке. Однажды вышел Гена из тайги, сдать в заготконтору добычу и пополнить запасы продовольствия, пороха и патронов. Тут-то его и поймал военком. И призвали Гену в армию. А стрелок он был отличный.
Игорь Ажимов. Также был младше нас призывом на год, да ещё и женат. У него, когда он был в учебке, родился второй сын, но его все равно отправили в Афган. Говорили, что в части тебе все документы оформят, и поедешь домой. Он с нами год прослужил, мы потом домой ушли, а он ещё служить остался. Так никто его домой и не отправил.
Сержант Пендя Яков Иссидорович, заместитель командира нашего взвода. Сейчас он проживает в Португалии. А в армию призывался из Молдавии. До армии закончил культпросветучилище и немного поработал художественным руководителем клуба в родном селе. Яков, человек творческий. Как-то решил он из баяна сделать аккордеон. Разобрал баян. Дня три с ним возился, что-то придумывал, а потом всё забросил. Так разобранный баян и провалялся почти год. Месяца через два, после его дембеля, приехал человек из полкового клуба. Сложил все, что осталось от баяна в мешок, забрал старые гитары, а нам привёз гармошку и три новые гитары.
Юра Маклаков, повар нашей батареи. Родом он был из Москвы и по его словам, до армии, работал в министерстве юстиции, в столовой. Правда это или нет, точно не знаю, но готовил Юрка изумительно вкусно. А если принять во внимание рацион продуктов, которые нам выдавали, он был просто виртуоз своего дела. К сожалению, Юрия уже нет с нами. Знаю, что после армии он работал директором вагона ресторана. Так же с нами нет Марата Губайдуллина, скончался от инфаркта. Вообще-то он был не наш, а с 8-ой роты. Его с БТР временно передали в минбат. Так он у нас и прослужил почти полтора года, до самого дембеля.
Был у нас один интересный случай на «Заре». Скучно нам было, решили попеть песни под гармошку. Кому-то в голову пришла идея спеть песню на двух языках на русском и английском. Долго совещались, выбирали и выбрали песню групп «Eruption» и «Поющие гитары» − «One Way Ticket» или «Синий иней». В общем-то, классно получилось. Коля Ямщиков на гармошке играл, я пел, а Лешка Семяшкин плясал. Остальные смотрели, слушали и хлопали в ритм. Решили мы этим номером поделиться с народом, врубили радиостанцию и спели её в эфир. Наутро слушали комментарии по радиостанции. Большинство народа интересовалось, что за новая группа круто поёт, а кто-то пытался узнать, кто это эфир засоряет. Очередной своей выходкой и неплохой песней мы опять не попались. А то бог его знает, или на губе гнили бы, или на большую сцену вышли.
Осенью, в сентябре, пришел приказ передать секрет «Вышка» под охрану минбата. И как всегда в числе первых был я. Дорога на секрет проходила через кишлак Калатак. Секрет стоял пониже чем «Заря» и за водой до родника дорога была почти прямой. Так что жизнь там была полегче. Внизу, на охране моста, стояли парни из 7-ой роты. Старшим там был Дима Кошкин, тоже сибиряк, из Бийска. Днём я иногда спускался к нему, хотя это было запрещено. В один прекрасный день пришел приказ, меня с секрета снять. Вместо меня послали туда залётчиков из хозвзвода, к тому же дембелей. Там они напороли косяков и один из них погиб, двоих ранили. Потом были разборки, но, слава богу, к этому делу я был не причастен. Хотя за это время мы с Кузей успели залететь внизу, в батарее. Кузю отправили на секрет 8-ой роты «Камень», позже этот секрет переименовали в «Федотов», ну а меня на «Зарю». Через некоторое время нас вернули на землю, но как всегда − ненадолго.
Парни со взвода связи на чем-то залетели и их отправили на месяц к нам в секреты. Игорь Замаруев пошел на секрет «Заря», с Кузей и Геной Кайгородовым (он же тайга), все они земляки из Кемеровской области. Меня с Олегом Верещака (Бэндэр) отправили на «Вышку». Весело было на обоих секретах. Но отсидели они не полный срок, так как у них во взводе погиб Андрей Клепов, их спустили на землю.
Наступил новый 1985 год. Отметили мы его с размахом, так как это был наш дембельский год.
В марте пошли на операцию. Дождь, мокрый снег, замерзли мы там конкретно. В результате этой операции погиб сводный взвод из нашего батальона. Погибли из-за того, что нарушили приказ. Приказано было уходить по горам. Но группа решила сократить дорогу, спуститься вниз и пройти через кишлак, где они и попали в засаду. В живых осталось два человека, их потом особисты забрали. Что дальше с ними стало, не известно. А одного духи взяли в плен. Потом его мёртвого по реке спустили. Наш секрет прикрывал разведчиков, когда они выносили тело через ущелье.
Как-то тоже по весне, пришел полк из Кабула на операцию, но ненадолго. Ночью они прошли наш секрет, а на утро мы помогали саперам раненого спускать с гор. Через два дня полк обратно возвращался. Было это днём. Кое-кого из знакомых встретили, с кем были в учебках.
23 марта наши ребята, по дороге в полк, попали в засаду. Погибли Дима Ступяк и прапорщик Александров. Тяжелое ранение получил Коренецкий (Диду). Трое − Соловей, Рацин и Рахимов, получили легкие ранения.
Наступил день, когда вышел приказ на дембель. Хотя до самого дембеля нам было ещё далеко, приказ мы решили отметить, как положено. На «Вышке» из дембелей нас было двое: Дима Блинковский и я. Ближе к ночи к нам в гости неожиданно поднялись Кузя и Бородин. Это был смертельный номер. Они спустились с секрета «Заря». По темноте прошли через кишлак, прогулялись пару километров по ущелью и маршруту, и через другой кишлак поднялись на секрет «Вышка». Что мы вытворяли. Это тогда казалось приколом, а теперь всё это с ужасом вспоминаешь, мы же под смертью ходили.
Время шло. 7 мая у нас снова потери. Во время спуска с «Зари» при подрыве на мине погибли Ахмет Сайдуев и Юлдаш Хуженазаров, тяжелое ранение получил Юра Дубовицкий. Мы после этого с Димой Блинковским сильно напились и спустились на мост к Диме Кошкину. Там в их землянке накрыли стол и продолжили пьянку. Сидим, выпиваем, ребят поминаем. И вдруг, слышим, наверху броня идет. Мы выскочили из землянки и увидели два БТРа. Мы с Димой поняли, что это кто-то из наших и побежали под мост. Даже автоматы свои не взяли, оставили их в землянке. Времени возвращаться за автоматами не было. На той стороне моста, ближе к кишлаку, лежало несколько единиц сгоревшей техники. В этих скелетах мы и спрятались. Оказалось, что это проезжали бойцы седьмой роты вместе с ротным. Ротный решил проверить, как его бойцы несут службу на мосту. Зашел в землянку и увидел, что стоят два лишних автомата. Застроил своих бойцов и начал спрашивать, откуда оружие. Они нас конечно же не выдали. Но он все равно, что-то заподозрил и сам пошел искать. Естественно, нашел. Сначала заметил меня. Мне пришлось вылезть из своего схрона. Когда я подошел к лейтенанту, первым делом он мне слегка разбил морду лица, а потом спросил: «Где второй?» Диме ничего не оставалось делать, как тоже выйти из своего укрытия, хотя его он и не заметил. Когда подошел Дима к офицеру, офицер и ему пустил кровь из носа. Дима тогда обратился к лейтенанту: «Товарищ лейтенант, разрешите спуститься к речке и смыть кровь с лица». На что услышал ответ офицера: «Нечего там смывать, у наркоманов кровь не идет!» На что Димон ему ответил: «Не наркоманы мы, а я сейчас просто пьян, понимаешь, пьян!!!» «А ну дыхни! − рявкнул летеха и слегка склонился в сторону Димы. И тут же вынес вердикт: «Точно пьян, скотина, твое счастье, что это так!» Но и Дима не смолчал и ответил ему: «Ну не знаю, счастье это или несчастье, а вот состояние у меня сейчас отличное и немножко похер, что ты нам сделаешь, как накажешь. Офицер повел нас к своим. Перед строем сказал: «Я забираю ваши автоматы и везу их в полк, там говорю, что нашел автоматы на дороге. И вам, бойцы, пиздец, тюрьма точно светит. Мы стояли молча, а что говорить? Реально залет. Да и такой исход нас не очень-то устраивал. Что-то как-то страшновато стало. Вместо дембеля, под суд. Но проситься мы не стали. Будь что будет. А там посмотрим. Потом загрузил нас в броню и отвез в нашу батарею на 18 пост. Взял с собой наше оружие и пошел к офицерам. К нам подошли наши парни. Мы объяснили им ситуацию. Ребята сказали: «Не ссыце, ничего вам не будет, командира батареи нет на месте, старшим за него остался Липатов. С ним мы только сегодня сами пиздились, так что ему будет сейчас не до вас». Не знаю подробностей конфликта между Липатовым и бойцами и не знаю, какой разговор состоялся между нашими офицерами и ротным седьмой роты. Но нас отчитали только морально, вернули наши автоматы. Спросили причину нашего спуска на мост. На что мы ответили, что у нас уже несколько дней нету хлеба и практически никаких продуктов, и мы за жратвой спустились. Нас загрузили под завязку тушенкой и хлебом. В нагрузку дали по пару цинков патронов, боеприпасы для АГС и несколько минометных мин. И со словами: «Весь этот неподъёмный груз потянете вдвоем, не получите ни одного бойца в помощь и сидеть на секрете вам без смены, до тех пор, пока ума не наберетесь!» Ох, как мы пыхтели и потели при подъёме, последние метры уже почти на четвереньках преодолевали. Правда мысль, что так легко отделались, придавала нам дополнительные силы. И очень хотелось побыстрее добраться до своих владений, где настоящие хозяева мы, где нет никого главнее и выше нас «крутых дембелей». Так мы и сидели на «Вышке» до середины июля. Постоянный состав − я, Дима Блинковский и Игорь Ажимов (Фишка). Где-то в середине июня из батальона прислали еще одного залетчика на «Вышку». Не помню его ни фамилии, ни имени, помню только, что он из Пермской области и на гитаре играл хорошо.
В середине июля, дембелей сняли с секретов, но в горы ещё маленько пришлось выходить.
В июле была какая-то армейская операция. Из Ташкургана на операцию прибыл полк. Мне довелось быть проводником. Проводил группу бойцов через «Вышку» обозначил, где минные поля, опасные участки. В этом полку я встретил пять земляков, с четырьмя до сих пор общаюсь. Полк ушел в горы, потом вернулся и стал лагерем возле нашей батареи. У них вечерами даже кино показывали. Мы тоже ходили смотреть.
У одного из моих земляков порвались сапожки. Пришлось ему свои отдать, мне они уже были ни к чему. У нас были, какие-то перебои с сигаретами и один из моих земляков подогнал мне целую упаковку 100 пачек «охотничьих», а я ему за это пять булок хлеба. У нас своя пекарня была, а они на сухарях сидели. Дня через два был последний выход в горы. Мы с Кузей проводили полк через «Зарю». Полк уходил на Панджшер.
Дня через три нас отправили домой. Ночь мы в полку переночевали, вторую в Кабуле, на пересылке. И 1 августа 1985 года мы покинули Афганистан.