1. Тельник пузом не порвёшь.
2. Наше дело труба.
3. Мины живут в воде.
Три заповеди флотского минёра.
Олег сменил в должности минёра нашей 149-ой подводной лодки господина Медведюка, личность довольно тёмную. Подробно останавливаться на каптри-кооператоре, сдававшем в аренду свой видеомагнитофон на выходные сослуживцам за деньги, у меня нет особого желания. А вот про человека, ставшего моим хорошим товарищем, я расскажу с удовольствием.
Тут я хочу отметить, что на организмы людские подводницкие автономки влияют по-разному. Один в результате - худой, как щепка, а вот Олега, напротив чуток "разнесло". Был он плотным, широким в кости, но очень подвижным. И постоянно опаздывал на построения, подъём флага. Буквально едва успевая в последний момент "вскочить на подножку уходящего поезда", перед подачей старпомом ритуальной команды:
- "Смирнааа!!! Товарищ командир, экипаж подводной лодки КС-149 для подъёма Военно-Морского флага построен!"
И сокрушаясь по этому поводу:
-"Женя, хим, ну вот такой я человек. Я даже если вставать буду в пять утра, всё равно это не поможет!"
На первую же подколку наших механических офицеров, при ежеутренних попизделках в центральном перед командой на осмотр и проворачивание оружия и технических средств:
-"Да что им, минёрам - изучают устройство торпедного аппарата по метру в год в училище, да и служба потом - не бей лежачего!"
Олег с достоинством и не спеша ответил:
-"Во-первых, длина торпедного аппарата не пять метров - изучайте устройство подводной лодки; во-вторых, если Вы хотите поговорить со мной, к примеру, о приведённой функции Лапласа для расчёта противоминных действий по формуле в три этажа и с пятьюдесятью величинами, я Вас с удовольствием выслушаю!"
В центральном повисла плотная пауза. Первым нашёлся старпом, капитан 2 ранга Иванов, тоже минёр по образованию:
-"Олег, зачёт!"
А мамонты-механики лишь недоверчиво хмыкнули. Но в основном, конечно, выразив молчаливо-коллективное сомнение в том, что Иванов хоть что-то "из вторых" ещё помнит.
Олег был не юным уже капитан-лейтенантом и перевёлся в наш экипаж по причинам личного характера - он женился на полярнинской, ей Полярный нравился и никуда переезжать из Полярного (в масштабах Кольского полуострова) она не собиралась.
-"Понимаешь, я когда валялся с двусторонним воспалением лёгких в госпитале, никому нахрен был не нужен. А она супчики куриные мне носила…" - печально в минуту откровенности рассказывал он. Печально - это потому что жизнь семейная у них просто не клеилась. И в то же время восторженно рассказывал мне о девушке-зажигалке, с которой был знаком ещё курсантом ВВМУПП*а. Которая была абсолютно непредсказуема и могла, к примеру, профессионально станцевать Rock & Roll, а под занавес выдать сальто-мортале, и всё это прямо на широких перилах зала второго этажа одного из знаменитых ресторанов. Под шумные аплодисменты совершенно обалдевших иностранцев. Но не сложилось у них…
Вскоре Олег получил каптри, проставился перед экипажем, естественно. А затем мы это дело повторно отметили, уже в более узком кругу. Помню только, что пьянка была спонтанно-яростно-непредсказуемая. А на закуску куча консервов, включая, как называл его минёр "корень аспарагуса". Какой только неведомой простому советскому человеку фигней порою не уставал нас удивлять родной заполярный военторг!
…
Как-то, забежав в мою каюту на плавказарме в поисках ножа, Олег вскрыл принесённую с мороза банку с томатным соком и начал есть её содержимое столовой ложкой. Ковыряя снежно-томатную массу и приговаривая:
-"Минёры все такие!"
и:
-"А ты представь, что это красная икра!"
В ответ на моё возмущённое:
-"Да тихо ты, заниматься мешаешь!",
он настойчиво выпросил в ту пору секретный ещё, НОРБ-ВМФ-83, и начал читать его… с другой стороны. Не с оглавления, нет, а с приложения 22 "основные термины и понятия". И тут же начал задавать мне вопросы, типа:
-"А кто такие гидробионты? Это особые, гидравлические бионты, или как? Правильно я понимаю?"
Затем, как-то под чай с печенюшками, он целый час мне рассказывал, почему он мечтает приобрести глобус звёздного неба и какая это прелесть.
Не знаю, смог ли я Вам объяснить, но с Олегом всегда было весело. Несмотря на его часто печальные глаза. Вот и решили мы как-то, пользуясь полнейшим отсутствием группы "К" нашего корабля, повеселиться в рабочее время. Всё было сделано по уму, и даже назначен толковый матрос-оповеститель. Но расслабиться по-настоящему нам не пришлось. Снимал я в ту пору однокомнатную квартирку на пятом этаже малосемейки по улице Красный Горн. В целях конспирации на ранний ланч, по нашему плану плавно переходящий в обед, пошли, естественно, ко мне. Поскольку я был тогда холостяком и что и кому выскажут потенциальные соседи-свидетели, мне было абсолютно до… хмм… пуговицы. Побеседовав неспешно "за жизнь" и приговорив купленную по дороге водку, мы перешли к более интересному, вечному вопросу - о взаимоотношениях мужчины и женщины. Душа требовала продолжения банкета, я достал с антресолей бутылку шила и быстренько приготовил яичницу на недавно купленной чугунной очень приличных размеров сковородке. На дворе было какое-никакое, пусть и северное, но всё же лето, и свежеприготовленную вкусняшку мы поставили охлаждаться на подоконник. Для ускорения процесса, распахнув все створки кухонного окна настежь. Поскольку закусывать с раскалённого чугуна конечно же можно, но вообще-то ну его нафиг. Выпили мы буквально пару стопок, всласть перекурили. И стало нам чудо как хорошо. Проникнувшись торжественностью момента, я разлил по-третьей и совсем уже решил произнести тост, как внезапно спиной почувствовал присутствие в нашей компании кого-то третьего. Лишнего. Резко развернувшись, я увидел здоровенного баклана, судорожно скользящего по цинковому козырьку и одновременно раззявившему свой клюв настолько, что визуально в него могла влезть вся наша яишенка. Вместе со сковородкой. Крылатая тварь спланировала полакомиться на халявку абсолютно бесшумно. Возмутившись такой наглостью, я не нашёл ничего лучше, чем запустить в него моментально схваченной из-под стола пустой водочной бутылкой. В баклана я не попал, а угодил прямиком в оконную раму. Шрапнелью брызнули стёкла, реально акуевший баклан судорожно взмахнул крыльями и улетел. Я покорно выслушал от минёра краткую оценку моих снайперских навыков, и начали мы с ним из планируемой закуски выковыривать неизбежные стёкла. За этим интереснейшим и, безусловно, крайне увлекательным занятием и застал нас звонок в дверь. На акваторию СРЗ "Штиль" прибыла на разборку дизельная подводная лодка проекта 651, без экипажа, и её требовалось срочно перешвартовать.
На фото вверху тот самый дом. То самое окно обведено красным. Ну, а баклан, извините, улетел.
Я был назначен командиром кормовой швартовой команды. Сразу скажу, что перешвартовкой корабля я занимался первый раз в жизни. При полном экипаже в обычных условиях каждый занимается своим, узкоспециализированным делом. Но деваться было некуда, я быстренько встряхнулся, и вскоре окрестности четвёртого пирса услышали мои правильные, громкие и чёткие командные слова. То, что я тупо репетовал сказанное вполголоса нашим годком, старшиной первой статьи Колей Москаленко, для которого эта швартовая операция была уже хрен знает какой по счёту за почти три года службы, ни представители штаба на берегу, ни экипаж буксира, естественно, не знали.
Грандиозная войсковая операция, под всенепременные маты-перематы, вечную суетню, толкотню, и никому нахер не нужную нервозность, что неизбежно бывает при наличии обеспечивающих штабных офицеров, затянулась. Освободились мы уже где-то поздним вечером. Из переносного освещения под рукой были только спички-зажигалки, но поскольку незнакомые проекты подводных лодок меня тогда всерьёз интересовали, я решительно убыл на разведку. Правда и тут меня ждал облом. Спустился я через люк первого первым, а за мной уже шли наши хозяйственные мичмана, любители отвинтить-срезать-повыкусывать (не воровства ради, а про запас); сразу же чуть не улетел в трюм, и, грязно выматеревшись, убыл на ужин. Благо наша ПКЗ-141 была совсем рядом, идти было недалеко. А Олег убыл домой. Так получилось, что в город я смог выйти только через трое суток, поэтому многострадальную стекло-яичницу пришлось выбросить.
Эту несчастную подводную лодку потом долго и мучительно утилизировали. Сначала пытались рвать прочный корпус шнуровыми зарядами. Но что-то там неправильно рассчитали, при взрывах сварные швы уплотнились. Затем всё же выкинули вырезанные отсеки на берег, нагнали газорезчиков и начали резать. Порезав где-то ровно половину, с удивлением обнаружили, что денег за продажу металлолома едва хватит на оплату труда рабочих. Плюнули. Всё бросили. И ещё долго стояли несчастные обрубки вдоль дороги к плавказармам, как немой укор, памятник нашему флотскому долбоебизму. И нелепым потугам неоперившихся ещё доморощенных горе-капиталистов.
Но эта история лично для меня имела финал со знаком плюс. Как-то зимой, топая на развод, я вынужденно свернул в сторону. Ну, знаете ли, народная мудрость "пусть лучше лопнет совесть, чем мочевой пузырь" всегда права. А в условиях полярной ночи - тем более. Быстренько справив естественные надобности и оправляясь, я с интересом обнаружил чуть в стороне обгоревший блок радиоаппаратуры с до боли знакомыми конденсаторами типа ЭТО.
"Электролитические, танталовые, объёмные" не только были вечными – они "не сохли", но и начинали потихоньку разграбляться ушлыми "прихватизаторами". Купля-продажа наворованных, а пусть даже в данном случае и бесхозных радиоэлементов меня никогда не вдохновляла, поэтому, в чём была их ценность, я точно сказать не могу. Знаю лишь, что тантал стОит дороже платины. Но запас, как известно, жо… гммм, карман не тянет. Естественно, сменившись с вахты в субботу и взяв у старшины команды снабжения канадку, а с ПКЗ-141 вызвав заранее оповещённого Серёжку - "паяльника", я посвятил полтора суток выходных увлекательнейшему занятию. Сначала выкусыванию, а потом вымачиванию в солярке с последующими протиркой и просушиванием нужных радиодеталек. Их было просто дофига. Серёга был очень рад. Я тоже. То, что брать обнаруженное ничьё, но тебе необходимое нужно сразу, не дожидаясь пока возьмёт другой, мы уже знали. А мороз и ветер - разве это может остановить двух "радиогубителей"? Порыв молодости неудержим.
Значительную часть ЗиП*а и оставленных для себя предварительно списанных корабельных радиометров и разных там рентгенметров я впоследствии "закрыл" именно этими детальками. Неизменно отвечая девушкам-искусницам, труженицам химсклада (с трудом удерживаюсь, чтобы не вставить слово "имени"))) товарища Чернышёва, на их вопрос:
-"А что это соляркой-то так воняет?"
-"Так это с дизельного отсека!"
-"Аааааа!"
Детальки были чистенькими, номиналам-позициям в формулярах соответствовали. Выкусывать их тонкими женскими пальчиками не надо. Почему бы и нет?
…
Как-то, возвращаясь из отпуска и в очередной раз поскандалив с родителями, на тему:
-"А что это у Вас денег постоянно нет, Вы же на Севере вдвоём отлично зарабатываете?"
-"Да у нас картошка гнилая по четыре рубля в магазине. А не по сорок копеек, как у Вас в Москве!",
ну и так далее, Олег у самого Полярнинского въездного КПП попал в аварию. Его "сдохший" и буксируемый Камазом Жигулёнок, занесло, перевернуло, и мотало по трассе ещё пару десятков метров. От тяжёлых травм спасло только то, что автомашина под завязку была набита различным барахлом. Эти мешки-коробки буквально Олега обжали и в результате спасли. Хорошо ещё, что он был один, без жены и ребёнка. Но неунывающий минёр продал Жигуль на запчасти и через пару месяцев уже лихо вышивал на УАЗ*ике. Сидя как-то рядом с ним, и восхищаясь его по-прежнему уверенной и рваной-насколько-возможно-быстрой манерой вождения, я сказал:
-"Ну ты, брат, даёшь! И даже руки не дрожат после пережитого?"
На что получил ответ:
-"Женя, да мне пофигу. От судьбы не уйдёшь!"
И, чуть погодя, задумавшись о чём-то:
-"Минёры - они все такие. Тупые, но решительные…"
Я промолчал.
…
Нас перевели в ОФИ, экипаж стали сокращать, и как я уже рассказывал, однажды я по собственной дурости стал "ВрИД командира боевых частей три, четыре и семь". Принимая матчасть у Олега, я удивлённо-радостно обнаружил, что всё, что только можно унести - списано и вычеркнуто из книги учёта материальных средств. Демонтаж же торпедных аппаратов и остального громоздкого минно-торпедного имущества крайне проблематичен. Аппаратура ПУТС "Ленинград-658" ещё на ламповой элементной базе никакой ценности для расхитителей не представляла. Автоматы АКС-74у и пистолеты типа ПМ - в вечном воронении. Я говорю в вечном, потому что мы их "отворонёнными" так никогда обратно и не получили. Налил Олег за это дело, полагаю, щедро. Никаких проблем со сдачей оружия в результате у нашего экипажа не было. А у других геммор был ещё тот. То есть наш минёр подошёл к сдаче должности, как положено. И, естественно, я тут же сказал Олегу большое за это человеческое спасибо. Жаль, обезжиренные комплекты списанных по бумагам спецключей к кислородным торпедам я так никуда и не смог пристроить. Но это так, мелочи. Бывает.
На фото, в правом нижнем углу, два "шильдика" с приборов управления торпедной стрельбой. Планирую в музей отдать вместе с кой-каким винтажным раритетом, взятым на память с атомных подводных лодок. Говорят, что примут с благодарностью.
…
В начале 90-ых, когда стало с продуктами, мягко говоря, стало совсем хреновенько, мы вывезли из завода несколько десятков банок списанной консервированной чищенной картошки, брошенной в трюме четвёртого отсека. Оказывается, если её долго промывать под струёй холодной воды, то ничего, жрать вполне себе можно. Добычу разделили на троих, поровну. Третьим был свояк Олега Игорь Чугунов, в ту пору трудившийся водителем "Камаза" на СРЗ "Штиль". Всё по-честному.
…
Олег перевёлся старпомом на лодку ремонта, и всё бы ничего, но довольно скоро его железное здоровье дало сбой. Когда он, стоя дежурным по бригаде, во второй раз за месяц получил доклад от дежурного по КПП, что бербазовский водитель опять не справился с управлением и его "Камаз" снова лежит на боку в вонючей луже за территорией. В результате беседы с истерящим начштаба:
-"…и кто теперь будет продукты из этого дерьма вытаскивать, Вы где были, я Вас спрашиваю?.. "
-"Да я-то тут причём? Я в душе не ебу того дрессировщика, который эту вечно неопохмелённую обезьяну за руль сажает!!",
подскочило и никак не могло утихомириться давление. Поняв, что с Севером пора прощаться, Олег списался с плавсостава и перевёлся в Москву, заместителем начальника бассейна ЦСКА ВМФ. Я конечно, не минёр, но представьте на секундочку? Самый Главный Флотский бассейн России! Даже, думаю, так: БАССЕЙН. Девушки-синхронистки на тренировках пируэты нарезают. Реальная возможность, если захочется, и минам дать пожить в воде! А подчинённый личный состав пусть их потом, когда они досыта наплаваются, вылавливает! Да это же Мечта Минёра, а после лодок атомных и Северов - особенно! Служи себе потихоньку в родном городе до полного пенсиона и жизни радуйся. Но судьба человека, как зачастую бывает, абсолютно непредсказуема. Вскоре, по информации продолжавших с ним плотно общаться сослуживцев, Олег развёлся. Спокойно перейти на новый уровень отношений у него не получилось, и как всякий нормальный мужик, он это дело тяжело переживал. Его жене очень не понравилось, что он, соответственно своей новой должности, "принимает бесконечные делегации" и, бывает, "приходит домой поздно и не вполне трезвый". А возможно, её просто какая-то там масква, по сравнению с Городом Полярный абсолютно не впечатлила.
На всякий случай, поясню, что чуть выше тут был немножко мой сарказм, а истинную причину развода, и не по Олега, уж поверьте мне на слово, вине, мне озвучивать совсем не хочется…
…
Кто-то со злостью и раздражением вспоминает свои, как он считает, потраченные зря годы жизни на просторах Кольского полуострова. Я же, порой разглядывая имеемые у меня в достаточном количестве такие милые и родные, уютные фотографии, как приведённая мной выше, всегда испытываю чувство светлой грусти. Ведь в этом городе прошла моя молодость. И я благодарен жизни и судьбе за то, что мне довелось служить с такими людьми, об одном из которых я сегодня Вам с удовольствием рассказал.
Приложение №1. Какую именно подводную лодку мы с Олегом перешвартовывали, мне, к сожалению, выяснить не удалось. Вообще - то, служба и дальнейшая судьба дизельных подводных лодок с крылатыми ракетами проекта 651 довольно интересна. Среди "Джульетт", как романтично их классифицировали НАТО*вцы, была и уникальная К-68 с подвесным атомным реактором в герметичной капсуле - вспомогательной АЭУ ВАУ-6; и К-77, в переделанно-отретушированном виде изображавшая легендарную К-19 в натурных морских съёмках известного голливудского блокбастера. На фото внизу, пожалуй, самая везучая из серии - К-24. Она жива-здорова, находится в немецком музее и о ней заботятся. А после импортной буковки "Ю" на её ограждении рубки нарисован её фактический последний бортовой номер.
Подпись под фотографией: "There is no enemy more cruel than a former friend. ( Нет врага более жестокого, чем бывший друг ). © André Maurois" Спасибо участнику форума ( https://forums.airbase.ru/ ) "старожилу" под ником Capt(N)!
Ссылка: ( https://www.youtube.com/watch?v=YC2yDeHN5QM&t=94s ). Спасибо "опытному" участнику того же форума под ником sahureka!
.