Информация о материале

Просмотров: 28281

  Работа «консультанта по вопросам безопасности в гипотетических кризисных ситуациях» (кабацкого вышибалы) очень сложна и, в то же время, интересна. Деньги тебе платят не за мордобой в заведении, а как-раз-таки за то, чтобы этих «миксфайтингов» никогда не было. Люди отдыхать приходят, а не стульями по голове получать или на твою «пену с клыков», под дикие вопли, любоваться. Так что, как говориться,  «извольте работать исключительно на «харизьме». Здесь одно правило работает, в жизни, кстати, тоже им руководствоваться нужно. Простое оно очень и верное.

- При общении с незнакомыми людьми, будь предельно вежлив и корректен. Никогда не допускай, со своей стороны, грубости или неуважения. Прилагай все усилия для того, чтобы избежать конфликтной ситуации. НО !!! На любое необоснованное хамство или агрессию, направленную в твою сторону отвечай с неадекватной, звериной жестокостью. И будет тебе -  «ЩАСТЬЕ».

  Господи, а как всё хорошо начиналось…

Кабак – бильярдный клуб работает круглосуточно, только пересменка – уборка с 8 до 9. Находится в центре города, цены адекватные, диджеи правильные, интерьер на уровне, столы бильярдные дорогие. Да и сам кабак не маленький. Ну и «политика» очень демократичная. Никаких заморочек по «дресс коду», «фейс контроль» - чисто на откуп охраны. Очень популярное место в городе, короче. Хоть и слава про него идёт, что бандитское. Только бандосы там «реальные», а не гопота уличная. Им до простого обывателя никакого дела нет. Отдыхать они туда приходят, а «тёрки, стрелки, непонятки» - это уже «работа». Логично. Да и «железо» всякое, мы настоятельно просим в нашем сейфе оставлять.

 Вот и в этот раз… Сколько раз парням говорил – «Каукаские джигиты – ходячий гемор». Потом на разборках выясняется - «Мастурбек праиграл не праильно! Патамушто бой проходил не в родном ауле Мастурбека! Мастурбек был один! У Мастурбека не было ножа!». А бойня в зале – прощай недельная премия, (а зарплата у нас вся считай из премий и состоит и очень эта зарплата не маленькая). Хоть и орут они чуть что – «Жарэжым нах !». Но, как твою силу и уверенность почувствуют (эмпаты они все очень сильные), так сразу на тормозах всё спускают и разрулить миром пытаются – «Э, брат, зачэм так плохо думаешь, да?». А тут четверо айзер…., азрей…., тьфу бля… Ну, на рынке их много, носороги. А я, ихнего брата, после своих «кавказских турпоездок», очень не уважаю.  Возраст у них был под сорок. Думал, спокойно с ними всё будет. Одного не учёл – стадный инстинкт у них сработал. Они, если больше двух собираются, сразу же превращаются в неуправляемое стадо агрессивных пидорасов. А тут ещё на литр коньячка всё легло. Как они его выкушать изволили, почувствовали все себя Бредами Питами, Мистерами Вселенная, и БруслЯми. Ну и попёрлись на танцпол. Так ладно бы, просто, тушками своими жирными трясли, стараясь в ритм попасть, так они ещё и начали девок чужих за места разные выпуклые  хватать. Ну и, ожидаемо, поволокли мы их на выход, ели успели их из «мощных лап неминуемого возмездия» вырвать. На выходе провожу с ними воспитательную работу, а тут и официантка подлетает.

- Алекс! Они не расплатились! У меня стол не закрыт! Там на всю мою зарплату съедено - выпито!

- Значит так, уважаемые, заведение вынуждено отказать вам в обслуживании. Оплатите счёт, пожалуйста.

- Эээ…. Ти нам отдих ламал, да! Сам платит будищь!

- Извините, но вы вели себя неадекватно, камеры всё зафиксировали. Милицию мы не вызываем принципиально. Поверьте, для вас - это лучший выход в сложившейся ситуации.

- Ипал я тебя и твой камер! Сказал платит нэ буду!

Я аккуратно взял офигевшего джигита за ключицу (приём – «ручка чемодана») и рванул вниз, предварительно выставив вперёд колено, а мои подчинённые коллеги со звонкими щелчками (зачем ?!) разбили три оставшиеся небритые морды. В принципе правильно. Никто эти морды не просил в атаку кидаться. Вытащив из пиджака «героя» бумажник (вот же привычка дебильная – нал в валюте с собой таскать), а выдал из него сумму официантке.

- Значит так, ослаёбы… Ещё раз сюда припрётесь, будете друг – друга в жопы ублажать. Пошли вон отсюда, скоты…

Смена закончилась без дальнейших происшествий. С 8 до 9, по традиции, сидели у барной стойки – охране «наливайка» бесплатная (в разумных пределах), пока кассу сдают и дневная смена заступает. После планового снятия стресса, поволокся домой. Вот жеж чёрт… Как домой-то идти не охота. У меня там «холодная война». Целыми днями сидящая возле телевизора и офигевшая от безделья тёща и вечно недовольная, неизвестно чем жена. Устал уже, честное слово. Как в армии 90-х – «никаких перспектив и положительных эмоций, кроме войны». По приходу завалился спать, но через три часа, был разбужен ласковым пинком супруги. Мне на грудь швырнули телефон.

- Шеф твой. Уволят тебя когда – нибудь. Алкаш.

А шеф мой – директор нашего ЧОПа. Хоть и мент бывший, в званиях тяжких, но мужик правильный, с понятием. По пустякам никогда не дёргает и шашкой, не разобравшись, не машет.

- Николаев, давай пулей в райотдел Ленинградского района и паспорт не забудь! Погеройствовали вы вчера. Камеры я смотрел. (Их у нас шестнадцать штук по залу и четыре перед входом). Претензий к твоей смене нет. По своим каналам я уже интересовался. Дело хоть и обычное, но по звонку решить не смог. Юрист наш со мной. Через полчаса будем. У меня такая чуйка, что на тебя, конкретно, обиделись. А вот кто и почему – уже сам думай. Хачи эти - никто и звать никак. А вот повод это - хороший и жирный. Короче, ждём тебя перед входом. На хорошее не надейся. 

Оппааа…. Жизнь становиться всё «чудесатее и чудесатее». «Щас в тюрьму поедем. Сидеть там будем. Долго». (с).

По приезду в отдел, прошли всем кагалом в кабинет к следователю. Благо шеф мой всех там знает. Двери только, что ногами не открывал. Следователь был молодой старлей. Ну и начал монотонным голосом с обилием профессиональных терминов знакомить нас с сутью дела. А суть… А что суть? Ссуть в парадных. Грустно всё. Я там «на почве личной неприязни, словесно унижая национальное достоинство, нанёс травмы средней тяжести и т.д. и т.п.

- Вобщем так, товарищ полковник, лицензия на охранную деятельность Вашего подчинённого приостанавливается до завершения дела. Материалы направляю в суд. Тут только бумажная работа. Мне с Николаева только объяснения взять. Всё ясно, тут дважды два. Договориться по «примирению сторон» не выйдет, однозначно. Дело хоть и плёвое. Но из прокуратуры уже  им интересовались. Почему - не спрашивайте. Сам не в курсе. У меня таких дел с десяток в производстве. Но, в этом случае оформлено всё – не придерёшься, как в учебнике. Всё по УПК. Отпускаю на подписку. Всё.

- Перспективы?

- Если судья пойдёт на встречу, то условно. Но, при таком раскладе может и присесть. Хоть это и звучит глупо.

- Ты смеёшься? Полдня с этого прошло!

- Если честно, я сам с этого обалдел. Заявление и все справки очень грамотно оформлены. Явно специалист готовил. Даже заявление написано, хоть в рамочку и на стенку. Хачи эти и слов то таких знать не могут, в принципе. Да и на контакт они не идут. Вы не поверите, с адвокатом заявились, причём не местным. Так что, по-другому никак. Иначе я завтра у Вас на работу устраиваюсь. Оно мне надо?

- Понял. Спасибо. А насчёт работы – подумай. Николаев, давай, пиши рОмэн.

Написали хором объяснение. С первого раза не получилось. Юрист сам мне диктовал. Всё коротко и лаконично хоть и звучит коряво. Не «берега попутали», а «провоцировали конфликт» ну и так далее… Потом шеф остался поговорить со следователем а мы с юристом ждали его в машине. Через час вышел шеф угрюмым и озадаченным. Сел, закурил, молчал минут пять.

- Короче, ты с сегодняшнего дня в отпуске. Заявление «по собственному» напишешь с открытой датой. Хоть ты парень и правильный, но, пизднес мне дороже. По деньгам не обижу. Получишь сегодня в бухгалтерии, сверх премии, на пару месяцев тебе хватит. Деньгами этот вопрос не решить. Да и ты бы устал потом со мной рассчитываться. Я, грешным делом, подумал, что контракты мои отжать хотят или под меня копают. Мне тоже лицензия на ЧОП не просто досталась. Но здесь нет. Только тебе жизнь испоганить хотят. Тёрки у тебя с кем были?

- Ха, да они у нас каждый день. Работа такая. Но, могу сказать точно. С «реальными» у нас всё ровно. Даже - респект и уважуха. Сам в непонятках.

- А по гастролям твоим, зарубежным?

- Да вот не знаю. В военной прокуратуре сказали - на учёт в военкомате встанешь, как срок давности выйдет по статье «наёмничество» и всё. Там всё ровно, знакомые. Комбриг бывший поляну накрыл за мой счёт. Ему даже приятно было, с друзьями коньячку покушать недешевого. Так, что в этом плане всё нормально.

- Ну, дай Бог. Рвать куда - не вздумай. В этой конторе рефлексы, как у собаки. Только хуже сделаешь. Не пропадай. И в курсе меня держи. Ты пойми, что это уже наш с тобой общий геморрой. Я так мыслю, через неделю ясно всё будет. А сейчас у меня даже вариантов нет.

- Да это понятно. До работы подбросите? В шкафу надо забрать кое-что.

Шеф заржал.

- Ага. И с Машей, администратором попрощаться. Хорошая девка. А вот ты, дурак и жена у тебя истеричка. Постоянно названивает с претензиями. Это ж надо себе жизнь так испоганить.

- Вы про этот случай.

- Да причём здесь это? Про жизнь твою личную.

- Ладно, замяли. Самому тошно.

По приезду в свой родной кабак, выгреб из шкафа в раздевалке свои железки. Так, ничего существенного, набор джентльмена. Палка телескопическая, кастет, кинжал короткий. Кинжал хоть и не английских коммандос – Фербен - Сайкс (идеальная вещь для убийства), но ухватистый. Длинна клинка в шесть дюймов, ширина три сантиметра ромбовидное сечение, толщина пять миллиметров. Обоюдная заточка без серейторов (не люблю).  Рукоять – накладки микарта. И никакого всадного монтажа! Это для «полочников». Гарды нет, только симметричные подпальцевые выемки – вытаскивать из ножен удобно. Ножны – кайдекс, на клипсе. Я горизонтальный подвес люблю. Всё на заказ делано. Очень долго я к такому варианту шёл, осмысливал. Можно конечно было, что-то типа «Траншейного ножа М 1918»  заказать, но такую дуру с собой таскать устанешь. Есть у меня, кое-что и посерьёзней. Со своих «турпоездок» привёз. Но, это уже, если совсем припрёт. Да и жить я ещё в этом городе дальше собираюсь.

 Всё оно у меня «от нервов» лежит, так, на всякий случай. Хотя, «на случай» с собой носить надо. Вот я что-нибудь одно и таскаю. На работе только шокеры и браслеты положены. А остальное? Ну а что остальное? Было дело один раз. Провожали меня два «шедших к успеху» от банкомата ночью. Ну и разошлись мы с ними красиво. Деньги при мне, а у одного лишняя дырка в полужопии, так, на память о встречи. Можно сказать, «издержки профессии». Я убеждён – «Лучше пусть судят шестеро, чем несут четверо!». Да и не рукопашник я. Никогда меня драться не учили, только вырубать наглухо.

Подошёл к бармену. Смотрит он на меня жалостливо. Ну да, они всегда в курсе всего. Успокоить пацана надо.

- Не сцы боец, прорвёмся. Накапай мне на посошок «стописят Джека».

Бармен придвинул мне стакан по стойке.

- За счёт заведения…

- Спасибо, Я вот не знаю, но почему твой вискарь, на халяву, всегда значительно вкуснее?

- Так это, известный всем барменам, дегустационный парадокс, особенности человеческой психофизиологии, на халяву – хлорка творог. Алекс, тебя спрашивали сегодня. Мужик какой-то, лет сорок пять, пятьдесят. Взгляд цепкий. При погонах, это точно.

-Да и уй с им. Достали уже. Чо хотел то?

- Тебя видеть или телефон твой. Сказал ещё зайдёт.

- Флаг ему в руки. Я с сегодняшнего дня в отпуске. Хотя, постой. Значит так. Спросит ещё, ты справок по персоналу не даёшь, пусть к Маше идёт, а она мне набёрёт потом.

- Так у неё смена только завтра.

- Вот пусть до завтра и гуляет. Больно резкие все пошли. Что-то быстро сейчас все вопросы решаются. Всё, давай, спасибо, успехов.

В бухгалтерии ЧОПа получил конверт. Ничо так, увесистый. Когда расписывался от суммы слегка прибалдел. Хотя, всё верно. Отпускные плюс премии, ну и шеф, как и обещал, плюсанул «за моральный ущерб», причём плюсанул значительно.  Написал в отделе кадров заявление об увольнении по собственному и поехал домой.

В почтовом ящике меня ждало официальное письмо из гарнизонной прокуратуры. Почему письмо? Оно же идти должно у них чуть ли не неделю. С просьбой, именно с просьбой, а не повесткой, явиться для беседы. И самое, что интересное, просто просьба позвонить, уточнить дату своего визита. Не замечал раньше за ними такой галантности. Ну, понятно, жизнь у меня, она как зебра. Полоса белая, полоса чёрная. Только заканчивается всё время жопой. Что-то популярен я очень стал, последнее время. А если учесть, что личность я принципиально не публичная, то наводит это всё на грустные размышления.  Как говорят чукчи - «однако, тэндэнция».

Дома, в атакующей позе, стояли две кобры с раздувшимися капюшонами – жена и тёща. Скучно девушкам, а тут я. Можно устроить обалденный квест – «вынос мозга». Но я, уже наученный опытом, успел до того как они начали шипеть, сунуть им в пасти конверт из бухгалтерии. Пасти захлопнулись со звонким, отработанным щелчком. В глазах засветилась надпись «ДЕНЕК НЕТУ!!!». Все вопросы сразу отпали. И слава Богу. Может действительно в тюрьму сесть. Отдохнуть от тягот и лишений семейной жизни. Ну какая зона меня может сейчас, после такой «жизни», испугать, а? Наоборот. Если эта парочка меня встречать у ворот по окончанию срока будет…. Придется заложников брать, требования потом выдвигать группе захвата, что бы меня им не отдавали.   

На следующий день, закрывшись на балконе, с утра, позвонил в гарнизонную прокуратуру. Любят мои обитатели серпентария уши развесить.

- Здравия желаю. Бывший старший лейтенант Николаев беспокоит. Вы со мной пообщаться желаете?

- День добрый. Бывших, не бывает. Можете позвонить через пару часов? Я определюсь, куда и когда вам подойти.

- Не вопрос. С вещами?

- Да пока, я думаю, нет. А там уже, после беседы, с вами определимся.

- Понял. Спасибо. До встречи.

Да, умеют они обнадёжить. С вещами. Ага, сейчас, только бельишко в узелок завяжу. Посидел, подумал. Нет. Надо глянуть, что там по билетам в Европы. По ходу будем переквалифицироваться в Бобы Динары, ну или в Конго Мюллеры. Да и, насколько я знаю, «Блэк Вотер», тоже не закрылась, а только вывеску сменила на «акАдеми». Есть, есть у меня один адресок в Марселе. Есть. Поляк один конторку держит, типа персонал для работы в странах Африки, Ближнего Востока и южной Америки. Хотя, какой он нахрен поляк? Там на лице национальность прописана, крупными буквами, хоть и пейсов нет. В баре одном познакомились. Он в Обани вечно ошивается, легионеров ловит, после завершения контракта. Должен ещё работать, два года только прошло с последней встречи. А он, как я понял, с каждой головы свой гешефт имеет. Господи, не охота-то как. Только вкус гражданской жизни почувствовал, я же с семнадцати лет в казарме. «Пёс войны» – дубль два. Опять эти обдолбанные черножопые рожи с калашами. Ладно. Где наша не пропадала? Да она везде пропадала!

Пиликнул мобильник, Маша.

- Алекс, привет. Зайдёшь сегодня. Тебя тут один мужик спрашивает.

- Привет. А что, голос такой похоронный? Некого обтереть упругой грудью?

- Дурак ты. Что сказать ему?

- Спроси у него что хотел, пожалуйста.

- Хорошо. Сейчас тебе перезвоню.

Может в Сибирь куда рвануть? Братва тут рассказывала, что чёрные старатели команды постоянно набирают для охраны и обороны. Да и парень один из города точно туда ездил. Рассказывали. Причём верить этому можно. Концы легко найти. Платят не плохо, по Российским меркам. Но, деньги у них отрабатываешь. Много там историй. Про бегалки - стрелялки таёжные. Строго по знакомству у них. Но, если активно поинтересоваться, или шефа подключить, выходы найти можно.

Опять Маша.

- Здравствуй ещё раз, любимый.

- Ойфсё. Очень смешно.

- Я серьёзно. Короче, он говорит, что через час после того, как ты из прокуратуры выйдешь, он тебя у нас ждать будет.

- Скажи ему, чтобы не уходил! Через полчаса буду! Башку ему оторву нахрен!

- Да ушёл он уже.

Я швырнул трубку мобильного. И реально запаниковал.

Во как! Доигрался я, походу. Ну, сейчас мне всё вспомнят. И пленных на первой чеченской. И тот аул на второй. И нарушение режима секретности с наёмничеством. Да и дезертирство мне приписать можно, как два пальца об асфальт. Хачи эти, так – детский лепет. Я уже настолько нагулял, что меня просто закрытым военным  судом, лет на десять упечь можно, и то, если очень повезёт. Они срока лютые всегда дают. По-другому никак. А работать на них, это не мой вариант. Уровень у меня не тот. Если только, как разменная пешка. Это для меня билет в один конец. Как тур на Титанике. Да и то, там шансов выжить было больше. Наслышан я про эти конторы. Да и сталкивался уже, на второй войне. Они тебя постоянно в тёмную используют. И правильно. Меньше знаешь – дольше жизнь. Нет, Сибирь отпадает. Надо думать про Марсель. Никаких самолётов. Едем через Украину. Там просто всё. Парень один со мной в Легионе служил из Севастополя, ПДССник бывший, рассказывал. Он тоже без документов рванул. Проблемы с законом были. Хоть и биография  гораздо приличней моей.

 Значит так. Денег только две штуки евро. Надо занять у Вадима, хотя бы три ещё, не откажет. Сержантами с ним на первой войне в одном окопе сидели. Он сейчас, хоть и бандос, но парень нормальный. Да и друг он мне, всё-таки. Нессер с «мыльно-рыльными», парфюм. Носки-бельё по три пары. «Стечкин» тоже возьму. Патронов только две пачки. Да и зачем больше? Если что, понадобиться только один раз, чтоб оторваться. Ну, хорошо, второй, чтоб застрелиться. Вот же дурак, хотел же к нему запасные магазины прикупить и глушитель заказать ( у меня ствол не АПС, а АПБ без ПББС). А так для него только «сбруя», хорошо хоть фирменная, скрытого ношения. Документы все с собой. Куда теперь кривая выведет неизвестно. Одежда – практично, но, дорого. Типа «Aбрамович идёт на пикник». Один, пешком, в тайгу, далеко, без охраны. Обувь. Чёрт. По обуви, только Тимберленды из хороших вездеходов, а они тяжёлые. Рюкзак. Ну, по рюкзакам я Профи, причём именно с большой буквы. Серый свой возьму, «Мил Тэк», однодневник. Знал бы раньше, хотя бы за неделю, вообще бы к «автономке» подготовился. Ножи жалко. Столько собирал с любовью. Не просто ведь зашёл и скупил полмагазина, а именно каждый выстрадал и облизал. Они мне по ночам снились. По одному и все вместе. Нет, кинжал с собой – полюбому. Из остальных, а что из остальных? Только Швейцарец. Остальное – вес лишний.

Собрался быстро. Да и что там собирать? Хорошо хоть жена и тёща из дома свалили. На шопинг походу. А вот, развестись я так и не успел. А надо было. Ещё год назад. Всё-таки «семейный тыл», это не пустое понятие и очень много значит. И если на его месте, как в моём случае, засада в составе высокопрофессиональной диверсионной группы, можно,  в лучшем случае, вообще перестать чего-то хотеть от жизни и вообще ничего не делать. В худшем – спиться и сдохнуть нищим под забором. Так, что если у вас есть какие-то вопросы по устройству личной жизни, читайте « Боевой Устав ВС РФ», там всё написано. И это абсолютно правильно. Если вы женаты и  уверенно идёте по жизни, вы – подразделение в успешном наступлении с сильными соседями на флангах и, хорошо организованным, тыловым обеспечением. Живёте один, без семьи – действуете автономно, ведёте разведку или проводите диверсии. А вот воры - тыловики, или не дай Бог, шпионы – предатели в тылу, это неоправданные потери и штыковые атаки на вражеские танки. И как вишенка на торте – ваша мемориальная доска у Вечного Огня.

Так, звонок в гарнизонную прокуратуру.

- Здравствуйте, вас беспокоит, уволенный из рядов, страшный лейтенант Николаев. Вы просили вам набрать.

- Здравствуйте. Вы что, не понимаете куда звоните? Что за юмор не уместный? Подъезжайте, вас ждут! Пропуск на проходной на вас заказан.

Отлично. Из психологического  равновесия я их уже вывел. Сейчас кошмарить начнут. Может, и проговорятся, зачем я им действительно нужен. Скорее просто – показательный процесс устроить хотят. Хотя вряд ли. Если я рот раскрою, там паровозом со мной много народа сажать придется. Да и не сам я там геройствовал. Всё-таки я приказы выполнял. Правда, с личной инициативой.

Беседа в прокуратуре проходила очень необычно. Какой-то незнакомый, очень молодой следак. И двое мужчин по гражданке. С характерными повадками и выражением лиц.

Этот прокуратурский щегол, хмурил брови, всячески подчёркивал, что ему уже всё ясно и известно, и он только, «чисто, ради интереса»  решил на меня посмотреть. А моя никчёмная жизнь, полностью заграбастана его цепкими лапками. И из этих мощных лап ещё никто не вырывался. Двое,  здесь же присутствующих  мужчин, поглядывали на этого малолетнего Вышинского с восторгом и уважением. Но глаза у них явно смеялись.

Вопросы он задавал в разнобой, обо всём. Вспомнили и первую Чеченскую и вторую и моё «увольнение из рядов» с «зарубежными гастролями». Всё в одной куче. Ему, по ходу, показать нужно, где они копать будут, в каком направлении и что они уже знают. А там много нарыть можно. Да и рыть даже не надо. Всё на поверхности лежит. Бери и запускай процесс. Только, вот раньше это никому не нужно было, а здесь вдруг понадобилось. Да ещё и хачи эти…. Стоп! Бинго! Вот зачем они нужны были! Подписка о невыезде! Вот теперь всё ясно. Сейчас прокуратура неспешно сграбастает мою жопу своей когтистой лапой и начнёт орлиным клювом задумчиво рвать мою тушку. Мне эта демонстрация крутости уже порядком надоела.

- Да вы знаете, честно говоря, не могу вспомнить все подробности. Тем более у меня две тяжёлые контузии, вы выписку из моей медкнижки, ещё раз внимательно прочтите, пожалуйста. Да и статью 51 конституции ещё никто не отменял. Предлагаю закругляться. Познакомились. Я впечатлён. Где расписаться?

Мне бы только выйти отсюда. Через дорогу супермаркет. Там в камере хранения мой рюкзак собранный лежит. Через сутки вы меня искать устанете. Через трое я уже в Европах. Может даже уже и в Марселе.

- Вы что возомнили о себе?! У меня не такие герои в кабинете плакали!

- Простите, как вас зовут, запамятовал.

- Вячеслав Николаевич (чего-то там юстиции).

- Славик, а взрослые дома есть?

Два мужика истерически заржали. Отсмеявшись, один из них махнул следаку. Тот сграбастал со стола свои бумаги и вышел из кабинета насупленный.

- Да Николаев, всё верно про тебя говорят. Отморозок. На конфликт идёшь не охотно. Но если башню срывает, то прячься. Что думаешь?

- А что тут думать? Куда и что рыть вы уже определились. Всё поднять это только дело времени. Каяться и сотрудничать с вами я не буду. Не надейтесь. Зачем вам это всё надо? Пока мне не ясно. Если захотите, могу вообще на зоне сдохнуть. Но нужен я вам для чего-то другого. Если бы, это был интерес прокуратуры, со мной бы сейчас не Славик беседовал.  Но, мой ответ на любое ваше предложение – однозначно, нет. Так, что давайте, отмечайте пропуск, да пойду я уже. Если снова понадоблюсь, звоните, я сейчас дома, на подписке. Да вы ведь в курсе.

- А почему ты не спрашиваешь, кто мы и что от тебя хотим?

- А зачем? Мне это не особо интересно. Достаточно того, что вы, то есть государство, решили меня с дерьмом смешать. Так, что теперь меня только одно интересует – срок получить поменьше, ну или, если очень повезёт, совсем соскочить. Вам же не только одного меня в суде топить придется. А показания люди разные давать будут и вопросы к ним соответствующие появятся. Хотели бы меня просто прибить, проломили бы голову в подъезде и на наркоманов списали. А так…. Ну, давайте, пободаемся. Хотя, мне этого очень, подчёркиваю, ОЧЕНЬ, не хочется.

Один из мужчин, подумал и затем хмыкнул.

- Ну да, всё верно. Реакция у тебя, как и предполагали. Ладно, поехали в кабак твой, дальше беседовать будем.

- Да я и сам доеду, дорогу помню.

Мужики хором заржали.

- Ты нас то совсем за дебилов не держи. Довезём, не беспокойся. Рюкзак твой уже принесли. Кое- что, из него тебе теперь точно не понадобиться. Да, вернее, всё, походу. И телефон свой дай сюда, пожалуйста, посмотреть.

Вот это сюрприз! Вернее, это уже удар ниже пояса.

- Ловко. Ну, раз уже забрали, то оставьте себе на память.

Время, Время мне нужно. Подумать надо. Два и два сложить. Не отпустят они меня сейчас. Даже если я их на пол ронять начну. Не смогу я по своему плану действовать. Пасут меня уже и плотно. Ладно. Посмотрим. «Живыми мы им в плен не сдадимся!» (с).

Информация о материале

Просмотров: 23539

Поехали на место «Азйзерова побоища». В кабаке, за столом меня ждал мужчина. На вид – около пятидесяти. Два мужичка с «цепкими» взглядами и военной выправкой меня перед этим, в машине, предупредили.

- Чудить, даже думать забудь. Умрёшь очень быстро. Ты теперь наш, с потрохами. А вот куда после поедем, это уже тебе решать. В тюрьму или работать, по специальность.

- Так это, вы мой диплом видели? И последнюю должность по нему. У меня профессия очень специфическая.

- А то. Впечатляет. Пошли.

Сказано мне всё было очень грамотно. Я тоже так умею. Взгляд холодный - «аж мухи дохнут». Голос спокойный, но металла в нём, как в танковой башне. Я впечатлился и очень этим «двум из ларца, одинаковым с лица» поверил.

Мужчина встал, поздоровался за руку, пригласил жестом садиться.

- Ну-с…, представляться я не буду. Как хотите ко мне обращаться?

- Да, вы знаете, если я немного разбираюсь в военной физиогномике… Попробую «товарищ полковник». Хотя, уверен, что я вас в звании понизил. Но, вот какой именно вы генерал, я теряюсь в догадках.

Мужчина хмыкнул. Одет он был, кстати, не броско. Но это именно та «фирма», которую только в упор и разглядишь. И когда прикинешь, сколько это стоит, тихо прибалдеешь. Явно не мой уровень. Я и в лучшие-то времена  выше «Burton» не поднимался. Но вот понять не могу, что в нём не так, с глазами что-то. Или ошибаюсь? Выражение у них, как будто не интеллект, а мудрость мира светиться.

- Пожалуй, лучше будет «господин генерал». А что, очень заметно?

- Да здесь, господин генерал, Чезаре Ломброзо – нервно курит в сторонке.

Генерал, озадаченно хмыкнул.

- А вы явно умнее, чем хотите казаться.

- Именно так. И это для вас, господин генерал, огромная проблема. Ладно. Чем обязан?

- Давайте-ка, так. Вы сразу задайте мне весь пакет ваших вопросов. А я определю для себя очерёдность ответов. И вообще их возможность.

- Хорошо. Для чего я вам понадобился? Почему я? Что я буду с этого иметь? Если случиться невозможное и я приму ваше предложение.

- Я начну, пожалуй, со второго. У вас идеальный возраст вояки. Боевой опыт уже накоплен, к тому же богатейший. До старости ещё очень далеко. Физическая форма на пике. Ну, или легко подтянуть. Детство и юность в Советском союзе, а вот становление характера уже при диком капитализме. То есть вы прекрасно понимаете, что такое хорошо и что такое плохо, но в то же время уже очень циничны, хоть и не продажны. Более позднему поколению больше подходит поговорка – «Ничего личного, только бизнес».

- Короче ясно. Я хороший человек, и поэтому подлости совершаю неохотно.

- Я не закончил!

Генерал буквально пригвоздил меня взглядом. Да. Этот человек явно долго и успешно командовал. И не бригадой «мерчендайзеров логистического терминала» - грузчиков.

- Я продолжу, с вашего разрешения. Кроме того, вы уникум. Будучи в военном училище, да и до него, и после, уже в должности командира развед подразделения, прославились дичайшей склонностью к приключениям. И я бы сказал, вы были «воинствующим пьяницей». Но, в тоже время, отличник, причём обучались вы легко. Залётчик – отличник, обычно один-два, ну не больше трёх на выпуск. Как говориться, специалист от бога. Склонны к анализу. Тактически подкован. Очень жёсткий, даже жестокий, но справедливый командир. Искренне болеете за результат. Пользовались заслуженным уважением и любовью личного состава. А вот ваши строевые командиры, также искренне вас драли. Вам многое прощали только за то, что вы всегда, на любой должности, делали из своего подразделения высокопрофессиональную команду. У вояк это редкость. Обычно если балбес, то балбес во всём. А если идеальный «строевик», то тупой служака. У вас изумительный коктейль. Вы настолько же идеален для войны, как и настолько же  не подходите для службы в мирное время. Хотя, в спецподразделениях  много таких как вы. Но, нам нужен именно, «бывший». Плюс, вы не устроены в жизни. Нищ, как церковная мышь. Ни работы нормальной, ни материального благополучия, ни недвижимости, ни денег. Ни – че – го. У вас даже семьи нормальной нет. Вам нечего терять кроме своих цепей.

- А что вы так про семью, не лестно, господин генерал?

- Да я пожалел, что приказал направленный микрофон установить. Честно, я со дня на день ждал, что вы всех там у себя поубиваете. Я реально потерял годы жизни, от нервов, слушая предоставленные мне звукозаписи. Но, после всего этого, уверен, нервы у вас – канаты стальные. Вот и получается, что если сложить все наши требования, то круг поиска значительно сужается. Да и, если честно, я так и не понял, зачем вы из армии уволились,  ещё  до окончания войны, да ещё и так некрасиво. Чуть ли не дезертировали. Вы же фанат профессии. Форму поддерживаете. Стрелять к своим действующим сослуживцам ездите. Ножи метаете.

- На вторую войну я повёз взвод дембелей. Контракт они подписали только из-за обещанных больших, по тем временам, денег. С этими деньгами их обманули. Они контракт тут же расторгли и уехали домой. А то, что мне предлагали вместо них, это только героически погибнуть в бою. Да ещё и меня шантажировали наградными листами на весь взвод. Вы в курсе, что с моего взвода никто, я подчёркиваю, никто, даже сраного значка не получил. А такие задачи выполняли – мама не горюй. Хоть в учебник, или кино по ним снимай. Так, что не надо тут меня стыдить, господин генерал. Это вы выкинули на гражданку команду профессионалов. Это были поштучно отобранные и подготовленные люди. Я с ними два года прожил. Именно прожил.  И они со мной всё это время учились. Общались без слов, на ментальном уровне. И то, что они домой уехали, а не в армии остались, это ваша, именно ваша, генеральская диверсия! Подрыв боеготовности! За это судить надо!

- Успокойтесь. Как всё было, я прекрасно знаю. Если честно, мы к вам уже месяц присматриваемся. Материал собираем. С людьми беседуем. Но вы не волнуйтесь. Мы даже подписку о неразглашении ни с кого не берём. Хоть и подходы у нас к людям разные, но на наши просьбы все откликаются. Мы не та контора с которой можно ругаться. Трудности, любые, мы решаем максимально просто, то есть, максимально эффективно. Вот и сейчас. Вы нам максимально подходите. И мы хотим с вами сотрудничать.

- Вот неужели я один такой, весь из себя?

- Ну почему же. Именно такого уровня и в такой же материально – социальной жопе, можно сказать в «жизненном тупике», на данный момент, примерно два десятка. Просто беседовать с вами ваша очередь подошла.

- А в какой организации вы работаете, господин генерал?

- Да можно сказать, во всех. Уровня ФСБ, СРВ, ГРУ ГШ, ФСО. Я не в них работаю, а с ними. Они нам помогают, по мере нашей необходимости.

- Понятно. Ну, тогда, разрешите поинтересоваться, для чего я вам нужен.

- А почему не что вы будете с этого иметь?

- Понимаете, всё зависит от того, что я должен буду сделать. Тем более, господин генерал, если вы меня сейчас начнёте просить убить американского президента, то мы просто теряем наше время.

- Поверьте, именно в наши интересы это, как-раз-таки и не входит. Но перед этим, ответьте, пожалуйста, на несколько вопросов. Мне нужно определить ваш, Алекс, образовательный уровень в некоторых специфических дисциплинах.

- Ну что ж, извольте.

- Что вам известно о квантовой механике. Теории происхождении вселенной. Как вы понимаете такое понятие как «пространство – время».

- Так! Стоп! Господин генерал, я по образованию «быдло окопное». И если вы хотите услышать что-нибудь о кварках или глюонах разных с бозонами, при всяческих планковских температурах. В тории струн, или, прости Господи, про сингулярность – это не ко мне.

- А что так. Если вы слова такие знаете, значит интересовались.

- Вот именно, интересовался, но чуть мозг себе не вывихнул. В одной точке, бесконечно малого размера, бесконечно высокой массы и температуры «Было Фсё» и даже такого понятия как «время» ещё не существовало. Или, вот чёрные дыры есть, даже сверхмассивные, но в сингулярность они не переходят. Или, всё-таки стремятся? И какой у них тогда в сингулярности «горизонт событий»? Должен быть бесконечно большой? Тогда, почему вселенная существует? Или вселенная циклична – большой взрыв, сингулярность и опять по кругу? Короче, я не смог. У меня в голове, на этот счёт каша. Так, нахватался. Так, что я лучше библию почитаю, как Святой Дух в панике во мраке метался, по началу, ну и так далее. Там хоть всё понятно.

- А про многомерные миры?

- Я – пас…

- Ну а про параллельные?

- Практически, ну говорят, доказано. Теории есть. Да и подтверждающие факты в наличии. Хотя… Ну, не знаю… Не сталкивался.

-  Давайте сразу с вами определимся. Я буду вынужден, сейчас, довести до вас информацию. В тёмную мы не используем людей принципиально. Да и эффективность при этом будет далеко не та, что нужно. Если вы даёте своё согласие на сотрудничество, обсуждаем дальше. И что вы будете с этого иметь тоже. Если нет, вы едите в СИЗО. Там вы будете находиться от шести месяцев до года. Пока не завершится, планируемая нами, операция. Повод для вашего заключения вам уже озвучили. Да их там много. Топить мы вас не собираемся, просто, нам нужно будет вас изолировать на это время. А мы это сделаем в любом случае. Вы с нами уже знакомы, мы вынуждены подстраховаться. А там, как вы уже сами с законом договоритесь. Хотя, можем и помочь. Я подумаю.  Итак, ваш выбор?

Не, ну не сволочь, а? И ведь не сдёрнешь уже. Сразу, наверное, «план Перехват» и всё такое…

- А что, просто краями разойтись – никак?

- К сожалению нет. Слишком много на кон поставлено.

- Понимаю. Десять минут подумать. Стакан виски “Джим Бим» и закурить.

- Не вопрос, пожалуйста.

Я на пальцах показал бармену, что хочу (у нас с ним общение на уровне флюидов) и задумался.  А что я, собственно теряю при таком раскладе? Да ничего? Так и так в тюрьму ехать. И как я понимаю на год минимум. Не, нуивонафиг. 

- А вы умеете убеждать, господин генерал, давайте работать.

Генерал улыбнулся.

- Я не ждал от вас другого ответа, Алекс. Вы, всё-таки, довольно предсказуемы. Пойдёмте.

- Куда?

- Да здесь недалеко. К букмекерам. Ставку сделаете. У вас наличные с собой есть?

- Да я, вообще-то, такими зависимостями не страдаю. Деньги- то есть, но я в этом не разбираюсь. Там, говорят нужно «в теме быть».

-Ничего страшного, я вас проконсультирую.

- Ну знаете….

- Идёмте, идёмте. Вам так проще всё осознать будет.

Когда мы зашли в букмекерскую контору, генерал сунул мне в руки прямоугольник, какого-то гибкого стекла. Выглядел он довольно необычно. Зализанные углы и грани. Гнётся и в тоже время идеально отполирован.

- Здесь есть голосовой набор. Но, он на мой голос настроен. Так, что подержите в руках, он через пять секунд включиться и просто набирайте пальцем по клавиатуре, она высветится. Интерфейс очень простой. Никуда переходить не надо. Ссылок нет. Память у него, я уже и не помню, сколько сотен терабайт. Просто запросите результаты нужного вам матча.

Ничосе. Девайсена. Эх, жисть ты наша, Джеймсбондовская… Хотя, стоп! Я же хочу ставку сделать на  матч прямой трансляции. Эта што? Так не бывает !!!

Ну что, надо попробовать. Я обратился к девушке букмекеру.

- Здравствуйте, я бы хотел сделать ставку на матч онлайн трансляции. Какая у вас максимальная мгновенная выплата? И еще, вы евро принимаете?

Девушка устало вздохнула. Ничо так, симпотная. И расписала на листике все условия. Ну, понятно, каждый день чайникам объясняет.  Я выбрал матч, прикинул, какую мне нужно сделать ставку, для максимальной выплаты налом и запросил результат в прямоугольнике. Решил на теннисный матч в Монако ставить, его как раз по монитору транслировали, до окончания десять минут. После чего подошёл к окну и оформил максимальную ставку. Покрутил в руках этот «наладонник» и вернул генералу.

- Это откуда?

- Ну, в нашем мире, эти технологии уже освоили. Вы, примерно на пятьдесят лет отстаёте. Мы уже научились в ваш мир ходить, как в прошлое, так и в будущее. В нашем, к сожалению, нам это невозможно. Парадокс «пространства – время». А вот гости могут, если у них уровень науки позволяет. Но мы ещё не встретили. Эти переходы возможны, пока, только в соседние миры, а их не так много.  Вот решили помочь, пригласить нашу реальность подкорректировать.

- А вы про «эффект бабочки» ничего не слышали?

- Да сталкивались уже. Если залезть в узловую точку вариативности, будущее идёт по альтернативному пути, и вы с ним уже никогда не пересечётесь. Пробовали уже. Историки потом головы ломают, откуда эти артефакты или знания с технологиями.

- Ага, то есть убить Гитлера и построить коммунизм не получиться?

- У вас нет, однозначно. Но, в другом мире, который от вас отпочкуется, вполне вероятно. Да вы, наверно сами помните некоторые парадоксы.

- Ааааа… Точно. Вот оно! Военпром нацисткой Германии. Рванул как к звёздам. Промежуточный патрон в стрелковке. Ночные прицелы. Подводные лодки двадцать первой серии. Реактивная авиация, зенитно-ракетные комплексы. Вот, только с ядерными технологиями они в тупик зашли.

- Не зашли, а завели. Побоялись. Ну, это, только в вашей реальности, У нас этого не было. Они как были аферисты, так и остались. С карабинами на танках с противопульным бронированием. Огребли сразу, ещё в сорок третьем. У нас даже Сталинграда не было. Мы их группировку на Кавказе отсекли и уничтожили. А вот с новыми видами оружия им явно помогли. Причём передавали не технологии, а только знания. Это, как один том энциклопедии военной техники из ближайшего будущего подарить. Знали то они очень много, а вот технологий не имели. Какой-то аферист, гений-самоучка, причём убеждённый нацист. Решил своим кумирам помочь. Сволочь.

- Ловко. Пойду-ка я свой выигрыш заберу.

- А вы, почему-то совсем не удивились.

- А чему тут удивляться. Наоборот, это очень многое объясняет. Весь пазл и сложился. А у нас до сих пор головы ломают про технологии  Майя и пирамиды Египетские.

- Ну, это у вас уже кто-то очень давно пробовал. И их мир погиб, походу, в далёком прошлом, или будущем. Я сам, если честно, не всё в этом понимаю. Что бы своё сознание натянуть на эти теории, надо шизофреником быть или вещества наркотические принимать постоянно.

- Кстати, а сколько вам лет, господин генерал?

- Да вот на пенсию уже скоро. Недавно сотню разменял. У нас продолжительность жизни от ста тридцати, до ста пятидесяти, в среднем. Медики говорят, они на пороге прорыва. Лет через двадцать все триста обещают. Но, это уже для нашего вида предел. Что-то там с хромосомами. Подчинённым моим, Павлу и Андрею, недавно шестьдесят четыре было. Но выглядят они не очень. Сами понимаете, оперативники, работа такая.

Вот оно что, то-то мне его глаза необычными кажутся. Не интеллект в них светиться запредельный, а жизненный опыт, старческой деменцией не подкорректированный.

Когда забирал свой выигрыш, малость прибалдел. Три мои, далеко не маленькие, зарплаты. Охранник мне только, в этой букмекерской конторе не понравился. Увидел деньги, засуетился, отошёл, звонить кому-то по мобильному начал.

Я отсчитал половину суммы выигрыша и протянул генералу.

- Спасибо. Впечатлён.

Генерал вздохнул.

- Алекс, не делайте из себя идиота.  Если бы нам нужны были деньги или ресурсы вашего мира, мы бы уже давно отсюда бриллианты вагонами вывозили.

- А что не сработает?

- Да зачем? К тому же не надо свою экономику обрушать. Там всё взаимосвязано. Да и цели у нас, на данный момент другие. Мы вашему правительству передаём знания и технологии, причём только определённые, обладания которыми не смогут кардинально изменить вашу реальность. А они нам помогают со специалистами. Такими как вы. Контакт мы недавно установили, да и то случайно. Предлагаю поехать поужинать. С местом проконсультируете? Там на ваш вопрос, зачем именно вы нам нужны я вам и отвечу.

- Не вопрос, господин генерал. Мне только домой надо позвонить. Телефон верните, пожалуйста.

- Да домой вы уже очень не скоро вернётесь. Если вообще захотите возвращаться. Завтра следователь к вам домой придет. Вашу жену и тёщу опрашивать по поводу вашего Иностранного легиона. Ситуацию им опишет. Я так мыслю, ваша жена заявление на развод напишет. Он, кстати, его у неё возьмёт. Разведут за день.

- За развод, спасибо. А легион, он не мой.

- А, ну, ну. Я такого сборища в военной форме, честно говоря, ещё не видел. Но, распиарили они себя очень хорошо.

- От ож. Но зарплата там очень хорошая. И экскурсии, опять же.

- Ладно, поехали. Нам сейчас очень серьёзный разговор предстоит.

Я пропустил генерала перед собой в дверь и вышел вслед за ним. Сбоку, от двери, к нам метнулось какое-то тело. Я отпрыгнул в сторону. Из машины генерала, через открытое окно, раздался приглушённый хлопок. Тело живописно рухнуло. Мне под ноги выкатился газовый баллончик. Из машины вышел один из оперативников.

- Всё нормально?

Генерал с укоризной покачал головой.

- Не могли, просто отсечь-проводить?

- Так это. Мы же в плане шефской помощи местной милиции. Борьба с криминалом. Ещё спасибо скажут.

Генерал кивнул головой в направлении двери.

- Там у охранника телефон забери и у этого тоже. Потом куратору от местных передадите.

- Понял, сделаем.

Оперативник вошёл в дверь и за ней тут же что-то тяжело упало.

Сели в машину. Хорошая и не сильно броская – BMW X3.

- Что-то я проголодался. Алекс, куда приглашаете? Вы сегодня богатый. Выигрыш обмыть надо.

- Да поехали в Янтарь. Это рыбный ресторан. Дорогой правда, но у меня такое предчувствие , что деньги мне, точно, долго не понадобятся.

- Не вопрос едем. А про деньги вы очень верно заметили.

- Хорошо, всё-таки с вами сотрудничать, господин генерал. Всё по кабакам, да по кабакам….

- Не надейтесь. Я думаю это у вас очень скоро закончиться. В любом случае.

Информация о материале

Просмотров: 23189

Хороший интерьер в «Янтаре». Под немецкий, 19-го века. Даже форма у официанток соответствующая. Правда, я опять умудрился отличиться. Когда нам сомелье винную карту презентовала, я заржал как конь. Дело в том, что я вино увидел знакомое – сухое розовое, «Кот дэ Прованс». Его и заказал. И не надо здесь! Вот это вот всё. Нормально оно под рыбу. Помню я его очень хорошо. В супермаркетах французских оно постоянно стоит на полках эконом класса. Мы его постоянно покупали, в бытность мою на «зарубежных гастролях». Потребляется оно следующим образом. Берёте свежий багет (в России настоящий французский багет – большая редкость, в основном – «колбасоподобная узбекская лепёшка»). Разрезаете его вдоль и мажете  изнутри мягким сыром «Кор дэ Лион» (7 евро коробка – 400 грамм) и с этим вином и потребляете. Пить из горла! Так значительно вкуснее заходит. Сами понимаете, это очень малобюджетное вино, хоть и качественное. Да и откуда у простого легионера деньги на «сырную тарелку» в дорогом ресторане, каждые выходные. Но, здесь мне увлекательнейшую историю про него рассказали, про букет, послевкусие, восточный склон виноградника…. Генерал удивлённо поднял брови. Когда я просветил его о причине моего безудержного веселья, он ничуть не удивился.

- Ну, да. Всё верно. А вот вы, Алекс, представьте себе, что французам, во Франции про русскую водку рассказывают.

- Зря вы так. Очень там «Смирнофф» недурственен. Если не палёный, литовский. Ну, или наша, завода «Кристалл».

- Так кто ж об этом у них знает? Вот и втюхивают. Как в России, типа, вино элитное.

Отсмеявшись и вытерев слёзы, я обратился с сомелье. Всё это время она внимательно слушала наш разговор.

- Ну, спасибо, уважили. Подайте сразу, по простому. Пробовать не буду и пробку на блюдце приносить не надо. Они у них не номерные. (Бывает номер не только на бутылке, но и на пробке ставят). Хоть и пахнут чернилами, но не из массива, а крошка клееная.

Судя по лицу сомелье, она это делать и не планировала. Эх, Рассея! Вот, когда и кто нашим рестораторам объяснит, что на сомелье у французов полгода учатся. А у этой, из профессиональных навыков, только попа – бразильский орех, и в глазах – бездонная синева неба.

Кухня в ресторане этом очень хорошая. Порции, правда, мизерные. Но нам, помню один раз, в Париже, на Елисейских полях, в ресторане, так и ответили, на наше замечание о размере порции. На огромной тарелке лежит жаренный член колибри и вокруг него матерная частушка соусом написана на старофранцузском.

- Парни, если вы, чисто, пожрать, то это вам в Макдональдс. А к нам приходят гости, заценить искусство нашего Шеф-повара. У него звёзд Мишленовских, как на борту истребителя Покрышкина!

Не так грубо конечно, но смысл тот же.

Когда подали кофе, я спросил у генерала.

- Так всё-таки, позвольте уточнить, для чего я вам понадобился. Как я понял, сами вы эту операцию провести не можете. Иначе ваша реальность не подкорректируется, а пойдёт другим путём, а вам это не интересно.

- Абсолютно верно. Нам надо немного, подчёркиваю, немного изменить прошлое, что бы в нашем будущем, также прошли, положительные для нас, изменения.

- А как это вы так рванули в технологиях?

- Да как обычно. Случайно всё. Сначала коллайдер, потом холодный синтез, а это колоссальный источник энергии. Затем «тёмная материя». Потом микро «чёрные дыры». Ну и, как следствие, возможность перемещения во времени. Тут, кстати, тоже не всё так просто. Без каких-либо трудностей, как в прошлое, так и в будущее можно ходить только в ближайших параллельных мирах. В своём мире, это очень трудно и опасно. Информацию получить-украсть ещё куда не шло. А вот физическим объектам там находиться из нашего времени очень опасно и энергозатратно. А если ошиблись и попали в ключевую точку вариативности, скорее всего назад не вернётесь. При любых войнах, кстати, их бесчисленное множество. Очень тяжело безопасное место и время перехода определить.  Я сам в этот вопрос не сильно вникал, не моя епархия. Да и учёные наши сами, походу не в курсе всего. Медицина, вот у нас, даже не шаг вперёд сделала, а скачёк гигантский. Ну и поняли мы очень быстро, что деньги – зло. Слишком просто всё стало. А человек с помощью денег, не блага себе какие-то приобретает, а разницу между собой и окружающими увеличивает. Мы теперь можем алмазы в промышленных масштабах производить. Ну и зачем ради этого углерода людей убивать. Всё, просто, экономически обосновывается. Хотя, у нас мораль, тоже присутствует. А вот арабы, к примеру, с Америкой, так и мечтали, что бы всё как было осталось. У одних кроме верблюдов и нефти - ничего, а нефть это двигатели внутреннего сгорания и синтез полимеров, в основном. А другие привыкли ничего не производить, а только на биржах паразитировать, да деньги печатать. И вот зачем им это прогресс.

- То есть, коммунизм построили?

- Нет. Это не работает. Человек для коммунизма ещё морально не дорос. Он должен всех благ добиваться. Иначе очень быстро деградирует. Вот, честно. Нам приходиться искусственно технологическое развитие сдерживать. Иначе просто вымирать начнём.

- А год-то, какой у вас?

- Да тот же. Просто прошлое у нас с вами разное. У вас холодная война. А мы, в сорок пятом на Ламанше были. Правда, ума хватило, СССР во всей Евразии не строить. Коммунистов всех мастей, по всему миру не кормили. Это у вашего Хрущёва идея была, полмира на шею России посадить. Не СССР, а именно России. У нас, слава Богу, этого урода не было.

- Оппааа…. Так там, что у вас? Строй-то какой?

- Да, ничего, собственно необычного. На Китай ваш современный похоже. От Ламанша до Японии – дружественные России государства. Никакой «братской помощи» и с СССР не так всё красиво получилось. Не распался. Но, автономия у республик максимальная, и в плане денег-ресурсов тоже. Халявы ни у кого нет, это точно. Так, что помогаем всем, но, даём не рыбу, а удочку.

- А откуда лично у вас такие познания о нашем мире?

- Да элементарно. Ваш интернет и наше гипнотическое обучение. Хотя с ним тоже проблемы и трудности. Как выяснилось, информацию мозг человека хранит запросто, а вот извлекать её с полки память и использовать, это уже трудности. Практика и опыт нужны. А так, получается просто, ходячая флешка.

- Хорошо. Я понял. Можно в двух словах. Что надо сделать.

- Извольте. Требуется воспретить переброску бомбардировочной авиации с трёх – пяти полевых аэродромов люфтваффе. На срок летнего периода. Как? На ваш выбор. Хоть в утильсырьё самолёты сдавайте.  Место действия – Белоруссия. Время - сорок второй год. Работаете там ровно год. Сейчас апрель, начало операции – первого мая, окончание тоже. Эвакуировать раньше будет сложно. Что-то там с точностью перемещения. Оружие-экипировка согласно эпохе действий. Она фактически идентична вашему миру. Действуете один. Больше трёхсот килограмм мы закинуть не можем. Я так мыслю, это скорее контакт с партизанами. Ну а дальше, уже как получиться.

- Понятно.

Я подозвал официантку. Имя её прочёл на бейджике.

- Светлана. Водочки мне принеси, пожалуйста, стаканчик, полный, котельный. Мы сейчас в тюрьму поедем.

- Хорошо.

Генерал очень удивился.

- А что так сразу. Мы же даже ещё не обсудили ваше вознаграждение.

- А зачем. Вы что, не понимаете, с кем вы разговариваете? Я даже не диверсант. Я разведчик, причём бывший. Что-то понимаю в тактике малых групп. И всё. Да и навыки мне надо восстанавливать. Вам воевать надо, а не морды в кабаках бить.  А это, это к зелёным беретам американским. Там учат организации партизанского движения. Или звоните своему куратору, пусть из госконтор вам специалиста выдаёт, действующего.

- Не выйдет. У нас договорённость, что нам предоставили возможность вербовки добровольца, но не действующего военного или сотрудника спецслужб.

- Хорошо. Россия страна очень большая, в глобус плюнешь, тяжело мимо неё промахнуться. Дебила найдёте, я уверен! Да и что-то я себя добровольцем не особо ощущаю! В угол загнали, как крысу! Не боитесь, что кидаться начну?

Сидящие, за соседним столиком оперативники Андрей и Павел напряглись.

- Ладно. Как вы всё это сами видите.

- Давайте-ка я подумаю. И своё видение вам озвучу. А вот потом водку и допью, в любом случае.

- Извольте.

Я задумался. Значит так. По срокам. Зимой- осенью в Белоруссии пускай сами по лесам бегают. Весной ранней, тоже весело – мокрый с ног до головы, было дело. А там воспаление лёгких и так далее. Ему на летний период нужно? Вот и отлично. Май – сентябрь, как раз до осенней распутицы. А там уже или  нелётная погода, или аэродромы раскисли. Там ведь полевые. Зимой по лесу партизанить, это без меня. Не за родину сражаться буду. А зимой немцы партизанам гаечки чудно заворачивали. В шалаше уже не поспишь, а на дым костра очень бомбы кидать недурственно. Да и воевать на лыжах, это не зайкой летом по кустам скакать.  И скрытность уже никакая. Так, что нет, однозначно. Один не поеду, полюбому. Это только в кино, всякие Рэмбы в одиночку военные базы разносят и в лесах живут, лягушками питаясь. Нужен снайпер, грамотный, из своих бывших. Пускай ему мошонку холодными руками, как мне, в жменю берут. Лучше Смол, снайпер мой с первой Чеченской. Флегма ходячая. Умный – жуть и исполнительный. А партизан уламывать немецкие бомбардировщики ломать – это не ко мне. Эх, мне бы взвод мой. Да как это сделаешь? Да и триста килограмм, это два человека с оружием и экипировкой, плюс один контейнер килограмм на шестьдесят. Как раз. Да даже если людей найду или мне партизаны дадут… Кто и что они? А команду подготовить с нуля, это полгода минимум.

Теперь так. Через месяц не вариант. Готовиться надо. Форму восстановить, а это два месяца. Немецкий, хоть начальный уровень. Театр действий изучить. Пусть в тренировочный лагерь везут, поближе к Белоруссии. Да и оружие то - «древнее»… Я только некоторые вещи в руках держал. А там с инструкторами не просто плохо будет, а вообще, никак. Плюс, если в паре действовать буду, нужно боевое слаживание пройти, тактику обкатать. Да там всё! Начиная от организации марша, до стрельбы снайперской пары. А, чуть не забыл. Курс нужен по минноподрывному делу, того периода. Я ни мин тех не знаю, ни боеприпасов. Так что, хочешь – не хочешь, а май – сентябрь включительно – на подготовку. А потом там, тоже с мая по сентябрь. По-другому никак.

По оружию-экипировке, тоже очень интересно…. Он что думает? Я, сначала, из ПТРД самолёты дырявлю, а потом в лес бегу с «Максимом» на горбу? Или с ППШ на груди, в лесу листовки клею? Так что-ли? Ага, щаз!  Нет, здесь «Вал» по цели работать, и патроны СП-6. И пистолет-пулемёт какой, типа МП-5, как раз патрон «Парабелумовский», трофейные, если будут, использовать можно. К тому, же в лесу прицельная дальность, больше ста метров, уже не особо и нужна. Это как оружие самообороны пойдёт. Мало ли, что на марше. Только не МП – 40 или, прости Господи 38. С ними хорошо только курей ловить, когда на груди висит – почти не мешает. Вопросов к ним много было. Капризные.  Ну и патроны к «Валу», где возьмёшь?  А маркировку, на оружии перебить – два пальца об асфальт. Под американские сделать и всё. Я же не бластер какой прошу. Дополнительно прицел на «Вал», тут уже хочешь-не хочешь, а «ночник» хороший нужен, крепкий как кувалда. Ага. Ночник. В сорок втором. Ну а что делать? Хотя, у «Вала» глушитель снять, приклад сложить и в рюкзак, если надо. А прицел… Да там крепление «ласточкин хвост». Снять-поставить десять секунд, это не планки «пикатини» с болтиками. Нет, «Вал» однозначно! С трёхсот метров по самолёту, по движку, и они у меня никуда не летят. У патрона СП-6 бронепробиваемость 10 миллиметров стального листа на сотне. За глаза хватит. Хоть и не бесшумный, звук, как у «воздушки», но, если звуковой фон есть – нормально. Да и ночью, его дальше ста метров тяжело услышать. Было дело, помню, в Дагестане, не только духовский патруль на периметре лагеря положили, но и смену, что менять шла. И никто у них и не чухнулся. Ну, ещё электродетонаторы нужны. Коробки одной за глаза хватит. У них, что вес, что размеры – ниочём. Там в коробке 30 штук и вес с полкило, по-моему. Хоссподи, чота я забыл уже всё. Нет, он действительно думает, что я соглашусь, через три недели в этом партизанском блокбастере сниматься? «Тамбур уходит в небо», бля!  Неет… Мы даже с ним мой «Гешефт» обсуждать не будем. У меня один актив – жизнь моя никчемная, кроме меня, нахер никому не нужная. По-другому никак. Да и то, шансов вернуться не особо много. Даже на моих условиях, я так мыслю, процентов тридцать. А если, прям сейчас соглашусь ехать, да ещё один, с ППШ, то, не больше пяти.

Я, со вкусом, залпом, выкушал стакан водки (генерал посмотрел на меня с уважением) и сделал суровое лицо.

- Вобщем. Слушайте меня, Бандерлоги. Простите, господин генерал, это не про вас. Поговорка дурная.  Условия у меня такие. И, к сожалению, они не обсуждаются.

Первое. Мне нужен второй номер. Как действовать одному, я даже понятия не имею. Ни малейшего представления, тем более практики. Партизаны ваши отпадают. Извините, но я не могу доверять свою жизнь случайным людям. Даже если они убеждённые патриоты и фашистов всей душой ненавидят. Фамилию, имя, отчество и откуда призывался человек в 1994, я вам напишу. Кличка у него Смол – производная от фамилии Смоляков.

Второе. Никаких «заброска через три недели». Нужна вдумчивая подготовка с мая по сентябрь включительно. На хорошей базе, с толковыми инструкторами. В той же климатической зоне.  Я думаю, что-то типа Смоленска. Придется рискнуть и попасть по времени. Год действовать в Белорусских лесах я не хочу и не буду. Да вам это и не надо. Так что, хотите вы этого или нет, но эвакуация нужна 1-го октября. А вот забросите вы нас, тоже первого октября, после окончания подготовки, но, там будет первое мая.

Третье. Я никогда не использовал стрелковку периода второй мировой. Наработан опыт только с современным оружием. Перебить на нём маркировку на американскую труда не составит. Это для конспирации, если что. Да и не планирую я им разбрасываться. Умею, как и мой напарник, обращаться, на уровне рефлексов, только с современным российским. Ну и французским, которое даже рядом с нашим не стоит, позорище. Тем более, под эту задачу «Вал» идеально подходит. По пистолету-пулемёту я ещё точно не определился. Никакую сложную электронику я у вас не прошу. Да вы и не дадите. Разве что батарейку, для электродетонаторов. Вот собственно и всё. Если будет, что-нибудь по мелочи я скажу. Ну там, типа, рюкзаков. Не с «сидором» же мне бегать. Если цвет хаки взять, то нормально. В глаза бросаться не будет. Я тоже не идиот, чтобы меня партизаны сразу грохнули из-за камуфляжа «флектарн».

Генерал, смотрел на меня с огромным интересом, как на экзотического таракана.

- Нет, Алекс, вы ошиблись. Вы, именно, идиот.  Причём полный. Как вообще вы всё это себе представляете? Вы понимаете, что есть вещи, обойти которые невозможно?

- А как я, вообще, этот наш разговор и ваше существование понимать должен? Такое впечатление, что вы Рэмбу себе в лесу поймали. Наймите трёх наркоманов из нашего мира. Они вам за ведро героина Гитлера притащат. Это, кстати, работает. В этом мире из-за таких, готовых за дозу на всё, институт наёмных убийц умер. Скоты.

Генерал молча думал минут десять.

- Ладно, поехали.

- Поехали, так поехали. Только у табачного ларька притормозите. Я сигарет куплю. В СИЗО у охраны очень дорого.

- Вы действительно идиот!  Какое СИЗО? Едем в санаторий. Поживёте там с Андреем недельку, пока я вашего Смола искать буду.

- Боитесь, что сбегу? И как же насчёт «что я буду с этого иметь»?

-Нет, не боюсь. Но можете попробовать. А времени у меня всё меньше и меньше. Мне глубоко всё равно. В тюрьме вы будете сидеть или по России от милиции бегать. Не хочу нового человека искать. Вы очень наглый аферист. Именно такой нам и нужен. А насчёт «иметь» - это ещё рано обсуждать. Я ваши условия ещё не принимал. Вернее начальству своему о них  не докладывал. Хотите вы слишком много.

- Я же говорил вам. Ищите универсала. Бывший ГРУшник вам отлично подойдёт. А я морпех. Вы бы ещё танкисту какому, такие предложения делали.

-Всё. Хорош. Не нервируйте меня. Расплатитесь по счёту и едем.

Через час. Подъехали к санаторию. Неплохо устроились гости. Генерал меня напутствовал.

- Значит так. Я подъеду через неделю. Бегать не вздумайте. И ещё. Андрея не спаивать!

- Ну канешна… Канешна… 

Информация о материале

Просмотров: 18080

- Ты меня уважаешь?

- Андрюха! Я тобой горжусь!

Шёл третий день пьянки. «Самая страшная пьянка - это стихийная» (автор). С Андрюхой в этом санатории мы уже шестой день сидели. Первые три дня он крепился. Хоть я над ним и издевался безбожно. Ну, сами себе представьте, заказывает себе ваш «конвоируемый», каждый вечер в ресторане – тарелку солений домашних, селёдочку с картошечкой, ну и водочки, грамм триста. И философски хрустя кислой, выдержанной без сахара, капусткой заявляет – «Такую капусту грешно мимо водки есть…». Одно слово – «Сердца у тебя нет!». Короче, сдался Андрюха на четвёртый день. Но, три дня в таком режиме выдержать, это, согласитесь, Поступок. И началось… Хотя, зря он так. Ну куда он полез? Как? Как, я вас спрашиваю? Как может НКВДешник из другого мира с нашим морпехом в искусстве «потребления» тягаться. Котёнок. И тут – сюрприз. К столику подходит генерал. Что-то он быстро обернулся.

- Приятного аппетита, товарищи офицеры. Андрей, в номер. Спать. Я с тобой завтра поговорю.

Генерал подсел за стол.

- Вы что, Алекс? Моё терпение испытываете?

- Никак нет, господин генерал. Да и команды не было, Вас ждём. Все глаза проплакали. Вот, поужинать решили. Заодно и стресс снять. Чисто, стописят, «наркомовские», перед боем.

- Ну, ну. Смола вашего я привёз. Хотя лучше бы я этого не делал.

- А в чём проблема.

- Да спился он, почти. Я его из какого-то бомжатника выдернул, участковый помог. Распространённая схема в вашем мире – потеря работы, водка, привет от супруги и по наклонной. В вашем номере сейчас спит. Благо он у вас двухместный. Похмелье у него будет завтра страшное. Поили, пока везли.

- Что, совсем плохо?

- Ну, я бы не сказал? На фронт бы забрали, это точно. Но для вашего дела, не думаю, что это лучший выбор.

- Да нет. Мне нужен именно толковый снайпер. А он лучший, из тех кого я знаю. Хотя конечно. После такого фестиваля форму набрать – это кишками блевать придётся. Чисто на морально-волевых. Не поможете его в чувство привести?

- Это каким образом?

- Да медик нужен чистку организма ему сделать. Ну и проследить, что бы во время подготовки не загнулся. График жёсткий. Плавно на уровень выйти не получиться.

- Во – во. И я про то же. А вы дымите, как паровоз, и Андрея мне спаиваете. А по медику… Фельдшер есть. Едем в учебный цент. Под Смоленск, кстати, как и просили. Там Внутренние войска вашего МВД тренируются. База очень хорошая. Хоть у них и проходной двор. Кто только к ним не приезжает. Но это может и к лучшему.

- Вы Смолу что-нибудь говорили?

- А зачем? Это ваш бывший подчинённый. Вам его и воспитывать. Да и что ему говорить? У него разве выбор есть? Если свою жизнь кардинально не изменит, сдохнет под забором в течении года.

- А она у него измениться? Да и у меня тоже? Да и вообще, продолжится?

- А это уже от вас зависит. Вы, Алекс, получите очень многое. А вот, как именно, это мы с вами обсудим перед заброской. Наши финансы и возможности в этом мире не ограничены. Но, вагон денег мы вам не дадим, даже не надейтесь. Глупо так светиться. А вот прибыльное дело организовать – это для нас не вопрос. Так что, думайте-мечтайте. Но, в разумных пределах. Никаких ЧВК и афёр на биржах, или, прости Господи, элитных публичных домов, это однозначно.

- Да не больно то и хотелось. Господин генерал, когда выезжаем?

- Самолёт завтра, в 14.

Смол просыпался очень тяжело. Его трясло. Он был мокрый от пота. Дааа…. Сколько ж ты пил, родной? И какую сивуху? В холодильнике номера его дожидалось три банки пива. Мутные глаза с трудом на мне сфокусировались.

- Привет болезный. Добро пожаловать в наш поганый мир. Держи.

Я протянул ему запотевшую банку. Банка была втянута в себя с хлюпающим звуком. Могём. Ну, давай тогда уже и вторую.

- Кароче, у тебя шанс. Едем на войну. Вдвоём. На пять месяцев. Куда – лучше не спрашивай. В другой мир. Сшибать немецкие мессершмитты. Я серьёзно. После – ты в шоколаде. Шансы выжить - один из трёх. Если ты говоришь – Нет. Допиваешь пиво и проваливаешь. Ну, а там сдохнешь в подвале. Ты как?

- Поехали. Чо? Один из трёх - это очень много. У нас с тобой и гораздо меньше бывало. И никуда я не свалю! Даже не надейся! Жизнь у меня такая, что трезвому страшно. Кстати, привет. Давно не виделись.  Больше десяти лет прошло. Как сам?

  - Ну, получше чем ты, конечно. Но, тоже не фонтан.

- А про мессершмитты, ты серьёзно? А как мы это сделаем?

- То что серьёзно, это точно. А вот, как?  Мы с тобой придумаем. Немного о себе….

- Да знаю я всё. Слухи о тебе ходили. Рэмба, куева. Я в бригаде был, на «день памяти».

- Ну, вот и отлично. Работаешь снайпером. С «Валом». Руку набьешь. Готовимся до октября. Работаем вдвоём, автономно. На подножном корму. Белоруссия 42-ой год.

- Постой. Кто из нас в запое? Ты, или я? Ты чо несёшь, командор?

- Я серьёзно. Потом объясню. Это долго. Да и не поймёшь ты сейчас. Тебе недели две в себя приходить надо. Начало занятий, как раз через две недели.

- Ну, хорошо. Когда едем?

- Самолёт завтра. Встречу обмывать не будем! Даже не надейся. Теперь ты мой, сцука.

Смол грустно вздохнул.

Информация о материале

Просмотров: 21403

Про учебный центр могу сказать одно – Песня. Нет, конечно, все знают, что снабжение и возможности в «нулевых» у ВВшников были на порядок лучше, чем у «армейцев». Но, не до такой же степени… Всё там было. И склад оружейный, как в кино про Джеймс Бонда. И офицерская гостиница для «проходящих подготовку». И инструктора любые. А про полигоны - стрельбища, вообще молчу.

Пока Смола в санчасти под капельницами диетой мучили, я решал вопросы по материальному обеспечению предстоящей «афёры». С генералом ругался, чуть ли не до драки. Но, к консенсусу всё-таки, нам с ним прийти удалось. Договорились об одном – всё, что с собой беру не должно сильно превышать уровень технологического развития ВПК СССР периода ВОВ. То есть, никакой сложной электроники, да и по внешнему виду не сильно выделяться. Хотя, как раз с этим и возникли сложности. «Ночники» и «связь» накрылись медным тазом. Ну, это ладно, связь переживём, а хорошая, просветлённая оптика в сумерках, как усилитель светового потока работает. А вот по экипировке мозг себе вывихнул. Решил не ременно-плечевую систему брать, а всё-таки «плёйт кариер» использовать, жизнь дороже. Пластины титановые, лёгкие, увеличенной площади, второй класс защиты по - нашему.  (Мне, по максимуму, гарантированная защита нужна от ПП в калибре 7.62, а у патрона 7,62х25, он же ТТ, проникающая способность лютая.) На заказ, по индивидуальным размерам. Ну и все подсумки на нём. Адаптировал только под время, никаких систем «молли». Ох я и на мучился в ателье местном. Хотя, тоже понять девчонок можно, тройной шов на «кордуре» которая дважды сложена – попробуй сделай.

С оружейником всё очень просто получилось. Очень толковый прапор. На складах РАВ частенько такие профи служат (если часть «боевая»), что мама не горюй. Таких,  даже в кино не показывают. Мне там сразу вопросы задали. С чем работал, долго? Где будешь использовать? Для чего? Пожелания?

- Привык и умею, хорошо умею, АКМ, АКС, «Вал». Нужно два «Вала» сейчас на подготовку, на пять месяцев и два на выход, тоже на пять. Лето. Лес. Работают, как антиматериальные и, возможно, как снайперки. И не спорь, что хочу четыре. У них ресурс ствола раз в десять ниже чем у «калаша», как раз за лето у вас и выберем. У меня снайперская пара. Вторым оружием пистолет-пулемёт хороший, в калибре 9х19 «Пара», тоже четыре. Ну и из «короткого» что, в том же калибре. Уже так, «оружие последнего шанса». По ПП, думаю МП-5, «глухой», я с ним уже сталкивался.. А по пистолету - «Глок» какой, наверное. По короткостволу я не очень. У меня вес очень сильно ограничен. И воевать я буду в чужом тылу очень долго. Короче, мне на объекте с «Валом» работать, а ПП – безопасность на марше и скоротечный огневой контакт. В лесу дальше сотни метров уже ничего и не увидишь. Как-то так…

- Понял тебя. По «Валу» - не вопрос. Хотя, по ресурсу, это скорее «Винторез» выберет, «Вал» всё-таки поустойчивее. А про МП-5 – лучше забудь. Капризный к загрязнению, немецкая точность подгонки деталей, Хеклер унд Кох, одним словом. Для разового боя идеален, а по лесу с ним бегать – обслуживать устанешь, хотя, «прицельные» очень удачные. Бери «Витязь – СН». Машинка новая, но если руки под «калаш» заточены, то не прогадаешь. По энергономике АКСУ напоминает, который вы, армейцы, его не любите.  А крепления на него любые навесим. Только с прицелом определись. Мой совет – бери импорт, с колиматорной точкой и переменной кратностью, но это уже сам. У нас только «отечка». А по Глоку… Я так мыслю, тебе 19-ый нужен. Что ты дурень по пистолетам, молодец, что признался. Я тебе скажу к кому подойти, натаскают. И про Глок не волнуйся. Все пистолетчики делятся на «Глокофобов» и «Глокофилов». Последних намного больше. Да и не нужен он тебе особо в лесу будет. На голень повесишь себе под штанину, как «последний шанс» пойдёт. Всё, давай, вали отседа. Я твою заявку пока соберу.

По всей экипировке список раз десять переписывал. Потом сделал проще. Составил по пунктам по максимуму, что мне потребуется от медицины до приготовления пищи, и потом начал вычёркивать без чего могу обойтись. По качеству и стоимости не заморачивался – контора платит. После чего сел составлять план боевой подготовки. Мудрить не стал, взял принцип общевойскового училища – три недели теории и одна «полигон». Генерал ознакомился и хмыкнул.

- Мда. Толково. А немецкий тебе зачем? Да ещё два часа в день?

- Да я английский, в школе с углублённым изучением, так «грыз». Меньше нельзя. Да и то, мы говорить уверенно за это время не начнём, но, понимать о чём речь, будем.

- А что ты так с рукопашным боем поскромничал?

- Да вы сами подумайте… Возьмите любого крутого рукопашника, наденьте на него РД килограмм двадцать, плюс оружие и боекомплект в подсумках, да по лесу его запустите на время, на «десяточку». Потом попросите «вертушку» исполнить. И сами всё поймёте. Здесь один удар нужен, глаз, кадык, пах, колено, голень. Подлянка, короче. А это я и так умею. Да и Смол, тоже ещё помнит, наверное. Зачем время тратить? Его и так мало.

- Ну ты и методист…. Могешь….

- Не, ну а что? Я же не планирую так по идиотски проводить операции, чтобы со здоровенными эсесовцами из ягдкоманды на кулачках биться. Не плохо, конечно, чтобы «впереди всё разбегалось, а сзади всё рыдало», но это только не  вдвоём.

А вот по огневой и минноподрывному делу я себя уже не ограничивал. Да и грех такие стрельбища по максимуму не использовать. Только один пункт генерала очень озадачил – «техника и вооружение вермахта». Но, обещал, что-нибудь придумать. Договорились, что на выходных по музеям ездить будем и реконструкторов толковых он попросит проконсультировать. Есть парни – фанаты своего дела, сталкивался. Вышел он из моего гостиничного номера явно озадаченный. В глубоких раздумьях. А вот вид мне его не понравился. Сейчас додумается и по задаче переориентирует. Что-то, типа, «разнести в хлам «Вольфсшанце» - ставку Гитлера. Если я такой ответственный и «шибко вумный». Нет уж. Нафиг – нафиг. Договорились три авиаполка в утильсырьё сдать? Ну и фсё тада!

И началось…            

Пока решал организационные вопросы, Смола уже «прополоскали». Начали с ним восстанавливать форму. Ох и сложное это дело. Решил так – с утра пробежка пять километров средним темпом с грузом (РД с песком), а после обеда штурмовая полоса. Курить бросили мгновенно. Да и как ты покуришь? При такой нагрузке организм никотин не воспринимает от слова «совсем».

 Стреляли много и в динамике тоже. Нормально всё, мышечная память ещё осталась. С лесом, правда, у Смола трудности были по началу. Ходить не умеет – ветки сухие ломал, а свежий слом очень сильно в глаза бросается. Стволы, поваленные не перешагивал, а на них наступал, а это опасно - скользкие они. Ногу подвернёшь и всё, не боец, да и след на них остаётся. В грязь наступал, а в ней след очень долго держится, если дождя нет. Пить на марше пытался. Нельзя это делать – вода сразу пОтом выйдет. Пулю из патрона выломай и в рот положи. Вкус медный, но, слюна постоянно вырабатывается, и пить не хочешь. А вот по «Валу» он меня приятно удивил. Снайпер он от Бога. А у «Вала» прицельная дальность четыреста метров, для него смех один. По минноподрывному делу, очень быстро всё прошло. Ничего необычного. Только попросил показать, как в полевых условиях на «паровой бане» тратил из снарядов выплавлять. А вот с ножами проблема возникла. Какой дебил придумал понятие «Тактический нож»? А что, есть и «Стратегические»? Не бывает ножей, которые ВСЁ делают отлично. А если и делают всё, то очень плохо. Так, что хочешь - не хочешь, а несколько их иметь нужно. Так и решил. У каждого, один «лагерник» для работ в лесу, он на рюкзаке будет в схроне на месте базирования – Бак Ривер, «Браво – 1". Боевой кинжал на «плитнике», как мой, тоже на заказ в кожаных ножнах. Мультитул «Лазерман» на поясе. Ну и себе на левом запястье один метательный. Хоть и понимал, что не правильно делаю, но оставить мужества не хватило. «Ну не шмогла я, не шмогла…»(с). Я с пяти метров в спичечный коробок кладу. Хобби у меня такое дебильное – метание ножей. Инструктор рукопашник с нами познакомился. Выслушал, хмыкнул и запустил меня в ринг с бойцом одним, занятие у него как раз были. Бойца потом в санчасть отвели, гематому на голени вскрывать. Хоть я и просил перед боем – «Не надо, мягко не умею». Носком ботинка «Коркоран Мародер» по кости, это ооочень больно. На меня наорали и выгнали из зала. А Смола оставили. Как выяснилось «базу» ему подтянуть надо. Ну а «ножевой бой» я ему сам ставил. Да и понятие это «Бой» - немного не правильное. Боёв на ножах не бывает. Система НКВД лучшая в мире. Незаметно достал, тихо подошёл и точно ударил. И человек быстро умер, без криков «Загубили, падлы, загубили…. Загубили молодость маююю…..».

А вот с немецким, не так просто всё получилось… На второй день подготовки сидели в классе, ждали преподавателя. И тут вошла ОНА… В строгом брючном костюме. Ну, есть такие женщины, обаяние и сексуальность просто запредельные.

- Гутен таг, зольдатен.

Смол громко и нервно сглотнул и хриплым голосом представился.

- Хайль Гитлер.

«Мисс Германии» удивлённо подняла красивую бровь под очками. Я попытался исправить ситуацию.

- Найн, найн… Гитлер капут.

Вот жеж нехороший человек, этот Генерал. Думать на этих занятиях можно о чём угодно, только не о «воинских званиях вермахта». Но, девчонка оказалась очень толковая. Через пару месяцев мы с ней втроём уже «Хойди, хойда» в три глотки орали. Люди из других кабинетов приходили, с глазами кота из «Шрека», спрашивали, когда еврейские погромы планируем?

Так незаметно пять месяцев и прошли. Я прекрасно понимал, что, как диверсионная группа в составе двух бойцов, мы полные ноли. Но, под эту конкретную задачу заточены уже по максимуму. Единственно, что я учесть не мог, так это наше взаимодействие с «народными мстителями». Я бы, на их месте, таким двоим ухарям, точно, ласты бы завернул и первым бортом на большую землю отправил. У СМЕРШевцев к нам очень много вопросов было бы.

Генерал с нами в учебном центре не присутствовал. Хотя, я больше чем уверен, команду дал в оба глаза за нами присматривать. Я ему по мобильному постоянно докладывал. Все вопросы решались мгновенно. Последние выходные нам разрешили отвальную устроить с банькой. Ну и «торжественный ужин, посвященный убытию на боевое задание». Немку тоже пригласили с медсестрой из санчасти, которая Смола «прополаскивала». Ну, что можно сказать, не врут немецкие порнофильмы, всё так и есть. В последний день за час до отправки достал телефон и отправил со старой симки сообщение бывшей жене, в стихах – «Пусть тебя е…..т собака злая, а не такое солнышко, как я…». Телефон после этого раздавил каблуком и выкинул.

И вот наступило 1 октября. Технология по заброске была  совсем неинтересная. Грузимся в «вертушку» забитую аппаратурой, летим, зависаем, снижаемся, десантируемся из зависшего вертолёта. У нас полная экипировка, два рейдовых рюкзака за спиной и герметичный контейнер для тайника с боеприпасами, медициной и сухпаём. Одеты в прыжковые костюмы хаки с полевыми петлицами. У Смола три «кубаря», у меня одна «шпала» и прыжковые шлемы. Похожи мы, кстати, на Красноармейских десантников. Один техник просительно заглядывал в глаза Генералу и спрашивал, можно ли парашютным способом, но когда моё лицо увидел, сразу прекратил предлагать и настаивать. Уже когда снижались, я обратился к Генералу.

- Господин генерал, что я не знаю, а знать должен?

Генерал с полминуты подумал и выдал.

- Самолёты с пилотами, а также вся охрана аэродрома и авиатехники, на одном из аэродромов могут быть не из этой реальности.

- Ну, спасибо. А может у них ещё и тепловизоры с электронными системами сигнализации?

- Генерал виновато развёл руками.

Вот так. Как обычно. У меня такое чувство, что я полный дебил. Сколько можно, со спецслужбами пытаться «шпионством» заниматься?  Они же подставляют, всегда. Работа такая. Вот почему я им и понадобился. Всё ясно. Точка вариативности и если сами туда полезут – альтернативное будущее.

- Ладно, Там сейчас первое мая, полночь.  Первого октября, в это же время, там же, встретимся и поговорим. И даже думать забудьте нас не эвакуировать. Я вам такое устрою, тошно станет. А потом, буду каждую ночь являться в лунном свете.

Вертолёт завис в метре от земли, и мы со Смолом шагнули в темноту двери.

Информация о материале

Просмотров: 20925

Как с вертушки выпрыгнули, я в грунт штырь вогнал.  Сантиметра три в диаметре и тридцать в длину, металлический. На всю длину. Радиомаяк это, за трое суток до первого октября в полночь он включиться и ещё трое суток после, работать будет. Его и перенести можно будет, если точку эвакуации поменять решим. А трое суток – это, максимально возможная, погрешность перехода. Вот только, как нам шесть суток максимум, возле этого маяка просидеть? Много конечно. Да ещё если «хвост» с собой притащим. Ну, а что делать? Контейнер на слегу (заранее подготовили) и броском в лес. В контейнере у нас два комплекта «перевязочных» и медикаменты из расчёта - «успешно лечимся (оба), от лёгкого «огнестрела». Такой же набор в рюкзаках. Почему «лёгкого»? Да от «тяжелого» нам, по-любому, кирдык! Госпиталь ооочень далеко. И никакие «бриллиантовые десять минут» нам не помогут. Поэтому «плейт кариеры» и решил взять. Так-то, что я, что Смол, броники на первой войне не носили. Вот серьёзно, из-за лени. Да и как ты будешь извилинами шевелить, если в бронежилете по руинам скачешь? У тебя одна мысль в голове будет: «Где бы присесть?», а после того, как присел - «Как бы прилечь?». Прям, как у Черчиля… Плюс сухпай там, на месяц и патроны, по цинку СП-5 и СП-6, а они по 400.

Сухпай у нас интересный. Решил свой рыбацкий опыт применить. Берём только крупы (рис и гречка) и макароны (только спагетти, ломанные – масса притом же объёме значительно больше и, как следствие, «нажористость). Фасуем заранее по небольшим пакетам в расчёте один стакан на пакет. Туда же два бульонных кубика (вкусы разные берите, надоест) и сушеное мясо, тоже разное, грамм 50 (горсть) – самому в духовке элементарно сделать. Остаётся только в котелок засыпать, воды долить и на огонь. Если делать будете, воды побольше, каша жидкая должна быть. Усваивается лучше, да и для желудка полезнее. Вот таких «сухпаёв» разных у нас в контейнере на месяц. Так и рассчитывали его массу. За один раз можно выбрать и унести.

На себе у нас две сотни для «Вала». У Смола поровну «шестые» и «пятые». Он снайпер, говорит ему «пятые» для точности гораздо лучше. У меня только «шестые». И по триста 9х19. Половина в магазинах в подсумках. И по четыре гранаты «Ф -1». Запалы к ним «укороченные» тоже есть. Если «эфку» грамотно на растяжку поставить, она как ПОМЗ очень хорошо работает.  Ничо так…. Затарились. «Валы» в разобранном виде со снятыми прицелами в рюкзаках. «Витязи» на груди, по «патрульному», а «Глоки» на поясе, удобнее всё же. На голень пристроить тоже можно. Но, это так, в теории. На марше неудобно.

Ну и рюкзаки шестидесятилитровые со снарягой и опять же таки с сухпаём на месяц. Как я планирую, у нас скорее не война будет, а, в основном, очень долгий и сложный турпоход по лесу, кишащему лесниками – извращенцами, которые если поймают – «то фсё…., до кровавых мозолей!!!». Это я не про партизан, если что, а про карателей!

Очень долго, пока собирались, я решал для себя один «гамлЕтовский» вопрос - «Жрать  или не жрать». Дураку ясно, конечно же, «жрать»! Да?! А чем мы фашистов убивать будем, а? Вот то-то… Так что хочешь – не хочешь, а с местными, сисястыми доярками знакомиться придётся… На предмет, «что пожрать»! А не то, что Вы подумали.

В лесу остановились и замерли. Подождать надо, пока слух после вертолётного рёва восстановиться. Да и зрение с обонянием. А через полчаса начали марш. Тяжело это очень, по ночному лесу, да ещё и нагруженные запредельно, как ослики. Времени у нас до предрассветных сумерек часа четыре. Как раз десять километров и пройдём, быстрее не получится, а там и тайник делать будем. Каким образом? Да просто всё. Контейнер в лесном озере утопим, возле берега, он герметичный. Было дело, научили люди добрые, из «интересных госконтор». Грамотная мысль, кстати, ни собаки поисковые, ни зверьё, ни Чингачгуки немецкие не найдут.

Ещё в учебном центре, когда операцию планировали, Смол меня приятно удивил.

- Командор, ты знаешь, как я тебя уважаю. Боец ты – «от Бога». Хитрый, как лис. Опыт боевой – рЭмба курит в сторонке. Чуйка, как у волка. Но! Тупой ты, сцука, шо писец…

Таак, а вот это уже даже не хамство. Это – повод для драки. Такое командиру прощать никак нельзя и пофиг, сколько у тебя человек в подчинении, один или сотня.

- Ты чо?! Восстал?! Боец! Я те ща лицо обглодаю! Забыл, кто тебя ипёт и кормит?! Обоснуйте! Товарищ!  Матрос!

Глядя в мои, побелевшие от бешенства, глаза, Смол отыграл назад.

- Ладно, ладно тебе, командор. Я не так выразился. Извини. Смари, ты спланировал всё, как будто мы опять к духам в гости едем. А это же Немцы. Здесь «Ордрунг» рулит. А ты хочешь к этим аэродромам по очереди ходить и на каждом разный кипишь устраивать, а они не в глуши всё. Не получиться. После первого – боевая сводка и рекомендации командования. После второго – приказ по гарнизонам и «войсковая операция». Если после неё и уцелеем, на следующем – окопы полного профиля, минные поля и пулемёты. А оно тебе надо.

Хм… А ведь он прав. Опыт то у меня только по «Ичкерийским воинам» (а они всё индивидуалисты – воюют толпой, но всегда «в одну харю»), да по нигерам, вечно в хлам наркотой обдолбаным. Я ни разу с регулярной армией, тем более, имеющей богатейший боевой опыт, не воевал. Да и разведчик я батальонного уровня, ну, полкового – максимум. Никак ни «глубинник». Тактика у меня совсем другая. Под прифронтовую полосу заточенная, где насыщенность войсками большая. А здесь всё по-другому делать надо. Да и сам должен был додуматься. В дремучих Белорусских лесах вероятность патруль фельджандармерии встретить, такая же, как в горах «ридной Баварщины».

- Окей. Согласен. Твой вариант?

- Значит так… Сначала, по всем аэродромам пробежимся. У нас целый месяц в запасе. Да и по жратве, мы этот месяц в шоколаде, точно. Доразведку целей проведём. Определим очерёдность. Спланируем, как в каждом отдельном случае их кошмарить будем. Мат базу подготовим. Ты же сам планируешь подрывными работами заниматься, так? А здесь наши отступали. В лесах много всего бросили. Нам с этим наследством разобраться надо. А если партизаны всё к рукам прибрали, а они прибрали, ну, почти, всё. У них попросить-украсть. А вот потом, только потом, всё и провернуть. Причём очень быстро, чтобы немцы меры по усилению обороны принять не успели. Или успели, но не полностью. Дыра в охране-обороне, по любому должна остаться, ненадолго. То есть, первый месяц у нас с тобой – чисто туризм в стиле «милитари». Ну, представь, что мы с тобой, два «адиёта», как ты выражаешься, страйкболиста.

- Вот прямо-таки «провернуть»?

- В том то и дело, что нет. Но, по крайне мере, наобум лезть не будем. А там уже, как карта ляжет.

Вот так. Умыли меня – отличника куева. И где он не прав? Да он везде прав. Одно слово – «снайперюга подлая». Они все, от природы, твари хитрожопые. Он, кстати, очень интересный кадр. Помню, когда к первой войне готовились, спросил у него…

- Смол, а чо ты таблицы стрельбы не повторяешь? Все снайпера всегда с блокнотиками ходя. Один ты  смотришь на мир, широко раскрытыми от удивления, глазами.

- Да знаю я их всех. Стреляют хорошо, только всё жопой берут.

-Это как?

- Усидчивостью. У них калькулятор в голове. Считают они постоянно. А я, если знаю, как винтовка бьёт, то просто знаю, куда точку прицеливания выносить. И по ветру, и по дальности, и на движение. Я даже прицельными марками очень редко пользуюсь.

- Как это? Знаешь.

- А вот не знаю, как я знаю. Ты у охотников профессионалов спроси, они тебе объяснят. Как ты думаешь, как в древние времена из «берданки», где нарезы не алмазом резали, белку в глаз били?

А ведь действительно. Как? Да ещё и без оптики. Парадокс, бля. Да и про «чуйку» мою он верно заметил. Бывало такое. Вот не хочу я туда идти и всё. Танком не сдвинешь. Никогда не проверял, что там. Не знаю, честно, не знаю, но в засаду ниразу не влетал. Сталкивался, «лоб в лоб» с противником, бывало. Но, вот, чтобы меня, именно, ждали. И я в эту, подготовленную, засаду влетел –  не было такого.

До утренних сумерек дошли. Хоть и тренировали этот марш, но, всё равно, очень тяжёлый. Рюкзаки и так не лёгкие. А с контейнером этим, так вообще «ооочень весело». Одно радует – «Излишки имущества, в анус не беспокоят»…

После того как контейнер утопили, отдохнули, час.  Попили кофе, очень крепкий и очень сладкий, из фляжек. Маршрут по карте прикинули и решили мимо ближайшей деревни пройти. Ну, чисто, «абстакановку» уточнить. Политикоморальное состояние местного населения, и всё такое… Карту уже почти наизусть выучили. Она у нас везде, в учебном центре, в комнате находилась. Даже на столе под плёнкой. На подходе к деревне никакого озера уже не было. Пришлось рюкзаки в ельнике маскировать, а не в гермомешках топить. Это, по-моему, идеальное дерево для таких целей. Если груз к стволу привязать повыше. То, пока строго под него не подойдёшь, не заметишь. Да и то, точно знать надо, что и где искать. Рюкзаки у нас, к тому же, не оранжевые. Хоть и листва на деревьях только из почек выбилась, но, цвет «хаки» в лесу в глаза не бросается.

Вот в этой же, первой на пути, деревне, наш «боевой путь» и начался….

Информация о материале

Просмотров: 24832

А вот деревню, в полсотни дворов, грабили. Причём грабили вдумчиво и со вкусом. Только почему не с утра? День был довольно - таки жаркий. Устанешь же.  Процесс был организован толково. Со знанием дела. Всех жителей (мужиков вообще среди них не было, только старики, женщины и дети) согнали на центральной площади, чтобы под ногами не путались. И методично выворачивали наизнанку все избы. Мы на опушке леса залегли, в трёхстах метрах. Нам в бинокли очень хорошо всё видно было. Тащили всё. От курей до тряпок. В этом процессе было занято около взвода мародёров. Все со славянскими мордами. А вот форма была на них немецкая. Чёрт, нашивку разглядеть не могу. Но если это то, что я думаю, то «это просто праздник какой-то». Там же, на площади, стояло три грузовика. Два из них вскоре уехали, загрузив награбленное и непосредственно самих мародёров. Народ на площади начал понуро расходиться. А вот третья машина осталась.

Здесь тоже очень интересный момент. Немцы «отметились» на оккупированных территориях – мама не горюй. После этого по Германии нужно было «катком прокатиться», а не солдатской кашей их «мирных» кормить. Чтобы при слове «русский» все немцы начинали плакать и писаться. Но, «орднунг есть орднунг». Они никогда не жгли деревни просто так. Только в отместку за что-то. Кстати, в основном из-за действий партизан. Ну, представьте себе картину….

Штурмбанфюрер СС Отто фон Зингельшухер, скрытый пассивный гомосексуалист, командир карательного батальона, отсылает своего любовника (у них с ними роман ещё с Гитлер Югенда) в соседнюю деревню за свежим молочком. Этот «красивый мальчик» - оберштурмфюрер СС Гюнтер Анус - по приезду в деревню начинает приставать к помощнику кузнеца – молотобойцу, допризывнику Степану. После того, как Степана погладили по попе, оберштурмфюрер скоропостижно скончался от полученных травм, несовместимых с жизнью, нанесённых тупым тяжёлым предметом, предположительно, кулаком. И вот как вы думаете, что после этого приедет в эту деревню? Гуманитарный конвой с бригадой артистов или автобус с огнемётчиками?

 Плюс немцы принудительно отселяли небольшие деревни, чтобы лишить партизан базы. Иначе там первомайские демонстрации проводить начнут через неделю. И  партизаны в шоколаде – баня, драники, самогонка, сеновал с доярками…  А леса в Белоруссии такие, что там Бразильские карнавалы с фейверками запросто прятать можно. Такую территорию контролировать – никаких войск не хватит. Так что если вы живёте в деревне и рядом вырезали небольшой немецкий гарнизон, надеяться на то, что у вас в жизни всё будет ЗБС – просто глупо. Немцы обкладывали деревни продуктовым налогом и сразу предупреждали: «сотрудничаете с партизанами – лучше сразу сами вешайтесь». Вполне логично. Ну и молодняк на работы в Германию угоняли. А это мобилизационный ресурс для партизан. А вот грабили просто так, без причины, после прохождения линии фронта, именно всякие уроды из нацбатальонов и полицаи. Я так мыслю, что если ты с отступающими войсками не ушёл, или к партизанам в лес не подался, надеяться тебе на что-то хорошее просто глупо.

Вдруг из деревни в нашу сторону побежал мальчишка. Лет десять – двенадцать всего. И тут же, как в лес забежал, начал увлечённо в земле рыться. Я встал, откинул капюшон и расстегнул ворот, что бы были видны петлицы, тихо подошёл к нему сзади. Нас со Смолом разглядеть даже в упор трудно, мы в «Леших». Хорошая эта штука – костюм гилли.

- Бог в помощь. Чо роем? Картошку решил сажать? Зовут тебя как?

Пацан аж подпрыгнул. А я разглядел в земле что-то длинное, завёрнутое в мешковину. Ну понятно, винтовку прикопал. Я бы на его месте тоже завёл бы себе склад РАВ, на роту минимум. В сорок первом – сам Бог велел. Пацан после того как разглядел меня, расплакался.

- Помогите! Сестру! Аньку в баню тащат!

- Я вопрос задал! Как! Тебя! Зовут!

Помогло. Истерика кончилась.

- Василем кличут.

 Акцент у парня дикий, белорусский. Ну что можно сказать, вот честно, сейчас всё брошу и пойду рушить половые мечты вермахта. Любой, подчёркиваю, любой вояка должен для себя уяснить – сначала поставленная перед тобой задача, а вот потом, только потом, всё остальное. Помощь мирным жителям, свои моральные терзания, сон, еда, отдых, да и вообще всё остальное. Я не знаю почему, но от того, кто начинает на войне заботиться о «мирняке», военная удача отворачивается. Со мной тоже было. После этого как отрезало. Пусть хоть пионерский отряд поголовно насилуют.

- Давай в двух словах, Василь. Кто и куда? Зачем, не спрашиваю.

- Четверо их. Двое украинцев и  двое  русских. У немцев на аэродроме работают.

Тадааам….. А вот теперь, брат, мы тебе точно поможем. Да и как тебе не помочь, при таком раскладе. Да и с этими «озабоченными» поговорить за службу что-то мне очень захотелось.

- Товарищ командир, вон в ту баню, за домом, отсюда почти не видно.

Удачно. Из леса подойти – без проблем, метров двести. В «мёртвой зоне», из деревни не просматривается.

- Смол, пошли, домашнее порно посмотрим.

Когда Смол поднялся с земли в трёх метрах, у пацана челюсть отвисла. До бани добежали очень быстро. Оставили пацана перед дверью и вошли в предбанник. А там картина – «групповой секс без обоюдного согласия». Девку голую к лавке привязывают. Как это они её пользовать собрались? Неудобно же. Фигура не на мой вкус. Даже не «полненькая», скорее «жирненькая».  Двум ближайшим «озабоченным» прилетело в головы прикладами. Остальные замерли, глядя в направленные на них трубы «глушителей». Я разрезал верёвки кинжалом и бросил ей платье.

- Прикройтесь. Девушка, вы когда-нибудь про депиляцию в области бикини слышали?

У неё от удивления глаза на лоб поползли. Она походу всего ожидала, но только не такого непонятного вопроса. Я пригляделся к форме насильников. Ну понятно. Хохлы из «Нахтигаля» и двое «Хиви». «Это я хорошо зашёл» (с).  Быстро связав со Смолом всех четверых, я задумался. Значит так. Колоть мы их будем «до жопы». И они расколются, я в этом не сомневаюсь, да и умею я. То, что они не жильцы после этого, это понятно. Но как сделать, чтобы деревню после этого не пожгли? Я вышел из бани и подозвал пацана.

- Боец, кто у вас в деревне за старшего?

-Так староста же. Андрей Николаевич. Он давно у нас врачом работает. Лет тридцать уже.

- Немцы назначили?

- Немцы-то немцы. Только мы сами его попросили. Он хороший.

- Понятно. Давай его сюда.

Через пару минут к нам подошёл интеллигентного вида старик и представился.

- Андрей Николаевич, местный староста. Чем обязан?

Я жестом пригласил его в баню и представил ему всю картину. После того, как мы с ним вышли,  представился и спросил.

- Капитан Николаев. У вас есть версии происходящего в вашей деревне?

- Честно говоря, ни малейшей. Эти двое русских раз в неделю приезжают с аэродрома за продуктами, здесь рядом, километров десять. Нам приказано весь их персонал продуктами снабжать. Молоком, овощами и яйцами тоже. До сегодняшнего дня всё было нормально и без эксцессов. А вот украинцы расквартированы в райцентре, в сорока километрах отсюда. Их месяц назад для борьбы с партизанами пригнали. До этого мы их и не видели. Нам эти же русские и рассказали.

- Понял, спасибо. Сейчас выясним. И будьте так любезны. Отправьте, пожалуйста, двух человек в лес. Яму выкопать. Метр на два и метр в глубину. Далеко отходить не надо. Метров на триста. Место укромное пусть выберут. Нам тела прятать. Василя с ними отправьте. Он нам потом покажет. И я вас опять здесь жду. А Аню домой. Чтоб сидела и молчала, до разговора с Вами.

Очень интересно. Почему эти два урода Хиви решили отношения с местными себе испоганить? Не боятся, что их командование с дерьмом смешает? Я задумался и вернулся в баню, где Смол наших мародёров охранял.

 Первый шок у пленных уже прошёл. Начали прикидывать свои варианты и злобно зыркать. Ну ничего, это мы сейчас поправим. После краткого знакомства выяснилось, что один из хохлов, молодой, лет двадцать,  по-русски не говорит и не понимает в принципе. Второй, лет сорок на вид, говорит с трудом, я тоже далеко не всё понимаю. Идея созрела у меня сразу. Двоих украинцев я развязал и поставил на колени у стенки, заставив скрестить ноги в щиколотках. Руки за головой. Хрен ты как из такой позы кинешься. Чеченская фишка ещё. Зачем развязал? Хоссподи, ну это же так просто… Чтобы у них кровообращение в руках восстановилось и у трупов следов от верёвки на запястьях не осталось.

- Смол. Я сейчас молодого кончу. Если кто попытается дёрнуться, не стреляй. У нас на гильзах маркировка другая. А они нужны будут, если трупы дырявые.

Молодой хохол настолько был испуган, что смотрел оцепенело, уставившись в одну точку. Под ним растеклась лужа. Я подошёл и ударил его кинжалом в сердце. Опять, как током, через рукоятку. У кого не спрашивал, никто толком объяснить не может. Но все подтверждают – да, если сразу хорошо попал, есть такое. Лица пленных говорили о том, что ещё пять минут такой беседы и убивать их уже не нужно. Сами умрут. Спросил у Хиви.

- Ну, вы, братья Монгольфье, по хохлятски кто трёт?!

Хоссподи, ну и рожи. Дауны уголовные. Не ошибся.

- Я могу, начальник. Скидка будет?

- Канешна.

Я подошёл, отрезал ему ухо и протянул.

- Держи.

Когда одноухий закончил верещать, я пояснил.

- Понимаешь, такое дело, очень не люблю я вас, АУЕшников. Человек я очень злой и плохой. Только всем окружающим это не показываю. Как вы, уроды сцыкливые, это делаете. На понт берёте. Вот честно, можно было бы время купить, я бы заплатил. И потом тебя на ремни распускал. Показать как?

Одноухий отрицательно затряс головой. Во дебил, а. Ему в доверие  ко мне входить надо, в глаза преданно заглядывать, а он торгуется.

- Ну, познакомились. Теперь продолжим беседу. Я задаю вопрос, ты у него спрашиваешь и переводишь мне ответ. Понятно? Или ещё что-нибудь отрезать? Воин, «длинное ухо».

В результате беседы выяснилось… Да нихрена особо и не выяснилось. Селюк, тупой как пробка. Он действительно, информации выдал по минимуму. Я поначалу думал, что он прикидывается и такие идиотские рожи корчит, но потом просто написал угольком пример на полу  - «5 х 5 = ?» и заставил решить. Он не смог, даже не мог понять, что я от него хочу. Он действительно был тупой неграмотный хохол, с удовольствием приехавший в Белоруссию с чувством пограбить. Я таких, даже среди высокогорных чеченских пастухов не встречал.  Животное. Ладно. С этим уродом всё ясно. Опять удар током через рукоять.

- Всё. Время. Смол. Веди этих к опушке леса. Василь покажет куда, до ямы не доводи. Потом Василя сюда, ко мне. Там с ними дальше говорить будем. Я тебя догоню. Мне со старостой перетереть ещё надо.

- Понял.

Староста ждал меня у двери бани. Быстро обернулся. Вот что значит грамотно «направить и возглавить».

- Андрей Николаевич, слушайте внимательно и делайте так, как я приказываю. Значит так, хохлы эти на дороге с вашими заготовщиками встретились, у них машина заглохла. Эти два урода им всю инфу слили. В каких окрестных деревнях что они берут. Сало там, самогонку. Их завтра должны перевести на новый аэродром. Сюда они больше ездить не планировали. Вот и сдали всю свою продовольственную базу. Хохлы поехали дальше, ещё в две деревни. Будут здесь часа через четыре. А эти оставшиеся решили за это время вашу Аню попользовать. Эти два хохла, как выяснилось, фанаты этого дела были. На этой почве с заготовщиками и снюхались. Вы сейчас едете на машине заготовщиков на аэродром. Там говорите, что они убили двух хохлов, когда увидели, что те пытались Аньку изнасиловать. Забрали их оружие и ушли в лес. Хохлы про Аню ничего своим не говорили. Видимо, делиться не захотели. Обязательно поговорите с комендантом аэродрома. Попросите его или его зама прибыть сюда с солдатами и проверить, чтобы хохлы в отместку не сожгли вашу деревню. Продукты из машины не выгружать. Шофёр есть?

- Шофёр есть. А как они умерли?

- В бане их зарезали. В самом начале процесса. Обязательно поговорите с Аней. Скажите ей, чтобы в мелочи не вдавалась, когда будут допрашивать. Не помню и всё. Плакала. Страшно было. Вам всё ясно? Вопросы?

- Вы знаете. Я уверен, что Вы военный, русский военный. Наш. Но я не могу объяснить, почему я уверен, что Вы точно «не наш». Вы «за» наших.  Да и форма, если приглядеться, отличается.

- Правильно. Мы русские. Из Москвы. Из интернациональной бригады. Из Испании приехали. В тридцать шестом. Эмигранты. А форма и оружие… Союзники помогают. Англичане, по-моему.

- Вам что-нибудь нужно?

- Поесть бы не мешало. Я Василя пришлю. С ним передадите. Мне ещё с вашими заготовителями беседовать, долго. Не волнуйтесь. Больше вы их никогда не увидите. Всё, до встречи.

- До свидания. Зайдите через неделю. Новости для вас будут.

- Хорошо. Спасибо.

Вернулся к Смолу. Решил со вторым «добровольным помощником» побеседовать. На вид он более тёртый.

- Длинное ухо молчит. Второй. Обзовись.

- Сиплым погоняют.

А ведь в натуре сиплый.

- Сиплый, кто и как охраняет аэродром?

- Мы и охраняем. Одна рота охраны. Ещё одна рота есть, они у немецких зенитчиков.

- Почему вас переводят и куда?

- Есть ещё один аэродром рядом. Возле райцентра, там гарнизон немецкий и госпиталь. Будем там строить чота. Через месяц самолёты прилетят. И охрану там усиливают. Важное чота.

Чуйка у меня, что это именно наша движуха. Нам туда и надо.

- Партизаны сильно донимают?

- Нас нет. Они на железке составы подрывают. У нас охрана сильная.

- Почему пригнали хохлов? И сколько?

- Сказали, за месяц надо партизан придушить. А нагнали их много. В каждом крупном селе рота. А так у нас и казаки есть, и эсэсовцы русские. Немцев и нет почти.

Вот тебе и другая реальность. В этой протолкнули идею национальных формирований на оккупированных территориях. Ну а что? Мысль верная. В нашей реальности этих нацформирований уйма была. Полтора миллиона численность.  Только у нас их дробили очень сильно. И немцы им свободы не давали. А в этой решили все заботы по оккупации на них свалить. Походу, только ресурсы вывозят и на охрану глубоких тылов не отвлекаются. Мда…. Думать надо, короче.

- Немцы планируют что?

- Нам не говорят. Но хохлам сказали, весь район от партизан чистить будут.

- Партизан много?

- Да у нас нет почти. Часто без оружия ездим, как и сегодня. Хоть и запрещают.

- А почему именно сейчас? Партизаны взорвали чо?

- Да нет. У нас тихо всё. Говорят, из-за аэродрома этого. Так-то его немцы строят, мы только на тяжёлых работах. И охрана.

Вот так. Думай. Думай….. Чёрт, к этому аэродрому идти надо. На месте смотреть. До него пятьдесят километров.

- В «Хиви» как попал?

- Да выбора не было. Или в лагере сдохнуть, или так…

- Не западло?

Урка окрысился.

- А ты бы не пошёл?!

- Я бы не пошёл, а побежал. Пока в лагере дизентерию не подхватил или от голода не загнулся. А потом, как оружие дали, пахана вашего пристрелил бы и в лес, к партизанам. В лагере сдохнуть ума много не надо. А вот вас душить – святое дело. А ты, судя по твоим документам, уже год баб по деревням трахаешь.

Долго я с ними беседовал. Вопросы по кругу задавал. Ценные кадры. Очень удачно мы в эту деревеньку зашли. В принципе всё ясно. Завтра на месте проводим доразведку и принимаем решение.

Яму нам вырыли в грамотном месте. Маскировать под слоем хвои легко. Ельник. В нём же и рюкзаки наши рейдовые спрятаны. Прикопали урок в яме. Кинжал, походу, точить надо, туго идёт. Или тело напряжено было?  Дождались Василя с обедом. Блять! Они чо, издеваются?! Хлеб, сало, лук, картошка, соленые огурцы. Спирт-то есть. Но он не для этого. Ладно. Кушаем и плачем. Плачем и кушаем.

После обеда забрали рюкзаки из тайника и пошли в сторону райцентра. Что дальше с этой деревней будет, мне уже не интересно. Мы им помогли. А дальше они уже сами… Прошли километров двадцать. Стали лагерь оборудовать. У озера. Складные коврики. Камуфлированный тент от дождя (на стропах крепишь между деревьев и всё). Спальники – одеяла. В спальник залазить нельзя. Случись что ночью… Пока из него вылезешь, тебя не только грохнуть успеют, но ещё и унизить… В виде одеяла используйте. Ну и гигиена, это очень важно. Я такой грибок на ногах видел, что смотреть страшно. Не только кожа между пальцев, но и мясо до кости лопается.

И про «растяжки» по периметру лагеря забывать нельзя. Только ставить надо повыше. А то зверье ночью срывать будет. Нормально так устроились, Хорошее место. И по подходам удобно. Здесь и забазируемся на эту неделю.

Информация о материале

Просмотров: 24095

При планировании маршрута на предстоящий выход «велосипед изобретать» не стали. Решили разведку провести, как положено, «в полосе». Сначала пройдёмся по нужным нам аэродромам, ну и что в округе посмотрим. Много наши знакомые уркаганы знали, земля им стекловатой. Большой крюк получится. Чуть больше сотни километров. Я так понял, что на этих трёх аэродромах одна авиаэскадра базируется. Ну да, в принципе, всё верно. Как раз три авиагруппы примерно по сорок – пятьдесят самолётов. Каждая на своём аэродроме. А вот один из них что-то слишком серьёзно обустраивают для полевых аэродромов люфтваффе. С него и начнём, он как раз ближайший. Да и в деревню к Василю зайти обещали, ждут нас там. Хотя, мне вот эти партизаны местные - ну никуда не впёрлись. Учудят что-нибудь и будут нас, потом, вместе с ними за компанию по лесам щемить. Тем более, хохлы ясно сказали, что местных «народных мстителей» душить будут. Пересечься бы с ними. Было бы здорово, чтобы они из этого района на лето свалили. А как это сделаешь? Сколько мы проживём, если к ним в лагерь заявимся с просьбой – «Хаппен зи шмотки унд уёбен зи битте.».  Но побеседовать с ними надо, по-любому. Распоряжения, конечно, никто раздавать не собирается, а вот предупредить, что их «обалденный квест на железке, накрылся медным тазом», надо обязательно. Хоть и не хочется. Дураку ясно, что им в штабе партизанского движения на это скажут – «Ну-ка, ну-ка… Кто это у нас тут? Такой весь из себя, шибко вумный? Пажалте бриться!». Мне ещё в здешних лесах злобных НКВДэшников не хватало. Я лучше с тупыми хохлами повоюю. В идеале – просто побегать, чтоб не нашли. И потом доложили – «Партизанив нема. Сховались, чи потикали…». Одно радует, что хохлы, что казаки, что хиви с полицаями разными, хоть и на одного хозяина  работают, но друг - друга ненавидят. Война у них за кормовую базу и власть в районе. Немцы грамотно в этой реальности всё устроили. Не смогут партизаны с ними договориться. «Пособники», считай, все не местные. Да и перед немцами им выслуживаться надо.

Ладно.  Свернули лагерь. Утопили рейдовые рюкзаки в гермомешках в озере, пристегнули к «плейтам» однодневники с сухпаём и Валами, и двинули. Одно радует, что сухого горючего мы тоже набрали, костры жечь не надо. Запахи в лесу на сотни метров распространяются. Здесь тоже тонкость есть. Лес-то он лес. Но в нём тоже свои второстепенные дороги и трассы. Тоже думать надо. Местные хорошо знают, как в нём покороче пройти. На озёра они ходят за рыбой, лес валят, грибы-ягоды опять же. Надо было Василя расспросить хорошенько. Да толку? Он карту не читает. Говорит, провести сможет, а вот на бумаге показать - уже проблема.

За день дошли до нужного нам аэродрома. А там нас ждал сюрприз. И далеко не приятный. То, что это бывший наш полевой аэродром для истребительной авиации (взлётная полоса  короткая), это к гадалке не ходи. Очень грамотно все спланировано. И первичные земляные работы точно не год назад проводились, а раньше. Хиви на нём капониры строили для самолётов. Позиции для МЗА оборудовали. Но самое что печальное – полосу отчуждения делали. Весь кустарник и рощи, какие рядом были, вырубали под корень. Кругом поля колхозные. До опушки леса, откуда мы и наблюдали,  больше трёхсот метров, если не все четыреста. Стоянка для самолётов тоже по уму спланирована. Пролетаем мы здесь со своей идеей  - «Из Валов движки самолётные разнести». В принципе, можно. Даже успеешь. А вот в лес потом отойти – не судьба. Тебя двадцати миллиметровки с землёй смешают. Даже если и «ночники» бы были, всё равно – афёра жуткая. Парные патрули должны быть. А если с собаками, то вообще без вариантов. Но идея одна появилась. Не было на этом аэродроме ни казарм для техников – охраны, ни домов для пилотов. Только постройки складские обвалованные. До райцентра километров пять. И каждое утро из него смену охраны и рабочих на машинах привозят. Дорога одна. И перед самым аэродромом она дренажную канаву пересекает. Даже скорее ручей это. Через него не мост перекинут, а в трубу он забран. Труба кирпичная, или просто русло в  арку забрано, около полутора метров в диаметре. А вот если в эту трубу много интересных вещей напихать, потом телефонный кабель протянуть, прям по руслу ручья, и рвануть всё это, когда поверху нужные люди ехать будут? Потом ещё и «почистить» из Валов можно. До этой трубы от нас метров двести пятьдесят максимум. А вот как сделать, чтобы все пилоты, всем кагалом, вот прям одной синагогой, ездили? Это уже понятно. Закошмарить их надо. Тут уже хочешь – не хочешь, а громко придется два остальных аэродрома разносить. Ладно, подумаем. Возле этого аэродрома два дня просидели. Наблюдали. В принципе, всё ясно. С умом всё немцы спланировали. Если у ПВО дежурные расчёты круглосуточно и минные поля установят по периметру с простреливаемыми проходами для патрулей, то, можно даже не пробовать соваться. А что-то мне подсказывает, что так оно и будет. Немцы идиотами точно никогда не были. Если бы не Гитлер, истеричка в звании ефрейтор, до Урала точно бы дошли. Ну, в нашей реальности, по крайне мере. Сколько он своих косяков на генштабистов переложил, это всем известно. А так, как этот аферист планировал, так только русские воевать умеют. У нас выражение «Да и пох!» это не только психологическое состояние, но и генеральная стратегия. У немцев это не прокатывает. Вот поэтому русский солдат и лучший в мире.

Теперь думать надо, где всяких «интересных вещей» взять, чтобы их в эту трубу напихать, ну и триста метров телефонного кабеля приватизировать. Короче, я так мыслю, у Василя надо будет по этому вопросу проконсультироваться.

Второй аэродром в сорока километрах находился. Пока к нему шли, на железнодорожную станцию завернули. И вот что там увидели… Эшелоны с боеприпасами, сразу под разгрузку становятся. Немцы на станции их не хранят и не копят. Тоже верно, один советский бомбардировщик - и станции в природе не существует. А все бомбы и снаряды за пять километров от станции отвозят. В лесу артиллерийский склад оборудовали. А вот оттуда уже и развозят всё. Минами по периметру так всё утыкано, что можно просто в проволоке растяжек запутаться и умереть от голода, даже если они не сработают.  И собаки. Правильно говорят – «Собака друг человека». А грамотный разведчик, не человек, а тварь злобная и хитрая. Собака для него - враг первый. По уму на этом складе всё сделано, хоть в учебник.

Господи, как наши с ними воевали? Я уже себе мозг вывихнул, чтобы что-то придумать. Да, это явно не чечены.

На втором аэродроме проще всё. Стоянка самолётов («Штуки» Ю – 87), по опушке леса. Охрана хоть и серьёзная, но на дальность выстрела из Вала подойти запросто. Ракурс, правда, не очень удобный. А вот штабной блиндаж очень удачно для нас стоит. Этот аэродром немцы сами с нуля строили. Основательно. Но видно, что временный. В системе безопасности дыры большие есть. Видимо, на крупный гарнизон в соседней деревне надеются. Хотя тоже верно. Не помню я среди наших партизан всяких шахидов на грузовиках с взрывчаткой. Устроишь нападение, охрана тебя свяжет боем, а потом к ним подкрепление подойдёт. И всё. После войны на этом месте обелиск памятный. И молодожёны из соседней деревни цветы возлагают, в верности клянуться. Но расстроило меня не это, а опять собаки. Хоссподи, да сколько же их у вас? Нормальные такие, немецкие овчарки, откормленные пёсели. Тоже думать надо. Здесь, походу, только на рывок. Потом уже, как отошли от него через сутки, на привале спросил у Смола.

- Смол, какая, по твоему мнению, главная цель засады?

- Ну, ты спросил, командор. Засадить, конечно.

- Вопросов больше, не имею.

- А ты, с какой целью интересуешься?

- Помнишь, перед штабным блиндажом построение пилотов было, им походу полётное задание доводили?

- То, что доводили, это вряд ли. Так, уточняли задачу, проверяли наличие-отсутствие.

- Ну, не столь важно. Какая до них дистанция от нашей позиции? Метров двести?

- Двести пятьдесят.

- Смотри, пилотов там было двадцать два. Два звена, это точно. Мы сможем их вальнуть, пока по нам крупняк работать не начнёт?

- Всех нет. Это однозначно. Но десяток можем положить, пока не среагируют. Да и это вряд ли. А вот если засекут позицию и со ста метров по лесу из крупнокалиберного пройдутся. Там МГ 131 – ый в гнезде. То шансов очень мало.  Но попробовать можно. Там лощинка была удобная. Хотя, подожди, дай подумать. Так, а если я по цели, очередями, а ты зенитчиков валишь?

- Воот. Только давай сразу договоримся, сначала валишь старших по званию и должности. Там по мордам и поведению видно. Да и на форме всё.

- Мысль дельная. Особого толку не будет, но закошмарим их, это точно. А на пути отхода заранее растяжек наставить с ложными вперемешку.

- Забились. Если бы ещё в это время движки прогревали, вообще праздник был бы.

- Ага, щаз. Сам подумай. Какое построение, если в пятидесяти метрах самолётный двигун орёт?

- Ну да, тоже верно.

А вот третий аэродром – подарок просто. Хоть и находиться далеко, сорок километров до него топали, но самолёты стоят очень для нас удачно. Если на дерево залезть, то дистанция идеальная получается. Максимум триста метров до самого дальнего. В вечерних сумерках отстреляться и всё – «прощай моя любовь, судьба разлучает нас, но в моём сердце ты будешь жить вечно». Хоть стационарные посты и есть по периметру, но до ближайшего больше сотни метров получается. Одно плохо. Стоянки с двух точек обстреливать придётся. Тут уже хочешь - не хочешь, а разделяться придётся. Вот же чёрт, как оборудования - связи не хватает. Если бы бесшумного оружия не было, не знаю, чтобы и делал. Прав я был, что с самого начала на условия генерала не согласился. Тут и так геморрой. А с трёхлинейкой вообще без вариантов. Очень часто задумывался. Вот представьте себе уровень подготовки человека, который всю Отечественную войну в разведке прошёл? Таких людей не то, что увольнять из армии нельзя, их на разведение оставлять надо или клонировать.

Так вся неделя в беготне и прошла. Устали уже очень. Ладно, пора на базу. Заодно к Василю в гости зайдём. По пути, да и староста звал нас. Информация никогда лишней не бывает. План уже, в общих чертах, намечается. Сначала минируем переезд через ручей на том «интересном» аэродроме. Потом дырявим движки на дальнем. Через сутки валим пилотов (каких сможем) на третьем. И потом возвращаемся к нашему «подарку» на первом. А вот там уже как получится. Но должно. Если всё правильно сделаем, всех пилотов толпой под охраной возить должны. Тут мы им и поможем в Вальхаллу перебраться. Нордическая раса, ёпта. Вот же жизнь, какие финты выдаёт. Раньше помогал только «к халве и бабам». Ну и нигеры. Но это так, не в счёт. Игра в «Зарницу» с усиленным питанием и оплатой.

А вот склад тот лесной, с бомбами и снарядами, всё-таки разнести надо. Сразу, как ручей заминируем. Мысль есть одна. Если катапульту сделать и тротиловыми шашками с огнепроводными трубками его забросать, то должно получиться.  Там полоса безопасности ‑ пятьдесят метров. Правда, как от него отойти потом, когда всё рваться начнёт, это вопрос. Всё равно что факел в горловину цистерны с бензином пихать с идеей спалить её нахрен.

Когда подошли к деревне, ближе к полудню, с опушки леса наблюдали грандиозный шухер. Деревня усиленно и в панике собиралась. Руководил всем староста Андрей Николаевич. Селяне вязали всё в узлы и грузили на телеги. Вот только с лошадьми у жителей была явная проблема. Ну да. Мне же староста говорил, что немцы у них почти всех лошадей отмобилизовали. Одни клячи старые остались. Они даже на коровах пахать пытаются. А вот по деревне мужики вооружённые ходят в открытую, не в немецкой форме, человек двадцать. Понятно, коллеги наши, народные мстители из партизанского отряда имени эсерки Каплан. Ладно, пойдем, пообщаемся. Сняли, свернули, закрепили на плейтах «лешие» и пошли. Зашли в деревню в открытую. Оружие хоть и при себе, но стволами вниз, по-патрульному. Я подошёл к старосте со спины и культурно откашлялся.

- День добрый, Андрей Николаевич. Бог в помощь. Собираетесь?

Стоящий с ним рядом молодой партизан с характерной внешностью аж подпрыгнул. И петушиным голосом потребовал:

- Документы!

- Ну что Вы, прямо. Я таки робею весь перед Вами. Как местечковый еврей перед кавалерийским полковником. Ви делаете мине стресс.

Судя по его перекосившейся роже, с его национальностью я явно угадал. Он решил представиться.

- Политрук партизанского отряда.

Я в долгу не остался.

- Командир партизанского отряда имени Ли Харви Освальда.

- Кого имени?

- Не важно. Что здесь происходит?

В нашу беседу вступил староста.

- Здравствуйте. Я партизанам про вас уже рассказывал. Они час назад пришли. Говорят, завтра деревню отселять будут. Кого в Германию не погонят.

- Этому можно верить?

- Вполне. У партизан среди Хиви сочувствующие им есть.

- Кто будет отселять деревню?                         

- Да ваши знакомые – украинцы.

Ох, чувствую, весёлое будет отселение. Я сделал лицо «старшего офицера» и обратился к политруку.

- А что, секреты по опушке леса, когда в деревню заходишь, выставлять не учили?

Судя по его морде, я открыл для него Америку. Он попытался реабилитироваться.

- Почему? Я пулемётный расчёт посадил у дороги в километре.

Дорога в деревню одна. Она от главной отходит. Километров пять длиной. Рядом с деревней сосновый бор. Лес в нём валят. Деревня в низине находится. Дорога сначала по опушке леса идёт, потом к деревне поворачивает и резко под уклон, метров двести. В конце спуска опять поворот на девяносто градусов и через пятьсот метров уже деревня. Вот он в самом верху подъёма пулемётчиков и посадил. Неплохо.

- Что за пулемёт?

- Дегтярь и четыре запасных диска.

Ну это просто праздник какой-то.

- Что планируете?

- Жителей к нам, в лес, на базу. Потом они свой гражданский лагерь оборудуют, где мы им укажем.

- Вы знаете, что через месяц, вернее уже через три недели, против вас будет проводиться армейская операция?

- Да. Не вы первые мне это говорите.

- И как вы планируете с таким обозом из «мирняка» по лесам скакать?

Чёрт, пора завязывать со сленгом. Он меня не понимает. Лицо удивлённое и на оружие пялится.

- Как? Как, я Вас спрашиваю, вы будете со всеми стариками и детьми по лесу сутками бегать-воевать? Весь район в радиусе пятидесяти километров зачистят под метёлку! Тем более, гражданский лесной лагерь - это не временная база. Вас найдут за час, с самолёта. Потом оцепят в два кольца район. Медленно сожмут и уничтожат. Вы даже в бой не вступите. Миномётами раскатают, которые в составе второго кольца и будут. Это же классика. Думать надо. Это не листовки «Смерть фашистским оккупантам» писать! И вообще, эвакуация деревни – это лично Ваша идея или командования?

- Хорошо, идея моя, а Вы что предлагаете?

Я спросил у старосты.

- Андрей Николаевич, сколько Вам нужно времени для полной эвакуации деревни? Я подчёркиваю, полной. А не схватить то, что глаза видят и в лес убежать.

- Ещё примерно сутки. Лошадей только две. А нам идти около тридцати километров. А без припасов нам в лесу делать нечего. У нас детей маленьких три десятка и стариков столько же.

- Ясно. Занимайтесь дальше. Ни на что не отвлекайтесь. Василя ко мне.

- Понял.

Обратился к политруку.

- Зовут как?

-Борис. А Вас?

Ну да - Борис. Тут к гадалке не ходи – Борух.

- Меня. Зовут. Товарищ. Капитан. Слушайте сюда, Борис. Сколько у Вас человек в подчинении? Какое оружие? Я спрашиваю про ВСЁ вооружение?

- Двадцать пять человек. Винтовки, один пулемёт. Патронов мало. Винтовки у нас Мосинки. Гранат, зато много. Мы машину с ними и минами миномётными захватили недавно.

- Какие гранаты?

- Лимонки.

А, ну да. Так раньше «Эфки» звали. Ну тогда один вариант – подготовить минное поле и, когда противник зайдёт в засаду, засадить по самое не балуй. Прям как в Чечне на второй. Было дело. Вот только нахрена мне это дежавю?

- Значит так. Гранаты все собрать и передать мне. Я иду к вашим пулемётчикам. Пулемётный расчёт в моё распоряжение. С остальными людьми занимаетесь эвакуацией деревни. Последние жители должны уйти с вами до восхода. Даже до утренних сумерек. Как будете рубить маршрут, думайте сами. Вам телеги челноком пускать придётся. Иначе по светлому времени не успеете. Мы с вашим пулемётным расчётом и Василём подойдём завтра к вашему лагерю. Это не обсуждается. Иначе поимеете себе проблему из сотни голодных мирных жителей.

Политрук задумался. Но думал недолго. Да у него и нет вариантов. Я ему задачу значительно упростил. А вот что партизанам дальше делать, это мы потом с ними  в лагере обсудим. Ну и пошли мы со Смолом место для засады выбирать.

Прошли вдоль дороги (простая грунтовка, без кювета). А место там одно, само просится. Прямо в конце спуска на повороте к деревне. Если колею с внешней стороны поворота углубить и грунтом присыпать, чтоб разница в глубине в глаза не бросалась, то машина, когда скорость на спуске наберёт, очень сильно накрениться. А вот тут по колесам. И она  опрокинется. Должно получиться. Да и сразу видно, что поворот этот опасный, для машин - не очень. Дорогу-то эту лет сто назад пробивали. И не машины, а лошади. А для лошадей таких вопросов, как клиренс, ширина колёсной базы, минимальный радиус поворота, высота телеги не бывает. Хотя им, наверное, тоже не особо комфортно вниз под горочку бежать, в тяжелогруженую телегу запряжённым. В горных аулах такие дороги видел, что там вообще непонятно, как по ним лошадки скачут. И ничего, гоняют.

Подошли Василь с комиссаром. В двух мешках принесли гранаты. Сорок штук! Решил в две линии ставить, по обеим сторонам дороги, метров десять от обочины. С интервалом в пять метров. Подрыв последовательный у каждой линии. Это легко сделать. Нескользящей петлёй тонкой бечевки (в нашем случае шпагат) прижимаем предохранительную скобу гранаты. Следующую гранату обматываем одним кольцом «в натяг», тоже скобу прижимаем. И далее на следующую. Гранаты крепим на колышках, через пять метров. Если в этой линии в любом месте шпагат порвать или сорвать с гранаты – подрыв двадцати оборонительных гранат в полосе ста метров. Шансы выжить – ноль целых, хрен десятых. Запалы можно не укорачивать. Покрытие такое будет, что за четыре секунды никуда не денешься. Для активации минного поля - выдёргиваем у гранат кольца. Проинструктировал Василя по поводу размеров и количества колышков и отправил его в лес – рубить. После чего пошли знакомиться с пулемётчиками.

Пулемётчик оказался бывший борт-стрелок сбитого бомбардировщика. Недалеко он здесь упал. С бомбами, кстати. Как не взорвался, одному Богу известно. Повезло ему, он один из экипажа выжил. Надо сходить будет. Говорит, бомбы были «полусотки». Вот они нам и нужны для фейерверка на первом аэродроме. Место на карте я отметил, десять километров до него. Он только пулемёты с него снял и прикопал. Забрать планирует, хоть и переделывать их надо для стрельбы с рук. Бомбы там должны были остаться. Месяц всего прошёл. Второй номер у него окруженец, пацан совсем, но уже год партизанит, проверенный. Выбрал им позицию, с фланга, на опушке. Сто метров для Дегтяря – считай в упор. Мы им оборудуем, пускай пока охраняют. Со Смолом решили, что он на дереве позицию займёт. Тоже близко. Выбрали-подготовили. Он с тыла стрелять будет. Должно получиться. Да и хохлов этих больше роты не будет. Деревня-то маленькая. Поэтому я и считал, что колонна противника – три грузовика максимум.

Потом стал колоть Василя на предмет того, что он ещё там у себя в лесу пришхерил. Василь оказался «мальчик из приличной семьи». Даже с партизанами делился ооочень дозировано. Гадёныш. У него, кстати, две катушки немецкого телефонного провода оказались. Партизанам они не нужны. Хотя тоже странно. СВУ на гранатном запале очень легко делать. Потом дёрнул с расстояния и всё. Что-то «прёт» нам в последнее время. Это очень плохо, когда везёт просто так и на ровном месте. Кабель, бомбы, гранаты. Не «дохуа» (исп.)? Поаккуратней надо.

Так за подготовкой целый день и прошёл. Накормили нас шикарно. Мы ещё и с собой сала с сухарями набрали. Не, ну а что? Запас, он такой, сзади не беспокоит. Ночевали на сеновале за околицей. Деревня хоть и сочувствующая, но «нафиг - нафиг», так что спали по очереди.

На рассвете проводили последних деревенских, попрощались с Андреем Николаевичем и пошли занимать позицию.

Маякнуть должен Смол. Ему с дерева всё далеко видно, а вот его в упор не разглядишь. Ждали «Харных хлопцив» часа два. Девять утра уже. Но тут Смол и «маякнул» - едут. Действительно, три грузовика. Как я и планировал, колонна под горку значительно ускорилась. И когда первый начал, накренившись, входить в поворот, я прострелил ему заднее колесо. Машина ожидаемо опрокинулась с дороги. Оттуда высыпали матерящиеся хохлы, человек тридцать. Остальные машины успели затормозить и остановиться на дороге. Проинструктированный пулемётчик открыл огонь длинными. Не жалея ствола, на расплав. Хотя может я и не прав. Откуда я знаю, как ДП – 27 работает? Это ПКМ почти никогда не клинит. Ну, постараться очень надо. Пока пулемётчик прижимал огнём противника, вернее, уверенно его на ноль множил, я отстрелялся по кабинам двух стоящих грузовиков. А вот из кузовов у них никто не выскочил. Понятно, пустые. Только принялся помогать пулемётчику, и тут рванули обе «линии». Хлопнуло знатно. Осколки по стволам деревьев защёлкали. Никогда не думал, что у «эфки» они так далеко летят. У неё хоть и написано в мануале – 200 метров, но покажите мне хоть одного, кто расскажет, что за пятьдесят метров гранатный осколок словил. Вот что значит плотность. Вы ещё результаты ОЗМ – 72 не видели, вот там действительно «тихий ужас».

Так, теперь очень быстро надо. Неизвестно кто по главной дороге сейчас проезжал. А до неё пять километров. Могут услышать. Подождал Смола и пошли с ним чистить. Как контроль сделали, заглянули в кабины. В стоящих машинах – двухсотые. Для Витязя с коллиматорным сто метров - не проблема. А вот из опрокинувшейся первой выдернули подраненного унртершарфюрера. Головой походу приложился и дырка в плече от гранатного осколка, но дышит. Вторая линия, кстати, сработала, потому, что двое сбежать пытались. Одно не понятно. В нашей реальности «Нахтигаль» только в сорок третьем организовали, а здесь он с самого начала войны. Видать заранее ставку делали на коллаборационистов. Интересно, здесь тоже Канарис Абвером рулит? Очень умный мужик был.

- Так, этого с собой в лес. Оружие собрать. Прикопаем, всё равно не упрём. Трупы обшмонать. Всё из карманов в мешок. В темпе!

Хорошая засада. Идеально всё получилось. Смол вообще только три патрона извёл. Я один магазин отстрелять успел. И пулемётчик – диск. Вот что значит МИНЫ. Да ещё если грамотно применить. Здесь, к примеру, у противника вообще вариантов для манёвра не было. Даже если бы машина не перевернулась, я бы ей движок прострелил. И как ты на этой дороге разворачиваться будешь? Или на минное поле побежишь окапываться? Нет, вот, сколько раз я уже убеждаюсь, мочить ближних своих – это у меня талант. Плохой я человек. Лучше бы на пианине играл, как мама хотела.

Отошли в лес на километр, разобрали трофеи. Оружие, кстати, у хохлов было наше – трёхлинейки, из трофейных походу. Пулемётчики собрали себе все патроны, вышло у них почти четыре сотни. А вот у «фюрера» МП – 38 был. Я патроны с него собрал и партизанам отдал. Нам он без надобности. Гранат они не взяли. Не воевать, грабить ехали. Всё остальное прикопали. Ну и начали беседовать за жизнь с хохлофельдфебелем. В документах фамилия у него русская. Опять нам повезло. Он уже очнулся к тому времени. Я сидел рядом и выстругивал кинжалом палочку в палец толщиной.

- Смол, вколи, пожалуйста, господину Сёмину промедол, один тюбик.

- Да нахрена? Чо на него переводить?

- Ты не понял. Я сейчас с ним знакомиться буду. Мне надо, чтобы он не вырубился. Или, не дай Бог, от шока не умер. Только пасть ему заткни сначала.

Сёмин побледнел. Он просто умывался потом. Когда ему вкололи промедол и заткнули рот, я повалил его на спину и наступил коленом на грудь (руки у него за спиной связаны были). После чего воткнул ему в рану на плече палочку и начал проворачивать. Он забился подо мной как мустанг. Через пару минут я повторил процедуру снова. После того, как он успокоился, вытащил у него изо рта тряпку.

- Ты всё понял? Я буду просто опять делать тебе больно. Делать я буду это просто так. Даже если мне не понравится выражение твоих глаз. Ты отвечаешь на мои вопросы не думая. Говоришь только тогда, когда я тебе разрешу. Ты всё понял?

- Потом отпустите?

Я опять заткнул ему рот и снова воткнул палку в рану. Минуты через три опять вытащил кляп.

- В следующий раз я выколю тебе глаз. Показать как?

Он замотал головой. Ну вот. Пожалуйста. Десять минут и человек готов к плодотворному общению. Не попадайте в плен! Тем более к русским морпехам. Это отморозки.

В результате выяснилось, что деревню ехали не отселять. Планировали забрать всех здоровых женщин и подростков для угона в Германию. Остальных перестрелять. Деревню разграбить и сжечь. Вот почему и был только один взвод и две пустые машины. Это не сотню гражданских конвоировать и всё их хозяйство вывозить. Хотели всё очень быстро сделать. Унтершарфюрер уверенно читал карту и сыпал военной терминологией. Оказался бывший наш, кадровый старлей, артиллерист. В окружение попал ещё в сорок первом. Под Брестом. Сам с Украины. Из интеллигенции. Вот такой, блять, формидабль….. После того, как я попрощался с господином Сёминым и прострелил ему голову, мы пошли к лагерю партизан. Вот они нам спасибо скажут за такой «хомут на шею». Я бы на их месте нас за такой «подарок» точно грохнул. Вместе с Борухом.

Информация о материале

Просмотров: 27089

К лагерю шли по «трассе», которую гражданские своим обозом пробили. Там только придорожных билбордов не хватало – «Партизанская деревня - столько-то км.». Не, Боруха точно командир грохнет. Тут никакие следопыты не нужны. По обочинам даже предметы интерьера и личные вещи валялись. Ну нельзя же так. Песец лагерю, без вариантов. Прямо как на картинке, когда Илья Муромец подъезжает к камню на перекрёстке трёх дорог, а на нём ворона сидит, и надпись «ПЕСЕЦ », и ниже - «Без вариантов!».

Василя я раньше отправил, предупредить – доложить, что всё прошло, как задумали. Пока шли, молодой помощник пулемётчика меня достал своими вопросами «нипадецки». Я пулемётный расчёт в колонну перед нами поставил. Если что, у нас шансов больше. С пацаном этим я провёл разъяснительную беседу.

- Воин, ты понимаешь, что для разведчика при совершении марша в лесу, даже не зрение важно, а слух обоняние, и внимательность. В лесу замаскироваться так, что в упор не увидишь – два пальца об асфальт. А ты идёшь и трещишь, как сорока. Так что вот тебе палочка с листиком. Бери её в зубы и топай передо мной. Как только листик из поля моего зрения пропадает, я ищу брёвнышко и даю тебе в ручки. Тогда тебе очень весело будет. Не до разговоров, это точно. И только вякни мне чёнить! Заберу оружие и прострелю колено! Будешь до лагеря ползком добираться.

Боец впечатлился и дальше топал уже насупившись, с палкой в зубах, как пёсик. Это очень старый способ. При обучении всегда упор делать надо на то, что не знания бойцу нужны, а рефлексы. А их нарабатывать долго надо. Это как сейчас в интернете. Все специалисты. Вопрос какой не знает – погуглил и уже экспЭрт. Вай-фай пропал - опять тупень.

На привале меня Смол удивил.

- Да, командор, побросала тебя жизнь.

- Обоснуй.

- Да фельдфебеля ты вальнул и даже в лице не изменился. Ты даже сухарь грызть не перестал.

- А чо такова?

- Ну я не знаю… Странно просто. Человека жизни лишил. И никаких эмоций.

- Понимаешь в чём дело. Представь себе, что бы с нами было, если бы действительно тогда ехала рота, а минное поле не сработало и пулемёт клина дал.

- Да ну нах!

- Вот тебе и «да ну». Разовьём мысль дальше. Мы в плену у хохлов и оба раненые. А они очень любят - долго убивать. Так что мы в равных условиях. Мы с тобой спортсмены одной команды и спорт у нас – «выжить любой ценой». Эмоции здесь только мешают. Тут холодная голова нужна. Ты когда-нибудь слышал, чтобы шахматисты на турнирах друг другу доски об голову ломали? А ведь здесь не шахматы, здесь гораздо сложнее. А психовать будешь, «чуйка» отключается. Проверено.

- Не, командор, если живыми вернёмся, попрошу генца, чтоб пристрелил тебя. С такими, как ты в одном мире жить – ну его нафиг.

- Чо ты каркаешь?! Сплюнь!

На очередном привале очень долго мучил бортстрелка по поводу бомб в самолёте. Он их тоже с оружейниками снаряжал – подвешивал. Нормально, получится. Ничего сложного. Да и Пе – 2 это всё-таки не Су – 24.

К лагерю подошли уже в сумерках. Обоз, походу, только на час раньше нас подошёл. Охранение увидело своих пулемётчиков и пропустило нас без проблем. А в лагере очень громко разговаривали матом. Но так, просто набор терминов, без смысловой нагрузки. Сразу ясно, шпаки беседуют. Лагерь оборудован солидно. И даже грамотно. Замаскировано всё как надо. Да и добротно сделано. Хоть зимуй в нём. Жалко бросать будет, а придётся. (Судя по землянкам, в отряде не больше сотни человек.) Командир партизанского отряда тоже это понял. Вот на эту тему со своим политруком и беседовал. Мы со Смолом присели за стол в «кухне», получили по кружке чая от поварихи и с интересом оглядывались. Партизаны тоже на нас косились. Правда, без фанатизма. Глушитель и прицелы с «Витязей» мы сняли. Да и по форме советских парашютистов напоминали. Через полчаса к нам подошёл командир партизанского отряда. Судя по лицу, явно не военный, но до войны в начальниках ходил, это точно. Представились.

- Командир партизанского отряда.

- Капитан Николаев. Карта у Вас есть? Только не «боевая», а с обстановкой.

- Конечно.

Партизан протянул мне карту, и я стал переносить на неё данные, что получил от Хиви и унтершарфюрера. Тут тоже тонкость, на карту, которая у тебя с собой на задании, наносить полученные данные нельзя. При попадании этой карты к противнику он поймёт, что тебе известно, и примет меры. И добытая тобой информация устареет и станет неверной. Научись на полях еле заметными точками обозначать. Это просто. А ещё лучше – в голове держи.

Странное оформление у командира. Чуть ли не текстом пишет. Оно и понятно, где он топографии обучался? Я нанёс ему на карту все свои полученные данные и пояснил все условные знаки. Хороший такой подгон мы ему сделали. Его разведчикам, чтобы всё это добыть, месяц по лесам скакать надо. Потом я сказал ему.

- Вам сниматься и поутру  уходить. Только за колонной группу отправьте, пусть следы маскирует. А ещё лучше, разбейте всех на малые группы и разными маршрутами в точку сбора выходите. Борис подвёл вас. Понимаю. Но лагерю вашему больше не жить. Да и хохлы на вас обиделись. Мы у них взвод выбили. Так что здесь без вариантов. Гости у вас будут, через пару дней максимум. Ну не факт, конечно.  Скорее даже нет, хохлы трусы, но могут. А при вашей работе лучше быть параноиком.  

- Предложения у Вас есть?

- Конечно. Формируйте боевую группу. Вооружайте по максимуму. Возвращайтесь по пути следования гражданского обоза. Впереди головной дозор – обязательно. При встрече с противником принимайте встречный бой. Дайте уйти своим тыловым службам и вынесите раненых, если есть.

- А если противника не встретим?

- Судя по показания пленного, вот здесь (я ткнул в карту), у него рота. С задачей – поиск и уничтожение партизан.  Это в планах. Но понятно, что именно этому гарнизону этого жутко не хочется. Так что выход один – упреждающий удар. Вам необходимо ликвидировать этот гарнизон, его по-любому усиливать будут. А потом уходить из района.

- По-другому никак?

- Думаю, нет. Если не перехватите инициативу, вам навяжут свой сценарий. А у вас теперь сотня гражданских гирями на ногах висит. Раненые есть? Не ходячие.

- Да, четверо.

- Ну тогда только мой вариант. Могу помочь. Как головной дозор на марше. И снять часовых и дежурных пулемётчиков, если решите ликвидировать гарнизон. И вообще. Почему Вы мне так доверяете? Может я шпион переодетый.

-  Ну, то что не шпион, это точно. Да и привык я о человеке по его поступкам судить. Про Вас мне уже разные люди рассказывали. А у Вас какое задание? Вы здесь давно? И зачем?

Не, ну вот простой. Я окрысился.

- Своё у нас задание. Вам оно без надобности.

Тоже странный. Я вот уверен, что если к грамотному контрразведчику живым в руки попаду, то, через полчаса превращусь в визжащий от боли окровавленный кусок мяса. И расскажу всё, что знаю. Вернее, не я это буду рассказывать, а моё тело. Так что лучше не грузите себя лишней, не нужной вам, информацией. Недаром есть понятие - «довести приказ, в части их касающейся». Не подводите, даже в теории, своих боевых товарищей. «Многие знания – многие печали» (С).

- Хорошо. Я дам Вам взвод.

- А зачем нам взвод? Я ж не партизан какой. Не, нам взвод не нужен.

Командир партизанского отряда этот фильм не видел, поэтому психанул.

- Вам детей и женщин не жалко?! Разведчик! А ещё капитан!

- Успокойтесь. Это анекдот такой. На «большой земле» гуляет. Сделаем так. В моё подчинение - один взвод. Вооружение – автоматы. Три – четыре ручных пулемёта. Гранат побольше. Толковый командир. После проведения операции мы с ними расходимся. И ещё. Если у Вас есть десяток тротиловых шашек с зажигательными трубками – дайте.

- Сделаем. Всё есть. Тротил, правда, сами плавим.

- Не столь важно. Командуйте. Мы выходим через час. Нам идти семьдесят  километров. Надо за сутки успеть.

Смол сидел «мрачнее тучи». Когда командир партизан отошёл, выдал.

- Бля, командор, мы те чо, «Чип и Дэйлы»? Чо ты благотворительностью занимаешься? У нас своё задание есть. Да и сам прикинь, мы без «химии» через сутки марша совсем сдохнем! И так тридцатку уже отмахали! А нам потом полтинник до базы пилить! Не дохуа?!

- Нормально. На сахаре протянем. У них есть, я видел. Зато по тротилу вопрос решили. Да и нам же лучше. Сам слышал, уходят они из этого района. А про них хохлам хорошо известно. В деревнях стукачи есть. А так можем уже спокойно своими делами заниматься.

- Ага. А завтра еврейский детский дом для детей-инвалидов спасать будем.

- Не, ну сам понимаешь. Не по-людски их кинуть. Совесть тоже иметь надо.

- Помню, помню. И бабку ту, раненную в Грозном. И бойца твоего, инвалида на всю жизнь.

- Ладно. Замяли.

Минут через десять к нам подошел партизан в полувоенной форме и представился.

- Командир взвода старший лейтенант Петров. Прибыл в Ваше распоряжение.

А протянул руку.

- Капитан Николаев. Присаживайся. Доложи про свой взвод. Подробно.

- Двадцать человек. Почти все из окруженцев. В отряде как разведчики, ну и добытчики тоже. У всех автоматы. ППШ и немецкие, вперемешку. Три пулемёта, один Дегтярёв и два МГ.

- Понял тебя. Нормально. Смотри. Сейчас идём в деревню, откуда к вам гражданские пришли. Потом, если противника не встретим, вот в это село. (Я водил кинжалом по карте). Хохлы, их осталось три взвода, квартируют в сельской школе. Живут на втором этаже. На первом – столовая. Комнаты командира роты, офицеров, фельдфебелей, склад, кухня, умывальник. Школа маленькая, хоть и двухэтажная, семилетка. Наша задача – до 20.00 завтра, выдвинуться по указанному маршруту, провести визуальную разведку объекта и нанести противнику огневое поражение. Уничтожаем роту полностью. Мы снимаем часовых и давим пулемётные точки. После чего прикрываем ваш бросок к школе. Вы, при поддержке пулемётов, подходите и забрасываете окна ручными гранатами. Собираете трофеи. Операцию проводим в вечерних сумерках. После чего вы следуете в указанную вам точку. Всё чисто на рывок. Очень простенько и нагло. Минных полей нет. Ставить только собираются. Пулемётов у них четыре. Два постоянно на станках в укреплённых гнёздах. Всего их там должно находиться около ста человек. И ещё, они ждут взвод, который мы уничтожили. Скорее всего, уже отправили разведку в деревню, куда они и собирались. Так что они в курсе, что партизаны уже один взвод перебили. Пьянствовать и спать не будут. Бой будет, а не просто расстрел из кустов. Так что давай, готовь своих. Построение через тридцать минут. Идти нам очень долго. И если есть боец из этого села, или был там, пришли ко мне. Занимайся.

- Есть.

К нам подошёл командир отрада. Положил на стол мешок.

- Вот, как просили, десять шашек по четыреста грамм примерно, с трубками.

- Спасибо.

- Определились?

- Да. Задачу командиру взвода я уже поставил. Думаю, получится. Там хоть и сотня карателей, но бойцы из них никакие. Фельдфебель их жаловался. Пьяные постоянно. Подготовка как таковая отсутствует совсем. Только грабить и насиловать хорошо умеют. Были бы немцы или казаки, я бы соваться даже не подумал. А так, думаю, особых проблем не будет.

- Ну, удачи.

- Счастливо. И постарайтесь в течении месяца в район не возвращаться. Просто совет.

- Понял. Вернее, ничего не понял. Вы не всё говорите.

- Так точно.

Мы со Смолом разделили и переложили тротил в однодневники. Валы пришлось вытащить, собрать и за спину повесить. У партизан на глазах полное изумление. Но ничего не спрашивают. И правильно. Про меня тут уже всем рассказали. Злой я очень. Потом подошли к поварихе и попросили выдать по пол кружки сахара, залитого горячей водой. Заталкивать в себя эту кашу – удовольствия мало, но силы очень быстро восстанавливает. Проверил взвод. Заставил пулемётчиков с МГ взять ещё по две сотые ленты. Боец из того села нашёлся. Вернее из соседней деревни, но школу эту до войны заканчивал, молодой совсем. Да и местность в округе знал хорошо. Вот мы с ним втроем в качестве головного дозора и пошли.

Когда подошли к брошенной деревне, было уже  четыре утра. Ни трупов на месте нашей засады, ни побитых машин не было. Я показал командиру партизанского взвода место, где были прикопаны трофейные винтовки.

- На обратном пути заберёшь. Если сможешь.

Его лицо вытянулось.

- Ну, а что ты хотел? Если у украинцев хоть один толковый командир есть, а лучше считать, что  он есть, то они сейчас все на стрёме. Ждут нас. А мы все правила и нормы нарушаем. Собрались противника, который нас в пять раз по численности превышает, в укреплённом пункте атаковать. По всем учебникам наоборот должно быть. И вообще, пойми, сейчас бой будет тяжелый. Мы тебе только поможем. А твои пулемётчики не завалят всех, а только огнём прижмут. Ты сам должен будешь в этой школе всех уничтожить. А их будет в три раза больше, чем нас, как минимум. Это тебе не пьяных полицаев из кустов из автомата поливать, или составы с горючкой под откос пускать.

Старлей аж покраснел от возмущения.

- Хорошо вы устроились!

- А то. Кстати, твои товарищи сейчас на фронте в полный рост на пулемёты бегают. А я в своё время тоже этим занимался. Страшно это, очень. Понимаю я тебя, не хочется. Но по другому – никак. Политрук вам большую проблему подкинул с мирняком. Но это ваш мирняк. А бросать его тоже не дело. Так что настройся. Хотя, если твой командир не дурак, а он на него не похож, то он вас уже списать должен. Ну, я бы на его месте точно в расчётах твой взвод уже ополовинил, и это минимум. А как максимум, ты уже в фельджандармерии песни поёшь. Я тебя не кошмарю, просто правду говорю. Настройся. Мы тебе поможем. Но если твои люди при атаке к земле прижмутся, то живыми вы не уйдёте. Мне бы, по уму, хотя бы день с вами всё отработать, но у нас его нет. Одна надежда, что войсковая операция против вас ещё не подготовлена. А так бы вас уже по лесам гоняли с мирняком на горбу.

Около трёх часов подошли к нужному селу. Школу эту три года назад построили. На околице. Оставили взвод в лесу и пошли втроём на разведку.

Наблюдали долго, с опушки леса. Метров триста всего. Двор школы был по периметру забран колючкой. На входе пулемётное гнездо. Ещё одно с торца здания, в лес сектор направлен. В чердачном окне оборудовали ещё одну точку. Ее мешками с землёй обкладывали. Во дворе на спущенных колёсах стояли три грузовика. Все в дырах от гранатных осколков. Неудачно они для них стоят. Весь сектор обстрела с первого этажа перекрывают. Здесь же насыпали в мешки землю и заносили в здание школы. Только начали окна закладывать с первого этажа. Идиоты. Оно и понятно. На первом у них командиры живут. Своя жизнь дороже. Ты лучше со второго начни. Чтобы твои бойцы отстреливаться смогли, если что. Они тебе жизнь и спасут. Но молодцы. Хороший подарок. С чердачного окна, где пулемёт ставят, дорога просматривается на километр. Была мысль одна шальная. Разделиться пополам и потом одна половина в белых повязках вторую конвоирует. Типа, пленные партизаны. Но слишком долго по дороге топать. За это время, даже пьяный хохол додумается, доложить – тревогу поднять. Неудачно для нас эта школа стоит. Если огнём вторые этажи давить, то стрелять под углом будешь, градусов сорок пять. С двух направлений. А вот нам со Смолом уже проще. Триста метров всего. Стреляем из двух точек. Пулемётные гнёзда давим без проблем.  Решили так. Как солнце сядет (до темноты ещё минут двадцать будет), партизаны броском двумя цепями бегут от леса ко входу в школьный двор. В это время пулемётчики огнём вторые этажи давят. Дегтярь стреляет в торец здания – коридоры и школьный двор со стороны крыльца.  А наша со Смолом задача – не дать пулемётам противника выстрелить. У хохлов явный испуг и кипиш. Суетливая беготня какая-то. Эх, пленного бы оттуда. Да времени нет. И сложно теперь это будет. Ладно. Ясно уже всё, пора принимать решение. Командир партизан подтянул своих к опушке леса. Я оставил Смола наблюдать и пошёл ставить задачу. Как подошёл к партизанам, начертил на земле кинжалом схему боя.

- Значит так.  Пулемётчики, занимаете позиции здесь и здесь. Дегтярь – здесь. Ведёте огонь только по окнам второго этажа. Короткими. В каждое окно. Быстро переносите огонь по фронту. Открываете огонь, как только увидите, что пулемётчики хохлов упали.  Мы с моим товарищем валим пулемёты в гнёздах и тех, кто  будет пытаться по вам стрелять. Бегите перебежками. Двумя группами, интервал между ними двадцать метров. Первая - стреляет навскидку по окнам и явным целям. Вторая - перебегает. Потом меняетесь. Толпой не сбиваться. От бедра не палить! Своих завалите. У вас на это примерно минуты полторы - две. Как только врываетесь во двор, огонь по окнам гранатами. Только аккуратно, без нервов, иначе самих осколками посечёт. В школу через крыльцо. Как только первый заскакивает в здание, пулемётчикам – прекратить огонь. Первый МГ, после этого разворачиваешься и берёшь на прицел дорогу. Второй МГ – слушай первый. Огонь прекращаешь вместе с ним. Но обязательно пройдись по чердаку. Тебе не видно будет, как люди в здание зайдут. Пулемётчики, ориентируетесь по звукам боя. Ваша задача – не подпустить хохлов к окнам. Ваши товарищи, пока бегут к школе, как на ладони. В школе в каждое помещение по гранате и только потом заходишь. Всех раненых добить. Если не добил, спиной к нему не поворачиваешься. После чего быстро собираете трофеи и возвращаетесь сюда. Всё. Начинаем сразу после заката, примерно через час. Распределите роли. Лучше сразу разбейтесь на двойки. В здании так легче. Команду на начало подаст ваш командир.

После чего проинструктировал Смола.

- Смотри. Все три пулемёта уничтожить с одной позиции нельзя. Тут только один вариант. Я давлю тот, что на лес смотрит, а ты два, тот перед входом и на чердаке. Ты стреляешь из Вала лучше и быстрее. Начинаешь стрелять точно в указанное время. Часы сейчас сверим. Очень важен тот, что в чердачном окне. Результаты стрельбы будут плохо видны. Как только партизаны ворвутся во двор, контролируй окна. Одна граната сверху может много бед натворить. Понял?

Смол кивнул. Вот же чёрт. Сейчас бы два вьюка «Шмелей» и пяток грант ОГ к РПГ – 7. И всё. Не надо тут кавалерийскую атаку изображать. Да и связь бы не мешало. Ладно. Здесь тоже не ГРУшники. Были бы немцы -  ССовцы из ягдкоманды, точно бы не прокатило. Одно мне ооочень не нравится. Как партизаны здание чистить будут?  Здесь тоже уметь надо. Наши только после Сталинграда научились. Вот  штурм Кёнигсберга был идеален, что по тактике, что по стратегии. ( А Берлин, это была мясорубка. Вы по потерям посмотрите.) Ну а что делать? Надо время выиграть. Пусть лучше противник не по лесам за тобой бегает, а в глухой обороне сидит в укреплённых гарнизонах. В нашем мире что-то похожее и было. А в этом партизан намного меньше.

Разошлись по позициям. И как только время вышло, я открыл огонь. Вал привычно дважды толкнул в плечо. Пулемётный расчёт умер. Секунд через десять замолотил первый МГ, к нему сразу же подключились ещё два пулемёта. Чёрт, МГ, они патроны жрут со страшной скоростью. Только бы задержек не было при перезаряжании.  Я стрелял короткими очередями по силуэтам в окнах. Попадал. Партизаны успели преодолеть открытое поле за две ленты к МГ. Молодцы. И сами огнём давят. Всё, входят. В здании захлопали гранаты. Короткие очереди, явно на добивание – контроль. Но тут вспыхнула беспорядочная стрельба длинными. Не получилось всё без проблем. Да оно и не могло получиться. Просто по теории вероятности не выходит. Готовить людей надо. Причём годами. А здесь просто партизаны. И чего я хотел? Афёра же жуткая. Одна надежда, что из хохлов вояки, как из меня правозащитник. Там не бой должен быть, по задумке, а скорее казнь. Судя по звукам, на офицера нарвались. У простых карателей мосинки. Всё. Выходят. Двоих своих раненных волокут. Пленных нет, хоть я и просил. Понятно, на нервах бой прошёл. Мозги отключились, глаза квадратные, и сразу забыл, что приказывали. Все увешаны оружием. Три пулемёта. Так, стоп! А где четвёртый? У хохлов рота из четырёх взводов, в каждом по пулемёту. Взвод, который ехал в деревню, с собой пулемёт не взял. Партизаны только заходили в лес, и тут с чердака по ним ударил пулемёт. Двое последних, которые несли раненного, рухнули как подкошенные. Пулемётчик партизан опять стал поливать чердак. На нервах. Очень длинными. Пошли в точку сбора. Подхожу к командиру взвода. Он в бешенстве.

- Ну, докладывай.

- Убитых трое. Один ранен в живот, не жилец. Роту уничтожили.

- Что за стрельба была в самом начале?

-  Командир ихний дверь успел шкафом привалить, а перед этим через неё саданул.

- Почему не проконтролировали пулёмётчиков на чердаке?

- Это раненый должен был делать!

- А что, руководить в ближнем бою – не судьба?

Партизан зло засопел.

Так! Смол где? Я пошёл к нему на позицию. Смол сидел, привалившись спиной к дереву, и пытался перетянуть себе жгутом левое предплечье.

- Так. Раздевайся.

Смол стянул с себя «Леший», плейт и прыжковый костюм. Мда. Рваная рана ниже трёхглавой мышцы. Кость цела. Пуля походу кувыркалась, когда в тело вошла. Перед этим ветку перебила, наверное. Выглядит жутко. Кровь ручьём.

Я обработал рану и наложил давящую повязку. Это я зашить не смогу, да и времени нет. Уходить надо. Смол сильно побледнел – кровопотеря. Чёрт, нам до базы полтинник. Благо ночь. Вдоль дороги пойдём. Ему в лагерь быстрее надо, отлежаться. Вот почему нам так везло в последнее время. Судьба авансы раздавала. Знала, что большую проблему подкинет. Подошёл к партизанам. Командир взвода сидел насупившись.

- Ну а что ты хотел? Это война. Косяки у всех бывают. Давай счастливо. Кстати, что за трофеи взяли?

- Винтовки, сколько смогли. Пять автоматов. Патронов много. Гранат нет вообще.

Вот так, повезло нам. Если бы были, я так думаю, что партизан бы ополовинили, и это как минимум. Одно слово, это каратели были, а не бойцы. Я забрал у Смола всё, что можно, и мы двинули к лагерю. Шли очень долго, привалы часто и подолгу делали. Пришли уже ближе к обеду следующего дня.

Информация о материале

Просмотров: 44143

По приходу сразу же вскипятил в котелке воду из озера и, после того как она остыла, развёл в ней «лист» стрептоцида. Затем этим раствором отмочил и снял бинты повязки на ране Смола. Вторая перевязка самая важная и болезненная. Тут очень внимательно и аккуратно нужно. Выглядит хоть и страшно, но воспаления нет. Никакого покраснения. Хорошо, что рану не «на бегу» первый раз обрабатывал. Внимательно промыл-почистил. Я так мыслю, что первые три дня ежедневно менять будем. Потом, если рана сухая будет, можно уже и через день. Или вообще раз в три дня. Пока проводил процедуры, Смол меня уламывал:

- Вот видишь, командор, как твой подчинённый личный состав страдает из-за твоей тактической неграмотности. Не стыдно? И вообще, ты этот свой косяк лютый компенсировать собираешься?

- Не налью! Даже не надейся! К тому же, я тебе антибиотики колоть начал. Тебе бухать нельзя! Иначе всё насмарку пойдёт. И, кстати, про «тактическую неграмотность»… Доложите-ка мне, «товарисч страшный лейтенант», как Вас зацепило? Мысли по этому поводу есть?

- Да какие тут мысли? Я тебе просто скажу, как дело было.

- Излагай.

- Атаковали они с правильного направления. А вот отходили уже по другому пути. Мысль у них была – быстрее в точку сбора выйти, типа «раненые у нас». Дебилы. Хоть ты им и говорил, я помню. И мне весь сектор огня перекрывали. Я на одной линии огня с ними был у того пулемётчика на чердаке. Отползти надо было в сторону. Хотя бы метров на десять. Но кто ж знал, что они чердак не зачистили.

Вот так. Примерно это я и думал. Вот тебе и «слабое звено». Война ошибок не прощает. «С такими друзьями и врагов не нужно» (С). Именно в этом случае думать нужно было не только, как противник поступит, но и как твои «коллеги» накосячат.

Я разбил лагерь и забрал у Смола всю его одежду в стирку. Он соблаговолил «меня прикрывать, если чо…». А на мою попытку припахать его в обустройстве лагеря возмущённо заявил:

- Пока вы там – «хлеб с маслом»! Мы тут – «цепями на пулемёты, кровь мешками проливали, глотки резали…». Тебе волю дай, я у тебя с кишками в руках дрова рубить буду! Никакого сострадания! Как был сержантом-зверюгой, так им и остался!

Сволочь хитрожопая.

Озеро, возле которого мы расположились, рыбой было богато. Я по-быстрому наловил мелочи и наставил жерлиц из рогулек. Нормальный улов – пара приличных щук и тройка крупного окуня на следующее утро. Благо я о леске и рыболовных крючках позаботился. Так что уха получилась знатная. Я приправы тоже прихватил. Три дня только отсыпались – отъедались. Ну и про гигиену не забывали. Кстати, очень это непросто – опасной бритвой бриться. Хорошо, что в учебном центре наловчились.

Весна уже заканчивалась. Листва на деревьях, лагерь в упор не разглядишь. К оборудованию лагеря нужно очень серьёзно относиться. Ты в нормальном шалаше, с хорошей подстилкой, намного лучше и быстрее отдохнёшь, чем под мокрым кустом, трясясь от холода. Так что мы всё предусмотрели, даже котелки туристические. Вес небольшой, если не охреневать и раскладные кресла с собой не переть, а удобство и экономия времени большие. Каши, правда, надоедать уже начали. Но это ничего. С ними лучше, чем без них. Да и сэкономили мы, деревенские и партизаны нас по поводу еды «подогрели», такой шмат сала выдали, что я не знал, что такие и бывают. Морда Смола постепенно вернула себе розовый цвет и прирождённое наглое выражение.

Провёл ревизию боеприпасов. Нормально. Вдвоём даже сотню «9х39» не извели. По «9х19» вообще в плюсе. Даже по гранатам - по четыре «лишние». Короче, грамотно мы с партизанами отвоевали, по принципу «правильной» жены -  «Что моё, то моё! А вот о твоём давай поговорим…».  С перевязками тоже всё нормально, до заживления ещё далеко, но рана сухая, чистая. На четвёртый день решил – всё, хватит, отдохнули.  Да и действительно, ноги уже не гудят, отоспались, оружие-обмундирование чистое. Сделал Смолу лангету на рану из древесной коры, прямо поверх костюма (мало ли, вдруг на плечо падать придется), и мы пошли к сбитому бомбардировщику. Лагерь решили свернуть. Новое место выбрали. Как раз в центре условного треугольника «сбитый бомбер - артиллерийский склад - строящийся аэродром», то, что нам надо.

Через два дня были у сбитого «Пе – 2». От него только фюзеляж остался. Крылья и хвостовое оперение о стволы деревьев обломало, когда он на лес сесть пытался. Как там бортстрелок выжил – непонятно. Хотя на войне и не такие чудеса бывают. С бомбами просто всё получилось. Бомболюки были почти сорваны. Да и сумка с инструментом в фюзеляже была. Аккуратно выкрутили взрыватели, раскурочили замки бомбодержателей и задумались… У ФАБ – 50 вес около 50 килограмм. Нести их на слегах планировали. По одной. Но Смол-то сейчас – однорукий. Рука у него на перевязи. Если что, не боец он, а цель. Ладно. Попробуем по-другому. Я передал свой «однодневник» товарищу и обвязал первую бомбу верёвкой. Типа лямки для неё сделал – за спиной нести. Посчитали, если «челночным методом» переносить, то за неделю к «трубе» я три бомбы допру. Главное, за это время ёжика против шерсти не родить.

Через шесть суток в ближайшей от «трубы» роще лежало три бомбы. На аэродроме каких‑либо масштабных работ уже не проводили. Готово, по ходу, всё. Копаются, но без фанатизма. Такое впечатление, что замечания устраняют.

А вот с ежиком не так просто всё получилось…. Родил! Причём не одного! И в каждый день из этих шести! Наш маршрут «моего подвига» проходил мимо брошенной жителями деревни. «Летят самолёты – привет партизанам! Плывут пароходы – салют партизанам! Идут диверсанты из другого мира, ничего не скажут, только сплюнут зло, и опять чёнить в деревне смародёрят».

Из тайника Василя забрали катушку телефонного провода, а из домов деревни десяток огарков парафиновых свечей. И начали делать «сюрприз». Аккуратно проковыряли стакан под взрыватель в одной из бомб (благо мультитул хороший есть) и вставили в отверстие электродетонатор. После чего подсоединили его к телефонному кабелю и залили парафином. Нормально получилось, с гарантией. Крепко и водонепроницаемо. Я реально уже всех подряд ненавидел. А того партизанского «взводного» порвал бы голыми руками за ранение Смола. Мне теперь предстоит ползком полкилометра по дну ручья эти бомбы волочь. Смол уже смотрел на меня с искренним сочувствием. Но меня одно подбадривало – это, как говорится, «последний рывок». После того, как  уложил всё в дренажной трубе, я замаскировал и прижал камнями кабель в ручье,  и мы двинули в наш новый лагерь.

Эти последние сорок километров я волокся уже на автомате. С трудом мне они дались. Ничего вокруг не видел и не слышал. В лагере рухнул как подкошенный. Проспал сутки. На следующий день ноги очень сильно болели, особенно все суставы. Тут уже очередь Смола наступила за обслуживающий персонал впахивать. Нет. Надо всё-таки поспокойнее планировать. А то спешим, как на пожар. А у нас ещё неделя примерно осталась до окончания работ на новом аэродроме, ну и «новоселья». Пока на нём никого, кроме Хиви, не заметили. Только одно меня волнует - как начнётся и как будет проходить операция по зачистке района. Я бы на месте немцев на агентурную сеть больше надеялся. Тупо наобум - это ооочень много войск для блокировки района надо. Ладно, у нас только один выход. Надо на шаг впереди противника идти. Чтобы он на наши действия реагировал, а не мы на его.

Отдыхали в лагере три дня. У Смола повязки чистые, не кровят.  Хоть  дренаж ему я не ставил, так как не шил ничего. Рана уверенно заживает. Но когда рукой двигает, от боли морщится. Нормально. Две недели уже прошло. А вот связки на ногах я себе всё-таки потянул – побаливают. Ну ещё бы. Вспомнить страшно, сколько я отмахал. Хотя на «второй» и побольше бывало.

Собрали военный совет. Очень долго вертели карту. После чего посовещались и я решил.

- Значит так. Равняйсь. Смирно. Слушай боевой приказ. Кароче. Начинаем «танцы с бубнами» с артиллерийского склада. Автомобильную камеру в деревне реквизировали (её пацаны  с собой на озеро брали – купаться, это стопудово). Из неё мегарогатку и сделаем. И с её помощью все тротиловые шашки, что нам партизаны подарили, к немцам и отправим.

- Прям-таки все?

- Ну а чо жадничать? Зато с гарантией. Там дальность броска должна быть больше ста метров. Лучше подстраховаться. И учти, когда всё там рваться начнёт, лучше подальше от этого склада находиться. Надо пути отхода, вернее отбега, заранее разведать. А пока я буду из рогатки фулюганить, тебе за часовыми смотреть. Там на вышках пулемёты. Работаем, если что, с Витязями, глухими. Всё равно по силуэтам стрелять или по вспышкам. Благо дистанция до них будет – метров восемьдесят максимум. Лучше «9х19» использовать, здесь с «СП-5» трудности. Хорошо хоть внешнего патрулирования нет. Только в самом периметре вдоль забора с собаками ходят. Хотя, когда я все шашки перекину, там уже пофиг. Я вообще думаю, что только пара из них общую детонацию может вызвать. Там обваловка хорошая и масксети натянуты. Так что может вообще не получиться. Но, я думаю, должно.

- То, что ты тяжёлый параноик, командор, я в курсе. Но не до такой же степени.

- Ты собак там видел?

- Нууу, присутствуют.

- Так вот, на десерт, от обученной служебно-поисковой собаки не уйти, ну или очень сложно. Тут уже как повезёт. Плюс там немцы, а не хохлы вечно пьяные. Здесь лучше перебдеть. В идеале чтобы они вообще не поняли, почему всё у них там рвануло. Да и сам посуди, бомб нет, совсем. Как и зачем тогда самолётам летать? На аэродромах больших запасов не держат. Это закон. Так что с этого склада начать надо, полюбому.

- А когда?

- Да завтра и двинем. И ещё. Начало операции по зачистке района - на днях, если уже не началась. Так что на марше «ушки на макушке». Всё по-серьёзному будет. Мы их очень взбодрили, хохлов грохнув. А там, провернём всё в «час волка» - за час до рассвета. В четыре примерно.

На следующее утро свернули лагерь. Нарезали камеру на полосы и испытали катапульту на большой лесной поляне. Нормально. Метров на сто пятьдесят шашку кидает.  Рейдовые рюкзаки решили с собой взять. Новое место по карте подыскали. Да и закон есть один в разведке – малые группы должны, как волчья стая, постоянно в движении находиться и к одному месту не привязываться. Вот мы новое место и выбрали, поближе к нашим трём аэродромам. Как пришли, решили боекомплект по максимуму пополнить, ну и про сухпай не забыли. Если всё пойдёт, как задумали, нам сейчас предстоит неделю по лесам скакать. Да и неизвестно, как у немцев операция по зачистке района пойдёт. Можем и под раздачу попасть. Скорее всего, и попадём. Ну а что делать?

К артиллерийскому складу шли хитрым маршрутом. Огибали все ближайшие гарнизоны. А вот тут - «сюрпрайз»! В них одна охрана осталась. Службу несут бдительно. Все на стрёме. А личный состав в машинах в пункты сосредоточения выдвинулся, походу. Тактика здесь одна. Сосредоточить занятые в операции средства и силы в пунктах, наиболее удобных для манёвра, и после этого, на основе полученных разведданных, блокировать необходимый район. Это мы и наблюдали на перекрёстке двух важных дорог.

Колонна в два десятка машин стояла на поле возле этого перекрёстка. При них артбатарея лёгких полевых гаубиц. Народу вокруг было около батальона. Даже полевые кухни развернули. Мы на эти дымы и запах кухни  подошли. Ну, мало ли, вдруг здесь фестиваль «стрит-фуд» проводят, а в плане «чо пожрать», мы со Смолом - монстры. Фашисты и им сочувствующие чего-то ждали. Ладно, мы тоже подождём. С опушки леса наблюдали. Метров двести всего. Я всё очень подробно наблюдаю, у нас бинокли – десятикратники. Даже нашивки и шевроны вижу. Хохлы. А артиллеристы и миномётчики явно русские. Мимика и жесты – матерные. Вся эта синагога чего-то выжидала. Через час к ним подъехала легковушка в сопровождении бронетранспортёра. Все засуетились. Построились.

- Смол, наблюдаешь?

- Так точно.

- Мысли есть?

- А то. Щас наличие-отсутствие проверят, и бордюры будут красить.

- А по голове?

- Извини, командор. Да ясно всё. Началось. Команда фас - «Найдите мне этого сержанта – садиста и Смола бедного от него спасите.»

Вот же сволочь. А вот тут, как обухом по голове! Из бронетранспортёра вылезла группа, десять человек, в немецком камуфляже. А на петлицах две скрещенные гранаты, вместо рун эсэсовских. Опа! Ягдкоманда из батальона Дирлевагена. Вот этих парней опасаться надо. Очень интересное подразделение в нашей реальности было. То, что они каратели конченные – это без вопросов. Но! Эффективность у них была, как «антипартизан», - очень высокая. Поначалу, правда. Потом уже, когда всякий сброд набирать начали, только жечь деревни хорошо получалось, а не в лесу воевать. Немецкий полковник из легковушки принял доклад от командиров и задвинул речь перед строем. Ну, тут всё понятно «Все как один! Штыки примкнуть! Ни грамма в рот!». После чего группа офицеров сгрудилась над картой, разложенной на капоте Опеля. Хорошая цель. Если в два ствола из Валов длинными полоснуть… А вот «нет, Вам, товарисч капитан!». Хватит, у нас своё задание есть. Я перед судьбой уже Смолом расплатился. Говорено – переговорено уже было. Не лезь к «мирняку»! Ты не «красный крест»! Здесь примерно то же самое. Если раньше времени высунемся, то не задачу выполнять будем, а от «браконьеров Дирлевагена» по лесам бегать. Полковник потыкал в карту пальцем, махнул рукой, указывая направление, и десяток немцев в маскхалатах направились в лес. Благо, что пошли они не в нашу сторону, а значительно правее, не по нашему направлению движения. Ну да, мы большой лесной массив только прошли, куда немцы направились. Повезло. Опять. Нормальная у немцев тактика. Как только эта разведгруппа партизан обнаружит - у них, кстати, и радист есть, - этот батальон сорвётся с места и район блокирует. А дальше артиллерия и авиация. Ну а потом – вдумчивая зачистка. Стопудово, этот батальон здесь не один. Судя по карте, их здесь штук шесть нужно. И скорее всего столько и есть, если не больше. Мдааа… Жалко Боруха. Да и нас, впрочем, тоже.

На подходе к артиллерийскому складу срубили две лесины. Катапульта у нас будет простая, но в тоже время эффективная. В глубокие ямки под наклоном вкопаем две жерди. Буквой «ху». А после использования, на пути нашего отхода, примерно в километре от периметра, растяжку поставим. Она как «сигналка» должна сработать. Очень меня это волнует – будут нас преследовать или нет. Хотя, если всё рваться начнёт, охране склада не до нас будет, это точно. Но, всё равно… На всякий случай…

В течении дня наблюдали за охраной. Что-то они расслаблены очень. Видимо, думают, что партизанам сейчас не до них. Логично. Но мы-то - не партизаны. Ладно, что тут уже высматривать? Отошли от объекта на пять километров и устроили себе «торжественный обед, посвященный ликвидации фашистского склада боеприпасов». Очень плотно поужинали, да ещё и полные котелки каши «на будущее» приготовили. Неизвестно когда нам в следующий раз просто отдохнуть – поесть выпадет.

Около двух часов ночи двинули к объекту. Как пришли на место, очень тихо и аккуратно установили катапульту. Присмотрели рядом глубокую яму, лучше в неё упасть, когда всё сверху нам на головы сыпаться начнёт. Я выбрал и обрезал длину огнепроводных шнуров тротиловых шашек таким образом, что все они должны примерно одновременно взорваться. Абсолютно весь, склад не детонирует. Для этого система подрыва нужна. С детонационными шнурами и точными расчётами. Но даже если одна площадка хорошо детонирует, склад этот по всему лесу разметает, хоть там и обваловка есть. А может, и нет. Никогда раньше целые склады не подрывал. Но надо же когда-нибудь начинать. В конце-то концов. Взрослый уже. А то так вся жизнь и пройдёт… Без склада…

Выждали время. Как только начали намечаться предрассветные сумерки, я громким шёпотом скомандовал - «По немецко-фашистким захватчикам. За родину. За Сталина. За наш со Смолом Пизднес. Огонь». К огнепроводным шнурам я перед этим по три спички плотно примотал. Чтобы их запалить, просто о коробок чиркнуть надо. Проверено. Старый способ. Катапульта глухо хлопала. А вот пёселей немецких я недооценил. На шестой шашке раздался истошный вопль на территории склада – «Аларм !!!». Чо, бля, Аларм?! Поздно уже. Думать надо было раньше и патрули с собаками на внешнем периметре запускать. А то расслабились «нипадецки». Арийцы куевы… На вышках зажглись и зашарили по плесу прожекторы.

- Смол. Не спать. Пулемётчики.

Пистолет-пулемёт Смола захлопал и залязгал затворной рамой, отсекая по три выстрела. При стрельбе очередями из автоматического малошумного оружия звук значительно сильнее, чем при одиночном огне. Но ничего, успел. Два прожектора на ближайших вышках погасли. Походу, вместе с пулемётчиками. До ямы, которую мы перед этим присмотрели, метров двадцать всего было. Такое ощущение, что мы там одним прыжком оказались. Вжались в землю и, широко раскрыв рот, крепко закрыли ладонями уши. И вот тут….. БАХНУЛО… Такое впечатление, что земля под нами подпрыгнула. Аж в грудь долбануло, и звук пропал. Понятно – ударная волна прошла. Над нами что-то летало, ломая деревья. А на территории склада грохотали взрывы, правда, значительно меньше, чем первый. Через полминуты взрывы затихли. Мы выскочили из ямы и ломанулись в лес, вернее, в то, что от него осталось. Метров на двести от границы периметра почти все деревья повалены – поломаны. Нормально так мы отметились. А вот на складе – полный хаос. Как в том кинофильме, ну, с поправкой… «А по периметру немцы мёртвые с пулемётами лежат… И тишина…». Вобще-то, это афёра жуткая. Ударная волна очень качественно убивает. Ну а как по-другому? У меня вся жизнь – жуткая афёра. Не удивлюсь, если выяснится, что ещё в роддоме всё началось.

По лесу шли ходко, хоть и не бежали. В лесу, особенно в глубоком тылу противника, бегать не рекомендуется. Ты когда бежишь, ничего кроме себя не слышишь и не видишь. А здесь внимательность нужна. Если долго по лесу ходить с грузом на длинные дистанции, у вас свой темп выработается. Широкий размеренный шаг. И самое интересное то, что если идти медленнее – гораздо быстрее устанешь. Когда отмахали километров тридцать, я объявил привал и обратился к своему «личному составу».

- Значит так. Равняйсь. Смирно. От лица командования, выношу сплошную благодарность, толстым слоем. И объявляю одно ненаказание. Нам до следующей точки еще километров двадцать. Половину пройдём и на отдых станем, часа на четыре. Нам к сумеркам надо на месте быть.

- Это где пилотов валим?

- Да я вот думаю. Отсюда что туда, что сюда одинаково.

- Не, я бы с того начал, где с двух точек по самолётной стоянке стрелять. Если по уму всё сделать, то результаты нашей стрельбы только утром обнаружат. Вот ночь считай и выиграем.

-Хм. Верно. Так и сделаем. Пошли.

Информация о материале

Просмотров: 14709

Уважаемые читатели, простите меня, ради Бога!

Решил «Тамбур» продолжить.
Чо делал всё это время? Да дело своё запускал — организовывал.
Уволился с работы, закупал оборудование, прокачивал технологии, финансы искал (оочень дорого всё обошлось, а нашёл вобще случайно, причём даром).
Я теперь глава Транс Национальной Ножевой Корпорации NOVIKOFF KNIVES Inc. co. pr. GMBH Ltd.
Работать ооочень сложно, ибо в одном лице совмещая должности Президента корпорации, директора по производству, начальника ОТК и рукожопого слесаря, который загубил бланк дорогущей стали подставив всю компанию.

Как только начали марш, наше везение с погодой закончилось. Начался дождь. Причём не сильный – ливень, который переждать можно, а моросящий такой. От него очень медленно, но, верно, промокаешь. Больше всего не люблю. Нет ничего хуже для марша, чем в мокрой одежде и обуви очень долго по лесу идти. Сняли и свернули «лешие», надели пончо. Одежда под ним всё равно воглая будет, но, хоть по гениталиям вода не побежит. Очень я не хотел по заранее выбранному маршруту идти. Долго, по дождю. Решил сократить – не обходить болота по большой дуге, а по перешейку между двух крупных пройти. Это то, чуть нас и не сгубило. А ведь, бывало, уже подобное в моей «практике». Закон один на войне есть – нельзя себя и бойцов своих жалеть, если хочешь, жив остаться. В идеале, вообще маршрут планировать нужно по которому нормальный человек никогда не пойдёт.

А тут, на нас выбежал заяц. ЗАЯЦ!!! ЗАЯЦ, КАРЛ!!! Какой нафиг заяц? В дождь! Днём! Он под кустом сидеть должен. А не по мокрому лесу ломиться. Кто ж тебя спугнул, косой? ВолкИ позорные? Ага, видели мы этих «волкОв», цвета «фельдграу».

Смол замыкающим шёл. Я резко развёл руки в стороны и опустил их вниз – «рассредоточиться, укрыться». Кстати, по поводу условных знаков – «в каждой избушке, свои погремушки». Единой таблицы в войсках, в моё время, не было. Каждый для себя сам составляет. Упали за поваленное дерево в трёх метрах друг от друга. Ждёмс… Минут через пять на нас вышли «охотники». Шестеро. Идут аккуратно, молча, с небольшими интервалами, ветки не ломают. На четверых камуфляжи немецкие и МП-40. Двое «по гражданке» с мосинками. Понятно. Ещё одна разведгруппа с проводниками местными.   

  Смол вопросительно смотрит на меня. Не, нафиг – нафиг. Двоих, может и четверых, мы сразу свалим. А вот с остальными уже, как получиться. Если у них подготовка на уровне, можем и огрести. Да и по уму если – их пропустить надо. Если они доложат, что по маршруту выдвижения всё чисто – нам же лучше. Тем более и рация при них есть.

Пропустили – выждали. Нет. Это не головной дозор. Просто, одна из многих немецких разведгрупп в районе. Эх, нам бы двоих этих «сочувствующих», для беседы. Очень, подчёркиваю, ОЧЕНЬ, информированные пленные для разведчика время экономят. Но, не судьба. Ничего, морды их я запомнил. Дай Бог пересечёмся. Земля круглая.  (В этот момент я ещё не понимал насколько).

Вот так. Заяц, просто заяц. И моя лень и тупость. Блять, а ведь орденов-медалей пол каски. А ума так и не нажил…

Через пять километров встали на привал. До аэродрома всего ничего осталось. Пару часов отдохнём и двинем позиции для стрельбы выбирать. Не надо вокруг него, по свету, круги лишни нарезать. Мало ли. Да и после подрыва склада, по идее, немцы должны охрану всех объектов в районе усилить. Я думал, что Смол мне выскажет за эту немецкую разведгруппу. Нет. Молчит. Он хоть и снайпер «от Бога», но, «срочник». Знаний ему не хватает. (Ага, а мне хватило?). Да и боевой опыт у него только в городских условиях, правда «в рамочку и на стенку». Я решил обсудить недавнюю встречу.

- Смол, шо ви имеете мине сказать, за фашистов?

- В смысле? Вобще?

Понятно. Мой лютый косяк остался незамеченным.

- В коромысле. Меня их сексуальные предпочтения не интересуют. Я, итак, знаю, геи. Ты понял как, а главное, почему, мы с ними чуть нос к носу не столкнулись?

- Ни малейшего…

Я достал карту и подробно объяснил свой косяк. Лицо Смола напряглось и окаменело.

- Тааак…. Ясно всё с тобой, командор. Ты соберись давай. Извилины свои по ранжиру построй, проверь наличие. Доклад прими об отсутствующих. Мне ещё одна дырка в шкуре никуда не впёрлась. Ты походу не отдупляешься, что мы не на полигоне. А в таких гребенях, что, если твой опыт, сцука, боевой, сбой даст… Нам здесь - «без вариантов».

- Да чота, самому стыдно. Очевидно же всё.

- Стыдно ему. Щас бы уже лежали и пахли.

— Вот и я про то же.

К аэродрому вплотную лезть не стали. Светло ещё. До сумерек часа три. Выбрали высокую сосну. Залезли. Осмотрелись в бинокли. Все самолёты замаскированы и выстроены в одну линию. Вдоль опушки леса. Суеты на лётном поле нет. Оно и понятно – погода не лётная. Никаких землянок, или другого жилья, на этом аэродроме не было. В соседней деревне, походу, пилоты и техники живут. Здесь только охрана. Охраняют вдумчиво и усердно. По углам наблюдательные вышки. На позициях ПВО, тоже каски мелькают. ПВО, правда, слабовата. Больше на маскировку надеются. В принципе, верно. На поле ничего нет. Всё в лесу замаскировано. Здесь у них четыре батареи спаренных двадцатимиллиметровых автоматических пушек. Грустно. Если этот «ансамбль» в одну точку из всех стволов даст… Просека получится.

А вот в километрах пяти от нас начался бой. Причём, судя по звукам, Это скорее не бой, а просто сковывают огнём манёвр. Я так мыслю (судя по карте) партизан в болото загнали, или на этом болоте обнаружили. И теперь блокируют. Не дают расползтись. Ждут, когда авиация летать сможет и артиллерия подтянется. Хотя, миномёты тоже хлопают. Причём не беглым. Залпом. Установки прицелов меняют. Пулемёты немецкие, тоже постреливают. Но, размеренно. Явно не по цели. Просто, дают понять - «Комрады партизанен! Посидите на своём болоте, бите. Ща погода устаканится, и мы вопрос с вами порешаем…».

В нашем мире, кстати, партизаны, тоже, очень любили и уважали, эти песчаные островки, сосняком заросшие, посреди болот непроходимых. Ну, не знаю. Я бы не полез. Слишком явное решение при выборе временной базы. А немцы далеко не «адиёты».

Ну-с, вернёмся к нашим баранам, простите, аэродрому. Значит так. Вышки, высотой метров пять, по углам периметра. Почему вышки? Да просто всё. С них, с каждой, весь аэродром просматривается и МГ там с оптикой, на треногах. Очень недурственно с них диверсантов на лётном поле кошмарить. Да и не вырежешь ты этих пулемётные расчёты. На эти вышки ещё влезть надо. И в эти времена ни «Валов» ни ПБ ещё не было. А «БраМит», почему-то, большого распространения не получил. Хотя, может его в этой реальности, вообще, не было.

Как слезли с дерева, открыли «совет в Филях».

Я начертил кинжалом на земле схему аэродрома и начал излагать «тактический замысел боя».

- Кароче, смари, ситуёвина такая. Огонь ведём с двух точек, с деревьев. Здесь и здесь. Считай с противоположных направлений. Стреляем строго по движкам, короткими. «Лаптёжник» - это не ИЛ-2. Почти не бронирован. Да и стреляем СП - 6-ми. Там движок пополам расколет. Самолётов на стоянке двадцать четыре штуки. Хотя, по идее, должно быть в два раза больше. Может на аэродроме «подскока» из-за погоды застряли, или наши Сталинские Соколы посшибали. Да и не важно. Начинаем от самого дальнего от себя. Как только солнце сядет. Его хоть и не видно, сейчас, но, когда закат мы знаем. Плюс, в пасмурный день сумерки намного короче. Патрулей по периметру лётного поля нет. Охраняют только стоянку самолётов, причём усердно, двумя парными патрулями. Ну и вышки с пулемётными гнёздами, из мешков с песком. А вот охрану стоянок к ночи усилят. По любому. И минимум вдвое. От наших позиций до этих вышек и ПВО метров четыреста. Не должны засечь. А вот парные патрули звуки попаданий услышат. Там звук будет, как молотком по капоту.

- Так они же заверещат сразу. «Аларм» там, и всё такое. Ракеты осветительные пускать начнут. Начальнику караула жаловаться.

- Ичобля, нам та с этого? Два магазина из «Вала» прицельно отстрелять – это минуты две, максимум. А нас ещё засечь надо. Меня другое беспокоит. Техники утром, как повреждения осмотрят, поймут, что стреляли не из трёхлинеек, калибр у нас 9 миллиметров. Да и пробивная способность пули совсем другая. Плюс, никто выстрелов не слышал, только звук попаданий. Тут дистанции от двухсот до четырёхсот метров. Считай идеально. И когда в Абвер этот доклад попадёт, там выводы правильные сделают. Искать нас начнут, целенаправленно. Ясно им станет, что это не Зингельшушеры с Рабиновичами из подпольного комитета комсомола фулюганють. Не думаю, что после «школы» уже доложились. Могли на пьяных «власовцев» всё списать.

Смолу взгрустнулось.

- Эх, командор, чувствую, что самоё весёлое только начинается.

- Ну а ты, как хотел? Всё лето пьяных полицаев в бане резать? Нееет….. Мы ещё с тобой хапнем счастья, как бегемот медку ебальничком. Ладно. Слушай боевой приказ… Через час выдвигаемся на свои позиции. Вокруг каждой, на удалении примерно двадцати метров, вкруговую, ставим по четыре растяжки. Обязательно запомни, в каком месте через них проходить. Как только солнце садиться, открываем огонь. У нас есть минут пятнадцать «астрономических сумерек». Немцы в лес, по темноте, не полезут, они его панически боятся. Как отстреляемся выходим в точку сбора. Растяжки не снимай, времени на это нет, да и «сюрприз» для немцев, пусть будет. Если, что пойдёт не так. И мы с тобой теряем, друг друга, выходим в точку нашего последнего лагеря и там ждём трое суток. Понял меня?

- Так точно. А потом, какие планы?

- Не загадывай, сглазишь. Но, скажу сразу, ночка весёлая будет. У нас ночной марш, к следующему аэродрому. Там, где пилотов валить решили. Думаю, что   завтра уже распогодится. Облака уже выше, чем сегодня утром. Да и вдоль болота пройти нужно, крюк не большой, пару часов ходьбы. Интересно мне, очень, как там у партизан с немцами отношения складываются. Сам понимаешь, на лицо кризис семейных отношений. Делят партизанскую жилплощадь – болото. Хоть немцы к нему – никаким боком, не совместно нажито… Плюс, нам в лагерь надо. У нас с тобой еды уже понулям. Завтра ещё протянем. Потом сдавать начнём.  Квёлым воевать – сам понимаешь… Всё отдыхаем.

Пока лежали, тихо переговаривались. Смола пробило на разговоры «за жизнь».

- Командор, а вот как ты думаешь, почему у немцев столько, типа, сочувствующих?

- Ну, это нам с тобой не понятно. А здесь после «гражданской» и коллективизации немного времени прошло. Помнят ещё люди очень много интересного. Вот за крестьян - не скажу. А как «терских» расказачивали, мне бабка рассказывала. Вот ты прикинь. Приходит в казачью станицу отряд – революционные матросы с комиссаром во главе. Комиссар, как на картинке – в кожанке, в пенсне, с бородкой, картавит. Собирает казачий круг. Требуют оружие сдать и лошадей строевых. Ваще, для казаков — это дикость. Да ещё с дедов, которые их нахер послали, стали кресты георгиевские срывать, а они кровью заработанные. Не так как у наших, современных, казаков ряженных. Казаки им, ожидаемо, в грызло и нафиг из станицы. Через неделю – станицу оцепляют силами тяжкими и жёсткая зачистка. Баб перетрахали. Казаков, кого отмордовали, кого постреляли. Всё пограбили. Лошадей увели. А пацаны мелкие всё это видели. Вот они-то теперь, за немцев и воюют. Основная масса казаков, за белых воевала. Сложно всё, короче. Понять можно. Но, я бы, всё равно, за немцев воевать не стал. Хоть из России бы свалил, это полюбому. Гитлеру чисто, против коммунистов воевать надо было. А не с это идиотской идеей – превосходство арийской нации носиться. Отсюда и все их зверства. Народ русский против себя озлобили. Вот и получилась – Великая Отечественная Война. Если бы по-другому, неизвестно как бы всё это закончилось. Хотя, русские никогда ни под кого не ложились. Не знаю. Не могу тебе точно всё обрисовать. Не по пути нашему менталитету с фашиками, это однозначно. А война…. Это до первого убитого. Потом, строго месть.

- Дааа…. В натуре. Даже и не знаю… А ты сейчас к ним как?

- Как, как? Как к противнику. Без истерик. А вот местные полицаи – это что-то. Идейных среди них - единицы. Основная масса – накипь мерзкая. Она всегда всплывает, когда времена трудные приходят. Ты вспомни, сколько бандосов у нас появилось в девяностые? И ментов продажных, с чиновниками – ворюгами.  Я, поэтому, и свалил из армейки. Задачи – выиграть войну за спасибо, а уважухи – по нулям. Все воруют, как не в себя, а меня учат, как Родину любить. Я, конечно, тварь конченная, но, не люблю, когда из меня идиота делают. В легионе, тоже, не понятно, за что воюешь. Хотя, почему не понятно? За деньги. Ладно. Хорош. На позиции, на цирлах, марш.

Красивая позиция у меня, кошерная. Все капоты самолётов, считай на одной линии огня. А если учесть, что стреляю я под углом, сверху, то свою половину, а это, примерно полтора десятка целей, точно поражаю. Дистанция триста метров всего, до дальней. Цель габаритная. Самолёты, как я понял, эскадрильями стоят. Двумя группами. Одно плохо, до точки сбора – километр. А метнуться надо будет кабанчиком, да ещё и по-тихому. В лесу уже темно, сумерки начинаются. Но, это я так…. Побурчать чисто. По-другому, всё равно, никак. Как голову не ломали, лучше ничего не придумали. Вот только одно не понятно, почему самолётов в два раза меньше, чем по штату положено? Хотя, может у них плановый ремонт, или ещё чего? Зенитчики уже расслабились. Тоже, верно, ночь скоро. А фронтовая авиация, в ту войну, ночью, считай и не работала. На этом аэродроме ставку немцы на маскировку сделали. Сверху его и днём не разглядишь. А ниже двух тысяч спуститься, тебя малокалиберная зенитная артиллерия отгонит. Вся оборона у немцев тактически грамотно построена. Одного они не учли – меня со Смолом, Ну, да, в те времена таких дебилов ещё не придумали. Почему тему «БРАМИТ» не развивали? Не понятно. Менталитет ещё у всех вояк другой. Не могу люди понять - грамотно вооружённый пехотинец, для того же танка – смерть. Вот и мыслят по-другому. Тоже странные. Вот захотел бы я точно эту авиагруппу извести – припёр бы на опушку, на своём горбу, в тихую, пару ДШК, или немецких MG 131. И устроил бы «окончательное решение авиационного вопроса». Ха! Припёр? Да где ж их партизанам взять?! Да и не мобильная вещь это. В лесу, считай, одноразовая. Ладно. Время.

Плюнул в глушитель (дебильное, ничем не обоснованное, идиотское «правило») и приложился. Стрелять начал по дальнему, перенося огонь на ближний. Отсекал по два-три патрона. Попадал. Даже железки какие-то от капотов отлетали и в траву падали. Ушло у меня, на всё – про всё, два магазина «на двадцать». А вот парный патруль я не до оценил. Патрулировали они ответственно. Услышали звуки попаданий из леса выскочили, головами завертели. Чёрт! Опять лоханулся. Я точно в глаза одному смотрел, он мой взгляд почувствовал. В моём направлении руку вытянул, товарищу показывает. Не видит он меня. Но, он понял, где я. Скорее почувствовал. Человек очень хорошо взгляд чужой чует. Даже правило есть – В засаде смотри на цель «уголком» глаза, иначе спалишься. Ну, извини брат. Держи две пули в грудь и товарищу твоему туда же. Я не Смол в голову с такой дистанции не попаду. Только в грудь. А «брильянтовые десять минут для раненного», это не для вас, парни.

 Отработал цели. Скатился с дерева. Бегу по лесу, а сам думаю –«Только не бревно… Только не бревно…». Обезножить в нашем деле – смерть. Нормально. Добежал до точки сбора. Ноги целы. О!!! Кабанчик ломится. Смол, сволочь. Хотя, почему «сволочь»? По лесу тихо и быстро перемещаться с кондачка не обучишься. Смол показал мне – «Ок» и мы пошли по маршруту на следующую точку.

Информация о материале

Просмотров: 12188

Ночной марш прошёл без происшествий. Сегодня ещё поработаем – погеройствуем и в лагерь, отдохнуть – отоспаться. Вдоль болота пройти не получилось. Немцы его так плотно обложили, что дураку ясно, командующему операцией в фашистском парткоме так и сказали – «Если партизан в своём районе не изведёшь, партбилет свой фашистский на стол положишь!!! Понял ???!!! Херр полковник ???!!!» Они так плотно вокруг этого болота сидели, что и не прятались уже. Курили, переговаривались, матом.  Иногда, даже и на русском. Походу всё. Жалко партизан, кончились они. Хотя, подожди, а может мы им и поможем? Мы же, вроде, как с немецкой авиацией в этом районе, сегодня порешаем? Почему нет? Волне – вполне… Был бы я на пару войн помоложе. Только бы за мирных этих деревенских и переживал. А сейчас уже, нет. Мудрый стал. Понимаю. Мирняку на войне не место. Некомфортно ему там. А решать его проблемы – не твоя задача.

На этом аэродроме всё похоже было. Ну да, у немцев «ордрунг», это – святое. Одно напрягало. Работаем днём. То, что вычислят – пятьдесят на пятьдесят. А от крупнокалиберного пулемёта, причём не одного, и двадцатимиллиметровой автоматической пушки да ещё счетверённой, по лесу бегать – бесполезно. Она сосны с дубами всякими, на вылет шьёт. Выход один – по целям работаем быстро и «длинными». Есть один способ – плотно ствол оружия зафиксировать надо, чтобы не уводило – не подбрасывало. В нашем случае, в дерево втыкаешь, по вертикале, два, заранее выструганных, «чопика» и ствол между ними. Не намертво получится, конечно, но, хоть что-то.

Аккуратно обошли аэродром по кругу, осмотрелись. Сумерки уже предрассветные.  А полётный день-то сегодня будет. Облачность высокая уже. Да и на аэродроме возня началась Я всё, по поводу собак переживаю. Ох и попили они у меня крови на второй чеченской… Ох попили… Нюх и «чуйка», как и положено у хищника. С наветренной стороны к ней и за километр нельзя подходить. А кавказская овчарка, считай в каждом доме. А это пёс, строго, под охрану-оборону заточен. И это все знают. А уж хозяин – тем более. Так что, если эта псина решила гавкнуть, сто процентов, рядом чужой. Так она же ещё и «азимут на цель» хозяину выдаёт – морду поворачивает. Вот и выходит все аулы – по большой дуге обходишь. А это – расстояние и, соответственно, время и силы. Было один раз, в начале самом, сунулись - «гав-гав». Решили – нуивонах… Через час, тыловой дозор – «за нами «хвост». Удаление 300 метров, идут ходко, собаки след взяли, хоть и молчат». И них ночной бинокль, трофейный, импортный. Он хорошо до 500 метров берёт, можно сказать с подробностями Афигеть «сюрпрайз», да? А ночной бой в горах… Я даже и не могу представить, что может быть хуже. Но, тут у меня проявилась моя истинная «сучность» - врождённая подлость и паранойя. Поставили на тропе пару растяжек и дальше уже ложные ставили. Ну и поскакали дальше, козликами, уже особо и не тихорясь. Через пару минут – хлопнуло. («Эфка» на растяжке, это не ОЗМ - 72, что в радиусе 20 метрах всё выкашивает. Ей сколько целей не дай, всё мало!). Но в пяти – огребут все. А нам их и валить-то не особо надо. «затрёхсотить» пару человек и всё. Им раненные – конец задачи. Нам, в принципе, тоже.  А вот радио ещё до «Русско- Японской» изобрели. Так, что пришлось с маршрута уходить и точку искать, для манёвра удобную, на ней сутки и выжидали, чем это «ночное рандеву» для нас закончится. Обошлось. Только сутки эти, потом, пОтом страшным отрабатывали.

Обошлось. Собачек нет. Ди и по штату, в ротах охраны аэродромов Люфтваффе, кинологов нет. По потребностям, походу, от случая к случаю… Изменений по охране – оборудованию не было.  Да и откуда им взяться? По ним же не отрабатывал никто и ничего? Позицию свою, с прошлого раза ещё прикинули. Нормально. До штабного блиндажа, перед которым навес с картой обстановки и лавочки, метров двести пятьдесят. Ракурс, под углом, градусов тридцать.  Вообще идеально. Одно плохо, до позиции крупнокалиберного пулемёта, пятьдесят метров. Хотя… День, работы на аэродроме по обслуживанию техники. Генератор затарахтел, так что, думаю, звуковой фон забьет, наглухо. Тут ещё одно понять надо, если бы партизаны решили этот аэродром «на ноль помножить», может и получилось бы у них чего, только «силами тяжкими и потерями лютыми».  Без потерь если думать, то это уже совсем другое вооружение нужно, типа, танков, или миномётов, а не лёгкое стрелковое. Партизаны, это ведь, тоже люди. Да, смелые. Да, ловкие. Но, умирать никому неохота. Тем более, ну, закошмаришь ты один такой аэродром. А дальше? Партизаны то, у тебя «всё, кончились». А кто будет «железку рвать и полицаев гонять», а? Вот то-то…

Ладно. Выбрали дерево, с которого огонь вести будем. Что-то мы, как белки уже. Всё по деревьям да по деревьям. А как по-другому? Подлесок то, густой. Только на десять метров, вокруг себя, считай и видишь… Финскую вспомните, кукушек? А дело ведь зимой было, а сейчас – лето, листва на деревьях. А вот тут. У меня, проблемка то всплыла. Если взять наши верёвки и по ним вниз, как отстреляемся, это без проблем. Бросить придётся, мало ли, вдруг пулемётчики нас услышат – «Ой, а што это за белочки такие там, мохнатенькие, камуфлированные, жирненькие?» Но !! Верёвки-то синтетические!!! Какие, (падшая женщина), синтетические верёвки в сорок втором!!! Объяснил проблему Смолу. Он посмотрел на меня, как на идиота взял верёвку завязал на ней хитрый, прочный узел, и легко распустил его, дёрнув за другой конец. Вот так… «Знай и люби свой личный состав.»

- Уважаю.  Я таки интересуюсь за спросить. Ты это где этому и когда научился?

- Понимаешь, командор, каждый алкаш, когда-то, был полноценно развитым человеком со своими хобби и интересами. А ты, обо мне, как о тупом подчинённом, запойном пьянице, постоянно, думаешь. Стыдно тебе должно быть. В школе я ходил, на «скалолазание».

Мне действительно, стало стыдно.

- Чо ты виноватишь меня сразу? И не чо я не думал.

- Ага. А ты морду щас, свою, со стороны, видел? На ней это, крупными буквами написано было.

- Ой фсё… Спасибо. Выручил ты нас.

- Обращайтесь

-  Кароче, смари, щас готовимся. Рюкзаки-однодневки снимаем. «Лешие» – на себя. Залазаем на позицию. Крепим верёвки. Фиксируем стволы Валов. Патроны - СП пятые. Огонь открываешь вместе со мной. Стреляем длинными. По пять. Как отстреляем по одному магазину, сразу, по верёвкам, вниз. Голову не выцеливай. Работай по корпусу. Двухсотые они, или трёхсотые, нам щас, без разницы. Внизу – однодневки на себя и сразу в сторону, повторяю, в сторону. С линии нашего огня уходим. Мгновенно. Прыжком. И ходу. Идём на промежуточный лагерь. И я тебя очень прошу, по-тихому всё. А то ты в последний раз, без моего чуткого руководства, по лесу ломился, как пьяный медведь на случку. Понял меня. Вопросы есть?

- Никак нет. Всё ясно. К партизанам, на посмотреть, не пойдём?

- А чо мы там не видели? Если до темноты доживут, а они, походу, доживут – на прорыв пойдут. Нет у них другого выхода. Я бы, на их месте, ещё вчера пошёл. А они «оперативную паузу взяли». Думают долго. На войне такие не живут. Сам знаешь. Привыкли партизанить. Первый ход всегда у них был. А щас ситуёвина, кардинально изменилась. Вот они и в непонятках, чо делать.

- Ты уверен, что доживут?

- Да. Вроде, должны. С авиацией у немцев, сейчас сложности в этом районе. С нашей помощью. А перенацелить, изменить графики боевых вылетов, отменить заявки авиа наводчиков, это не так просто, как тебе кажется.

- Слушай, командор, а ты прям «Стратиг». Умный ты, шо пипец.

- Был бы умный, мы бы щас с тобой здесь не бегали. Ты бы пьяным под забором валялся. А я бы в кабаке своём, любимом, дальше, на дверях стоял…

— Это да… Литрушечку бы выкушать. Да в ментовке отдохнуть. Эх…

- Даже не надейся… Всё. Начали.

Заняли позицию. Наблюдаем. Два автобуса подъехало. Из него пилоты выходят. Человек сорок. Почему пилоты? Да наград для пехотинцев много. Да и петлицы, на воротниках люфтваффе. Сгрудились в курилке, возле штабного блиндажа. Курят, анекдоты травят, ржут.  Другие, не курящие, небольшими группами рядом. Минут пятнадцать уже. Что-то долго командование у них над задачей думает? Ааааа…. Тут же, наверное, вводная поступила. На соседнем аэродроме, самолёты поломались, вроде как все, и вроде как совсем… Из блиндажа вышел офицер и что-то рявкнул. Пилоты побросали бычки и пошли рассаживаться на скамейках. Карту вывесили. Из блиндажа вышел ещё один. Все вскочили. Один доложился. Так. Старших идентифицируем – выцеливаем. Первый ряд лавочек, это полюбому. Это во всех армиях мира. Всегда и везде. Младшие командиры рядом со старшими. Ага другие ряды их закрывают. Только головы торчат. Значит выцеливаем головы второго ряда. Они валятся и пулю ловит первый ряд. Потом все вскакивают и уже не понять в кого и как. Да и пофиг, собственно. Стволом по фронту поведёшь – не промахнёшься. Я уверен, Смол это быстрее меня раз в десять просчитал. Ну, начали.

Магазин выпустил в четыре очереди. Первые две прицельно. Остальные в толпу. Ничо так мы отстрелялись. Половина на земле, в неестественных позах. Остальные разбежались. Это результат. С дерева пулей вниз. Однодневки на себя и в бок (с линии огня нашего ушли). И только успели, буквально метров пятьдесят отбежать, как на нашей позиции деревья падать начали. Даааа… Автоматический крупняк, это – мощь. А если ещё и стволов в двадцать, как в нашем случае, вообще жутко. Быстро среагировали. Меньше, чем полминуты им понадобилось. Но, фора у нас была, это полюбому. Да и ждали мы, такое развитие событий. А вот они нет. Но, на войне, ты никогда, всего, не предусмотришь. Невозможно это. Так, что здесь, мы их не перехитрили, нет. Им просто не повезло. Нет ещё в этом мире, такого оружия, как у нас. Вот они и не подготовились. А отражение нападения партизан на аэродром, они отрабатывали, я уверен. Немцы вояки - ещё те. Темп! Темп набрали!!! Всё. Километр ломились, как не в себе. Ага. Нас эти «лесокосилки» немецкие очень впечатлили. Остановились отдышались и дальше пошли уже аккуратно. Немцы же сейчас партизан кошмарят. Мало ли, кого в лесу встретить сейчас можно?

Информация о материале

Просмотров: 13447

Ночью тяжело шли. Очень тяжело. Одно дело, в «глубоких тылах» по лесу гулять, когда знаешь, что противник у себя в ППД сидит, и, совсем другое, когда видел, что Все его бойцы по лесу бегают. Тебя ищут. Все чувства твои на максималках работают. Зрение, слух, обоняние. Утомляет это. Очень. При атаке, ты на адреналине работаешь, на максимальном выбросе, хоть и очень короткий промежуток времени. Чисто на рефлексах. Сам замечал и у других интересовался. Настолько быстро всё происходит, что думать и бояться, ты уже не успеваешь. Только, какой-то голос в голове бубнит постоянно – «Чо ты творишь? Чо ты творишь? Ты же сдохнешь сейчас…». Инстинкт самосохранения, походу. А тело твоё всё САМО делает. Правда, это месяцы напряжённых тренировок и практики. А вот потом – отходняк адреналиновый наступает. У всех разный. Кто ржать начинает и чушь всякую нести. Кто, в ступоре, в одну точку смотрит, не мигая. Мне так, очень страшно становиться, аж руки трясутся, сигарету прикурить не могу. Полчаса это продолжается где-то. А тут, ты на этом адреналине, считай, несколько часов. Но хоть и «по капле капает», но долго. Бывало, это у меня частенько, но, привыкнуть так и не смог. И пить постоянно хочется.

До промежуточного лагеря дошли уже ближе к вечеру. Пока шли за обитателями лесными наблюдали. Вроде не пуганные. Дела свои делают. Да и сам факт того, что ты их спугнул, говорит о том, что их уже не спугнул, кто-то до тебя. Я так мыслю, «разошлись мы краями» с поисковыми группами. Да, в принципе, они же уже нашли, всё что искали и на болоте это заблокировали. Какой смысл дальше, по лесу бегать?

Расположились в лагере. Вскипятили чай, приготовили ужин (Задолбала каша эта уже!!!). Никаких костров! Тем более в сыром лесу из мокрого валежника. Таблетки сухого спирта для этих целей есть. Пока ужинали размышляли вслух – делились соображениями.

- Командор, а дальше ты, чо думаешь?

- Ты про что? Про задачу, или «по жизни»?

- Про задачу канешна… Про «по жизни» не спрашиваю. Примета плохая.

- Молодец. А то я уже думал с какой ноги, тебе в бубен зарядить. Да шучу я, шучу. Не дуйся.

 — Вот, умеешь ты, «петит» испортить.

- Смотри. Нам с тобой, нужно ещё один аэродром отработать. Там, где мы дорогу заминировали. Какой-то неправильный он. Ты сам видел. Слишком серьёзно там всё. Хотя он и в наименее доступном месте для диверсии находится. Мысли, какие-то у меня про него нехорошие. Он готов, был, почти, ещё неделю назад. А самолётов, над ним и возле него не летало. Мы бы их заметили, полюбому. Ты маршруты наши помнишь? Это раз. А вот чем с партизанами всё закончилось, нам выяснить надо, это, тоже, по любому. Это два. В идеале, нам пленный нужен. Инфу для выводов набирать, это долго. Очень долго. Так что думаю. Надо отдохнуть сегодня. Потом к озеру – БК пополнить, медицину и продукты. А дальше пойдём выяснять, как немцы с партизанами порешали. А потом, на тот аэродром и пойдём…

- Хм… Логично, чо… Только это ж километров сорок выходит? Если отсюда до тайника и потом до партизанского болота.

- Ну а чо делать? Других вариантов нет. Тут ещё вопрос… Нам к партизанам лезть - не особо…. Агенты немецкие если у них в отряде есть, уже доложились, что два очень странных разведчика с «большой земли», в отряд приходили. Так что, здесь лучше «перебдеть» … Но, нам инфа нужна… Самим долго собирать. Время потеряем. Задача-то, какая у нас? «Максимально затруднить действия вражеской авиации с аэродромов указанного района». Артиллерийский склад мы разнесли. Две эскадрильи самолётов из строя вывели. Пилотов на втором постреляли, ну половину, ладно. По-моему, «Затруднили мы, немцам, по самые гланды…»  Остался нам третий аэродром. Теперь за немцами ход.  А вот что и как они делать начнут? Это, партизаны гораздо лучше нас с тобой узнают. У них в каждой деревне, свои «глаза и уши». Вот и выходит. Хочешь - не хочешь, а к партизанам нам надо. На болоте-то мы никого не застанем. Там завтра, или пусто, или одни трупы. Но, посмотреть и выводы сделать – надо.

— Это да, согласен. А ты не боишься, что они нас, просто, пристрелят, от греха? Ну, смари, тихо – мирно жили себе в лесу, из кустов полицаев кошмарили, а тут опааа…. Припёрлись два непонятных кадра и начали жизнь портить. Сам же видел. Лагерь, не лагерь, а турбаза. Еды валом. Жизнь - сало-самогонка-доярки. А тут мы…

- Ну, ваще-то, они не только сало с самогонкой жрут. У них задача основная – «железка». И они эту задачу, выполняют полностью. А как они отдыхают. Это уже их личное дело. Да и то, что лагерь они попалили, это к политруку, тупому, ихнему, все вопросы. Мы здесь – краем только… Меня другое волнует. Если они с «большой землёй» свяжутся и вопрос по нам зададут, что им ответят?  Не дай Бог - «Арестовать и ждать самолёта с «Большой земли» для отправки в СМЕРШ». Хотя…. Думаю, генц наш порешал уже. Возможности у него, походу, как у Бога. Проси, Господи, за богохульство. Так, что, завтра, со сранья, выдвигаемся.

И тут, уже на границе слышимости – канонада. Чёрт, далеко. Еле слышно. Не определишь на слух уже. Что там и как? Толи немцы, авиацию не дождались и решили «артой» работать? То ли партизаны на прорыв пошли? Фиг его знает. Одно понятно. Помогли мы партизанам. Бомбёжки нет. Хоть это, радует. Мощность авиабомбы, даже небольшой «сотки», гораздо выше (в десятки раз), чем даже у тяжёлого снаряда полевой артиллерии. А мы у немцев, только гаубицы (105 мм) встретили. Ну и миномёты, конечно.

По ночёвке проблемы возникли. Гранат то у нас по паре штук осталось только. А нам растяжки ставить, вокруг лагеря.  Не плотно получится. Вернее, так, «для отмазки».  Ладно, рискнём. На чуйку понадеемся. Она включилась уже и на максимальный режим вышла. Причём давно. Научить бы её ещё - решения выдавать. Но, это сюда, в командировку, раз пять съездить надо. Или от Москвы до берлина дойти, причём строго, рядовым разведчиком.

Спали, как младенцы невинные у Христа запазухой.  Совесть, по поводу убиенных фашистов не мучала. У меня с ней, кстати всё нормально. Она у меня в идеальнейшем состоянии. Ещё даже в упаковке. Я ей ещё ни разу не пользовался.

С утра пошли к тайнику. Вытащили из озера контейнер, пополнили БК, медицину и продукты. Забрали оттуда половину примерно.   Рановато, конечно. С тем, что в наличии, ещё одну авантюру провернуть можно. Но, чует моё сердце анальное, что не до него нам будет, в ближайшее время. Лучше заранее.

Рейдовые рюкзаки вернули, почти, на то же место. Почему не на это же? Да натоптали мы там уже. Если в лесу долго на одном месте живёшь. Следы, всё равно оставишь. Как не аккуратничай. И чем дольше, тем больше. А место мы для лагеря очень грамотно выбрали. Хоть и в стороне от района действий, но можно сказать, рядом. И интереса здесь никому нет. Ни немцам, ни партизанам. Пообедали плотно, отдохнули. И пошли смотреть на результаты проведённой немцами операции. Чисто, посмотреть, оценить, обсудить, покритиковать.

Прошли, не так много, километров десять всего. Время – ближе к вечеру уже. И тут дымком потянуло. Ну, это совсем дебилом надо быть отмороженным, или причину иметь, чтобы в сыром лесу костёр разводить. Ему просохнуть, нормально, хотя бы дня три нужно. А дождь, этот, моросящий, только. Как два дня назад кончился. Аккуратно вышли по дыму к костру. Наблюдаем. Десять человек. Явные «народные мстители». Один раненый на плащ-палатке. Лица измождённые, в грязи по самые брови. А раненный-то… Политрук. Вот, теперь точно ясно, что не подсадные. Начал ещё, внимательно всматриваться – изучать, эту группу. В бинокль. Хоть до них и метров тридцать всего. Грязные, как черти. Подлесок в этом месте редковат. Такая «проплешина». Искал подвох. И я его нашёл. Двоих из них мы с немцами встретили.  Когда между двух болот по перешейку шли. Аккуратно отошли назад, метров на сто, и начали совещаться, шёпотом.

- Понял? Всё понял? Двоих из них узнал?

Смол кивнул.

- Лешие снимаем, чтобы петлицы видели. «Обвес» с Витязей тоже. Подходим в открытую. Аккуратно расходимся в стороны. Говорю я. После кладём на землю мордами. Всех. Дёрнутся – на поражение. В тех двух – только в ноги. Запомни, только в ноги. Понял меня?

Смол опять кивнул. Мы сняли «лешие» и стараясь погромче хрустеть ветками двинулись к их стоянке. Они хоть и за оружие схватились и в нашу сторону головы повернули, но даже «рассыпаться» не соизволили. Так и смотрели тупо, на нас подходящих.  Так и сидели толпой у костра. Политрук в отключке рядом лежал. На плащ-палатке, с ногой «перевязанной». Мда… Бойцы… Вот из-за таких, Смола мне немцы и продырявили.

- Здравия желаю. Кто старший?

- Я

Ответил пожилой усатый мужик.

- Да нет, ты ошибся. Теперь, здесь старший я. ЛЕЖАТЬ!!! ЛЕЖАТЬ Я СКАЗАЛ!!! РУКИ!!! РУКИ ОТ СТВОЛОВ УБРАЛИ!!! ЗАВАЛЮ НАХРЕН!!! УРОДЫ!!! СТВОЛ БРОСИЛ!!! СТВОЛ!!! Я СКАЗАЛ!!!

 Орали со Смолом в две глотки. Аж охрипли. Но, «забить психику» им, нам удалось. Видимо они уже на столько вымотаны были, что «погеройствовать» ни у кого их них сил уже не было. Все лежали мордами вниз, не пытаясь протянуть руки к оружию. Отшвырнули ногами подальше их винтовки.

- Вежи ремнями их!  Дёрнется кто – вали!

Как связали все, двоих «старых знакомых» оттащили в сторонку. Пистолетов не было ни у кого. Ножи правда, почти у всех.

— Значит так. Вы все нам не нужны. Нам нужны, только эти двое. Из винтовок я вытащу затворы и сложу их в этот мешок. После чего допрошу этих двоих, и кто из них останется жив, отдам вам. Мешок закину в ту сторону, найдёте. Старлей, держи на прицеле этих, шевельнётся кто, пулю в башку. Я пошёл с этими двумя побеседую.

Как прошёл форсированный допрос, пересказывать не буду. Если вкратце. Сначала забил им в глотки кляпы из отрезанных кусков их ватников, а потом, просто делал больно. Ножом. Очень больно. Не спрашивая вообще ни о чём. После чего, как перестали извиваться от боли, кляпы по очереди вынимал и задавал вопросы. По уму растащить бы их надо было. В разные стороны.  Приватно поговорить с каждым, так сказать. Но, видя в их глазах животный ужас, делать этого не стал. Если в течении трёх секунд не получал ответ, опять забивал кляп и снова делал больно. Под конец беседы от них ощутимо тянуло мочой и дерьмом. Партизаны весь допрос слышали. Очень, подчёркиваю, очень интересно. Это мы хорошо зашли.  Развязал ихнего старшего.

- Зовут, как?

- Иван.

- А по батюшке?

- Андреевич.

- Иван Андреевич, давай рассказывай, что случилось у вас там.

Иван Андреевич Лежал с краю и поэтому весь «процесс» наблюдал воочию. Смотрел он поэтому на меня с ужасом. Доклада у него не получилось Одни бессвязные междометия. «Мы значица…», «А они, вот так вота…».

- Стоп – стоп – стоп. Давай я попробую сам тебе рассказать. Я представляю, примерно, что и как, у вас там вышло. Когда обоз к вам пришёл, вы свернули лагерь и начали уходить. Причём сами ещё не решили куда. С соседних деревень пришли связные, доложились, что немцев с полицаями в районе - тьма. Скорость на марше – минимальная. Поняли вы, что вам не уйти. Принять бой вы не могли. Большая часть отряда на задании была. Решили уйти на болото и там пересидеть. Думали гати, только вы знаете. Через две недели вас блокировали. Держали там двое суток. Решили пойти на прорыв. Кто вышел разбились на малые группы и рассыпались. Договорились через время в точку сбора все выйти.  Примерно так? Правильно?

- Ну, да…

 - Одно мне скажи. Мирняк где? Мне без разницы. Просто интересно.

- Кто?

- Деревенские ваши, спрашиваю, где?!

Андреич смотрел на меня и зло сопел.

- Ну а куда с ними?! Оставили мы их.

- Логично. Подкинул вам политрук проблем. Кстати, что с ним?

-  Ранен, в ногу.

- Давай посмотрим…

Политрук лежал на плащ-палатке и был уже дале не бледный, а какого-то голубоватого оттенка. Нога на бедре замотана какими-то тряпками. И неестественно повёрнута. Понятно. Пуля в бедро. Кость перебита. Жгут не накладывали. Кровопотеря критичная. Нежилец. Отходит. Его по лесу сейчас таскать, только мучать. Да и куда тащить, собственно? Здесь хирург нужен.  Да и то, даже если спасти сможет (а это вряд ли с ихней-то медициной), куда его потом?

- Вобщем так. Андреич, за грубость – извини. Некогда было культурничать.  Немцев в округе быть не должно. Отдыхайте. Политрука похороните потом. Он, хоть и тупой был, как боец, но человек он правильный. Не достоин он того, чтобы его зверьё растащило. Этих двух, оставляю тебе. Мне они не нужны уже. Это они все гати ваши тайные немцам сдали. Делай с ними, что хочешь. Мне без разницы. Давай. Удачи тебе, военной.

- Подожди. А вы точно, наши, с «большой земли». Ведешь ты себя странно. Злой ты и, как камень холодный.

- Андреич, ну сам подумай, был бы я – «не наш». Ты бы не жил уже. А про «землю» … Да по-моему «больше» уже и некуда. Всё. Давай. Успехов.

 Я кивнул Смолу, и мы пошли, по своим делам, дальше.

Информация о материале

Просмотров: 15978

Через час стали на привал. Подумать надо. Поразмыслить…

- Короче, слушай. Внимательно слушай. Я сейчас в слух рассуждать буду. Вобщем так. Эти двое, как ты уже сам понял, – немецкие агенты были. Кстати, из той самой деревни, что покойный политрук, Царствие ему Небесное, спасти пытался. У партизан они разведчиками – маршрутниками работали. Очень грамотно, кстати. Постоянно в отсутствии. Бродят по району. Не проконтролируешь. Про нас они немцам доложились. Нас с тобой многие в партизанском отряде видели, разговоры там ходили. Немцы к этой инфе, без энтузиазма отнеслись. Походу не первый раз с «Большой земли» группы сюда засылались. А вот кто склад артиллерийский кончил, приказали выяснить и доложить. Район немцы чистят под что-то. Под что именно, эти двое не знали. Немцам нужна полная, гарантированная безопасность в этом районе. Но, вот зачем? Это вопрос…

- Может по железке, чо поедет? Фау -2 какая, или Гитлер какой, к примеру…

- Не думаю. Да и партизаны не идиоты. Возле базы своей не лютовали и другим не давали. Все диверсии у них за два суточных перехода. Грамотно, кароче.

- Нууу…. Может обиделись фашисты, за школу ту? Сам подумай. Считай роту на ноль помножили.

- Да нет. Вряд ли. Им эти «сочувствующие», никуда не впёрлись, новых наберут. Наоборот даже. Считай мы им боевой дух подняли. Хоть службу в гарнизонах нести будут, как положено. А вот что за партизан, именно сейчас, плотно взялись и деревни решили зачистить, это настораживает…

- Так, что делать теперь будем? На болото пойдём, на посмотреть?

- Зачем.? Там одни трупы уже. Походу, только эта группа и вышла. Агенты – то в ней были. А в отряде больше других не было. Да и вышли они только потому, что пол отряда на задании. Самая боевая половина, кстати. Им опять к ним «вливаться» надо было. Немцы лоханулись здесь чутка. Хотя, скорее нет. Ждут остальных на маршруте возвращения.

- Ага. Понял. А щас куда?

- Идём к третьему аэродрому. До него тридцать пять километров, примерно. Погуляем вокруг. Посмотрим. Если в течении трёх дней движухи на нём нет. Думаем дальше. Он давно готов уже должен быть.

- Ну, хорошо. А те два?

- Там щас, как положено – «наказание невиновных, награждение не участвующих». Все на бодряках и подлянки для нас с тобой придумывают. Так что, лучше не соваться. Посмотрим. Нам с ними всё лето воевать. Проститутку им купить што-ли? Трипперную. Думать надо, кароче.

- Кстати, командор, а чо ты с этими двумя так быстро побеседовал?

- А зачем дольше? Остальная инфа нам не нужна. Пусть Андреич из них, дальше, жилы тянет. Для него там, да. Мноооого интересного.

- А ты где освоил-то вот эту вот инквизицию всю?

- Да научили. Люди добрые. Тем более на второй чеченской, я по горам скакал. Пленных там девать некуда. Времени «колоть до жопы», тоже, очень мало. Тут уже, хочешь – не хочешь научишься.

- Хорошо хоть мама твоя не знает, что ты тут творишь.

- Сплюнь! Я даже матом не ругаюсь! Белочек с ладошки кормлю! Бабушек тудой – сюдой, через дорогу! И вобще… Я хороший…

- Аааааа… Ну да, ну да… Я видел.

- Достал ты меня уже. Я для теба отец – командир. Понял? Папа я твой. Родной. Всё. Ночуем здесь. Завтра голова нам ясная понадобиться и чуйка острая. Отдохнуть надо.

Штаб Тайной Полевой Полиции.

Совещание.

Все присутствующие были очень раздражены. Они понимали. Драть будут. Но, вот кого и насколько сильно? Это вопрос. Больше всех был раздражён генерал - майор люфтваффе.

- Итак, господа, я прибыл сюда, чтобы уточнить у вас причины того, каким образом у меня нет больше двух полно ценных штурмовых эскадриль и почему на своих аэродромах у меня массово гибнут пилоты? Про склад боепитания я тактично умолчу. В Берлине мой доклад к сведению не приняли и посоветовали мне проспаться. Вы понимаете, что с нами со всеми будет, когда моё командование, полностью осознает всю сложившуюся ситуацию?

Слово взял командир охранной дивизии.

- Я бы, на вашем месте, не говорил про всех. И не старался бы переложить свою ответственность на людей, действительно ответственно выполняющих, поставленные перед ними задачи. Это скорее вам вопрос адресовать надо к командиру украинских формирований.

Командиру украинского полка было плохо. Действительно плохо. Он не был уверен, что сможет выйти из этого кабинета сам, а не его увезут в Гестапо в наручниках. Поэтому, всю ночь «морально готовился» к этому совещанию. И очень переживал за то, что, когда откроет рот, в комнате мгновенно запотеют стёкла.

- А я предупреждал, что игры в шпионов, для нашей, глубокоуважаемой, тайной полевой полиции, когда-нибудь плохо закончатся. Я настаивал на полной зачистке района и отселения оставшегося населения.

Начальник команды тайной полевой полиции был умён. Там других и не держали. Отбор туда был соответствующий. Да и отбирали из профессионалов СД и Гестапо. Он был зол. Причём зол именно на себя. Он не понимал, где он прокололся. Вся система безопасности, так старательно выстраиваемая им, посыпалась, как карточный домик. А вот причину этой катастрофы он не видел и это его жутко раздражало.

- Довольно, господа. Я пригласил вас для того, чтобы мы все вместе разобрались в ситуации. И приняли действительно правильное решение, а не старались перекладывать вину друг на друга. Итак. Давайте порассуждаем. Генеральным штабом и управлением имперской безопасности, перед нами, была поставлена задача. Полностью очистить район от партизан и неблагонадёжных элементов к началу июня. Ситуация в районе, до недавнего времени, складывалась таким образом, что можно было говорить о «спокойной обстановке». Бандиты хоть и присутствовали, но вели себя очень тихо. Можно сказать пытались быть абсолютно незаметными. Кроме того, внедрённые к ним агенты позволяли нам полностью контролировать ситуацию, не прибегая к массовому террору, на чём постоянно настаивают наши украинские коллеги. Но вот с середины мая, что-то пошло не так. Наши агенты, причём из разных источников, давали информацию, что партизаны не планировали какие-либо диверсии в нашем районе, в принципе. Нами, на основании распоряжения верховного командования, было принято решение о полной зачистке района. Могу с уверенностью сказать вам, что бандитов у нас больше нет. И они не могли, в принципе, провести эти две диверсии на аэродромах и артиллерийском складе. Тогда возникает вопрос – Кто, и, главное, зачем это сделал? Русским проще было бы совершить на них авианалёт. Хоть и затратно, но с гарантией. А в этом случае у меня складывается ощущение именно о секретности проведённой русскими операции. Но, вот зачем? Будем разбираться.  

Слово взял неприметный пожилой мужчина в деловом костюме

- Представляться я не буду. Я – заместитель адмирала Канариса. Как вы поняли, работаю в Абвере. Кто, из присутствующих здесь, желает уточнить мои полномочия, может лично обратиться к хозяину этого кабинета. Коротко скажу, на период летней компании, все присутствующие здесь, выполняют мои просьбы и распоряжения беспрекословно, точно и в срок. И я бы хотел попросит вас, не пытаться по своим канал выяснять, почему, именно, мои распоряжения вы теперь выполняете. Нашей совместной работе присвоен высший разряд секретности. Про нарушение, которого, я думаю, вам пояснять не надо.

Все присутствующие переглянулись и хором побледнели.

- Итак. Командиру охранной дивизии – усилить вдвое всю охрану объектов и ужесточить пропускной режим. Командиру украинского полка – Население района переместить, после фильтрации, в сёла с крупными гарнизонами - от роты, оставшиеся деревни уничтожить. Все дороги, включая просёлочные патрулировать усиленными патрулями. Командиру авиаэскадры – перестроить схему охраны и обороны всех трёх аэродромов, согласно полученным от меня сейчас документам. Усиление и технические средства сегодня к вам прибудут. Начальнику группы тайной полевой полиции распоряжения отдам лично.  Всё. Все свободны. Хайль Гитлер.

После того, как все вышли и в кабинете остались двое, они удобно расположились в креслах и пожилой продолжил.

- Четыре дня назад, на одном из аэродромов было выведено из строя более двух десятков штурмовиков. Путём обстрела из стрелкового оружия. Звуков стрельбы никто не слышал. Причём техников удивила пробивная способность пули и её калибр. Девять миллиметров. Не одно стрелковое оружие, стоящие на вооружении всех армий мира данных характеристик не имеет. Это что-то новое.

- Вполне возможно. Русские могут создавать оружие, превосходящие по всем параметрам наше. Оно даже, как трофейное, пользуется у нас большой популярностью. ППШ, к примеру, или СВТ.

Пожилой достал из внутреннего кармана пиджака гильзу и поставил её на журнальный столик.

— Вот, полюбопытствуйте. Одна из них. Были подобраны на позиции, с которой вёлся обстрел.

Собеседник с любопытством рассматривал гильзу.

- Хм… Странно. Маркировка отсутствует. И гильза стальная, покрытая лаком. Очень необычное техническое решение.

- Как вы уже знаете, верховное командование поручило мне организовать максимальную безопасность в вашем районе. Вернее, не так. У вас в районе, должно быть спокойно, как в женском монастыре во время обедни. И, как следствие, я должен обращать внимание на всё необычное происходящие здесь. Эти собранные гильзы, были отправлены в Берлин самолётом. В течении суток все лаборатории, занимающиеся разработкой боеприпасов, проводили анализ этих образцов. Так вот, подобного лака, вернее лака с такими характеристиками они не знают. Даже аналогов нет.  Я уверен, что эти две диверсии на аэродромах, да и на артиллерийском складе, тоже, провели не простые диверсанты. Что-то мне говорит о том, что для рядовой диверсии такое оборудование не привлекается. Да и по тактике, они на голову превосходят обычных. У Русских профессионалов уже, почти всех, выбили. Воюют и них мобилизованные. Кадровые погибли ещё в сорок первом. Поэтому ваша основная, подчёркиваю, основная, задача – найти мне этих диверсантов. Причём любой ценой. Причём живыми. И как можно быстрее.

- Мои агенты, из партизанского отряда про них докладывали уже. К сожалению, больше на связь они не выходили. Это оружие у них партизаны видели. Выглядит необычно. Очень толстый ствол. Оно бесшумное. Вернее, не такое громкое, как обычный автомат, очень тихое. Автоматическое. Имеет оптический прицел. Они использовали его, когда ликвидировали гарнизон – роту украинцев, в одном из сёл. Кроме оружия ничего необычного у них не было. Хоть и экипировка у них была достаточно странная. Подробностей, к сожалению, уточнить я не успел.

- Я постараюсь вам помочь в этом вопросе. У нас, к счастью, есть специалисты. Отто!

Из соседней комнаты вышел рослый капитан.

- Разрешите вам представить капитана…. Нет, не так. Отто, просто Отто. Отто из прибалтийских немцев. Русским языком владеет в совершенстве. Кроме того, знает все русские привычки и типичные тонкости поведения. Служит в полку «Бранденбург». Лучше специалиста по диверсионной работе в глубоких тылах противника, мы найти не смогли. В подчинении у Отто группа из шести человек. Такие же специалисты экстракласса.

- Но, позвольте, головорезы Дирлевангера считаются лучшими в вопросе данных операций.

- Согласен с вами. Но, здесь немного другой случай. Нам с вами важно именно найти этих диверсантов. А не уничтожить всех партизан. А спецы Дирлевангера, кстати, со своей работой, уже справились отлично.

- Хм… Логично.

- И ещё. У нас с вами, на всё – про всё, есть только неделя. Если в течении недели мы не решим вопрос с этими русскими диверсантами, нами будут очень, очень недовольны. И боюсь, отправкой в окопы восточного фронта, мы с вами не отделаемся. Я совершенно не умею намекать. Если вы понимаете, о чём я? Разработайте с Отто план операции. После, чего доложите мне. Я буду у себя в номере гарнизонной офицерской гостиницы. У вас есть четыре часа. До встречи.

В номере гостиницы его ждал человек.

- Итак, чем закончилось совещание?

- Да ничем, в принципе. Они все были просто раздражены. Поняли, что их тихой и спокойной жизни пришёл конец. Правда, они не знают, что причина этому – вы.

- Очень смешно, я оценил ваш юмор, гер доктор.

- А я не шутил сейчас. Аэродром для базирования вашей группы уже готов. Система его безопасности, по моему мнению, не имеет равных на восточном фронте. Район от партизан зачищен полностью. Осталось решить вопрос с одной диверсионной группой. Не нравятся мне они. Очень грамотная, необычная тактика. Превосходное вооружение, не имеющие аналогов. Вернее, эти аналоги пока нам не известны. Выглядят и ведут себя, как профессионалы экстракласса. Осталось только с ними проблему решить. За неделю, я думаю, справимся.

- Группа уже готова к боевому применению. Технику свою получила. Слётанность пар и эскадриль почти закончена.

- Ну, вот и отлично. Через неделю, можете перебазироваться на ваш аэродром.

- Спасибо. Поужинаем, гер доктор? Мне очень нравится французский коньяк в этой реальности…

Информация о материале

Просмотров: 13783

В лесу была неестественная тишина. Ну, да. Не удивительно. Считай неделю по нему вооружённые толпы бегали, да и артиллерия, как на сдаче проверки из ГШ, работала. Понятно, что зверьё от такой «движухи» не в восторге. Вот и попряталось, от греха подальше. Если лес «человеком не топтан», это сразу заметно. А тут, как в Измайловском парке. Вроде и деревья есть, а кажется, что не живёт в нём никто. Освободили немцы нам жилплощадь. как Питерскую коммуналку расселили, на Васильевском острове.

Стоп. Тихо. Что за звук? Скулёж такой, как щенок, мамой брошенный. Аккуратно подошли на звук из кустарника. Опаааа…. Василь. Грязный как чёрт. Клубком в кустах свернулся и поскуливает. Вытащили его за ноги. Можно сказать, почти, без сознания. Половину лица разнесло – воспаление, как пчёлами покусанный. Ага. На голове борозда до кости – пуля черканула. Рана уже не кровоточит, но грязная и жутко воспалённая. Понятно, то ли не добили, то ли шальная… Не суть важно, короче.

- Так, привал. Смол, огонь организуй и воду из фляги вскипяти. С огнём аккуратнее только. Не вздумай валежник палить. На сухом спирте.

— Вот привычка у тебя дурная, каждый приказ свой, «в развёрнутом виде» отдавать. Вы, тащ сержант, унижаете меня, как профессионала.

- Поговори мне ещё. Профессионал, куев. Я твои косяки, по первой чеченской, очень хорошо помню. Ваще не понятно, как такие «около военные профессионалы» на нормальных войнах выживают. Вот ангел-хранитель у тебя, точно, профи. Причём с большой буквы. Седой правда, от ужаса. В таких жопах, с твоей подачи, побывал.

- Ой фсё… Тока оказался он там, командор, не с моей, а, с твоей подачи.

- Поговори мне ещё.

Ну-с. Приступим к осмотру. Запёкшаяся кровь толстой коркой. Краёв раны не видно. Температура тела, вроде, нормальная. Воспаление локально. Его контузило неслабо. Когда пуля под очень острым углом от кости черепа срикошетила. Как кувалдой ударили. Ну, да. Был бы столбняк, он уже бы и не жил. Судя по всему, дня три прошло. Ладно. Приступим. В кипячёной воде развёл пол листа стрептоцида. Свернул тампон из бинта. Они, кстати, у нас зелёные, с пропиткой соответствующей. Американская придумка. Ещё и большие «подушки» есть, чтобы, сразу, рану «закрывать», не бинтуя.

- Так, Садись ему не спину, и голову зафиксируй. Я сейчас рану ему буду чистить. А это больно, очень.

Пока чистил – промывал рану, Василь. Плакал и слабо пытался вырваться. Управился минут за пятнадцать. Обработал всё как надо. Грамотно, как учили. Рана кровить стала. Но не зашьёшь уже, времени очень много прошло. Да и широкая она. Сантиметра два. Края разошлись и воспалились. Как у неё края стянуть – непонятно. Спасибо системе военного образования МО РФ. Да и преподы в училище были сплошь афганцы. А у них – Опыт… Ничего. Он молодой. Физически пацан развит. Я себя в этом возрасте помню, заживает всё, как на собаке. Вколол ему антибиотики и обезболивающее. Ладно. Привал. Часа на четыре. Как очухается – поговорим с ним, накормим. С собой тащить не будем. Мы не «Красный Крест». Да и не надо, чтобы знал он о нас много. Попадёт к противнику, язык ему развяжут. Говорят все и всегда. Поверьте. Проверено.

Ближе к вечеру. Василь очухался и попросил пить. Ужин мы уже приготовили. (Кашки – парашки задолбали уже. В этот раз ещё и жидкую сделали.) Накормили. Напоили максимально сладким чаем. Куда в него столько влезло? Его не вывернуло. Значит не так уж и сильно мозги встряхнуло. Походу, просто чирканула пуля, по касательной. Опухоль с половины лица Василя начала спадать. Мордан, у него, даже порозовел слегка.

- Ну, рассказывай, Коротко. По существу. Без эмоций.

- Немцы по нам из пушек целый день били. Мы хотели ночью с болот уйти. А у них вокруг пулемёты. И ракеты они пускали. Постреляли людей. Вернулись в лагерь. Думали до рассвета пересидеть и снова попробовать. А они как-то, по болоту прошли. К лагерю вышли. Убили всех. Я смог убежать, да на краю болота подстрелили.

- Понятно. Потом два дня по лесу бегал не жравший. А как ослаб, и рана болеть и дёргать стала, ты под куст забился. Так? В деревне был своей?

- Ну да. Так. А деревни нет больше. И соседние, тоже, пожгли.

- В лесу видел кого?

- Да. Вчера. Они меня под этим кустом нашли. Наши. Разведчики. С большой земли.

Наши? И они ему не помогли? Даже голову тупо, не перебинтовали? Даже сухарь ему не кинули? Ага, ЩАЗ…

- Да? А что сказали? Куда пошли? Сколько было их?

- Говорили своих ищут, потерялись. Семеро их было их.

- Про нас им не говорил?

- Не-не-не… Я помню, вы предупреждали. Куда идут не сказали. Сказали, просто отбившихся ищут.

- Понятно. Молодец. Дальше, что думаешь?

- Да не знаю. К тётке пойду. В соседний район. За пару дней дойду. А с вами мне нельзя?

- Нет Василь. Ты уж извини, но, не получится. Мы уходим щас. Далеко. К фронту. Сегодня переночуем вместе. Завтра с утра я тебя перевяжу ещё раз. Таблетки выдам. Расскажу, как их есть. Еды тебе дадим. И ты к тётке свей пойдёшь, потихоньку. А мы, по своим делам.

Василь грустно вздохнул. Мы все закончили ужин и начали готовить лагерь к ночёвке. Перед сном Я ещё раз уколол его антибиотиками.

С утра, ещё в сумерках, проснулись, быстро позавтракали. Поменяли повязку. Плохая рана. Запущенная. Но, уже лучше, чем было, хоть и день только прошёл. Ещё раз вколол антибиотики и выдал ему таблетки (они у нас без маркировки). Одну, «очень вкусную и интересную», заставил прямо сейчас принять. Побежит по лесу, аки молодой олень на случку, рожки за спину закинув. Подробно проинструктировал, по медикаментам, как и что принимать. Идти ему в другую сторону. Ничего, парень шустрый. Такие на войне и выживают. Если по глупости, «чисто на посмотреть», туда, куда не надо, не лезут.

Как только Василь скрылся за деревьями, начали «военный совет».

- Смол, есть мысли?

- Да нет, в принципе. На этих бы заблудившихся, только глянуть. А так, ясно всё.

- От ож… Меня они, тоже, чота, ооочень беспокоят. Ладно. Щас к третьему аэродрому. Идём на цирлах. Вдумчиво. Потом вокруг него. Желательно в прямой видимости. На мягких лапках. Осматриваемся и ищем афигенный наблюдательный пост. Собираем информацию, анализируем, думаем. Ин марш орднунг марш!

Где-то часа два шли без приключений.  Потом лес, полого пошёл в гору. Даже не в гору, а на бугор такой, пологий. Когда поднялись на высшую точку, я влез на дерево, осмотреться. Вокруг, на десятки километров, до горизонта – «зелёный космос». И вот в этом «космосе» наш объект и спрятался. Ага. Дымок от костра. Километрах в трёх от нас. Его-то и видно, потому что сверху смотрю. Он на фоне леса. Но, всё равно, кто-то там, или очень тупой, или дерзкий. Может, всё вместе. А тупые и дерзкие здесь, только хохлы – каратели. А может и банер это, как на придорожном шалмане «WELLCOME, ёпта…». Ну, что делать? Надо сходить в гости, если приглашают. Тем более, так настойчиво. Только подойдём мы, немного, не так, как ожидают…

Эти три километра шли вдумчиво. Медленно и сторожко. Последние метров сто крались, как неандертальцы к мамонту, считай, где ползком, где «на четырёх костях». Грамотное место для лагеря выбрано. Подлесок редкий. Лес метров на пятьдесят чётко просматривается. Семеро. Возле костра не кучкуются. Рассредоточены. Одной очередью, или гранатой, не срежешь. Оружие – ППШ с дисковым магазином. Все в маскхалатах. Ножи-гранаты на поясе. Прям как на картинке из старого наставления по разведке. Странно, если вы такие умные и ловкие, почему у вас костёр дымит? Отползли назад, подальше, стали совещаться.

- Вдвоём не подходим. Я иду один. Снимаю «Леший» и оставляю рюкзак здесь. На мне только «плэйт» с БК. Ты – Занимаешь позицию с фланга. Метрах в ста от костра, мы ель с тобой видели. Тебе туда. Если что, нам нужен хотя бы один из них живой. Но, это по возможности. Огонь открываешь только при явной заварухе, или, если я сниму с головы прыжковый шлем. Работай с ПП. «Вал» здесь не нужен. Если что, тебе огонь быстро переносить. Оптика только мешать будет. А у нас здесь семь целей. И я тебя очень прошу, пошустрее и поточнее стреляй. Я у себя один. В одну харю, супротив семи ППШ, тут без вариантов. Вопросы?

- Может давай вдвоём подойдём?

- Нет, ты у нас здесь, как «джокер» в колоде будешь. Выдвигайся. На всё – про всё, тебе полчаса. Потом я начинаю подходить к ним. Понял?

- Так точно.

- Начали.

Смол юрко пополз к своей ёлочке. Я выждал полчаса. Снял рюкзак и леший. Встал и помахивая хворостинкой, насвистывая «Дойчен зольдатен», пошёл к костру.

Меня они заметили почти сразу. Перекинули поудобнее в руках автоматы. Разошлись с линии огня, друг у друга. Разобрали сектора вкруговую. И с напряжёнными мордами следили за моими действиями. Профи. Вполне грамотная и чёткая реакция. Я подошёл вплотную к костру.

- Здарова военные. А гармонь где?

- Какая гармонь?

Ответил старший. (Вот не знаю. Но, если ты чуть-чуть послужил. То по выражению лица и поведению, старшего ты, даже среди полностью голой толпы военных, вычислишь. Флюиды что ли…?)

- Как, какая? Отдыхаете же, как на первомайских гуляньях. Песню орать, про вестибюль.

- Кокой вестибюль?

- Нууууу… Ты ващеее… «Ой вы сени, мои сени. Вестибюль мой, вестибюль…»

Судя по его лицу, он ожидал от меня чего угодно, только не этих вопросов. Понять человека можно. Встретить в глубоких тылах вермахта вооружённого идиота, это – событие. Он явно был ошарашен и не знал, что сказать.

- Ээээ… Вы кто? Вас сколько? Какая задача?

- Ты ещё у меня спроси, кто Кеннеди грохнул? Ладно – ладно. Капитан Николаев. Командир развед группы. Группа погибла в бою три дня назад. Задачи больше нет. Не выполнена. Ищу партизан.

А вот сейчас он и спалился. На его лице явно читалась радость и облегчение.

- Присаживайтесь, товарищ капитан. Может чайку?

Двое зашли мне за спину. А лицо старшего приобрело злое выражение.

- Оружие на землю аккуратно положил и лицом вниз.

Я медленно поднял руки перед собой и опустился на колено.

- Тихо – тихо. Я весь ваш. Не психуй.

Левой рукой я снял с шеи ПП и аккуратно положил на землю. Ну-с, начали… Правой рванул «Глок» из набедренной кобуры и в падении вперёд, выстрелил старшему в живот. Ещё не упав на землю, начал переворачиваться на спину и быстро стрелять в грудь двоим за моей спиной. Не успел. Короткая очередь из ППШ пришла прям не в центр грудной пластины. Прям в «солнечное сплетение». Дух из меня вышибло знатно. В глазах потемнело. Рядом раздавались короткие очереди. Но мне было не до этого. Господи, как больно. Как кувалдой… Не боец я сейчас. Это точно. Даже в гей-клубе не отмахаюсь… Перестрелка затихла. Кто-то ломился, сквозь подлесок, как лось.

- Командор, цел?

- Не знаю. Контроль сделай. Одного оставь.

- Да один и остался. Твой первый. Вон, ножками сучит.

Я с трудом, согнувшись в три погибели, встал.

- Ох ёооо… Ну ивонах… Эти пластины. Лучше дырку от пули, не так больно. Подожди, отдышусь.

Старшему пула пробила желудок. Кровь во рту. А пуля в желудок – это не больно, это – БОЛЬНО. Он лежал на боку подогнув к груди колени. Я перевернул его нагой на спину. И достал из нарукавного кармана шприц-тюбик.

- Больно, да? Смотри. Мы сейчас можем просто уйти, твои все трупы. А могу и снять тебе боль, вколов укол. Но, ты сначала ответишь на мои вопросы.

- Коли.

Прохрипел раненный.

- Твоя задача?

- Вас найти и взять. В крайнем случае уничтожить.

- Кто мы? Твои командиры знают? Зачем мы вам живыми?

- Не знают? Зачем не сказали. Но, взять вас надо срочно.

- Ты немец, из «Бранденбурга», армейская разведка, или «Дирлевангер».

- «Бранденбург», командир группы. Немец.

- Понял. Держи. Сейчас отпустит.

Я вколол ему укол. Подождал пока с лица уйдёт жуткая гримаса боли.

Пока я беседовал, Смол деловито шмонал труппы.

- Есть, что интересное?

- Нет. Все карманы пустые. Ни карт, ничего…Вобще ничего. В вещь-мешках только жратва. Так не бывает. Перемудрили.

- Ладно. Давай подождём. Мне отдышатся надо. За рюкзаком моим сходи и сухпай ихний собери. Сухари не бери. Места много – толку мало.

Я смотрел на старшего и мне его было, почему-то, жаль. Военный профи. Не каратель. Но, он сам эту работу выбрал. Он просто противник. Служит в армии, которая несёт боль и страдания русскому народу. Моему народу. Хотя… Пятьдесят на пятьдесят, что он бы мог сейчас так на МЕНЯ смотреть. Сложная работа у нас с ним. Президенты – вожди – фюреры, друг с другом «портят отношения» а простые «работяги войны», по лесам друг-другу глотки режут. Грустно.

Он заметно начал бледнеть. Отходит.

- Звали тебя, как?

- Отто.

- Знаешь на чём ты прокололся? На Василе.

- ???

- На пацане том, раненном. Так не делают. Наши бы помогли. Каратели – добили. А ты, просто прошёл мимо. Хоть и говорил с ним. Непонятки…

На его лице отразилась жуткая досада. Потом он закрыл глаза, глубоко выдохнул и неестественно вытянулся. Всё. Извини. Хоронить мы вас не будем.

- Смол, закончил? Много намародёрил?

- Да. Всё. Нормально.

- Ну, пошли, тогда. Чо сидеть?

Информация о материале

Просмотров: 18020

Пошли – это было громко сказано. Поволоклись. Грудь болела так, что, как говорится, «ни вздохнуть, ни испустить кишечные газы». Смотреть по сторонам – вертеть головой, внимательно слушать всё вокруг, постоянно принюхиваться, это - не про меня сейчас. Вся надежда на Смола. Скорость на марше – никакая. Одно радовало – у немцев связи не было и запас продуктов с собой был, дня на три. Думаю, не хватятся их сразу. Они, походу, «в свободном поиске». Так, что дней пять у нас есть, точно. Потом, нужно будет уже поисковую группу ожидать в этом районе.

 С пластинами я, кстати, правильно угадал. Почти не деформировалась. Оно и понятно, титановый сплав, дорогущий. Стандартная армейская «броня», в нашем мире, мягко говоря, увесистая.

К третьему аэродрому смогли подойти, только на второй день. По уму, отлежаться мне надо было. Пока эта гематомище спадать не начнёт и болеть перестанет. Но, не дома. Не получится. Ничего, бывало и хуже. Протянул на обезболивающих. Смол, в это время, занимался «осторожной критикой начальства» …

— Вот неймётся тебе всё, командор. Я же помню, ты рукопашку всегда косить пытался. И чо лезть, ежли не умеешь? Который раз уже? И это только на моей памяти. Как там, в легионах твоих, тебя негры в джунглях не прирезали?

- Ну а чо было делать? Огневой бой, по классике, мы бы не вытянули. Сам видел. Волчары. А нас тока двое. Тут уже, тооолько подлянка… Вот с неграми рубиться, считай, второй отпуск. Не вояки, это я тебе, как специалист говорю. А про рукопашку… Ты прав. Не люблю, когда меня, здоровые, злые мужики, по морде бьют. Поэтому стараюсь, как можно быстрее, это закончить. В этот раз, к сожалению, не получилось.

- Мда? А чо морда в рассечения вся?

- Да, когда лётёхой служил, там специальность уже обязывала. Хошь – не хошь, займёшься…

- Да, это понятно. Как и то, что ты военную удачу, уже на автомате, за хвост дёргаешь.

На аэродроме, ни самолётов, ни техники, не было. Но, возня шла активная. Вырубался подлесок и кустарник в окружающем лесу. Ставились вышки с прожекторами и пулемётами. Если посчитать, кто службу, в карауле, одновременно тянуть будет, здесь уже рота охраны, только на аэродроме задействована. А ещё и гарнизон в селе и ПВОшники. Вобщем, только охраняет здесь, батальон минимум. Счетверённых двадцатимиллиметровых пушек, мы насчитали, аж шесть батарей по четыре орудия. Они могут, в радиусе километра, лес, просто, сбрить. Очень плотно минировался периметр. Усиливалась система ПВО. Да и капониры для самолётов, тоже, делались более обстоятельными. Короче, как ни крути, а толковую позицию за триста метров, мы уже здесь не найдём. Даже не буду голову ломать. Она то может и есть, а вот занять её и отойти с неё потом – без вариантов. Мы и сами точку для наблюдения, только за полкилометра, от предполагаемого места целей, найти смогли. Правда, как обычно уже, дерево, с минированием подходов. Ага. «Минирование», правда, уже символическое, гранат у нас – четыре штуки. (У немцев их не оказалось. Не затем они в лес шли. Воевать, по-взрослому, не планировали. Хотя, странно. Слишком самоуверенно. Я таким на своей первой войне был. Сейчас у меня это, слава Богу, дааавно прошло. Поэтому и жив, кстати.)  А вот повторятся в нашем деле нельзя. Действуешь по шаблону – живёшь мало. Но, ничего более удобного, придумать не смогли. Движуха на аэродроме слишком активная.

            Ладно. У нас «козырь» есть – фугас под дорогой, в дренажной трубе. Конкретный такой. На атомы, что угодно распылить можно. Так что, тупо, ждём, наблюдаем. Понятно и ясно, будут этот аэродром использовать, причём активно. И судя по его обустройству, очень важен он для немцев. Да и, по-моему, самый удобный он из трёх. Те два, как-то, «на скорую руку» оборудованы были. Против партизан – нормально. Против нас - уже не очень.

Одно огорчает, нам этот объект уже не по зубам. Так, с кондачка, как на других уже не провернёшь. Нам бы агента из ближайшего села. На аэродроме этом, казарм для лётчиков и обслуги с расчётами артиллерии ПВО, нет. Значит, в селе жить планируют. Под охраной гарнизона. Интересно. А впрочем, надо сходить, посмотреть. Что там и как. В идеале, Василя бы с собой притащить. Как засланный казачок бы сработал. Но, ну его нафиг. Если что, Василь уже слабое звено. А обычно, где тонко, там и рвётся.

- Смол, сворачиваемся. Идём к селу. Ходим кругами вокруг, смотрим. А то третий день и всё бес толку. У них, походу, этот субботник, никогда не закончится. Хоть и напихали они здесь всего, по беспределу.

- Есть, понял. Грамотно, командор, уважаю.

- А то, могём. Пошли.

Через час были у села. На опушке леса. Большое село. И, как следствие, прям вокруг него, чуть ли не на километр – поля, огороды. Близко не подойдёшь. На въезде – выезде, блокпост с пулемётным гнездом. Обошли по большому кругу. Ничего не высмотрели. Ладно. Будем, как говориться, «посмотреть». Сядем возле выезда у дороги на аэродром.

Чёрт. Нам бы, по-уму, валить из этого района надо. Группу же немецкую, искать будут. Да и охрана аэродрома, если усилят, район патрулировать должны. Хосспади, только бы не собачки… Я, хоть и перестраховался, мы по ручью долго шли, следы сбивали – путали, но не стоит этих «друзей человеков» недооценивать. Ладно. Это уже у меня, как обычно, «разумная осторожность», она же – «тяжёлая паранойя».

Нашли приличную точку для наблюдения, расположились. Странное село. Вроде и большое, а все по домам сидят. Походу немцы всех разогнали. Да и патрулей на улице неприлично много. И видно, службу тащат на совесть. Взбодренные такие, с нашей помощью. Для нас, это, кстати, не хорошо, даже, очень плохо. Противник расслабленным должен быть. А не так, как сейчас – все на стрёме.

Смола, как обычно, пробило на разговоры «за жизнь».

- Командор, а чо ты в Россию вернулся? Там жеж, круассаны, француженки. И фсё такое…

- Француженки, в основной своей массе, страшные, как моя биография. Я серьёзно. Бабы в России – лучшие в мире. А меня, из боевых частей, списали. Убился об землю. Я же в парашютистах служил. Инструктором, бумажки перебирать, или на склад какой, это - не вопрос. А вот на войне денег поднять – больше не выйдет. Там для меня уже, всё. Войнушки кончились. И, как следствие, нормальные деньги тоже, вместе с жизнью разгульной.

- Ну, дак, остался бы там. Работу нашёл, на гражданке. Или с документами проблемы были?

- Да какие проблемы? Дослужил до конца контракта, а мне два года оставалось, и вид на жительство.

- Ну и вот. Чо ты ступил-то?

— Вот смешные вы все. Думаете там мёдом намазано. Запомни одну простую вещь. Что бы жить там, лучше, чем здесь, нужно здесь находится в полной жопе. Или, привозить с собой туда, хорошую, высокооплачиваемую работу.

- Ха. А здесь ты где был? Не в полной? Да и с работой у тебя, норм, по-моему.

- Канешна в полной. Только перспектив у меня в России, в плане денег, гораздо больше было. Я у себя, в кабаке, на дверях, больше чем в легионе получал, правда без войнушек, там премия. А там я нах никому, кроме легиона, не впёрся. И кем работать? Водителем автобуса, или охранником в магазине? А я, как ни удивительно, жуткий фанат, нашей с тобой, сегодняшней, работы. Да и платят за неё… Только выжить трудно.

- Ну дак подался бы в наёмники. Чо, на легионе свет клином сошёлся?

- Не так просто всё, как выяснилось. Главная проблема – паспорт. С российским просроченным заграном – без вариантов. То есть, документов, считай, никаких и нет.  Хотя, тему пробивал. Взяли бы. Причём влёт и сразу. Тем более, у меня ещё и с английским – норм. Но, как за документы речь заходит – всё, извините. Вернее, только, афёры жуткие. На которые, даже я не подпишусь.

- Ха! А мы сейчас, с тобой, чем заняты?

- Ну, вот не получилось у меня на гражданке, по-нормальному. Да и у тебя, тоже. Это шанс у нас с тобой. Кардинально сменить жизнь к лучшему. И скучно мне там. Не хватает, вот этого всего. Когда страшно, до усрачки. И никакой парашютный спорт, этого не заменит. Короче, здесь у меня выходит – «три в одном». Сменить всё, денег поднять и работа любимая. Понял?

- Хм… Логично, чо… А Родина там, и всё вот это вот…

- Родина, это – святое. А «вот это вот» - кончилось в девяносто шестом. Забыл, что ли? Как мы на первой чеченской упирались и как нас всех потом сдали? Тебе не обидно? Мне так – очень.

- Так ты же ещё и на вторую поехал. Уволился бы и всё.

- На вторую, я считай из любви к профессии и по понятиям боевого братства ломанулся. Хоть и прекрасно понимал, чем это, опять, закончится. Так оно и вышло, кстати. Ладно. Как говорится, «Не сыпь мне соль на анус.»

Так, к блок посту, со стороны аэродрома, подъехало три крытых грузовика. В кузовах люди. Ага. Правильно. Сумерки скоро. Персонал и рабочих с аэродрома в село привезли. Там они квартируют. Значит, на аэродроме сейчас, только охрана. Пропускали их серьезно, с досмотром машин. Стопудово, комендант гарнизона – зверюга. Ладно, ждём дальше, наблюдаем. Потом будем решать, что на ноль множить. Нам нужно, чтобы с него, ничего, не летало. А это по-разному сделать можно.

(Гарнизонная офицерская гостиница.)

В уютном номере, обставленном, даже с некоторым намёком на роскошь, за сервированным кофейным столиком, сидели двое мужчин (примерно тридцати и пятидесяти лет), в тёмных костюмах. Младший ловко разлил, французский коньяк по рюмкам.

- Гер доктор, наша группа готова к выполнению задания. И начать его выполнение, мы обязаны, согласно приказу, через три дня. Сегодня, я отдаю приказ о перелёте на рабочий аэродром. Вы готовы обеспечить полную безопасность в районе базирования?

По лицу «гера Доктора» было явно видно, что он очень не хочет отвечать на этот вопрос.

- Ну, как, Вам, сказать? С теми русскими диверсантами, нам пока, подчёркиваю, пока, окончательно решить вопрос не удалось. Аэродром, к приёму техники, готов. Места для размещения пилотов и техников, тоже. ПВО – аналогов на восточном фронте не имеет. Охрана усилена по максимуму. Система безопасности доработана с учётом всех возможных осложнений.

— Значит…?

- Да. Я гарантирую Вам, полную безопасность на аэродроме базирования в заданном районе.

- Ну, вот и отлично. А что, Вас, так беспокоит, гер доктор?

- Да, как обычно - Всё. Я отлучусь, ненадолго. К ужину, надеюсь, буду.

- Как скажите, гер доктор. Жду.

(Штаб тайной полевой полиции).

Доклад начальника полиции вышел несколько скомканным. Он не обладал всей информацией.

- Группа Отто, приступила к выполнению задачи, неделю назад. Должна была выйти на связь, через командование одного из гарнизонов в нашем районе. Крайний срок – вчера. На связь она не вышла. По докладам всех мои действующих агентов. Никто и ничего о партизанах, или русских диверсантах доложить не может. В районе тихо. Но, гер доктор, я не могу Вам с уверенностью сказать, что это - нужная нам тишина. Я не знаю где Отто. Прошу вашего разрешения на проведение поисковой операции.

- А смысл? Если он не вышел на связь, то он, или очень занят, или, что скорее всего, его группа погибла. Жаль. Высококлассные специалисты. Страшно даже представить уровень тех, с кем им не повезло. Я всё-таки склоняюсь к мысли, что группы больше нет. Отто прекрасно понимал, что в нашем деле значат сроки. Поисковая операция не нужна. Если вы и найдёте кого, то только в виде трупов. Да и поздно уже. Через три дня аэродром начинает работу. А вопрос с русскими диверсантами, мы с вами, так и не решили.

- Я уверен, что у вас есть идея, гер доктор.

Доктор встал с кресла и подошёл к, висящей на стене кабинета, карте.

- Конечно есть. В нашем с вами деле, без идей, никак нельзя. Поступим следующим образом. Организуйте непрерывное патрулирование района в радиусе десяти километров вокруг аэродрома. Силами не менее четырёх групп. Эти группы должны находиться в режиме непрерывного патрулирования. Замену для них разместите в ближайших сёлах. Их как раз   четыре. То есть, в каждом селе, разместить по три группы. Одна из каждых трёх находится на маршруте. Маршруты выбрать произвольными. По одним и тем же не ходить. По возможности найти Отто. И я вас очень прошу, организуйте всё так, чтобы они не перестреляли друг друга. Группы должны начать патрулирование, через сутки. Украинцев не привлекать. У них другая специализация. Полагаю, хватит браконьеров Дирлевангера.   

- Есть.

- Отлично. Завтра жду ваш доклад.

Информация о материале

Просмотров: 10226

Ночевали мы, прямо возле немецкого «блок -поста». Наглость – второе счастье. Спали по очереди. Очень мне надо было глянуть, кто, как и на чём в сторону аэродрома из этого села, утром едет.

А утром, к шлагбауму, подъехала колонна, десяток машин. В голове и хвосте, два полугусеничных бронетранспортёра, с пулемётами. Крытые грузовики с рабочими и сменой охраны, и самое интересное, в центре колонны, автобус. Автобус полный. В нём 26 человек. В салоне – пилоты. По форме видно, куртки пилотов. Вот вы-то нам и нужны. Но почему только 26? На аэродроме, около полусотни самолётов может базироваться.  Колонна шла как «в мирное время», с минимальными интервалами между машин. Как колонна проехала, решил уходить. Нам всё ясно. Всё, что нужно, мы увидели.

- Так, короче, идём к фугасу. Оборудуем лёжку в роще, куда провода от фугаса тянули. Планируем на сутки. Походу, цели под него есть. Посмотрим. Сначала, вокруг аэродрома, чисто на посмотреть. Идём аккуратно. Ищут нас. Немцы на стрёме сейчас. Поисковая группа у них пропала. Так что, ушки на макушке. Не стреляем. Никого не обижаем. Нас здесь, нет. Вообще нет. Мы испугались и убежали. Всё.

Выручили нас птички. Прям, как по всем учебникам – Сороки. Вот не знаю, кучу объяснений по поводу их поведения читал. Типа, и гнездо рядом. И природное любопытство и интеллект. Но, если они видят группу, решительно настроенных, злобных, вооружённых людей, всё. Будут летать вокруг и орать, как потерпевшие. Причём на ту же толпу грибников, могут не среагировать вообще. Флюиды они чувствуют, что ли? Орали они вдвоём и слаженно. Перелетая по верхушкам деревьев и двигаясь в нашу сторону. Быстро отскочили в сторону, упали, замаскировались. Мда…. Сразу видно и понятно, что идут немцы. Ордрунг, есть Ордрунг. Уважаю. Грамотно передвигаются. Головной дозор – пара.  В пределах видимости, а это сто метров (лес всё-таки) - «Ядро» группы (командир в голове, его по поведению видно, активнее всех башкой крутит и оглядывается, не забывая материть сорок). Замыкающим в «ядре» - радист. Тыловой дозор (метрах в пятидесяти). Идут молча, «волчьим шагом», смотрят под ноги и по своим секторам. Сразу видно, умеют. У всех МП. Ни пулемётчика, ни снайперов нет, на длительный бой с превосходящим противником не рассчитывают.  Стопудово, «поисковая» за нами. Пока проходили мимо, я даже дышать перестал. Пропустили их мимо себя. Выждали минут десять и пошли по их же следам, но в обратную сторону. Оппааа… А вот это интересно. Они вокруг аэродрома ходят. Почти так, как мы и планировали. Понятно, патрулирование района. Короче. В будущем, нам здесь, ничего не светит. Уходить надо. Как фугас, по назначению используем. Иначе, выкупят нас, рано, или поздно. Да и не может эта группа быть одна. Слишком большой район для патрулирования. Так что, план здесь может быть, только один. Отправляем в стратосферу, с помощью фугаса автобус пилотами и шустро валим из района. Ну а дальше, будем посмотреть.

На аэродроме уже кипела работа. Движки самолётные ревели так, что можно было ходить вокруг этого аэродрома хоть в плеере. Ни хрена вокруг не слышно. Все расчёты ПВО и охрана на вышках, на местах. Периметр оборудован очень толково. Табличек «Хальт Минен» значительно прибавилось. Рабочая суета. Походу полёты запланированы.

В «нашей» роще оборудовали лёжку. Хотя, «роща», это скорее условно. Так, два десятка деревьев, насквозь просматривается. Благо до леса метров сто. Да и до аэродрома пару километров. Была бы ближе, сто процентов её бы вырубили.  Прикинули пути отхода. На всякий случай, оборудовали лёжку, как огневую позицию. Мало ли? Очень вдумчиво и качественно замаскировались. Тут уже, действительно, заметить нельзя. Можно только наступить. А полёты сегодня на аэродроме были. Вот только летали парами и группами. Крутили фигуры разные. Походу, воздушные бои отрабатывали. Ну, ничего. Развлекайтесь, пацаны… В последний раз.  Подготовили кабель. По уму бы, схему подключения другую надо. С контролем цепи. Но, как говорится, «за неимением гербовой, пишем на обычной». Я начал вдумчивый инструктаж Смола.

-Смотри, всё что нам надо, мы уже увидели. Наше цель – пилоты в автобусе. Одно меня волнует, их в два раза меньше, чем нужно.

- Ну дык, может случилось чего у них в селе, где они расквартированы. Пьянка какая, стихийная. Сам же знаешь, что «стихийные», они намного страшнее «плановых». Может нажрались, двумя эскадрильями и попёрлись к диверам из «Бранденбурга» выяснять, кто круче. Помнишь, как мы, в ППД, с разведбатом рубились? Вот щас раны, с будунища, и зализывают.

- Ага – ага… Или с комендантской ротой. Там вечно мордовороты служат.

- А я про что?

- Ладно, хватит воспоминаний. Короче. Сейчас залегаем. Дышим через раз. С тебя наблюдение за тылом. Как солнце садится. Спим по очереди. Фугас рвём под колонной, как они утром на аэродром поедут. Потом, отходим броском к лесу. Пока к нему ломимся, бежим строго прикрываясь рощей.  На броневиках два МГ. Для них, эти триста метров – не дистанция. Сбреют. По лесу, как олени. Пофиг на скрытность. Стопудово к этому месту, все немецкие патрульные группы ломиться будут. Выходим в эту точку (я ткнул кинжалом в карту). Там уже думать будем. Готовься работать на «отрыв от преследования». Чуйка у меня, что нас просто так не отпустят.

- А потом?

— Вот честно. Сам ещё не знаю. Вроде, на всех трёх аэродромах, мы с тобой уже отметились. Но, здесь, самое сложное. Сам видишь, по сравнению с этим, те два, считай и не охранялись. Так, от партизан с берданками и вилами.

- Понял. Толково. Да и не придумаешь здесь уже ничего.

Через час наблюдения, Смол толкнул меня ногой. Я обернулся. Шевеля одними губами, Смол выдал, что по опушке леса идёт группа. Ну, всё правильно. Молодцы немцы. Одно не учли, что фугас мы, задолго до готовности аэродрома заложили. Да и психология здесь сыграла. Роща эта, как укрытие, так, одно название. В лесу, что в ста метрах, замаскироваться намного проще и логичнее. Откуда немцам знать, что кабеля нам, только до рощи этой и хватило. Странно, кстати. Такие рощи, очень часто на полях встречаются. Говорят, что не вырубают их, потому что, в это место, много лет назад, камни свозили, когда поле чистили. Потом поле разрасталось. Лес постепенно вырубался. Вот такие островки и получились. А камни эти, поднимать, из земли выковыривать, уже никто и не хочет. Муторно.

Ночь прошла спокойно. Хотя немецкие группы проходили мимо регулярно. То ветка треснет. То заяц пробежит, как не в себе. То птицу с ветки спугнут. То тени на фоне берёз мелькают, небо чистое, да и луна полная. Нет, всё. Сюда теперь соваться – без вариантов. Будем, что-нибудь другое думать.

Утром услышали приближение колонны. Построение то же. Но, как ближе она подтянулась. Я увидел, что автобусов ДВА. Понятно. Рвём фугас под задним мостом первого. Интервалы между машинами меньше десяти метров. Да и дорога с ухабами, скорость у них километров 20 в час. В правой руке я держу батарейку («крона»). Один конец я уже присоединил. Второй – вокруг большого пальца намотан. Вижу в бинокль пилотов, как рядом стою. Благо, «десятикратник». И тут… Опаааа…. Ну, спасибо, Вам. Господин генерал. У одного, что головой к стеклу прислонился, в ухе наушник от плеера. Я Проводок чётко вижу. Всё. Пора. БАНГ !!!

У первого автобуса оторвало заднюю часть. Переднюю подкинуло и перевернув отшвырнуло. Там, точно, все «двухсотые». Второму повезло больше. Весть помятый он валялся на обочине. Всё. Если и целый там кто, то, это не больше десятка, остальные - хорошо помятые, если не «двухсотые». Пока не осела пыль, и охрана аэродрома не посыпалась с грузовиков, мы ломанулись к лесу. Пулемётчики на бронетранспортёрах нас не заметили. Стрелять начали, когда мы уже, метров на сто в лес углубились. Да и то, как щёлкали пули по стволам деревьев, было понятно, стреляют наугад. Но, нам не совсем повезло. Лес был смешанный. То берёзы, то сосны, то ели. Пятнами. Подлесок так же. По нам ударили с двух стволов, как раз когда такой сосняк и пробегали. С фланга. Дистанция была больше ста метров. Для МП, это считай уже предельная, хоть и пишут, что у него прицельная дальность стрельбы – двести метров. Да ещё и цель не по открытому месту бежит, а среди деревьев мелькает. Ну – ну. А тут, по движущейся цели, длинными, внезапно… Короче, попасть не реально. Но, на хвост нам сели плотно. Хорошо, мы всю ночь отдыхали, давайте побегаем. Тем более такой вариант развития событий я рассматривал. На бегу скомандовал.

- Смол, по команде, стой! Прижмёшь огнём.! Тридцать секунд!

Как выбрал место. Подал команду и выдернул из подсумка гранату. Запал я заранее вкрутил укороченный. Бечёвку уже отрезал. Пока Смол долбил длинными в сторону противника поставил растяжку на высоте пояса. Немцы залегли и «поливают в белый свет, как в копеечку». Ничего. В себя прейдут через секунд двадцать. А нам больше и не надо.

- Готов! Вперёд!

Указал Смолу на растяжку, чтобы не сорвал ненароком. Выпустил один магазин в три очереди, в ту же сторону. И мы опять побежали, но, с гораздо большей скоростью. Адреналин, всё-таки… Секунд через тридцать хлопнуло и два голоса заголосили дурниной. Вот так пацаны. Теперь у вас ещё и раненные на горбу. Так что, или заканчивайте по лесу людей кошмарить, или группу половиньте. Вам раненных обслуживать и к медикам волочь. Ну а с половиной вашей группы, у нас шансы уже будут, хоть и небольшие. Лес опять пошёл вверх и стал значительно реже. От моей растяжки уже километр примерно.

- Выберу место, залегаем!

- Стой! К бою.

А вот здесь уже немцам не повезло. Нервы сыграли. Злость за раненных сработала. Это типовая ошибка при преследовании – «Противник бежит. Противник испуган и потерял волю к сопротивлению. Надо просто его догнать. Опасности он уже не представляет.» Понимаю. Но, пацаны не знали, с какими злобными и хитрыми кадрами они связались. Бежали они такой плотной группой, что мы их срезали в две очереди. Метров с тридцати. Причём, ПББС на «Витязи» навернуть мы успели. Так что, куда делась половина группы, для оставшихся с раненными уже загадка. Звуков боя они не услышат. Как раз, нам фора, на пару часов, максимум. Одно жалко. Среди этих шести, радиста не было. Так, что сейчас у них «план перехват» и всё такое…

Через два часа были в намеченной точке. Пятнадцать километров от аэродрома. Всё. Оторвались.

- Стой. Привал. Час. Отдыхаем. Думаем. Смотрим по сторонам внимательно.

Скинули рюкзаки. Начали совещаться.

- Ну, вот, собственно, и всё.

- Что, всё?

- Спалились мы. Теперь они точно знают, что нас двое. Если листовку в лесу увидим на сосне приклееную, с нашими рожами – не удивлюсь.

- Ага. Типа, «Геры кабаны! За информацию об этих двух уродах, немецкое командование, гарантирует вознаграждение – мешок желудей!»

- Почему нет? Вполне. Значит слушай. Сейчас идём к тем двум первым аэродромам. Чисто на посмотреть. Что там и как? Жалко деревень вокруг, почти, не осталось. Немцы вокруг пожгли все мелкие. Нам информация нужна. Пленного добывать что ли? Эх, Василя бы сейчас нам. Да где ж его взять?

- Как где? Он же говорил, куда пошёл. Ты забыл, что ли?

- Не помню такого. Может он без меня с тобой, на эту тему, беседовал.

- Понятно. Ты, как обычно. Все вокруг дебилы. Один ты умный. Знай и люби свой личный состав.

- Отставить дискредитацию командира, как профессионального разведчика! Показывай.

Я развернул карту.

— Вот здесь.

- Ага. Большая деревня. Значит слушай. Сегодня к аэродромам, рысью. Круг вокруг каждого. Там же ночуем. И потом к деревне Василя. Кстати, у одного пилота, что в автобусе ехал, их уха наушник плеера торчал.

- Опааа…. Тааак. Интересно. И чо нам теперь ждать? Ночников с тепловизорами, у охраны аэродромов? Или электроники на периметрах?

— Вот, честно, не знаю. Но, следующую подлянку надо очень хорошо продумать. Нет у меня больше желания по самолётам из кустов пулять. Чота напрягает меня это.

- Есть идеи?

- Да идей-то полно. Вот как нужную выбрать? Это вопрос. Ладно. Пошли посмотрим, чем немецкие асы занимаются. И потом к Василю. Но вот чуйка у меня. Что нам только наш третий аэродром и нужен.

Информация о материале

Просмотров: 14742

В номере гарнизонной офицерской гостиницы сидело двое. Лица у них были злые и напряжённые. Разговор начал более молодой. Он осторожно подбирал слова и понизил голос, чтобы не сорваться на крик.

- Герр доктор, не могли бы вы, объяснить мне, как мы с вами, потеряли всех пилотов группы. Даже тот десяток выживших, контужены и с травмами разной тяжести. Летать, а тем более, выполнять боевые вылеты они не могут. Вы понимаете, что группы больше нет? А она должна была приступить к выполнению задачи, ещё вчера. А уже середина июля. Мы не выполняем, поставленную задачу. Как и, главное, что, мне докладывать руководству?

Доктору было скучно. Он прекрасно видел всю дальнейшую перспективу разговора. На его лице, явно читалась досада.

- Я согласен с вами. Задачу мы не выполнили. Но, это, не только наша вина. Вы заигрались в секретных агентов. Мы не знаем главную цель. А не зная стратегический замысел, ты всегда будешь совершать тактические ошибки.

Молодой сорвался на крик.

- Ошибки! Тут кто-то говорит про ошибки?! Это называется провал!

- Успокойтесь. И давайте вместе найдём выход из сложившейся ситуации. Итак, я бы хотел получить ответы на следующие вопросы. Для чего вам нужна группа высококлассных пилотов именно на этом участке фронта? Почему вы не можете привлечь для обеспечения безопасности её работы своих специалистов? Причины того, что вы отказываетесь предоставить нам соответствующее вооружение и оборудование? Только после этого, я готов продуктивно с вами сотрудничать. В противном случае, просите Берлин, предоставить вам, другого специалиста.  

Молодой надолго задумался. Но, ответил.

- Общую теорию вы знаете. Углубляться не будем. Скажу коротко. От действия вашей авиации именно в этот период, и именно на этом участке фронта, зависит стабильность «точки вариативности». Да и, судя по тому, как активно нам противодействуют оппоненты в нашей реальности, они, тоже, имеют здесь свой интерес и именно в этой точке. Этих точек, на самом деле, очень мало и они известны в других реальностях. Мы просто знаем, что ваша авиация должна просто, выполнять все свои задачи согласно плану. А ей начали мешать. Вернее, вообще срывать её работу, фактически полностью. И сорвали. Повторяюсь, нам интересен только этот участок фронта и именно в это время. По всем расчётам, уничтоженная авиагруппа должна была обеспечить вам здесь полное господство в воздухе, а также работу базирующейся в районе авиации. Своих специалистов мы не можем привлекать, в связи с тем, что в ход событий, нельзя вмешиваться бесконечно, это чревато непредсказуемыми последствиями. Их можно только аккуратно подкорректировать. Да и протаскивать в другую реальность людей и главное, груз, без ограничений, мы пока не в состоянии. Это очень энергозатратное мероприятие. А по оборудованию…. Ну, представьте себе, что-либо попало в руки противника, и он смог воспользоваться этими технологиями? Тогда смысл нашей затеи вообще теряется. А как пойдёт развитие событий здесь, не знает уже никто, даже в теории. Если и можно что-либо предоставить вам из техники, то это то, что не смогут даже объяснить физически здесь в течении ближайших пятидесяти лет. У меня, кстати, есть разрешение на это. Причём строго с операторами. Сегодня я его получил. Повторяюсь. Нам нужно ваше господство в воздухе. Но, не любой ценой, для нас, а аккуратно. Итак. Я бы хотел выслушать, ваши рассуждения на тему, как нам этого достичь.

- Спасибо. Мои надежды оправданы, более чем. Итак, позвольте мне порассуждать вслух. Общая идея операции, можно сказать, хирургическая. Значит, здесь нам нужен скальпель, а не кувалда. Простой концентрацией огромных сил, этот вопрос не решить. Хоть у нас и есть такая возможность. Из трёх аэродромов имеющихся у Люфтваффе в этом районе, как это и не прискорбно, наиболее безопасен именно тот, при следовании на который, погибли пилоты. Мы допустили единственную ошибку – имели дыру в системе безопасности на ежедневном маршруте выдвижения колонны. Пошли на поводу у старшего группы. В ближайшем гарнизоне, более легко обеспечить комфортный отдых пилотов, чем на аэродроме. Принимаю решение - следующую группу пилотов разместить, непосредственно на аэродроме. Все непосредственные ресурсы на срок деятельности, а это три месяца, разместить там же, под усиленной охраной. Аэродром перевести в режим «закрытый гарнизон». Никто и ничего туда не заезжает и не выезжает. Только единичные посещения с сопровождение сотрудников безопасности. Других выходов я не вижу.

- Ну, что ж. Разумно. Следующая группа прибудет через три дня. Она резервная. Мастерство пилотов и морально психологическое состояние значительно хуже первых. Если честно, то, по сравнению с первыми, сброд. Первые были идеологически мотивированы. Эти, уже наёмники, законченные авантюристы. Хоть и лучшие. Искали по всему нашему миру. Вместе с ними прибудут электронные системы слежения и целеуказания, вместе с операторами. Я вам гарантирую, что в радиусе километра вокруг аэродрома они смогу пересчитать всех зайцев ночью. Но, меня очень волнует вопрос о наличии в районе той русской группы. Какой информацией о них, вы, обладаете?

Доктор недовольно скривился.

- Ну, мы имели с ними, скажем так, ознакомительную встречу. Скажу честно, её итоги нас не обрадовали. Их двое. Отличная тактика. Прекрасная физическая форма. Высококлассные специалисты. Уверен, что они поняли уже, что в районе аэродрома, мы ищем именно их.

- Эээ…. Если я вас правильно понял, герр Доктор, два русских диверсанта, на протяжении трёх месяцев, кошмарять всю вашу систему безопасности? А где же все эти батальоны специалистов и обширнейшая агентура? Группы профессионалов?

- Согласен. Очень обидно. Но, теперь я на сто процентов уверен, что они из вашей реальности. Абсолютно другая тактика. Я бы даже сказал, другое мышление. Подготовка? Ни у кого такой в этом мире нет. Она, просто, другая. Я не могу даже представить ход их мыслей. Дерзость и наглость запредельные. Планируют всё, как шахматисты. Это даже уже не военные. Очень гибкое мышление. Очень хочу получить их живыми.

- Постараюсь вам помочь. Оборудование пребывает сегодня. Пилоты, как я уже и говорил, через три дня. Подготовьтесь к их размещению.

На первом аэродроме, где мы со Смолом, занимались тюнингом немецких штурмовиков, картина называлась – «Кошмар диверсанта». Лес был вырублен и вывезен в радиусе трёхсот метров от охраняемого периметра. Причём вырубка и расчистка ещё продолжалась, силами сотней гражданских мужиков под охраной. Логично. Военнопленных не привлечёшь. Сбегут. А у этих семьи, считай, в заложниках. Расчищенные места сразу же, очень плотно минировались. Таблички повсюду. Средств ПВО было уже в трое, против прежнего. Но, трава ещё на «взлётке» не примята. Боевых вылетов нет.

На втором, где мы «на совещании при постановке боевых задач на вылет» выступили, всё, ещё хуже. Всё то же самое, только вышек, с пулемётными гнёздами и прожекторами, значительно добавилось. На первом, походу, чуть задерживаются. То же самое будет.

Взбодрили мы немцев. Только вот выглядели эти два, как временные. Хоть и хорошо укреплённые. Что-то капитального на них не строилось. Да и в стороне они от крупных гарнизонов. Тут только на свои силы по охране и обороне, немцам надеяться можно. Хоть и сил этих стало значительно больше. «Хиви», судя по мордам и шевронам на обмундировании.

Открыли «Совет в Филях».

- Смол, чо думаешь?

- Не. Не наши клиенты. Тут, на этих двух, супротив последнего, общага какая-то. Как тот лагерь под Грозным, «Акула 4». Помнишь? Ну, откуда мы в город входили. Андреевская долина. Такое же всё. Хоть и порядок немецкий. Видно, что на скорую руку, хоть и качественно. До распутицы. Раскиснут по осени аэродромы – перелетят.

- Тоже так мыслю. Да и суета совсем другая. Без задора как-то. Видно, что начальство, хоть и поимело всех и вся, но, рукой махнуло. Просто, «Выполнить – доложить». Нам, точно, только третий интересен. Но, эти в уме держим. Придумаем ещё что-нибудь.

- Кто б сомневался? Интересно на нимб твоего ангела хранителя глянуть.

- А чо у него не так с нимбом?

- Обгрызенный он. Погрыз он его уже, от бешенства. Впахивает бедный, как проклятый.

- Ой, можно подумать. А у твоего?

 - У моего ровно всё. Сияет. Он его, кажинный день, слезьми своими горючими моет.

- Ну вот, видишь? Всё у нас с тобой работает. Пошли к Василю в деревню.

Пока шли к деревне, в глаза бросилось, как живность в нём очень энергично своими делами занимается. Понятно. Партизан в районе нет. Немцы по лесу не бегают. Мы «фулюганили» за тридцать километров отсюда. Пересидели весь кипишь. Впечатлениями, зверьё между собой уже поделились, типа, «Бесуют, прям, как наш пьяный лесник Петрович, до войны.», и пошли своими делами заниматься.

Деревня куда пошёл Василь, была достаточно большая. Дворов на двести. Народ сидел по домам. А вот полицаев на улице было на удивление много. Причём шлялись они целенаправленно. Понятно. Усиленное парное патрулирование.

- Так, смотри. Деревня большая. Всех разогнали пот дворам. Сумерки уже. Но, утром пастухи скотину погонят. Пасут её пацаны. Вот, утром с пастушком за жизнь и перетрём-

- Понял.

Утром из деревни выгоняли стадо, аж четверо пацанов. Мы подождали, пока они дойдут до пастбища и пошли туда по опушке леса. Пацаны расположились в теньке под деревом. Подходим.

- Привет, пионеры.

Мордочки у пионеров не испуганные, но настороженные. Судя по реакции – малолетние отморозки. Наши люди. Уважаю.

— Значит так, дружина, Василя знаете? Он не местный. Две недели назад прийти к вам в деревню, был должен.

- Дяденьки, а вы партизаны?

- Таки шалом! А вы евреи?

- ???

- А чо вопросом на вопрос отвечаете? Старший кто?

Я добавил метал в голос и мальчишки встали по стойке «смирно».

- Вроде, как меня назначали.

Ответил самый старший.

-  Молодец! Вольно! Садись! Короче, что по Василю?

- Ну, знаем, конечно. У тётки своеной живёт.

- Отлично. Передайте ему, пусть завтра в полдень, к бочагу, вон там у опушки подойдёт.

Я указал им рукой направление на «точку рандеву».

- Передадите?

- Да, конечно. Можно и сейчас сбегать.

- Нет. Сейчас не надо. Как стадо в деревню пригоните, так и его найдёте и передадите. Скажите доктор евоный, которые ему башку лечил, про него спрашивает. Всё. Спасибо. Пойдём мы.

- До свидания. Когда мы отошли от пацанов, Смол начал задавать вопросы.

- Командор, а чо ты их на инфу не прокачал? Да и с Василём нам встретиться, чем быстрее, тем лучше.

- Мы их не знаем. Совсем. А начнём интересоваться, сразу видно, в чём наш интерес. Проболтаются кому, дойдёт до полицаев, придётся весь гарнизон в деревне вырезать. Хлопотно это. Если сейчас, кто из них за Василём сорвётся. Необычно. У них стадо. А они работу похерили. Опять вопросы.

- Ну ты параноик.

- А то. Вот поэтому, мы с тобой и до сих пор живы.

- А почему именно у бочага стрелку забил? Далеко же ведь от околицы.

- Туда подойти можно, только через поле. А это больше километра. Если хвост за ним будет, сразу спалим его. Василь в лес зайдёт и через сотню метров потеряется. Дистанцию, этому теоретическому «хвосту» рвать придётся. Да и посмотреть надо, может кто нас с Василём у бочага ждать собирается. Так. Сейчас наблюдаем дальше. Ближе к сумеркам отходим и оборудуем место на ночёвку. Перед рассветом к бочагу. Всё проверим и залегаем вон у того угла леса. Как раз, метров триста от точки.

С утра сделали всё, как и планировали. А вот с «хвостом» я правильно угадал. Полицай один за Василём увязался. Ну, родной, ты сам свою судьбу выбрал. Аккуратно подошли к бочагу и увидели, как этот полицай держит в охапку мальчишку. Винтовку свою к дереву прислонил.

- Бог в помощь. Воспитываешь? Руки подними, пока дырок в тебе не понаделали.

Когда аккуратно и качественно его связали, начали беседу за жизнь.

- Здарова, Василь. Как здоровье? Не беспокоит.

Василь явно обрадовался.

- Здравствуйте. Спасибо. Всё зажило почти.

- Этого знаешь?

- Конечно. В соседней деревне жил до войны. Счетоводом в колхозе работал. Мужики его смертным боем избили. Как не прибили, непонятно. К пацанам приставал. Выгнали из деревни. Как немцы пришли он и вернулся. Говорят, в городе жил.

Я озадачился. Но не удивился. В трудные времена, всегда накипь всплывает, и герои себя проявляют. А «болото», оно и в Африке «болото». Ему всё равно, под кем жить. Его никогда и не видно.

- Тааак… Понятно. А ну ка свали отсюда. На полчасика.

Я перевернул этого «сексуально, альтернативно, ориентированного» ногой на спину.

- Ну что? Допрыгался болезный? Содомским грехом страдаем? Представитель сельской интеллигенции куев. Я сейчас задаю вопросы. А ты на них очень быстро отвечаешь. По-другому никак.

Взгляд злой. Глаза бегают. Понятно. Ну нет времени у меня его к беседе «готовить».

- Понял тебя. Смотри. Врать грамотно, очень сложно. Правда, это - факт, там выдумывать не надо. Поэтому, человеку времени на обдумывание ответа не нужно. Да и по роже видно, когда человек врёт, а не умеет. Глаза он отводит. Экать – мэкать начинает. Паузы тянет. Я знаю, меня очень хорошие специалисты готовили. Пытать тебя я не хочу и не буду. Просто, покажу тебе, как может случится если я, вдруг подумаю, что ты врёшь.

Заткнули ему рот кепкой, и я выстрелил ему в ступню. Глушители у нас на пистолетах уже установлены. Минут пять он извивался от боли и пускал сопли пузырями, и лил слёзы. Вытащили кляп, начали разговор. Разговор вышел очень короткий. В плане информации, это даже не «ноль». Это, какие-то бесконечно большие, отрицательные величины.

- Так. Всё. Спасибо. В аду с тобой разговор продолжим.

Когда «проводили в последний путь» гея, крикнули Василя. Труп на него, абсолютно никакого впечатления не произвёл.

- Так. Смотри. Помощь твоя нам нужна. Тебе держит здесь что?

- Наоборот. Для тётки я здесь обуза и нахлебник. Сама мне, каждый день, говорит.

- С нами пойдёшь? Потом расскажу, что и как. В пути лучше молчать и слушать.

- Да я завсегда с удовольствием. Воевать же надо.

- Осади, воин. Пошли

Информация о материале

Просмотров: 10465

Пошли в сторону, нашего «любимого» аэродрома. Что-то задолбала меня уже, эта «малая боевая авиация». Эх. Была-бы задача у нас – полевые бордели и кабаки разносить…? Ну, чисто по «гражданскому хобби» задача. Вот тут -то мы бы развернулись. Со всей душой, инициативой и выдумкой. Да и достали мы уже немцев походу. Меня уже на аркане, на эффективную дальность стрельбы «лёгкого стрелкового», к этому аэродрому не подтянешь. Стопудово немцы его по опушке леса патрулируют и район мониторят, на предмет любителей пострелять из «Вала» по всяким Юнкерсам с Мессершмиттами. Километров через десять встали на привал. Я начал качать Василя на инфу. Он в курсе уже, что идти по лесу надо молча, не отвлекаясь. «За жизнь» уже не перетрёшь.

- Ну, рассказывай. Как оно ваапще, и немец в частности.

- Да как пожгли все деревни малые в округе, немец успокоился. Полицаи лютуют. Это да.

- Про партизан, в районе, не слышал ничего?

Вот тут Василь попытался соврать. Отвёл взгляд вниз и в сторону и затянул паузу. За попытку, кстати, Василю – респект и уважуха. Понимает, хоть и пацан ещё, о чём даже с родной мамой не говорят.

- Да нет. Откуда?

- Так. Воин. Ты сейчас врёшь. Причём врёшь ты, не умело. Хорошо. Я расскажу тебе куда, а главное, зачем, мы тебя тащим. Короче. Как подойдём к аэродрому, ты, в слезах, заходишь в село, идёшь к родне, и я тебя очень прошу, не говори мне, что её у тебя там нет, плачешь там. Легенда такая – «Тётка со свету сжить хотела. Ни любви, ни заботы, ни уважухи…». Потом гуляешь по селу, общаешься со своими друзьями – такими же малолетними преступниками. Мне нужно, знать ВСЁ про аэродром. Кто? Где? Как? Для чего? Сколько? Вплоть до схемы размещения. Зачем? Расскажу сейчас. Расспрашиваешь аккуратно. Прямых вопросов не задаёшь. Явный интерес не проявляешь. На всё про всё, тебе будут сутки времени. Понял? Ну, а теперь, внимательно слушаю тебя про партизан. И про твои хомячьи нычки оружия и боеприпасов в округе. Молодца, кстати, уважаю. И не зли меня. Ферштэйн зи? Гер мелкий юден?

Василь обречённо вздохнут и раскололся до жопы. В результате выяснилось. Ближайший партизанский отряд, в двух, суточных, переходах. Пришлось Василю экспресс лекцию по топографии прочитать, чтобы хоть, что-то в карте понимать стал. Отряд внушительный, сотни две личного состава, без «мирняка». Где работают и какие задачи у них, он не в курсе. Чувствую понадобятся они нам. Надо уже в коллаборации с кем-то эти аэродромы кошмарить. Не тянем мы задачу, если «выступаем соло». А вот по нычкам его вышло очень интересно. Пулемёты партизаны, почти все, у него реквизировали. Одна осталась. Мужества ему сдать её не хватило. Зачем они ему? После войны реконструкторам продать? Логично, чо… У него было много разных снарядов в калибрах от семидесяти шести до ста пятидесяти двух миллиметров. Партизаны из них взрывчатку выплавляли. А вот один схрон - ооочень интересный. Миномёты. Пятидесятимиллиметровые. Три штуки. Мин к ним – море разливанное. Вещь хоть и примитивная, простая до изумления и не особо точная, но вот ЭТО – то, что нам сейчас надо. Вес – десять килограмм. Эффективная дальность – восемьсот метров. Сама мина, по эффекту, что-то типа, «эфки». Единственно что беспокоит, долго и муторно «пристреливаются ориентиры». Вещь, чисто для длительной, стационарной, обороны. Хотя, если миномётчик «от Бога» - почему нет? Я удивился даже, почему Василь партизанам их не отдал. Ответ меня хоть и не поразил, но озадачил. «Да хапал, как не в себя. Наши, когда отступали, много чего и где побросали. А партизаны их не захотели. Я предлагал.».  Понятно. Партизаны, в основной своей массе, были Лютые Дилетанты, накопившие Богатейший Боевой Опыт в плане засад, налётов и диверсий. Поэтом миномёты и проигнорировали. А зря. Решение пришло сразу.

— Значит, так. Равняйсь! Смирно! Слушай боевой приказ. Маршрут такой, сначала за «Дегтярём». Потом идём за миномётом. Мин к нему берём – сколько мужества упереть хватит. Потом к селу возле аэродрома за инфой. Ну а там уже, от инфы этой и плясать будем. Вопросы?

Тут уже не выдержал Смол.

- Командор, по миномёту, я догадываюсь. Поясни за Дегтярь, пожалуйста. Чота я не догоняю. Ты решил из пулемёта аэродром кошмарить?

- Да щаз! Я, канешна, воин геройский, про меня и в газетах писали, факт, но, мы с тобой, к сожалению, здесь не пьём. А по трезвяни, я такой подвиг, не потяну.

- Так… Тогда… Нах он нам впёрся? Дуру такую переть по лесам зайчиком.

- Смари. Ты уже в курсе, что вокруг аэродрома, несколько поисковых групп в режиме патрулирования бродят, так? Бодаться с ними, нам - без вариантов. Нормальный бой, мы не вытягиваем. Я хочу, чтобы они, всей синагогой, куда-нибудь ломанулись, минут на шестьдясят максимум. Пока мы, из миномёта Василя, будем учиться по немецкому аэродрому стрелять. А Василь нам в этом поможет. Он, километрах в трёх - пяти, из этого пулемёта, устроит «перестрелку» в лесу. Выпустит пару дисков очередями разной длинны и одиночными. Чтобы у немцев возникло ощущение, что в лесу идёт бой. Они на звуки бойни и ломануться. Чисто на посмотреть. А мы в это время, будем осваивать навыки ведения миномётного огня с закрытой огневой позиции. Там, как раз полянка есть, метров пятьсот от границы. Пока они добегут туда, пока там, пока обратно. У нас чуть ли не час будет. За это время, нам нужно выдвинуться на позицию. Открыть огонь. Пристреляться. Поразить цель. И свалить. В точку рандеву с Василём, куда он, тоже, ломиться будет со всей дури, закинув рога за спину. Времени впритык канешна. Но, вполне – вполне.

- А тебя не беспокоит, что охрана аэродрома на хвост нам сесть может.

- Да вот не думаю. Непонятки там начнутся. Пока на связь выйдут. Пока решение примут. Пока соберутся бежать. Пока добегут… Это старая фишка. У того, кто проявляет инициативу в бою, всегда, есть запас времени. Противнику же среагировать надо на изменение ситуации. Тут уже даже не важно, «профи», «не профи», время всё равно нужно. Меньше, или больше, но нужно.

- Да? А парные патрули по периметру?

— Вот здесь, да. Трудности. Но, рискнём.   Ну, пару парных патрулей, мы должны заземлить, здесь Рэмбов нету. Там ель огромная, ты с неё меня корректировать будешь. Заодно и глянешь на поведение этих патрульных.

- Хм. Афера канешна. Но, ты, командор, походу, по-другому, воевать и не умеешь. Где вот в тебе воспитали, эту запредельную подлость и хитрожопость?

- Так ить… Система военного образования у нас – лучшая в мире. Весь Мир это знает. Ладно. Встали. Вперёд.

До схрона с пулемётом дошли за три часа. Забрали. Там ещё и сумка с запасными дисками была. Боекомплект полный. Навьючили всё на Василя. Ничего. Он выносливый, как ослик, упрёт. Правда такой же и мелкий. Уже на закате были у миномётов. Откопали – посмотрели – проверили. Всё цело. Ничего не отсырело. По уму пряталось. Мин решили взять, два десятка. Я так мыслю, всё равно время нам на две цели только хватит. По пять мин на пристрелку и пять на поражение каждой цели. Как раз минут десять и займёт. Спасибо генералу, за курс лекций и «лабораторных» по оружию Великой Отечественной. Расположились на ночёвку организовали ужин. Вот с продуктами у нас уже тяжко. На пару дней только. Тут уже или решай вопрос «чо пожрать» на месте, или, иди в базовый лагерь. Я открыл «Совет в Филях.».

- В общем так. На рассвете, выдвигаемся к селу у аэродрома. Это около пятнадцати километров. По маршруту выбираем место, где ты, Василь, будешь изображать для немцев, «жестокий бой». Там пулемёт с миномётом и оставим. Орать «ура» не надо. Две гранаты только кинешь и всё. После чего – пулей в точку встречи. До неё тебе, как и нам. Часа два по лесу ломиться. По темноте правда. Бежать быстро не сможешь. Но, дойдёшь. Когда сюда шли я тебе показывал где. Но, это потом. Как с тобой, от села, до твоего места доходим, забираем миномёт. Оставляем тебя. И выдвигаемся на позицию. Идём аккуратно. Входим в зону поиска немецких групп.

К полудню следящего дня, были у села на опушке леса. Прям метрах в трёхстах от блокпоста полицаев. Здесь Василя и дождёмся. Так безопаснее. Ну не будет никакая диверсионная группа, в прямой видимости от пулемётного гнезда противника, на днёвку останавливаться. Я проинструктировал пацана.

- Ты понял, что я хочу узнать?

- Да.

- И я тебя очень прошу. Будь хитрее. И ни в коем случае, прямо, про аэродром не выспрашивай. Понял?

- Да.

- Всё. Давай. Ждём тебя завтра здесь же. Ближе к вечеру, часа в четыре.  Нам, в идеале, как раз в вечерних сумерках и начать всё. А свалить отсюда надо побыстрее, иначе, рано, или поздно, с немецкими егерями пересечёмся.  Если будет возможность – организуй поесть на троих. Дня на четыре.

За эти сутки, мы со Смолом, очень качественно отдохнули и выспались. Самолёты активно летали и группами, и парами. А вот немцы, мимо нас, три раза проходили. Да и тропинки они там, по маршруту патрулирования, пробивать уже начали. Заметно. Человек не может на стрёме постоянно находиться. Через сутки уже на ситуацию забивать начинает. Даже при условии Критической Потенциальной Опасности. Тут уже рви – не рви график патрулирования, личный состав меняй постоянно, другие маршруты нарезай… Один хрен, для бойца, это становиться Рутиной. Внимание притупляется и чуйку человек отключает. Одно меня напрягало, только бы Василь с ними, случайно не пересёкся. Ему вдоль опушки леса километр идти, блокпост обходить. Но, нет. Пронесло. К вечеру следующего дня пришёл. С целым мешком на горбу. Поздоровались и в хорошем темпе пошли к пулемёту. Тут нам сознание того, что немцев здесь, как собак нерезанных очень помогло. Как-то мобилизует оно и дисциплинирует. Да и не охота пацанов в районе патрулирования развлекать. Подошли к месту.

- Ну, докладывай. Сначала по аэродрому.

- На аэродроме мужи деревенские и бабы работали, как проклятые. Даже ночь всё копали и строили.

- Только они работали?

- Да немцы всех там запрягли. Даже тех, кто у зенитных пушек был. Вокруг самолётов валы сделали. Бензовозы и бочки с бензином обкопали. Даже перекрытия сделали. Военнопленных там её сотня была. Угнали их потом куда-то. Ещё и дома для охраны и пилотов укрепляли. Окна закладывали. Пулемётов понаставили везде, страсть.

- Охраны сколько?

- Да ещё роту хохлов пригнали. Как мужиков после работы выгнали, никто туда и не приезжал больше. Неделю уже сидят там и не вылазят.

- Необычное было что?

- Да. Дня три назад. Свечение в небе было, как шар такой огромный. И тарахтело что-то в небе. Минуты две.

- Понятно.

Я выдал мальчишке листок и карандаш.

- Сможешь нарисовать? Где и что там расположено?

- Да, смогу. Друг там у меня, матери еду носил.

Василь довольно-таки толково набросал схему аэродрома. Пояснил всё.

- Там так всё замаскировали, что и в упор не разберёшь что там у немцев лежит.

- Понял. Спасибо.

Пообедали запасами из мешка Василя.

- Слушай, а откуда такое богатство. Вы там всем селом собирали?

- Да нет. Украл я это всё. Я как к родне пришёл, понял, что не рады мне. Лишний рот. Ну и подумал, что всё равно уходить мне от них. Вот оно и… Как-то само…

- Хм… Не увлекайся таким. Не надо.

Отдохнули с полчаса, и я начал ставить боевую задачу.

- Так. Ну погнали. Василь, примерно через час, как раз за полчаса до сумерек, начинаешь здесь воевать. Нам надо, чтобы немцы уже по темноте здесь разбирались, что случилось и нас искали. А это сложно. Стреляешь, как длинными, так и короткими, с разными интервалами. Начинай одной длинной, патронов на десять. Это, типа, или в засаду кто влетел, или на марше столкнулся. Потом короткими, типа, уже не в панике палишь, а по целям работаешь – выцеливаешь Кто шарит, по звукам боя, понять может, что происходит. А немцы шарят. Выпускаешь таким образом два диска. Попробуй отсекать и одиночными. Под винтовки косить. Потом, кидаешь две гранаты и замолкаешь. Всех убили. Пулемётчик погиб.  Весь «бой» растяни минут на пять. После чего, бегом в точку сбора. Ты хоть и в стороне от аэродрома, но в районе патрулирования, это точно. Так что, не расслабляйся. Замаскируйся в кустах в глухую. А ещё лучше, вот на эту ель влезь. Смол, за этот час, мы, с миномётом на горбу, на цирлах, выходим на позицию, осматриваемся. Берём азимуты, готовим миномёт к стрельбе. Нас интересуют два топливных склада. Один - где бочки складированы. Второй – два бензовоза. Начинаем через тридцать минут, после «гибели» пулемётчика. Здесь пять километров услышим. Я хочу, чтобы все немецкие группы на месте «боя» в это время уже были. А они должны там быть. Или, я ничего в тактике не понимаю. Хотя… Если там командир параноик, как я, он туда только одну группу отправит. Но, будем надеется, что люди у немцев нормальные.  После чего в точку сбора. Должны в одно время с Василём прийти. Все всё поняли? Вопросы есть? Начали.

Ох не хочу я в этом районе находиться. Ох не хочу. Понимаю же прекрасно, чем дело кончится может. Не идиоты немцы. Совсем не идиоты. И вояки они всегда достойные были. Нам просто, тупо везёт. Да и везёт чисто из-за «нахалки» и то, что не повторяемся никогда. Ну и учесть ещё надо, что такими дуэтами, местные партизаны, никогда не бесовали. Вот и всё. Как подошли к выбранной поляне, влезли на разлапистую ель (миномёт с вещмешком мин, под ней оставили). Люблю я их, очень. Человека вобще на ней не видно. А вот аэродром, он метрах в трёхсот начинается, прекрасно просматривается. Правда и зенитки немецкие, считай в глаза тебе смотрят. И патрули парные видно с пулемётными вышками.  Я взял азимуты на два топливных склада. Хорошо бахнут должно. Если попасть сможем. Как огонь откроем хлопки миномёта охрана услышит. К гадалке не ходи. Их в лесу, метров за пятьсот услышать можно. Если грамотно и быстро среагируют. Минут через пять, будут здесь. А нам надо минут десять. Но, это в идеале и не торопясь. Начал инструктировать Смола.

- Вон на том крае поляны я установлю миномёт. Видеть оттуда, я тебя буду хорошо. Тут уже хлопать будет. Так что можешь орать, когда разрывы мин наблюдать будешь. Ближе – дальше, влево – вправо в метрах. Это ты должен мне давать корректировку. Выводить мои разрывы на цель, а не фиксировать их. Начинаем с ближней цели, до неё семьсот метров. Там бочки. Причём капониры забиты под завязку, чуть ли не «с горочкой». Если рванут, мало не покажется. И смотри, кто ломиться будет в нашу сторону. Работай Валом, здесь далеко. Как Василь, сейчас отработает двадцать минут ждём, и я спускаюсь. Патруль, как раз, должен подальше отойти. И поаккуратнее здесь. На тебя считай, зенитная батарея, почти в упор смотрит. Спалишься, без вариантов. Тут счетверённые двадцати миллиметровки. Просеку сделают. Нас сейчас только одно спасает. Подлесок в этом лесу густой очень, за пятьдесят метров, уже ничего и не видишь. У закат уже. Светлого времени минут тридцать осталось. Чтобы не случилось, первую цель мы отрабатываем, даже под твоим прикрытием. Вторую, до неё около восьмисот, считай на пределе, только если нас не вычисляют по звуку. Если увидишь, что бегут в нашу сторону, мне команду и вниз.  

- Есть. Понял.

До нас донеслись звуки «перестрелки». Ничо так. Внушает. Как хлопнули две гранаты, повисла напряжённая тишина. Я выждал время и начал спускаться. И вот тут, прям через нашу поляну, сайгаками, в сторону звуков «боя» проскакала группа немцев. Двадцать человек. Да ещё и с радистом. Фууу… Минута. Буквально минута времени. На минуту позже и всё…

Я установил миномёт по азимуту. Выставил угол в 45 градусов. Закрыл полностью дистанционный кран, на максимальную дальность и опустил в ствол, первую мину.

Хлопнуло знатно. Не выстрел, конечно, но громко, очень громко. Смол начал меня корректировать, а я поворачивал миномёт, крутил дистанционный кран и опускал в ствол мины.

- Ближе пятьдесят! Лево сто! Право десять! Дальше двадцать! Лево двадцать! Поражение!

Ну. Как я и планировал. Попали шестой миной. Я быстро отправил в ствол миномёта ещё четыре мины и тут бахнуло. В вечерних сумерках, эти горящие бочки разлетались очень красиво. Нормальный такой фейерверк. Секунд через десять начало взрываться и в других местах. И вот тут две зенитки дали в нашу сторону. Направление они верное выбрали. А вот деревья в лесу, хоть некоторые и падали, но «трассы» снарядов не пропустили. Смол кубарем скатился вниз с дерева. И мы не то, что побежали, мы ломанулись. Нет. Такого я себе даже по лютой незнанке, на первой чеченской, не позволял. Как известно, тот кто ничего не знает – самый храбрый. Я чувствовал себя полным идиотом. Припёрся в лес полный немецких егерей. Обстрелял из миномёта, чуть ли не в упор, любимый немецкий аэродром. Спалился зенитчикам в всей охране. Учудил ВСЁ это, будучи абсолютно трезвым. Нет. Мне надо к психиатру. Обязательно.

Как мы переломали себе ноги в ночном лесу, не знает никто. Васили просто на бегу присоединился к нам в точке встречи. Когда начал включаться страх не за жизнь, а за глаза и ноги, перешли на шаг. Остановились где-то километров в двадцати от аэродрома. Часа через три. Начали готовиться к ночёвке. Хотя, я был уверен, что сегодня не усну.  

Информация о материале

Просмотров: 12128

Гарнизонная гостиница. Тот же номер. Те же лица.

Лица были грустные. Видимо, реально оценивали перспективы своего карьерного роста. Разговор протекал уже без эмоций и даже как-то лениво.

- Обоснуйте, пожалуйста, причины того, что ваше оборудование для наблюдения и сигнализации не сработало.

Молодой досадливо поморщился.

- Операторы докладывают, что на дальностях триста – четыреста метров никакой активности не наблюдали. А с этих дальностей и работал противник в предыдущих диверсиях.

- Но вы же гарантировали километр безопасной зоны?

- Я неправильно их понял, гер Доктор. Я не специалист в этом вопросе. Триста метров в лесу, ночью, они гарантировали обнаружение любой минимальной активности. Дальше, до километра, да ещё и в светлое время суток, только аномально высокую. Выстрел. Вспышка. Собственно, у них так и получилось. Тот миномёт они точно засекли, фактически сразу, и на третьем выстреле выдали целеуказание батареям ПВО. А вот время реакции на целеуказание разочаровало.

- Хм… Понятно. Значит, диверсанты не исключали появление у нас подобной аппаратуры и заранее перестраховались.

- У вас есть какие-либо мысли, гер Доктор?

- Конечно есть. В нашем деле без них нельзя. Шутка. Думаю, что каких-либо действий этих двух диверсантов в районе аэродрома уже можно не ожидать.

- Не понял. Обоснуйте, пожалуйста, ваше предположение.

- Они не повторяются. Предполагают наши реакции на свои действия. Ищут способы нас в очередной раз «удивить». Постоянно перестраховываются. Командир у них параноик – авантюрист. Очень редкое и идеальное для диверсанта сочетание методов мышления при разработке операций. Я более чем уверен, что они понимают, что свои возможности на данном этапа они уже исчерпали.

- Ээээ…. И как вы предполагаете, что они предпримут в следующий раз?

- Ну, больше никаких атак и даже попыток подойти к аэродрому ближе пяти километров. Не забывайте. Их просто двое. Так что, я бы уже ожидал чего угодно. От атаки танковой колонны до массированного авианалёта.

- Мда. А вот вы знаете, я уже не удивлюсь.

- Я тоже.

- Повреждения и потери на аэродроме незначительны. Только авиационный бензин, материальные средства и оборудование для эксплуатации и обслуживания самолётов. Ну и сгорело четыре истребителя. Через три дня, максимум, всё необходимое прибудет. Пока можно продолжить подготовку пилотов.

- Как я понял, гер Доктор, систему безопасности вы усиливать не планируете.

- Я даже не знаю, что придумать. До линии фронта более ста километров. Концентрация средств ПВО и сил охраны и обороны для наших возможностей максимальная. Разве только удвоить, даже утроить, количество поисковых групп в районе. И всё… Повторюсь ещё раз, готов поспорить, этот «дуэт» мы больше не увидим. Только если во главе больших сил. Кстати. Насчёт «сил».  Я связался с начальниками ближайших гарнизонов, задача по активизации борьбы с бандитами и неблагонадёжными элементами им поставлена. По их докладам, в районах спокойно.

- И какие наши дальнейшие действия?

- Думаю никакие. Совершенствуем организацию обороны объекта и оттачиваем взаимодействие сил при несении службы.

- Вас понял. Коньяк?

Проснулись мы, как обычно, перед рассветом. Погода заметно испортилась. Низкая плотная облачность. Дождь будет. Причём не ливень, а затяжной моросящий. Пока завтракали, беседовали с Василём за тактическую обстановку в районе. Карту он уже понимать начал, хоть и с трудом. Стало намного проще.

- Ну-с, свет мой солнышко скажи, да всю правду доложи… Партизаны где конкретно? Давай маршрут с тобой проложим. Поехали.

Василь уже начал потихоньку дрессироваться. Говорил строго по делу, без слов-паразитов, чётко отвечая на поставленные вопросы. Выяснилось, что если ломиться по лесу, рога за спину закинув, мы за световой день дойдём, вернее, добежим. Около Пятидесяти – шестидесяти километров, от нашего нынешнего местоположения. Он был там один раз. С сообщением его отправляли. Доели запасы Василя и пошли…

Ближе к сумеркам подошли к предполагаемому месту партизанского лагеря (Василь нам даже схему начертил, где там, что и как), встала проблема. Подставить пацанов из охранения и припереться сразу в командирскую землянку…? Или тихо – мирно сдаться в плен «секрету»? (Выкупили мы их мгновенно. «Этот мир, погубят курящие часовые.» (с)). В первом случае командира охранения жутко выдерут и мы поимеем себе в лагере «друга». Во втором, могут и пальнуть с перепуга, или связать, ограбить на предмет «фигасе, хрень какая у них нужная» и набить морды… Я выбрал промежуточный вариант.

Мы отошли от этого «секрета» метров на триста, и я начал, шёпотом, инструктаж.

- Смол, снимаем «гилли» и прыжковые шлемы. На голову – Пилотки со звёздами. Глушаки от «Витязей» в рюкзаки. Идём в колонну. Я в голове, Василь замыкающим. Громко топаем. Хрустим ветками. Оружие в положении «за спину». Поём песню.

- «Хайди – Хойда? На намецком?

- Нет, блядь… «Дойчланд, дойчланд , убер алес». Эти тупни стопудово сначала стреляют, потом думают. Давай, «По долинам и по взгорьям…»

Сказано – сделано. Колонной дебилов, подошли на 10 метров к «секрету».

- Стой кто идёт?!

- Капитан Николаев с разведгруппой!

Пауза и напряжённая работа мысли…

- Боец! Давай, роди уже чо нить. Типа, капитан Николаев ко мне, остальные на месте!

- Ага. Давай. В смысле, ко мне.

Подхожу. Двое. В возрасте, ближе к пятидесяти.

- Здравия желаю. Как служба? Нам к командиру. Кто из вас проводит.

- Что-то ты больно резкий.

— Это точно. Я ещё и добрый. Был бы злой. Сам бы пошёл. Тут не далеко. С километр примерно. Что тебе после этого расскажут, пояснить?

Бойцам взгрустнулось. Один ответил.

- Ладно, пошли.

- Так, стоп. Ты так и планируешь нас в лагерь привести? Впереди топаешь и винтовка за спину? Красавчик, чо… Давай за нами. Винтовку в руки. Конвоируй. Лицо - мужественное и настороженное. И фсё такое… Куда идти, мы и без тебя в курсе.

Лагерь был достаточно большой. Около трёх десятков землянок. Замаскирован грамотно. Даже подготовлен к обороне. Партизан в нём находилось около сотни… Ну, это по моим прикидкам. Я смотрел по землянкам, из которых люди входили – выходили. Вот только вид мне их не понравился. Какой-то грустно – пришибленный. В лагере встретили разведчиков из разгромленного партизанского отряда. Именно тех, которые тогда школу штурмовали. Поздоровались. Василя здесь тоже знали. Нормально. Уже не надо доказывать, кто мы и чем занимаемся.

А вот в штабной землянке нас ждал сюрприз. Пьяный в хламину командир, спящий прямо грудью на столе, какой-то майор и ещё один мужик в гражданском. Два последние – стеклянно трезвые. Я представился.

- Здравия желаю. Капитан Николаев. Командир разведгруппы. Прибыл для обмена развединформацией.

Гражданский раздражённо бросил.

- Политрук отряда…

Военный промолчал. Взгляд цепкий. Оценивающе – изучающий. Позу не поменял. Злое выражение лица не изменилось. Кадровый. Стопудово. Похож на «НКВДшного куратора с Большой Земли». Вот только тебя мне здесь не хватало.

Политрук поздоровался с Василём.

- Привет Василь. Слышал про ваш отряд. Кто из облавы вышел, у нас сейчас. Рассказали.

Я не стал тянуть и предложил майору.

- Товарищ майор, в вашем отряде находятся люди, участвовавшие в операции под моим командованием по ликвидации гарнизона карателей. Пробейте информацию по мне у них. Не будем тянуть. И расскажите, что у вас здесь происходит.

- Резкий вы капитан. Пробью я вас, обязательно. А происходит следующее. Мать и беременная жена командира отряда захвачены карателями. Командиру предложен обмен. Его на них. В противном случае – казнь назначена на завтрашний полдень на центральной площади села. Письмо с этим предложением и кольцом жены подброшены прошлой ночью на территорию лагеря. Разведка сегодня информацию подтвердила. В селе – батальон. Попытаемся отбить. Положим отряд. В лагере сейчас сто двадцать человек. Две группы на задании. Вот он и запил. Всё.

Интересный выход он выбрал. Прикинул шансы. Понял, что не тянет. Стоит перед выбором. Или попытка вызволить беременную жену с матерью и гибель отряда. Или полный игнор ситуации и чувство – «пулю в голову». А так… Убился самогоном. Как в наш мир вернётся, всё уже произошло. Само. Живём дальше. Спорно, конечно. Но ловко…

И тут меня осенило… Вот он шанс наш. Так-то я хотел у партизан артиллерию с расчётами попросить. Или «вундервафлю» какую. Ну на крайняк, инфу по всем этим темам. А тут. Решение на поверхности. Мы командиру – жену и мать возвращаем, а он там – аэродром в хлам разносит. Двумя сотнями людей, да если умеючи. Можно ещё и потери вполне допустимые учесть… Так. Ну-с. Приступим. Сначала информация.

- Так, товарищ политрук, не могли бы вы с Василём погулять пока. Нам с товарищем майором поговорить надо, приватно.

Политрук насупился, но вышел.

- Товарищ майор, времени нет, давайте быстро. Вы мне ситуацию обрисуйте пожалуйста. Может быть, я вам и предложу выход.

Майора это знатно взбесило. Но он взял себя в руки.

- Наглый ты, капитан. Как танк.

- Ага. Работа такая. На вопросы ответишь?

- Задавай.

- Немецкий гарнизон в селе. Кто? Где? Как? Сколько? Средства усиления?

- Батальон. Около трёхсот пятидесяти человек. Каратели. Вперемешку. Русские, хохлы. Весь сброд. Здесь с мая. Располагаются в сельской школе. Хорошо укрепились. Десяток пулемётов. Есть три трофейных броневика. Броневики наши БА-10. Один у школы. Два на постах, у въезда и выезде из села.

- Сколько сейчас в отряде толковых, опытных, бойцов? Автоматы есть?

- Два взвода, по двадцать пять человек. Опытные, обстрелянные. Много кадровых из окруженцев. Остальные на задании. У всех автоматы ППШ. Недавно груз нам сбросили с большой земли.

- Отлично. Местные в этих группах есть? Ну, из этого села?

- Да, много.

- Как захватили жену с матерью?

- С беременностью у жены не всё гладко. В лесу не разродилась бы нормально. Повитуха им нужна. И уход. Отправили в село, под хорошей легендой. Кто-то донёс…

- Если подбросили письмо в лагерь, значит здесь есть немецкие агенты, так?

Майор насупился и зло засопел.

- Ладно не психуй. Понимаю. Немцы тоже не идиоты.

- Не борзей, капитан. С тобой тоже не всё так просто. Докладывали уже.

- Ну, вот видишь, не всё и нас «просто», и мы не простые, вот и чудненько. Кароче, предлагаю. Сейчас, вот прям сейчас, эти два взвода в моё распоряжение. И мы уходим.  Вернёмся днём завтра. Ты готовишь лагерь к маршу. Вам уходить. Думать некогда. Отвечай сейчас и сразу. Да – Нет?

Майор задумался секунд на тридцать…

- Хорошо. Действуй.

- Отлично. Иди командуй. Через 10 минут нам выходить. Пусть боекомплект пополнят. Гранат побольше. И нам бы поесть.

Когда майор вышел. Смола аж порвало от возмущения.

- Опять?! Школа?! Гражданские?! Чужие проблемы?! Командор! Я тебя не узнаю! Опять, те же грабли?!

             - Так, осади, воин. Смари. Вернём жену командиру отряда, он нам не просто обязан будет… А тут… Я даже не знаю, как с такими долгами рассчитываются. Вот мы потом с глазками кота из Шрека и жалобно всхлипывая ему про наши трудности с тем аэродромом и расскажем… Сам я больше туда нашим дуэтом ни за что не сунусь… Ваапще… Тут без вариков… А здесь - сотня активных, опытных бойцов. И это минимум. Скорее всего, что-то интересное ещё есть.

Смол схватился за голову и застонал.

            - Ох… Господиии… Как тока тебя земля носит? Коварство жеж, запредельное. Командор, ты – чудовище.

            - Спасибо. Я знаю…

Информация о материале

Просмотров: 13164

Пока мы обедали-ужинали под навесом, собралось два взвода партизан. Нормально, половина знакомых уже. Кошмарить – зарабатывать авторитет, считай и не нужно. Слухи уже пошли. Рэмбы мы здесь. Лютые. Вышли из-за стола, подошли к бойцам. Я скомандовал.

- В две шеренги!!! Повзводно!!! Становись!!! Командирам взводов доложить о наличии личного состава!

Голос у меня хрипло-командирский. Чисто, ооочень недурственно им кричать, из кабинки общественного туалета – «Занято!!!». Но, на человека с оружием в руках действует. Причём, правильно действует. Начался «нерест» - хаотичное движение «начинающих военных» при попытке занять своё место в строю. Разобрались. построились. Доложились. Пятьдесят шесть человек. Вооружение - автоматы. Боекомплект – под завязку. Нормально. Я обратился к строю.

- Бойцы! Меня зовут – Товарищ Капитан!!! Мой заместитель – Товарищ Страшный Лейтенант!!! Поступаете в наше распоряжение. Для чего? Надрать жопу карателям и спасти семью командира! Если не мы, то кто?! Там, где мы – там победа!!! С неба, об землю, и в бой!!! Отставить!!! Последнюю команду не числить!!! Короче. Мужчины. Надо поработать. У нас получится. У нас ВСЕГДА получается. Напра – во!!! Шагом, марш!!!

 Вобщем, бойцы взбодрились. На лицах улыбки, огонёк в глазах. Вера в себя…

Тут тоже… Тренируй бойца, что бы он почувствовал, что его «уровень» растёт. Говори ему, каждый день, что круче него - не бывает. И он свернёт горы. Проверено…

Отошли от лагеря на километр. Остановились. В сторонке, я собрал командиров взводов и отделений.

- Строимся походным маршем. Одно отделение – головной дозор. Потом, на удалении прямой видимости, а в этом лесу, ночью, это – метров пятьдесят, ядро колонны. Замыкает – тыловое охранение. Тоже на удалении сто метров, одно отделение. Маршрут движения – идём к селу. Перед рассветом, выбираем место для наблюдения. На марше внимательнее, соблюдаем полную тишину, марш ночной.

- Есть

- Так, местные, из этого села, во взводах, есть?

- Так точно. Много.

- Самых толковых поставить во главе охранения, ядра, тылового охранения – проводниками. Пусть посовещаются и выберут конечную точку и маршрут следования. Они местные. Всю округу знаю лучше, чем я с картой. Вопросы?

- Никак нет.

- Вперёд.

К селу уже подошли, часам к четырём утра. На маршруте определили «точку сбора» после проведения операции. Я оставил отряд на временной базе, и мы со Смолом и двумя местными, пошли обходить село, по опушке леса, наблюдать, оценивать обстановку.

Ситуация сложная, но не критичная. Через село проходит одна дорога. На въезде и выезде, где-то в километре от околицы, укреплённые блокпосты со шлагбаумами и пулемётными гнёздами. Там же - броневики в капонирах. Школа новая. Построена не так давно на окраине села. Метрах в ста от опушки леса. Хорошо укреплена. Можно даже сказать, по уму. Используется как казарма гарнизона. Служба на блокпостах, несётся бодро, «ничем не отвлекаясь». На каждом примерно отделение – человек десять. Связь с казармой есть. Видна телефонная линия на шестах. Ну, это мы со Смолом постарались, взбодрили гарнизоны, так сказать. Село большое. Площадь в центре. Народ по домам сидит. Разогнали. На улицах видны парные патрули. Короче - «Ордрунг ист Ордрунг» … Всё по схеме. Всё как на картинке, согласно приказу вышестоящего командования. Нормально. Сложно. Но, возможно. Да у нас всегда сложно.

Когда вернулись во временный лагерь, я начертил, на земле кинжалом, схему села и местности и начал доводить до командиров замысел боя. Решение здесь одно напрашивалось. Раздербанить силы и средства карателей, по разным точкам и связать боем, пока одна группа, занимается эвакуацией семьи командира.

- Вобщем так, делимся на четыре группы. Задачи. Для первой – два отделения первого взвода, блокировать казарму. Никаких штыковых атак. Как только начнётся суета, методом обстрела вот с этих трёх позиций, не дать никому выйти из казармы. Просто поливать по окнам и двору. Психология сработает. Каратели лягут там на пол до конца обстрела, героев там нет и не может быть, в принципе. Для второй группы (третье отделение первого взвода), тоже самое с дальним блок постом. Но тут нюанс – броневик, люки сейчас у него открыты, жарко, внутри – печка. Никого к нему не подпускать и попытаться перебить телефонный кабель. Здесь до вашей позиции метров двести будет, может и получится. Третья группа (одно отделение второго взвода). – заходим на ближний блокпост, аккуратно всех там убиваем и едем на броневике в село. Четвёртая группа (два отделения второго взвода) – аккуратно заходим в село, огородами и сосредотачиваемся во дворе вот этого большого, двухэтажного дома. Начинает третья группа. Огонь никому не открывать до первого выстрела. Третьей, или четвёртой группы. Третья группа входит в село, как только четвёртая выполнит поставленную задачу. Как она узнает о выполнении задачи? Я сам скомандую. Если что-то, пошло не по плану, командирам групп – отход в лес, возвращение в отряд. А сейчас. Командиры взводов и отделений со мной. Я покажу, где и как, занять исходные позиции.

Всей командирской синагогой пошли смотреть исходные позиции. Я подробно инструктировал каждого командира отделения, что, как, и, главное, зачем, он будет делать. Использовать бойцов «в тёмную» можно. Но, лучше не надо. Пусть подумают, как поставленную задачу, выполнить с максимальной эффективностью, проявляя при этом, разумную инициативу.

- Первая точка. Четвёртая группа. Исходный рубеж здесь. Я доведу что и как делаем. Местный в группу, и шофёр, ему броневик вести – обязательно. Вернее двух, кто за рулём сидеть может. На всякий случай. В дальнейшем, вы поедете на этом бронике в село за женой командира.

- Вторая точка. Третья группа. Здесь два отделения, тоже местных по максимуму, им в родное село идти. Задача – уничтожить всех карателей, которых увидите на площади. Мы со старшим лейтенантом пойдём с вами вместе. Отсюда ближний блокпост, видно, увидите. Именно вам я махну второй раз. Вы выдвигаетесь. Мы догоним.

- Третья точка. Здесь мои старые знакомые. Разведка из другого отряда. Всё то же самое, как мы с вами уже делали, только, казарму не штурмуем. Самое лёгкое. Если грамотно позиции займёте и оборудуете. Здесь повнимательнее. По вам тут два пулемёта работать могут. После начала стрельбы на площади, мне нужно, чтобы ровно десять минут, никто из полицаев, даже подумать не мог, куда-то там бежать.

- Четвёртая точка. Здесь самая простая задача. Только стрелять надо будет метко. Думаю, людей постарше сюда, тут не зайчиком скакать. Наоборот. Меткий глаз и выдержка нужны. Вам – те же десять минут. Хотя, если умеючи, вы там всех за секунды положите.

Вернулись на временную базу, я напомнил

– Третьей и четвёртой точке начинать действие, как только услышите стрельбу. Каратели, тоже услышат, вот кипишь и начнётся. Всё. Отдыхаем. В девять выдвигаемся на исходные. Начинаем в одиннадцать тридцать. Казнь назначена на двенадцать.

Расположились мы со Смолом в сторонке. Тут-то его и прорвало. При партизанах он с вопросами не лез. Грамотный боец у меня. Уважаю.

- Командор, честно говоря, я в ах… Ах, каком изумлении. Не-не-не… План у тебя, я уверен, как обычно, верх подлости и коварства. Но, мне чисто поинтересоваться, как, лично мы с тобой геройствовать будем…

- Ну, если вкратце… Мы с тобой, в наглую, не спеша выйдя из леса, зайдём прям на блок пост и перестреляем там всех подряд из «Глоков с глушаками». Потом, идём с третьей группой в село, занимаем афигенную позицию, с видом на площадь, и валим там всех подряд, кого увидим, уже из «Валов». После чего, бегмя бежим в лес.  А четвёртая группа, на бронике вывозит в лес жену и мать командира отряда. Как-то так…

У Смола аж лицо вытянулось.

- И фсё…? А дальше?

- Что дальше?

- Нууу… Гитлера валить мы сегодня после обеда будем, так ведь? При таком-то раскладе…

- Ойфсё… Ладно тебе. Прибедняется он. В Грозном, мы с тобой, аферы и покруче проворачивали…

- Свят – свят – свят… Ну да… Помню – помню. Были времена…В церкви свечку поставлю, как ты говоришь, с миномётный ствол. Кстати, командор, а ты, хоть раз в жизни, хотя бы, мимо церкви проходил…???

- Да я ваще-то крещёный. И к Богу, в офис, регулярно хожу. За жизнь перетереть. Он нормальный мужик, слово держит. С ним можно иметь дело.

- И чо? Из Храма тебе не выгоняют?

- Чой – то?

- Нууу… Ты же, как в него заходишь, свечи все гаснут? Так ведь? Правильно?

- Так! Отставить, дискредитацию командира! Я хороший!

В девять утра. Я ещё раз построил бойцов.

- Партизаны. Работаем сейчас чётко, грамотно и уверенно. Противник – каратели и полицаи. Это не бойцы. Супротив вас, они никто. И они это знают, поэтому огрызаться будут отчаянно. На рожон не лезем. Работаем быстро, но аккуратно. Под пули не подставляемся, но в бою действуем смело и решительно Задача перед нами стоит ответственная.  К её выполнению относимся серьёзно. Главное вывезти из села живыми мать и жену вашего командира. Всё. Начали. На позиции, шагом марш.

На опушке леса, возле ближнего блокпоста я поставил задачу Смолу.

- Надеваем «Гилли». Мажем морды в боевой грим. «Витязи» с глушаками на грудь. «Глоки», тоже с глушаками, за пазуху. Идём в открытую от опушки.  Громко обсуждаем на немецком этих геев. Конвоируем одного партизана. Как заходим на блок, расходимся в стороны. Я начинаю первым. Самое главное, пулемётчик и экипаж броневика, если они внутри. Вопросы

- Никак нет. Понял.

 Наблюдали до одиннадцати. Оппааа… Полуторка из села подъехала. Пустая. Водитель на блокпост прошёл. У командира взвода я спросил.

- Кто у тебя из местных самый шустрый в рукопашном бою? Вот прям Берсерк?

- Кто?

- Понятно. Извини. Не так выразился. Кто у тебя с одного удара вырубает и ножом ловко работает?

- Известно кто. Вот. Фёдор. Кузнец. И скотину колет. Часовых ножом у немцев снимает, как в кино прям. На загляденье.

- Понял, спасибо, то, что надо. Фёдор!

- Я!

- Автомат отдай товарищу. И дай я тебе руки сзади свяжу.

Боец послушно отдал автомат и дал себя связать.

- Федя. Извини, меня, пожалуйста. Но, если ты с целой мордой будешь, нам не поверят.

Я чётко, прямым, ударил Фёдора в нос. У него обильно потекла кровь. После чего щедро размазал её, ему по лицу.

— Вот теперь нормально. Сразу видно. Бандита поймали. Вот тебе кинжал. Я за пояс его сзади воткну. Верёвку надрезал. Там на одной нитке держится. Как я начну. Можешь присоединяться. Только на линию огня не выходи. Пошли.

Таким трио мы вышли из леса. Фёдор шагал в трёх шагах перед нами. Увидели нас сразу. Пулемётчик взял нас на прицел, а один, судя по всему, командир, разглядывал в бинокль. Ну – ну… Бог в Помощь… Я сейчас больше похож на полковника Испанских ВВС, чем на русского диверсанта из этого мира. Не торопясь, вразвалочку, мы подошли к блок посту, громко обсуждая на немецком личный состав…

- Господи, Ганс, ты только посмотри на эти рожи…

- Русские свиньи, хули…

- Да. Действительно. Феррер прав. Недочеловеки…

С абсолютно спокойными мордами, мы зашли в укреплённый мешками с песком периметр. На нас смотрели с дичайшим удивлением, можно сказать в ступоре. А один радостно заржал и обратился к Фёдору. – «Ну, что, Федя, отвоевался, сволочь?» … Начали… «Глоки» дружно захлопали. Уложились в 5 секунд. Ох и зверюга, этот Федя. Отомстил он знатно полицаям, за свой нос. Ловко получилось у нас. Девять человек их было. Цели мы чисто интуитивно разобрали. Получилось. Кто из них был водитель полуторки, мы выяснить не успели. Они все очень быстро умерли. Я вышел из блокпоста и махнул Витязем над головой. Через минуту подбежали партизаны. Обратился к командиру.

- Так. Изменение в план. Шофёров у тебя двое здесь так?

- Так точно.

- Смотри одного за руль в полуторку. Всем лечь на пол в кузове. Пулемёт туда же. С МГ работать кто умеет?

- Конечно.

- Отлично.

И тут в углу блокпоста я увидел гармонь…

- Оооо…!!! Идея! Кто играет?

- Я!

- Надевай вот немецкую каску. Будешь стоять в кузове и играть. Можешь орать матерные частушки. От такой картины. Обалдеют все… Командир. Выдвигаетесь следующим порядком. Броневик, за ним полуторка. Едете медленно. Гармонь играет. Гармонист орёт. Подъезжаете. Гармонист – стой. Вы вскакиваете и всех подряд на прицел. Сразу огонь. Четверых из кузова - забирать и волочь мать и жену командира. Как только они в кузове, ходу и в точку сбора.  Начинаешь движение через полчаса. Всё понял?

- Так точно.

Я вышел из периметра и опять взмахнул «Витязем». Группа партизан резко стартанула. Благо здесь бугор пере деревней. Не видно. Вместе с ними, используя «складки местности», подбежали вплотную к огородам. Так. Идём дворам. Нам только две улицы пересечь. До площади. Проводники местные ведут быстро и грамотно. Собак нет. Немцы постреляли. Людей во дворах не встретили. Вот дом – сельсовет, который нам нужен. А живёт здесь сейчас староста. Его немцы с собой привезли. Тварь конченная. Я обратился к командиру группы.

- Мы сейчас в дом. Ты наблюдаешь через щель в заборе за площадью. Как только полуторка въезжает на площадь – ворота настежь, и валите всех, кого сочтёте нужным. Смол, «Валы» к бою. пошли в гости.

 Мы быстро достали из рюкзаков и вобрали «Валы». У партизан, глядя на это, вытянулись лица. Зашли в дом. Вернее, замок разнесли в хлам из «Вала». На встречу старик с топором и старуха заголосить попыталась. Не успели… Сбоку мелькнула тень. Опять очередь. Блин, пацан лет десять. Ну, не судьба. Извини. Аккуратно открыли два окна, занавески нас скрывают, а нам наоборот всё прекрасно видно. Заняли позиции. Наблюдаем.

- Смол, разобрали цели, мои - грузовик и всё что рядом, твои – расчёты пулемётов и все, кто целится по бабам командира.

А там… Картина маслом – «Казнь партизан». Всё как положено. Грузовик с откинутыми бортами. Виселица. Офицер немецкий. Оцепление вокруг грузовика, взвод примерно. Несколько пулемётов на перекрёстках. Народу согнали под тысячу. И тут… На площадь медленно заезжает броневик, а за ней полуторка с гармонистом… Репертуар там был, про что-то, кому-то, я не дала. Подача ооочень экспрессивная, в каске… Короче. Киркоров – Лох. Гармонист произвёл фурор… С последним аккордом, с днища кузова, вскочила толпа народа. И понеслась…

Полицаи не смогли грамотно среагировать. От внезапности нападения они тупо побежали. Началась паника. У других концах села тоже завязалась яростная перестрелка. А тут ещё на площадь вылетела основная группа. Тут реально подумаешь, что партизан чуть ли не полк. Для нас, со Смолом, дистанция детская. Метров сто. Свои цели мы поразили очень быстро. Бабы были уже в полуторке, и она стартанула на выезд из села. Следом броневик, поливая из пулемёта длинными.

 Я высунулся в окно и заорал – «Отходим!».

Всё закончилось так же быстро, как и началось. Весь кипишь меньше минуты. Через два часа были в точке сбора. Мать и жена командира целые, хоть и побитые. Дождались возвращения всех групп. А вот проверка личного состава меня удивила. У нас не было «двухсотых»! Совсем! Только четыре – «триста». Но все ходячие. Причём, только один серьёзно ранен в плечо. Ловко мы всё провернули… Малацца… Срубили для женщин и раненного носилки и быстрым маршем, двинулись в лагерь партизан.

Пока шли к лагерю, партизаны на меня смотрели, как на живого Чапаева. Можно было с ними, уже серьёзно обсуждать, кто круче, я, или Суворов?

Уже ближе к вечеру подошли к лагерю. Партизаны уже были готовы к маршу. Тут же суетился и трезвый, как стекло командир. Его встреча с семьёй прошла сдержано. А вот стукачок НКВДшный спалился. Сразу подбежал к майору и начал быстрым шёпотом ему докладывать. Я подошёл к майору и доложил.

- Товарищ майор, боевая задача выполнена. Потери – четверо раненных. Один тяжело. Командир группы, капитан Николаев.

Майор крепко, от души, пожал мне руку.

- Вы с нами?

- Пока да. А там посмотрим.

Он хмыкнул, и мы заняли место в колонне отряда. 

Информация о материале

Просмотров: 5456

Маршрут они спланировали правильно. Через десяток километров, отряд разделился на группы и пошёл в точку сбора разными маршрутами. Толково. И «трассу не бьют» и заодно посмотрят, что в районе твориться. Район-то считай, для базирования новый, за 50 километров от старого.  Мы пошли с командованием и «мирняком», у них самый короткий маршрут был. Сильное охранение здесь не нужно. Влетим в засаду, бой не вытягиваем по-любому.  Мирняк гирями на ногах висеть будет. Здесь без вариантов. Одно не понятно, зачем так упираться, если у тебя в отряде немецкий агент? Этот вопрос я майору и задал.

- Да решили вопрос уже.

— Это каким образом? И как так быстро?

- Да как вы к селу выдвинулись, один собрался туда же бежать. Бойцы заметили. Проследили за ним. Ну и скрутили.

- А сейчас, где он?

- Известно где. На осине.

- Ловко. Что показал на допросе?

- Он из разбитого партизанского отряда. Разведчики оттуда вырвались. Знали его. Полгода на немцев работал. Связь через «почтовые ящики». Полезной для нас информации у него не было.

Вот же… Эх... А вот нам бы с ним поговорить, приватно, не помешало бы.

Через час неожиданный привал – жене командира отряда, рожать приспичило. Удачно так. Управилась быстро. Девочка. Видимо девчонка после такого стресса решила – нуивонафиг. Лучше самой «шагать по жизни». На родителей надежды нет. Мало ли с кем ещё проблем поимеют.

К утру дошли до новой базы. У партизан началась суета – обустройство. А вот мы с майором и командиром отряда решили поговорить «за жизнь».

Командир отряда был благодарен «по самые не балуйся».

- Ну, капитан, спасибо. Выручил. Так как надо отблагодарить не смогу. Но вот помочь чем, всегда пожалуйста.

Я развернул карту.

- Интерес у нас, вот за этот аэродром. Надо придумать, как немцам здесь жизнь испортить.

В беседу вмешался майор.

- Не наш район. И задача не наша. Но, можно попробовать совершить налёт. Как вторая половина отряда с задания вернётся. Им сообщение на точке оставили. Через три дня должны вернуться.

- Разрешите поинтересоваться про вашу задачу. Поподробнее пожалуйста.

- Именно у нашего отряда, только «железка». На немецкие гарнизоны, считай и не отвлекаемся. Да и сил у нас таких нет. Сам понимаешь, вытащить из петли жену и тёщу командира, это одно, а вот ликвидировать гарнизон, это другое.

- Ну да. Согласен. Ликвидацию гарнизона, мы бы такими силами не вытянули. Тут, минимум, бойцов в трое больше нужно. Школу они хорошо укрепили, и грамотно. Не выкурить их было без артиллерии. А броневик пушечный, вы бы без нас не захватили. Это факт. Да и если бы получилось, какие потери у вас были бы? А вот по «железке», вы как работаете? Информация же нужна, чтобы диверсии с максимальной эффективностью проводить.

Майор хмыкнул.

- Хитрый ты капитан. Уважаю. Ну да, так и есть. Есть у нас люди. И в депо, и на станции. От старого лагеря, двадцать километров до станции. Но мест удобных для диверсии считай там и нет. Немцы позаботились.  Есть люди, информацией владеют даже на неделю вперёд. Связник от них вчера пришёл, когда вы на село ушли.

- Ага. Понял. Он вам и даёт информацию, по немецким эшелонам. А вы уже, в зависимости от её важности, принимаете решение. Грамотно. Давайте тогда я расскажу всё что знаю про, нужный мне, аэродром и мы все вместе подумаем, как его на ноль помножить.

Командир отряда рвался в бой.

- Да там как обычно, зенитчики и рота охраны. Можно все провернуть.

— Вот здесь всё гораздо сложнее. Район аэродрома усиленно патрулируется. Причём не карателями, а немецкими группами, с рациями. В соседних сёлах, думаю, тоже, гарнизоны усилены. Радом в селе, в трёх километрах, до батальона. Но, уже полицаи и весь сброд. На аэродроме, зенитной артиллерии в трое, если не в пятеро. Пулемётных гнёзд тьма. Налёт, возможно, и получится, хотя вряд ли.  Но вот отряд ты положишь весь, это без вариантов. Тут что-то другое придумать надо. Из миномёта мы уже обстреливали. Фугас под автобусами с лётчиками рвали. В идеале, артиллерия нужна. Тяжёлая. Много. Да ещё и с тягачами. Или танки. Но, это уже фантастика.

Майор думал, глядя в мою карту.

- Кстати, капитан, ты не в курсе, какая сволочь, артиллерийский склад возле станции взорвала? Всю операцию нам похерили.

- Их двое было? В прыжковых шлемах и вот с такими автоматами? Капитан у них старший?

- Ага…

- Не. Не мы.                                                                                                                  

- Понятно. Смотри, если что-то и есть, из того, что тебе нужно, это только на станции. Там у немцев и артиллерийские ремонтные мастерские, и эшелоны там формируют и танки ремонтируют. Вот только у них там батальон охраны, а если всех немцев посчитать, там и полк выйдет.

- Хм… А у кого уточнить, что там и как?

— Вот ты с Василём и сходишь. Его там знают. Проще сказать, где его не знают. Он же и связником в своём отряде работал.

- Логично. Тогда завтра, с утра и двинем. Отдохнуть надо, да и идти нам два дня.

- Правильно. Да и нам сейчас не до войны. Лагерь оборудовать надо. Доразведку района проводить. Как надумаешь чего, обращайся. По мере сил поможем. Да и воюешь ты грамотно, людей бережёшь.

Через три дня, мы были в лесу у станции. Как выяснилось, информацию партизанам о движении всех поездов и работе станции, передавал один из дежурных. С ним-то мы, через Василя и договорились встретиться. Он к мосту на рыбалку пойдёт. Там клюёт хорошо. А мост усиленно немцами охраняется. Считай прям под носом у них встреча проходить будет.  

«Источником» оказался дедушка в железнодорожной фуражке. Информацию он выдавал чётко и по делу. Среди всего объёма, была и очень интересная. В данное время формируется состав. Груз – шестиствольные миномёты на базе полугусеничного бронетранспортёра. В артиллерийских мастерских их и модернизировали. Едут прямо на фронт. То есть, комплектация полная. Вплоть до боекомплекта и топлива в баках. На них ещё и пулемёты со щитками установили. Целый дивизион. Плюс, четыре вагона со ста пятидесятимиллиметровыми минами для них. Почему так? Тут два перегона осталось. На следующем пандусов свободных нет. А «ишаки» эти, планируют, прям с колёс в подразделения отправлять. Своим ходом. Отправку ожидают через пять-семь дней. Ждут мины со склада. На руку нам здесь сыграла бюрократия. Мины на станцию уже пришли, но на склад их ещё не отвозили. Потом обратно на станцию повезут. А свободных машин в автороте у немцев сейчас нет. На наш любимый аэродром груз срочно возят. А здесь в один конец два часа ехать.  Я аж прослезился от умиления. Родной армейкой повеяло.

А вот эти шестиствольные миномёты нам – самое оно. У них максимальная дальность огня – около семи километров. Точность – «Катюша» и рядом не стояла. Повторно зарядить – две минуты. Простой как мясорубка. И весь этот праздник в бронированном корпусе, на гусеницах, да ещё и с пулемётом. Всё! Если у немцев, хотя бы один огневой взвод (шесть единиц), не отожму… Спать буду плохо и кушать без аппетита. Но вот где взять расчёты для миномётов и водителей-пулемётчиков для БТРов? Это вопрос. Отрыли совет в Филях. Перед этим, с Василём нарисовали подробный план станционного посёлка.

- Так, Василь, ты сейчас пулей в отряд. Рассказываешь там, что я хочу угнать у немцев со станции броневики с «ишаками». Очень прошу командира отряда, отправить мне с тобой, сорок толковых бойцов с боекомплектом сколько упрут и гранат побольше.  Всех водителей, которые есть в отряде там человек пять было, по-моему.

Смол решил уточнить.

- А почему только сорок?

- А там больше и не будет. Пол отряда только с задания вернулись. Да и лагерь без бойцов лучше не оставлять. Немцы обиделись. Жену командира мы им повесить не дали. Может решат повторить. Понимать надо.  А в той части отряда, что мы с тобой видели, как раз сорок шустрых и были. У остальных или возраст, или навыки.

- Хм… Логично.

- И ещё. Василь. Мне нужен человек из артиллерийских мастерских, который сможет бойцам грамотно объяснить, как этой «вундервафлей» пользоваться. Пока ты будешь ходить, мы всё аккуратно до разведаем. Ждём тебя здесь, ровно через четверо суток. Именно сюда, приходи один. Партизаны пусть в лесу за пару-тройку километров отсюда подождут. Всё понял.

- Да.

- Вперёд. И без песни. Жду.

Эти четыре дня мы со Смолом очень плодотворно провели. Выяснили подробно всю систему охраны станции. Вплоть до графиков и маршрутов патрулирования. Определились с казармой батальона охраны. Про телефонные линии на столбах нам железнодорожник рассказал. Раций на станции две. Одна в комнате дежурного по станции. Другая на первом этаже казармы батальона охраны. Он в бывшем Доме Культуры квартирует. Забора нет. Окна не заложены. Ну да, такой наглости и в таких тылах, немцы не ожидают. Решение здесь напрашивается одно. Дикий кипишь везде и сразу. Уничтожить обе рации. Распределить по всему посёлку по паре бойцов. Чтобы они в окна каждого дома, где немцы живут, гранат напихали. Снять пулемётчиков из бесшумного оружия, а их четыре на вышках с прожекторами. И пока немцы за партизанами бегают. Согнать с железнодорожных платформ, штук шесть бронетранспортёров. Ну и потом. Тихой белорусской ночью, убыть на наш любимый аэродром. А там уже и выяснить, что это за хрень, этот «Ишак» и почему его все так хвалят.

Через четыре дня. На том же месте встретили Василя.

- Шалом, гер мелкий юден. Докладывай.

- Всё как вы приказывали. Сорок человек. Из них пять водителей. Ждут в лесу. Адрес мастера из мастерских у меня есть. Командир отряда ему приказал с семьёй в лагерь уходить. Да мастер и сам давно просится.

Вот же лисёнок. А мне сразу про этого мастера не сказал. Молодец. Толковый разведчик из него получится.

- Отлично. Пошли к партизанам.

Когда пришли к партизанам. Я собрал всех и начал доводить до личного состава замысел боя.

- Итак, бойцы. Мы с вами. Сегодня. Как обычно. Проведём операцию, которую буду изучать в военных академиях, а пионеры буду петь про неё песни. Отставить смех! Внимательнее. Сейчас, все водители плюс пять человек – первая группа. Четыре человека – вторая группа. Четыре человека – третья группа. Остальным разбиться по парам. Командиры – занялись.

Когда все разбились перестроились, я начал ставить задачи уже непосредственно. Карту изобразили прям на песке.

- Первая группа. Старший я. В два ночи, выдвигаемся на станцию. Идём в открытую. Прям по улице. С патрулями я вопрос решу. Вторая группа. Скрытно выдвинуться к зданию станции. При начале стрельбы – иничтожить рацию в комнате дежурного по станции. Как заходишь, через центральный вход, сразу направо. Все двери заперты. Ключ – очередь в замок из автомата. Третья группа. Также, после начала перестрелки, закидать гранатами комнату дежурного батальона охраны станции. Минимум четыре гранаты в окно, после очереди - стекло вынести. В бой не ввязываться. Сразу отход на хорошую позицию и держите под прицелом выход. Валите всех, кто высунулся. Кто разбит по парам. Скрытно, дворами-огородами выйти к указанным объектам, и огонь гранатами по окнам. Гранат не жалеть. Тоже, сразу отход. Еще раз напоминаю, открывать огонь, только при начале перестрелки. Мне нужен большой бардак и неразберих в посёлке. Всё вокруг стреляет. Везде паника. Уничтожить всех немцев цель не стоит. Их здесь слишком много. Василь сейчас подробно расскажет каждому, что и где в просёлке. Как только услышите рёв двигателей всем на выход. Точка сбора – КПП на выезде посёлка. Грузимся в бронетранспортёры. Кто не успевает, возвращается в отряд самостоятельно. Сейчас отдыхаем. В полночь выходим на исходные позиции по окраинам посёлка и наблюдаем. Начало операции в два.  

Обсуждения – уточнения длились ещё около часа. Но, задачу уяснил каждый и полностью. Я отозвал в сторонку Василя.

- Давай сейчас к мастеру. Передашь ему мой приказ. Рабочий день у них, до восьми вечера. После окончания рабочего для ему сюда пулей. Жена и дочка пусть ждут на опушке леса на выезде из посёлка. Недалеко от КПП. Узлы-чемоданы с собой не брать! Только корзинки. В лес они идут, за ягодами. Понял?

- Да.

- Вперёд.

Около девяти пришёл мастер. До двенадцати отдыхали, уточняли у него ситуацию. Ну, вроде всё. Все всё уяснили дальше некуда. Все нюансы предусмотрели. Начали.

 По улице посёлка, первой группой, мы шли в наглую строем. Предварительно обрубив на столбе телефонные провода. Остальные уже сами выдвинулись на позиции.

Первый же патруль решил обратиться к нам с вопросом. Глоки с глушителями это действие пресекли на корню. Так мы и подошли к охраняемому периметру станции. На ККП вышел дежурный фельдфебель. Опять Глоки. Хороший это документ. Очень. Ни у кого больше вопросов не возникает. К разгрузочной платформе сразу лезть не стали. Обогнули склад с другой стороны. За углом достали из рюкзаков Валы и решили вопрос с пулемётчиками и прожекторами на вышках. И вот тут в посёлке и началось.

Палили в белый свет длиннющими очередями, хлопали гранаты, голосил не поймёшь кто… Весело в общем. Прям как «Последняя Ночь в Системе» - в училище, ночь перед выпуском. Ну, так. Не дотягивает конечно, но, похоже.

Немцы перемудрили. Внутри охраняемого периметра станции патрулей не было. Видимо, думали не нервировать пулемётчиков на вышках, излишней суетой.

Мы вышибли опорные башмаки. И, ломая борта платформ съехали на пандус. Уложились в десять минут. За руль головного БТРа я сел сам. Смол встал к пулемёту.  Ну, поехали.

Колонной из шести машин мы бодро катили на выезд из посёлка, не забывая подбирать выскакивающих на встречу партизан. Людей я приказал распределять равномерно. Это расчёты «Ишаков». Они сейчас, по дороге, учится будут. Для этого мастера из артмастерских и взяли. Связи на станции сейчас нет. Если смогут сообщить по рации, которая на ремонтируемой технике стоит… До этого додуматься надо. Потом там решение принять. Потом приказ отдать – среагировать. Так что часа два у нас есть. Но, не больше.

Смол ловко и задорно разнёс из пулемёта КПП. Доехав до опушки леса мы забрали семью мастера. Я пробежался вдоль колонны, выслушал доклады. Мда… Не так гладко. Восемь человек нет на месте. Пять ранены. Подтверждённых трупов шесть человек. Огребли. Ну, а как по-другому? Тут перевес сил считай в десятки раз. Прокатило только потому, что немцы понять не смогли. Что нам конкретно надо? Они не знали, как реагировать и куда бежать. Ладно, могло быть и хуже. А вот в посёлке, бой разгорался не на шутку. Интересно, с кем там воюют? Там же пулемёты хреначат на расплав ствола…

Пока ехали, каждые пятнадцать минут делали остановку. Мастер перескакивал в другую машину, объяснял, показывал. Точку остановки, я по карте прикинул. До целей на аэродроме, около четырёх километров. Азимуты и дальности для каждой машины у меня есть. Нам надо бы весь боекомплект выпустить. В идеале. А так, я думаю, только три залпа получится. Тут же в округе групп немецких шляется, мама не горюй. Так что по три залпа и отскок назад на двадцать километров. Потом партизаны в лагерь, а мы в свой базовый. А вот Василя мы с собой возьмём. Ценная он девайсина в этом мире.

Часа через полтора, были на точке залпа. Как доехали не известно. Что-то я не то нажимал крутил. Запах от двигателя не хороший. Горелой окалиной несёт. Я выскочил из машины побежал вдоль колонны.

- Азимут… Дальность… Зарядить и доложить!

- Готов! Готов! Готов! Готов! Готов! Готов!

- Огонь!

А ведь и правду. Действительно. По звуку – Ишак.

Дали три залпа. Очень хорошо там попали. Судя по зареву и вторичной детонации. Ну конечно сто восемь сто пятидесятимиллиметровых мин. Тут по теории вероятности, куда-то, да попадёшь.

Тут же развернулись и поехали обратно. А вот Проехать далеко нам не удалось. Километров пять всего. Навстречу колонна. Благо простые грузовики. Но, с дороги не спихнёшь. Лесная. Узкая.  Первые два превратили в решето из пулемёта. Из других, а их с десяток было, солдаты горохом. Ну – ну. Дерзайте ночной бой в лесу, в незнакомом лесу, это что-то.

- К машинам! Старшие ко мне!

Подбежали старшие машин.

- Бой не принимать. Отойти в лес. Как оторвётесь. Большим крюком в лагерь. Благодарю за службу. Василь, идёшь с нами.

Информация о материале

Просмотров: 6086

Штаб тайной полевой полиции.

- Итак, что мы имеем по информации о недавних событиях?

Начальник полевой полиции, как грамотный подчинённый, уже давно переложил, в душе, всю ответственность за происходящее, на Гера Доктора и поэтому не особо переживал за общую ситуацию. Логично. Тебя Берлин назначил? Ты «бразды правления» в руки взял? Самый умный? Вот и ломай теперь голову и переживай. А мы будем «чётко, беспрекословно и в срок» исполнять приказы.

- За последние две недели, был совершён налёт на один из гарнизонов. Потери не критичные. Цель налёта – захватить двух гражданских лиц во время проведения экзекуции. Беременную жену и тёщу одного из главарей. Свою цель бандиты достигли. Далее, со станции были угнаны шесть бронетранспортёров с шестиствольными реактивными миномётами. Ими же и был нанесён удар по, усиленно охраняемому нами аэродрому. Половина самолётов на нём уничтожена. Разрушения инфраструктуры аэродрома критичные. Есть потери и среди пилотов. Примерно треть. Аэродром не функционален. Восстановительные работы, ремонт, а также, восстановление запасов материальной базы, ориентировочно, займут две недели. Бронетранспортёры брошены на лесной дороге в десяти километрах от аэродрома. Преследование бандитов результатов не дало. Да это было и не реально. В незнакомом лесу, ночью.

- Мда. Беременная жена и тёща. Экзекуция. Не Европа.

- Простите?

- Другая политика на оккупированных территориях, отсюда и такое ожесточённое противодействие местного населения. Да и ставку мы делаем на «национальные подразделения», а они во многих случаях отличаются необоснованной жестокостью. Ошибка. У вас есть данные, кто конкретно, совершил эти действия? Я про налёт на железнодорожную станцию.

- Действовала группа в количестве до пятидесяти человек. Ваши «подопечные» среди них были.

- Мои?

- Простите, гер Доктор. Но, появились они в моём районе и работают, только по объектам, ваших, интересов.

- А откуда у вас такая уверенность, что они в этом участвовали?

- Два раненных бандита, участники налёта на станцию захвачены. Дают показания. И по вашим подопечным тоже. Информация достоверна на сто процентов. Кроме того, характерная тактическая наглость и калибр применяемого оружия. Именно им ликвидировали пулемётчиков и прожектора на вышках охраны станции. Гильзы и калибр тот же. Да и бандиты никогда бы не решились атаковать гарнизон станции такими малыми силами. Основная идея была – связать гарнизон боем и выиграть двадцать минут времени, для того чтобы угнать бронетранспортёры. И опять же таки, нанести артиллерийский удар шестиствольными миномётами по вашему аэродрому. У них получилось.

- Хм. Верно. Какова ситуация в районе сейчас? Что докладывает ваша агентура?

- А вот здесь… Даже и не знаю грустить, или радоваться. Бандитов в районе нет. Совсем нет. Все уцелевшие, хоть и сильно потрёпанные банды, а их почти и не осталось, покинули район. Информация абсолютно верная. Из разных источников. Можно смело снимать гарнизоны в сёлах. Хватит и штатных полицейских.

- Тогда проводим длительную Армейскую операцию. Именно длительную, а не обычное прочёсывание.

- Какова цель?

- Цель сейчас одна. Именно та пара диверсантов. Для меня это уже личное. Вы уж извините.

- Но, гер Доктор, пара обученных профессионалов, пройдёт цепь оцепления, как горячий нож сквозь масло. Вернее даже не так, оцепление может просто стоять у них на головах и их не заметить. Это не толпа необученных бандитов вперемешку с крестьянами. Вы представляете себе эту задачу? Найти двух профессионалов в ЭТИХ лесных массивах.

- Хорошо. Согласен с вашей критикой. Что вы предлагаете?

- Сформировать как можно больше поисковых групп, из состава гарнизонов района. Нарезать им квадраты поиска. Обеспечить радиосвязью. Организовать их взаимодействие. И отправить их не на патрулирование районов, а именно поиск. Операцию не ограничивать по времени. Проводить до получения результата.

- Согласен. Сколько времени вам понадобиться на подготовку?

- С учётом того, что гарнизоны усилены максимально и сейчас несут свою службу крайне усердно, не более трёх суток.

- Понял. Начало операции, через трое суток. Приступайте. И ещё. Эти двое нужны мне живыми. Делайте что угодно. Но, найдите мне их, именно, живыми.

Офицерская гостиница. Те же двое.

Молодой собеседник уже прошёл «стадию гнева» и уже даже «торга». Говорил он как-то лениво. Было видно, что тема разговора не доставляет ему удовольствия и он не верит в успешное завершение задачи.

- Гер Доктор, мы опять с вами проиграли. Уже август. Остался месяц. Если мы не сможем обеспечить работу группы в течении этого времени. Можно уже даже и не пытаться что-то сделать в дальнейшем. Теряется весь замысел операции.

- Я вас понимаю. Но, в истории военного искусства описано огромное количество случаев, когда ситуация на поле боя, или в политике меняется кардинально, в одно мгновение. Причём, по причинам ни от кого не зависящим. Я бы, на вашем месте, не терял надежду на успешное выполнение задачи.

- Что вы придумали на этот раз?

- Поиск. Масштабный и длительный поиск тех двоих, не побоюсь этого слова «гениев» диверсий. Мы изначально выбрали неправильную концепцию – охрана и оборона важного для нас объекта. А нужно было сконцентрировать наши усилия на ликвидации этой диверсионной группы. Мы их просто недооцениваем. В последнем случае они привлекли в помощь себе бандитов. Причём убедили их на проведение самоубийственной, в их глазах, операции. Только вот провели они её с минимальными для таких масштабов потерями. Десять человек.

- Если не секрет, просветите, пожалуйста, а как им это удалось?

- Спасли от казни беременную жену и тёщу главаря бандитов.

- А если бы спасли просто, тёщу?

- Нууу… По опыту моей, я подчёркиваю, именно моей жизни, этих диверсантов, главарь бандитов, просто бы пристрелил на месте.

- Я рад что у вас сохранилось чувство юмора в сложившейся ситуации.

- А кто вам сказал, что я сейчас шучу?

- Хорошо.  Всё что касается поиска этих диверсантов… В этом плане я вам не советчик. Честно говоря, я никогда не сталкивался с такими задачами.

- Не расстраивайтесь. Это нормально. Специалистом, с большой буквы, во всех аспектах деятельности быть нельзя. Русские в этом случае говорят, что настоящий, прирождённый офицер не обязан делать всё сам виртуозно. Он обязан уметь найти того, кто может и заставить его это сделать. Ключевое слово здесь – «заставить».

- Гениально.

- А в нашем случае мы мыслили не как диверсанты, а как Командир охраны объекта. В этом вся и ошибка. Как вы оцениваете ситуацию на аэродроме?

- Вернуть всё в состояние «до» - две недели, максимум. А вот с пилотами явные проблемы.

- Какие именно?

- Если вы помните, это второй состав. В профессиональном плане, вполне соответствуют. В морально психологическом, напротив, полный упадок. Чистой воды наёмники. Кроме денег их ничего не интересует. Даже «любви к профессии» здесь не просматривается. Не Войны. Ну а после того, как их сначала заперли под усиленной охраной на аэродроме. И они под этой охраной, в кавычках, умудрились потерять в результате миномётного обстрела, убитыми и раненными треть своих коллег… Вобщем, настоятельно просят прервать контракт и эвакуировать. Можно сказать, что не боеспособны. Я доложил начальству ситуацию. Меры примут. А вот какие конкретно, сказать не могу. Понятия не имею, что с ними сейчас делать. Кстати, с вашими двумя «гениями», моё начальство обещало помочь.

- Очень интересно. Спасибо. Это каким образом?

- Да обещали прислать, из нашей реальности, тоже двух специалистов. Экстракласса. Говорят, что лучше их не бывает. Даже страшно представить, что такие люди есть.

- Хм. А вот это интересно. Ладно. Мы хоть и виновны с вами, в этой сложившейся с пилотами ситуации. Но, изменить её, к моему глубочайшему сожалению, не в наших с вами силах. Итак, у меня есть две недели. Время пошло.

Утро. Базовый лагерь аферистов в стиле милитари.

Когда достали из озера контейнер и посчитали запасы, нам взгрустнулось. Ситуация не критична. Но, уже, как говорится, «в притык».

Оборудовали лагерь настроились на длительный (суток трое) отдых. (От некоторых наших «туристических приблуд» у Василя вытягивалось лицо. Особенно его рыболовная леска восхитила.)

Ну и стали размышлять вслух о том «Как мы дошли до такой жизни и что нам теперь делать?».

Я решил довести до вверенного мне, личного состава, своё видение сложившейся ситуации.

— Значит так бойцы. А вот теперь, чует моё сердце анальное, немцы похерят все свои задачи и будут нас тиранить до слёз.

Смол не терял оптимизма.

- Да ладно тебе, командор. Вечно ты на воду дуешь. Нормально же всё складывается. Плотно пасём немца. Смотрим, где он лоханулся. И менно там и творим подлянки. Намана. Прокатывает.

- Так-то оно так. Но, вот достали мы уже здесь всех. В край. Партизанам всю малину обгадили. Хохлы – каратели, походу, даже пить бросили. Немцам всю спокойную службу похерили. Лётчики немецкие, при слове «аэродром» слезьми плакают. Вобще не удивлюсь если они здесь объявит «диверсантское перемирие» и будут нас хохляче немецко партизанским оркестром по лесам щемить. А если серьёзно. Вот не знаю. По всем учебникам и наставлениям, по которым меня натаскивали. Нам валить надо отсюда. Причём впереди собственного визга. Я, конечно, как и говорил мой командир полка – «Живое воплощение понятия «В край охуевший», но не до такой же степени…  

- Да ладно тебе. Не скромничай. Ты фартовый. Хоть и параноик.

- Не хоть, а потому что. Разницу понимать надо.

- Хорошо. Уломал. Чёрт красноречивый. Приказывай.

— Значит так. Равняйсь. Смирно. Слушай боевой приказ. Гранаты мы у партизан пополнили. Причём в трое. Периметр лагеря минируем на удалении пятьдесят метров. Длинна растяжки пять метров. По высоте – уровень пояса. Весь инвентарь в лагере постоянно держим в рейдовых. Готовность к маршу мгновенная. По стирке-гигиене вопрос решить сегодня. Выдвигаемся через трое суток. Цель – село у аэродрома. Василь, ты нужен мне в селе. Надо узнать, что там твориться на аэродроме. Я бы тебя соло туда отправил. Но, совести мне провернуть такое не хватит. Сейчас в лесу и не поймёшь кого больше будет. Немцев, или зайцев. Так что проводим мы тебя.

Информация о материале

Просмотров: 9020

Трое суток прошли спокойно. Хорошее мы место для базового лагеря выбрали. Как говорится – «В рамочку и на стенку». Начали готовиться к маршу. Идти нам двое суток. Если с нормальной скоростью, оглядываясь, а не «закинув рога за спину» по лесу, с хрустом, ломиться. Так и за сутки домчаться можно. Но, вот сейчас, чуйка моя орала благим матом – «Не надо туда идти!». Понимаю я её, прекрасно. Но. Нам надо. Так что идти нам придётся, с максимальной осторожностью. В принципе… В принципе, как меня, в своё время и натаскивали – «Действия в ближних тылах противника в условиях высокой концентрации войск. При наличии враждебно настроенного местного населения.». Тут, тоже понимать надо. Все вот эти «граждане Страны Спецназии» - очень узкие специалисты. Взять, к примеру, «Альфачей» - идеально натасканы на короткий огневой бой на минимальных дистанциях. Ну и какие из них «партизаны»? Про диверсантов, путёвых, вообще молчу.  Американские «Зелёные Береты», у них вообще есть задачи – «Организация партизанского движения.» Спецназёры ГРУ – глубокие тылы противника и  диверсионная работа. Это уже к нам ближе. Но, я-то, разведчик Батальонного уровня. Меня учили для действий вблизи «линии фронта». Хотя, если предположить реакцию немцев на наши выступления, сейчас, вокруг нашего любимого аэродрома, что-то подобное и будет. Так что извините, но, к нему мы, точно, не пойдём. Там сейчас, в округе, под каждым кустом, по фашисту с пулемётом. Ну а уж в ближней зоне патрулирования, ещё и с собачками ходят, уверен. Да и как немцы среагировали на наш миномётный обстрел, меня очень настораживает. Не сможет человек, а не электроника, так быстро и точно, в условиях леса, целеуказание выдать. Так что, извините, но, нафиг-нафиг. Пойдём к нужному нам селу большим крюком. Выйдем к нему совсем с другой, «неудобной и нелогичной» стороны. Только так. Всё. Основной замысел, считай есть. Теперь, займёмся деталями – будем планировать маршрут движения и готовить, горячо любимый, личный состав.

— Значит так. Собираемся. Всё пополнить под завязку. Выходим через час, как окончательно рассветёт. Марш будет тяжёлый и долгий. Смол, натаскай сейчас Василя, по-быстрому на условные знаки и жесты. Чтобы он смог на них матерные частушки петь. Ты идёшь замыкающим. Я в голове. Василь. Всё молча. И не оставляй следов.

- Есть.

- И ещё дождь собирается. Отдай ему своё пончо. В «Леших» пойдём. А то не дай бог промокнет насквозь и простудится. Будет потом на весь лес кашлять.

Пока Смол с Василём махали руками, как будто песни орали на глухонемой свадьбе, я прикинул маршрут на карте. Вот тут уже постарался. Так навертел, что даже если и на хвост нам сядут, никогда не догадаются куда и зачем мы идём. Получилось у меня на трое суток. Скорость движения у нас получится – пять километров в час на первом, и три на двух крайних.  Один большой отрезок – дневной марш и два коротких – ночные. Эти два последние уже будут, как в Московском метро в час пик. Там такая толпа по лесам бродит – нас ищет, что подумать страшно. Или, я чего-то в тактике малых групп совсем не понимаю. А я что-то понимаю. Ну-с… Двинули.

Первая часть марша прошла спокойно. Слишком далеко от районов нашего «фестиваля» мы ушли. Лес не топтан. Сколько не искал, ни следов, ни кострищ не нашёл. Хотя, я и спланировал его так, что нормальному человеку здесь делать нечего. Благо карта у меня очень хорошая и подробная. Вот здесь тоже странно. В начале Великой Отечественной Войны, немецкую карту командиру добыть, было за счастье. Очень подробные они у них были и грамотно выполненные. Серьёзно немец к дело подходил, даже в мелочах. Отсюда и результат. Чёрте как вооружены и экипированы, а в октябре сорок первого, уже под Москвой. Очень часто и много этот вопрос преподам в училище задавался. Как? Ответ один и на поверхности – Полная профнепригодность командиров звена от батальона и выше. Тут уже сколько не дай – толку не будет. Изучал этот вопрос подробно. Там жесть. Лютая. Да и сводки того периода сами за себя говорят. Сплошной героизм и самопожертвование. На этом, считай и выехали. У нас до Сталинграда, один героизм. Только потом, появляется понятие «Военное искусство». Ну, а что поделать? У русских это, уже – Традиция-с…

В первой точке переночевали. Дождь моросящий. Одежда воглая. Про костёр – забыли. Не комфортно. Ждём сумерки. Понимаю, что ночью по лесу ходить, можно «найти приключений». Но, тут уже, в темноте с поисковыми группами лучше «краями» расходиться. И вот такую группу, в эту ночь, мы и вычислили. Запах дыма костра их подвёл. Хоть костёр и в яме жгли и ночью ты дым от него не увидишь, но, лес мокрый, валежник сырой и сильно дымит. Вот мы и подошли к ним по запаху. Почти в плотную. Десяток человек, рация. Нашивки – шевроны не разгляжу. Понятно. Одна из многих. Уверен. Была бы одна, так бы не расслаблялись. А нам сейчас в бой вступать – никак… Мало того, что не вытянем «в чистую», скорее всего, так от нас именно этого немцы и ждут. Главное сейчас для нас – не дать себя обнаружить. Осторожно отошли в глубь леса и пошли дальше. Пошли – громко сказано. Крались.

Решение, про «крались», кстати, было абсолютно верное. Через десять километров пропустили мимо себя ещё одну поисковую группу. Состав тот же. Господи, да сколько же вас здесь? Задача у них ясная – Поиск негодяев, то есть, нас. Вы там что, район патрулирования расширили до одного суточного перехода? Грамотно. «Режим зверя», он же «чуйка лютая» у меня уже вышел на максимальный уровень. Это уже когда мыслей в голове нет, ничего не мешает анализировать обстановку, и ты просто реагируешь на раздражители.

Тут тоже интересно. Помню в училище ещё, задали на лекции по медподготовке вопрос про «чуйку» … Ответ получили толковый.

- В экстремальных ситуациях, таких, как выполнение боевой задачи, вы на нервах. В дичайшем стрессе. У вас адреналин струёй в кровь бьёт. Мозг работает совсем не так. Гораздо быстрее и эффективнее. Все ваши чувства обострены до предела. Реагируют даже на мельчайшие изменения ситуации. Но мозг «объяснять» вам это не имеет ни времени, ни желания. Он, сразу, выдаёт решение – реагирует на изменения. Отсюда и ощущения – интуитивно. На подсознании. Вот это и есть, ваша «чуйка».

Похоже на правду. Только вот, один раз, ещё в армии, беседовал на эту тему, с инструктором в центре переподготовки офицеров разведподразделений. И он мне вопрос задал. Как хищник, медведь, волк и, особенно, тигр, «чувствует» засаду за сотни метров, хоть и не может её ни увидеть, ни услышать, ни почуять по запаху? Это вам любой охотник расскажет. Нет. Я уверен. Это что-то в человеке от зверя осталось. Объяснить это, пока, не могут.

На следующие день и ночь – ещё две «Встречи на Эльбе». Нет. Никаких временных баз. Нас одно спасает, то, что мы в движении и дождь зарядил надолго. Днём считай и не отдыхаем, а следим за обстановкой. Тут без вариантов. Здесь уже чтобы нахрапом переть, минимум рота нужна. Да и то, когда к аэродрому подойдёшь, если подойдёшь, с боями, нужно будет тяжёлую артиллерию с авиацией вызывать. По моим прикидкам, здесь- в окрестных лесах, до батальона в активном поиске. Один вопрос меня мучает. Ну, прийдём мы сейчас в село, узнаем, что немцы там «танковую роту в землю закопали» и что? Хотя… Нужна нам это информация. Всё учесть невозможно. Будем опять искать «дырочку в охране и обороне».

Короче. К селу мы подошли с квадратными от ужаса глазами. Огляделись. Присмотрели большой старый сарай у околицы. Он не используется – крыша у него дырявая и не ремонтируют. Так что нам туда. Больше никаких опушек леса. Там нам, сразу, окопы полного профиля рыть надо, так как, через пару часов, в бой вступать, с превосходящими силами противника.

Расположились в углу сарая. Замаскировались. Вход держим по прицелом. На Витязи глушители навернули. Я начал инструктировать Василя.

— Значит так. Рассвет через полчаса. Как движуха в селе на улицах начинается, идёшь туда. Общаешься со своими товарищами. Аккуратно интересуешься за аэродром. Мне нужно знать про него как можно больше. Любые мелочи. На всё тебе день. К вечеру, как стемнеет – сюда. Понял.

- Да.

- Всё готовься. Думай, как и к кому пойдёшь. И легенду проработай, поубедительнее. Как и зачем ты сюда припёрся?

Когда Василь ушёл, Смол решил поинтересоваться за мои планы.

- Командор, я стесняюсь спросить, чо ты щас удумал?

- Ваще мыслей нет. Никаких. Одни аферы.

— Это какие?

- Проникнуть на аэродром. И перестрелять пилотов нахрен.

Смол, от такой «мысли» аж побледнел и, осторожно подбирая слова, спросил.

- Может чо другое придумаешь? Не-не-не… Не в обиду. Я не со зла. Мне просто жизнь моя никчёмная, дорога, как память…

— Вот не знаю ещё. Честно. Ну ничего в голову не приходит. Поэтому, Василя мы с тобой в село и запустили. Нам остался-то с тобой, считай, месяц фашиста тиранить. Вот только озверили мы его в край. И не поможет нам никто. Партизан, на сотню километров, в районе нет. Все каратели-полицаи-егеря по лесам скачут, нас с тобой ищут. Аэродром, по огневой, усилили, как Рейхстаг в сорок пятом, это стопудово. Думать надо. Но вот, про «проникнуть». Я тебе зря ляпнул. Чота меня эта идея заинтересовала…

Как стемнело, пришёл Василь. Опять с мешком.

- Так!!! Боец!! Опять приворовываем???!!!

- Да нет. В этот раз друзья собрали.

- Понял. Докладывай. Со всеми подробностями.

- Казаков с хохлами пригнали ещё две роты. И немцев с собаками. Местных даже в лес не пускают. На аэродроме патрулей тьма. Вообще никого не впускают, ни выпускают. Всё минами поутыкали. Даже лес в округе минируют. Расчёты на зенитках сутками сидят – меняются. Мужикам сельским передачи с едой, только через охрану. Ну и половину охрана сама жрёт. Две недели назад опять что-то ночью в небе светилось. Как там и что никто не знает. Только машины крытые, со станции, туда пропускают и всё.

- Досматривают машины?

- Ага. Долго в них роются. Бумаги смотрят. Звонят куда-то.

- Спасибо. Понятно. Молодец.

Я задумался. Так. Даже если принять тот «Замысел Генерального Сражения», что я Смолу озвучил, мы с Аэродрома не отходим. Это - по-любому. Ломимся через охраняемый периметр и влетаем на минное поле. А немцы ооочень «шприген минен» уважали. Страшная это хрень. Бабушка нашей ОЗМ-72. Да и, честно говоря, как мы в два ствола, полсотни пилотов завалим и все патрули перестреляем? Это – Вопрос. Это не как немцы -евреев во рву расстреливать. Они огрызаться будут. Причём, дай Бог, если не из пулемётов. Надо что-то другое придумать. Заминировать грузовик с боеприпасами? И что это даст? Ну, предположим рванёт он на складе. И что? Пилотов, что, на его разгрузку всех припахают? Угнать БА-10 из того села, где мы жену командира отряда из петли вытащили? Так его зенитная артиллерия, в миг, на запчасти разберёт. Ни разу выстрелить не успеешь. Захватить одну из четырёхствольных, двадцатимиллиметровых зениток и из неё по самолётам пройтись? Там нас из шести точек другие нашинкуют. Да и как и куда отойти потом?  Информация нужна. По наличию, в округе, какой-нибудь «вундервафли».  Вы уже извините, но, по- другому – никак… Ясно. Возвращаемся в базовый лагерь.

— Значит так бойцы. Собираемся. И в базовый лагерь. Оттуда идём к станции. Здесь почти по пути выходит. Часа четыре марша лишних. А нам отдохнуть надо будет и подумать, как мы дошли до такой жизни и что нам теперь делать.

В лагерь пришли через трое суток. Вымотались жутко. Считай не спали всё это время. Леса вокруг просто кишат. Кого только не видели. Благо, что такое развитие событий предполагали. Пару раз даже слышали перестрелку. Причём начало, в обоих случаях, «длинными от бедра и на истерике». Поисковые группы, походу, встретились. Ну да. Такую операцию сложно организовать. Тут уже, точно, кто-то заплутал и не в тот квадрат зашёл. А системы организации связи времён второй мировой… Это – обнять и плакать. Наслышан. В те времена, «радийные подразделения» это от полка и выше. Меньше, только разведгруппы. А они на одного абонента замыкались. Как тут обмен информацией организуешь? Тем более быстро и оперативно. Да ещё и с таким уровнем техники. Тут узел связи нужен.

Но, дошли. Хоть с приключениями. Пару раз нам чуть на головы не наступили. Тут уже и описаться не стыдно. Привычно заминировали периметр. Расположились на отдых.

А вот проснулся я следующим утром, в предрассветных сумерках, очень необычно. Разбудил меня запах кофе. И голос.

- Давай вставай. Ты не спишь уже. Дышишь по-другому. Кофе будешь?

Я открыл глаза и увидел в паре метров от себя человека в очень достойной экипировке. Взгляд спокойно уверенный. Возраст лет сорок. Постарше меня будет. Профессиональный вояка. Это заметно. Спокоен, как дохлый лев. Агрессию включает сам и только, когда нужно. Перед ним на маленькой плитке с таблеткой сухого горючего, вкусно пах кофе котелок и стояли на траве две кружки. Судя по их виду – титановые. Интересно.

- Конечно буду. Кофе в постель, да на природе, это – святое.

А подошёл к военному и присел рядом.

- На прицеле?

- А ты как думаешь?

- Понял. Не дурак. Как нашёл нас?

- Ты про «электронику», типа система «Периметр», или «Тропа» слышал?

- Да даже пользоваться приходилось.

— Вот мы тут, вокруг твоего аэродрома, села ну и в лесах окрестных чуть ли не две сотни датчиков раскидали. Размер с хоккейную шайбу. Вес грамм сто, примерно. Настроены на две цели, массой сто – сто двадцать килограмм, интервал – десять, двадцать секунд. Как раз твоя группа. Вот они сигнал и выдали. Мы вам сутки назад на хвост сели. Ели успели. А вот периметр лагеря ты грамотно минируешь. Молодец. Сразу видно – Коварная Сволочь.

- Спасибо, я знаю. А ничего, что тебе в этот мир такую девайсену выдали?

- Так там заряд термита и датчик. В руки взял – сгорит в пепел. Батарея на десять суток. Как разрядится, тоже сгорит. Приёмник с дисплеем, также на десять суток. Хорошая вещь. Без неё мы бы тебя месяц искали. И не факт, что нашли.

- Понятно.

Тут вскочил Смол. Я успел рявкнуть.

- Отставить! Оружие на землю! Медленно…

Смол с бешенными глазами команду выполнил. Тут уже и Василь подскочил.

- Тихо бойцы. Не видите? Пьём кофе. Беседуем. Всё нормально.

И тут я увидел оружие «кофемана». МП-5 со всеми наворотами.

- Хороший кофе. Спасибо. Просвети, пожалуйста, кто ты и что делаешь в этом мире? Ну и, если не трудно, конечно, какой у тебя к нам интерес? 

— Вот ты знаешь, объяснять очень долго.

- Да ладно. Не переживай. Что не осилю приму как простую реальность. Мне и сейчас до сих пор кажется, что я сплю, по дикой синьке, и меня кошмары мучают.

- Хорошо. Ну, тогда слушай…

Информация о материале

Просмотров: 6812

- Если коротко, то идиотов типа тебя и меня, не так много, как хотелось бы разным спецслужбам, всех миров. Ну, мы тут подумали и решили организовать профсоюз. Сам понимаешь, нас всегда и везде, во все времена, любят в тёмную использовать. Значит, шансы выжить резко уменьшаются. А организация… Это организация. Тут уже можно и про условия работы побеседовать. Как я понял, у тебя же это первый контракт, да?

- Нормально так. Удивил. Контракт-то первый. И надеюсь, что последний. И чо это сразу Идиоты?

- Ну а кто? Ты же, по большому счёту, не за деньги здесь? И тебя отобрали Русские. У них, канешна, свои приколы, но, в плане Войны… Тут без комментариев.  Значит, ты - СуперПрофи. Но, в жизни себя не нашёл и, как не странно, это, для них хорошо. И от Армии, тебя воротит. Парадокс, бля… Ну а про «последний». Ты ошибаешься. Жестоко и глубоко.

-Тааак… Русские? А, простите, вы, из чьих будете?

- Да не гои, мы. Аллах миловал. Хоть и начинал я работать у Русских. До капитана дослужился. Спецура ГШ. Потом чечня. Уехал из страны в общем. На «Землю Предков».

- Первая? Вторая?

-???

- Ну, война чеченская, какая по счёту?

- В смысле? Вторая? У нас одна была. После неё Россия и рассыпалась. На удельные княжества.

- Понятно. Ну а как ты, мил человек, карьеру делал, у русских, с ТАКОЙ национальностью.

- Да выкресты мы. В третьем поколении. Прадед. Вообще, Равин.

- Ох…. Накрутили. Мы из разных миров, походу. Но близких. А в профсоюзе твоём, кто?

- Понимаешь соприкасаться «близко», могут только соседние миры. Это как в банке икры. Каждый мир – икринка. Вроде и в одной банке. А «ходить» без проблем, можно только в соседние. Да и похожи они сильно. Обычно. Вот как технологию переходов освоили. Так и понадобились «специалисты» из других миров. Ты физически не можешь в свою реальность ходить. А тем более её и корректировать. Встретишься с самим с собой в перспективе, или с предком, она и схлопнется. Законы физики, ещё никто не отменял. Ну а в профсоюзе, считай, такие же, как и ты фрилансеры.

-  Ага. А я-то думал, чо меня техники хотели парашютным способом сюда кидать. А дальние? Которые не соприкасаются?

- Оооооо… Там грустно фсё. Бывает кашмар и тихий ужос. Жуть. Чо тока не видели уже. И мёртвую планету, после ядерки. И цивилизации разумных динозавров. И Рай Реальный. И сатанизм жуткий. Видели и многомерные. Там другие физические законы. Со стороны человек, как энергетическое поле. Типо приведение. Но, туда только зонды, причём сами учёные не знают, куда его в очередной раз, забросит. Скачет по мирам, ка блоха. Благо назад дорогу помнит. Разумные живые люди не возвращались.  Ты в Бога веришь.

- Да. Но, скорее, в Высший Разум.

- Так вот. Он есть. Творец. Думаем, что и его антипод, тоже. Столкнулись уже с понятиями, абсолютное Зло и Добро. Хотя… Добро, оно для всех разное. Вот и выходит. Такие, как мы – нужны. Чтобы наносить Добро и причинять Справедливость.

- Ааааа… Эти… Как их? С луком, яйцами, но не пирожки…

— Это что?

- Не что, а кто. Робин Гуды, ёпта…!!!

Собеседник истерически заржал. Вытерев слёзы, продолжил.

- Ай малацца. Красава. Не слышал. Возьму на заметку. Спасибо.

- Так делаешь ты здесь, что? Ты на меня контракт получил?

- Ну да. Оппоненты твои, из нашего мира, всех пилотов наёмников уже выгребли. Как начали искать спецов по душегубству армейскому, мы стойку и сделали. Отказали им все наши. Не за тех они топят. Вот я с напарником и подписался. На тебя посмотреть, поговорить.

- Ага. Ты сейчас расстроишься. Типа, сбрую левой рукой поправишь, и у меня в голове лишняя дырка.

- Да чо ты сразу, так грубо. Добрый я.

- Нууу… Я тоже. Работа у нас такая. Ага. А назад ты как?

- Да уже сами. Возможности позволяют.

- Так, я понял тебя. Давай я вкратце перескажу, что понял. А ты меня поправишь, если что.

- Давай. Так лучше. Люблю я с вояками разговаривать. Чётко у вас всё. Хоть и туповатые вы.

- А ВОТ ЩАС ОБИДНО БЫЛО!!!

- Ладно извини. Сам такой.

- Вобщем так. Ты организовал профсоюз наёмников – профессионалов, действующих в других реальностях, чтобы наёмник имел гарантию, что его не кинет, в своих интересах, какая-либо контора. Оппоненты моего работодателя здесь, имеют свои интересы, которые, тебе не нравятся. Ты предлагаешь мне помощь в исполнении моего контракта, в обмен, на вступление в профсоюз. Должен я буду тебе услугу или процент от сделки. Так?

- Примерно. Но, в организации у нас люди из разных реальностей. А деньги нам не нужны. По деньгам просто всё. С такими возможностями. Считай, деньги, это уже лишнее.

- Нормально. Уважаю. Если я говорю нет?

- Ну. Нет, так нет. Я домой тогда, как свои дела здесь сделаю. Человечек тут есть. Из моего мира. Конторский. Кинул многих. Злые мы на него. А про нас он не в курсе. Стороной его обходили.

- А как вы купались-то?

- Да под легендой он людей нанимал. Лоханулись мы. Честно. Но, там уже государственные интересы. Возможности у него другие. Но, ответственен за этот беспредел он. Что ты дальше удумал по своей задаче?

- Да всё уже!!! Вдвоём не вытягиваем. Партизаны кончились. Их понять можно. Свои дела у них. Тут только или партизан просить организовать авиаудар по аэродрому. Авиацией с Большой земли. Или, найти танк, забить его под башенные люки взрывчаткой и на аэродром запустить, в режиме шахид-мобиля. И не поймёшь, что провернуть легче. На станцию собираюсь. Потом к партизанам. Но это так… Чисто для успокоения. Не выгорит. Уверен. Инфа нужна мне короче.

- Примерно это я и думал. Смотри. Я предлагаю. Делаем так, пилоты что сейчас на аэродроме поднимают бунт и их эвакуируют обратно в свою реальность. Ты, помогаешь мне добыть человека здесь из моей реальности, который это всё организовал, хоть над ним, люди есть, принимающие решение. В своей, я его не достану. А тут для заказчика – «звёзды сошлись».  В результате – твой контракт выполнен, мои интересы здесь тоже.

- Хм… Неплохо. А время? Мне по контракту, ещё месяц авиацию кошмарить. Если других пилотов привезут.

- Дело не во времени. Сам знаешь, оно течь, в разных реальностях, по-разному может. Просто выбрали они всех уже, до кого дотянутся могли. Ты же состав пилотов дважды обнулял, ну, почти. В его реальности остались, только кадровые, а их не используют. Слишком очевидно. Подковерная возня спецслужб. Да и мы ещё, со своим профсоюзом. Плюс. Подавляющее большинство пилотов там – сброд дикий. Только старшие остались вменяемые. Так вот, я с ними поговорю, и они отказываются от контракта. Их не собираются отсюда эвакуировать. Понимаешь? Им это - билет в один конец.

- Так их сразу перестреляют и всё. Потом новых привезут.

- Нет. Я дам старшим пилотов весь расклад. Этот хмырь поймёт, что потеряет всё, если все пилоты не будут дома до указанной даты. Он догадывается про существование НАШЕЙ организации.

- Ага. Понял. Ты идёшь к пилотам. Даёшь им весь расклад. Я уверен, что у тебя ещё что-то есть, чтобы они тебе поверили. Потом пропадаешь с горизонта «заказчика». Мы его с тобой пакуем. Ты с ним едешь домой. А я потом тоже через пару недель с исполненным контрактом. Так?

- Именно. Он НЕ с моей реальности. Но, так такая цепочка событий отслеживается… Нужен он моему заказчику. Очень.

- Ага. Понял. Ну, давай попробуем. Хотя, жалко мне этого кадра. Прикидываю, как и что ему будут в дверь пихать. Во время «беседы» в Моссаде. Зовут тебя как? Меня – Командор.

Собеседник протянул мне руку.

- Мишей зови. Добро пожаловать в органы сынок. Сказала пожилая проститутка, крепко пожав член, впервые посетившему бордель малолетке…

Не. Это вояка. Хоть и бывший. Юмор у него наш – дебильный. Затем он махнул рукой и через минуту к нам подошёл боец в костюме гили со снайперской винтовкой. Я ему сказал со смехом.

- Ко мон тива, лежионер?

- Мерси, сава.

У Миши вытянулось лицо.

- Вы знакомы с Давидом?

- Да не. Винт у него французский. FRF-2. И несёт, как снайпер из второго полка парашютистов. Армейцы по-другому носят. Там свои приколы. Насмотрелся.

- Ох… Ну, тебя мне сам Бог послал. А какой позывной у него, Яхве, или Христос, как я понял, для тебя не суть важно.

- Кстати, познакомишь?

Миша напрягся.

- Ты не поверишь. Но нам УЖЕ указывали на ошибки. Причём мне лично. В диалог не вступает. Но, от косяков по незнанке, в сфере моей деятельности, предупреждал. Сталкивался.

Нормально. Влезли. В тему. Свечной заводик я хотел поиметь. Ага.

- Смотри, Миша, кто командует на марше? Давай определимся. Нам сейчас, как я понял, к аэродрому?

-  Ты канешна. Тебе здесь уже и без карты, пьяным и в плаще, гулять можно. Нам сначала в райцентр. Поговорить мне надо с объектом моим. Кстати. Ты чем на одном аэродроме движки самолётные разнёс?

- Так «Валом» жеж. Вот он, родной.

А достал и рюкзака и собрал автомат.

- Ох… Интегрированный глушитель. У нас, по другому пути пошли. Подаришь.

- ДА ЩАЗ, КАНЕШНА!!!

Смол, который внимательно слушал нашу беседу, аж побагровел от возмущения.

- Понимаешь, если я ему на стол, этот ствол выложу. Разговор пойдёт сааавсем по-другому. Подумает, что ты – фсё. И на радостях, сболтнёт чего.

- Ну, окей. Одолжу потом. Но с возвратом!

- Забились.

Я развернул карту.

- Давай. По маршруту.

- Сначала в райцентр. Я доложусь по результатам и прикину как, этого упыря умыкнуть. Потом к аэродрому. Мне с пилотами беседовать. Дальше, по ситуации.

- Понял тебя. Кароче, считай, в твоём профсоюзе ДВА новых, прости. Господи, члена. Но за разговор этот я буду обязан генцу – нанимателю доложить.

- А почему два?

- Да мы со Смолом уже, как нитка с иголкой. Правда, Смол?

Смол попытался открыть рот и что-то возразить.

— Вот видишь, Миша! Смол! Тоже! Согласен!

Смол обречённо захлопнул рот.

Я обратился к своим.

- Смол, Василь, собираемся. Василь, глаза верни в орбиты. Потом всё объясню. И ещё. Миша, загадывать – плохая примета. Но, подумай, потом, пожалуйста. Кого и, главное, на что, ты собираешься подписывать. Я про будущую ответку свою – услугу.

- Договорились.  

Информация о материале

Просмотров: 8194

Перед маршем я провёл инструктаж.

- Бойцы, идём к аэродрому. Точка – заброшенный сарай в селе.  Идём аккуратно. Марш трёхсуточный. Через двое суток. Входим в зону усиленного патрулирования. Ушки на макушке. При обнаружении – отрыв от преследования. Бой принимаем в крайнем случае. Я в голове. За мной Миша. Отставить. Миша - не по-военному. Майк. Василь. Смол. Давид замыкающим. Разобрали сектора наблюдения. По часовой. Так, стоп! Давид, ты канешна экскюзи муа, и фсё такое. Но, по-русски компронэ? Парле русь? Про националите не спрашиваю. И так, видно.

- Да я нормально. Питерские мы.

- Ага. Ну да. Чистых евреев на Ваське живёт больше, чем в Израиле. Понятно. В легионе кем?

- Тирёр элит. Инфантэри. Начинал в парашютистах.

- Гвиана?

- Ну да.

- Пойдёт. К тебе просьба. Башней крути на сто восемьдесят. Не люблю бой с хвоста колонны принимать. Психологическая травма молодости. Влетел один раз.

- Понял. Не вопрос.

- Ещё. По условным жестам. Майк, чья база?

- Спецура.

- Дакор. В смысле - норм. Репетировать не надо. Ну, как говорят в ридной баварщине, Форверц Марш.

Лес жил своей жизнью. У всех свои дела. Суетятся. Не пуганы. Небо было плотно затянуто облаками. Но, облачность уже высокая. На днях распогодится. Когда стали на первую ночёвку. Разговорились с Майком за жизнь.

- Слушай, а ты чо в эту тему подался. На земле обетованной не срослось?

- Почему? Работал инструктором в стрелковом тире.  Ещё и армейцев натаскивал.

- Ну и чо тебе не хватало?

- Да сам же знаешь. Скукотища страшная. Гражданка. Типа, самые острые ощущения - повысили зарплату на сотню шекелей. Чему там радоваться? А в спецах… Я по миру покатался. Людей посмотрел. Себя показал.

- Ага. Люди эти, тобою смотренные, живы?

- Нуууу… Не все.

- А у тебя что, интереснее?

- Канешна! Вышибала в кабаке. Кажинный день дискуссии и саммиты. Бывало, что и менты подтягивались. Тоже, походу, скучали…

Майк заржал.

- Ну вот видишь, ты меня понимаешь. На войне – эмоции и адреналин. Другая жизнь. Если твоё - тянуть будет. Не твоё – станешь пацифистом. Воинствующим.

- А вышли на тебя как?

- Да как у всех, походу. Заказчик обратился к конторским. Те пробили базу. Сделали подход. Короновали.

- Ага. Знакомо. А как смотрящим стал, или ты положенец?

- Да я скорее законник в авторитете, но, при своих делах и ни на что и никем не ставленный.  Где-то на третьем контракте, стал пересекаться с профи, которые по тактике и подготовке, реальности, в которой работаешь, не соответствуют. Быстро понял, что, если не организуемся, друг друга, на таких контрактах и перевалим, если их тупо ради денег ото всех подряд грести. Как с тобой. Ты же по-другому здесь воюешь. Тебя по другим букварям учили. А это ооочень заметно. Ну а потом и поехало. Провернули параллельно пару своих дел, чисто по коммерции. И ещё. Контракты они разные бывают. Заказчики даже от «тёмных» есть, не к ночи поминать. А это сам понимаешь – мораль всё-таки, отказываем. Ну а дальше, своя база, свой бюджет, свои возможности. Если судить по контрактам, у нас возможностей сейчас не меньше, чем у госконтор. Ну и они уже с нами считаться начали.

- А структура какая?

- Команда равных. Я за администратора – координатора.

- Много вас, извини, уже нас?

- Да с сотню где-то. Во всех мирах. В каждом не больше десятка.

- А как связь держите?

- Да маячок у каждого. Если инфа его может касаться, или заинтересовать, я связываюсь. Ну а свою инфу, вы мне все скидываете, если по нашей теме она появляется. «Бегунок» всех обходит регулярно. Если что-то срочное - вызов вне графика.

- Типа, фикус на окне. А потом – «Верблюды идут на север.»

- Ага. Верблюды идут нахер. Как оно работает лучше не объяснять. Там яйцеголовые теоретики придумали, под наркотой походу. Квантовая физика. Но интересно. Вот ты как думаешь, что распространяется везде и повсюду, охватывая весь объём сразу и мгновенно, быстрее скорости света.

- Так невозможно же, вроде.

- Ага. Тоже так думал. Оказывается – гравитация.

- Хм…. Ловко…

- Во-во. Короче, я сам не в курсах, как там и что работает. Просто у нас, типа «частный научно-исследовательский институт». Ну и «крыша». Лютая.

— Ага, типа «Исследование проблем безопасности в гипотетических кризисных ситуациях». Как пиндосы во Вьетнаме шифровались. И прям в Тель – Авиве?

- Да щаз. Швейцария. Там и живу.

- Понял.

На третий день марша вошли в зону усиленного патрулирования. Поисковые группы уже заметно расслабились. Чуть ли не с песнями передвигались. Троп натоптали – мама не горюй. Но, мы, тоже, «не пальцем деланные» шли по самым неудобным для пешего передвижения направлениям. Разминусь. Хотя, несколько раз прям перед собой толпы пропускали.  Забазировась в знакомом сарае. Майк определился со своими действиями.

- В общем так, командор, я сейчас на аэродром. Говорю со старшими пилотов. Возвращаюсь к темноте. Не переживай. Потеряюсь для охраны. Хвост не приведу, не сцы. И уходим к райцентру. Как там действовать, ясно будет после встречи с пилотами.

- А ты не боишься, что человечек твой, два и два сложит, как пилоты забесуют, и предъявит тебе потом.

- Да неее… Мне к операторам станции целеуказания и разведки надо. Пропуск у меня есть. Я заранее предупреждал, что зайду к ним. Её по твою душу привезли. Палили тут тебя один раз уже. Организация связи их подвела. Не успели они.

- Аааа… Ну да – ну да. Помню – помню. По краю мы ходили. Да мы всегда по нему ходим.

- Я один пойду. Давид с вами остаётся. Это уже привычка. С конторами, тоже, если играешь, джокер в рукаве держать надо. Это тебе на будущее. Привыкай. Строго по их планам и правилам плясать – сольют, или зачистят. Там вечно – Интересы Государства. Привычка у всех у них уже, походу. Мы – работника ножа и топора, как разменные пешки. Ну, это они так думают. Хотя, они уже в курсе, что с Профсоюзом шутить – себе дороже. Мы с ними не стукались. А вот нагибать их уже приходилось. Ломаю у них люди карьеру себе, в нашем бизнесе. Если думают, что самые хитрые и умные.

- Чота ты без фантазии. Профсоюз, да профсоюз. Придумал бы название какое. Типа, «Ангелы из зада»?

- Ну, как вариант. С тебя идея. Обсудим. Потом. За стаканом.

Погода была уже лётная. На аэродроме стоял гул движков и активно летали самолёты. Потом, всё внезапно затихло. Активность в селе наблюдалась. Но уже без огонька. Патрули хоть и шлялись так же, но, уже опасливо, не озирались. Через пару часов, ближе к вечеру, со стороны леса пришёл Майк. Довольный.

- Ну что. Всё. Задачу свою ты считай выполнил. Пилоты как узнали весь расклад – в отказ. Истерят и требуют эвакуацию.

- Не подставят они тебя?

- Да нет. Там и дурак додумается, что всё не чисто с этим контрактом. Я их подтолкнул просто. Да и беседовал я со старшим «тэт – а – тэт». Нормально. Не спалимся. Я уверен. Теперь по моему вопросу. Давай отработаем. Человека, который здесь из моего мира этой операцией рулит, поставят известность, что, «Гейм Овер» завтра в полдень. У нас тяжёлый ночной марш. Кадр этот поедет на аэродром. С пилотами за жизнь тереть. Вот по дороге мы его и упакуем. Я позабочусь, чтобы он поехал. Эвакуация у меня завтра. Моя эвакуация. Хоть по контракту она только через три недели. Кстати, как и твои сроки выходят. Рискуют они.

- Чем?

- Да нельзя так плотно и нагло в другую реальность лазить. Нежнее надо. Нежнее. Точка вариативности такое не терпит. Может выдать ещё одну, параллельную реальность. Видимо, что-то серьёзное на кон поставлено. Но, это тебе только твой заказчик рассказать может. Если захочет. Я бы рассказал. Не по тому, что язык отвязан. А чтобы ты проникся и понял, с чем работаешь. Я уверен, на тебе сейчас висят миллионы жизней в будущем. Эти задачи, что мы выполняем, в перспективе, ооочень многие расклады меняют. Отсюда и интерес к нам. Правда без уважухи. Но, ничего. Поменяем ситуацию. Будет банер висеть у меня на конторе. Будет. «Измени жизнь к лучшему.» Простенько и со вкусом.

- Понял тебя. Прав ты здесь. Про гонорары, как-то и заикаться уже смешно. Типа – «Творцы Будущего». Какие здесь деньги? О чём вы? Но в реале, ну его нафиг. Не знаю. Лучше в бандосах каких работать, спокойнее.

- Уже даже можешь не надеется. Всё ты попал. Здесь вход – миллион. Выхода из темы – НЕТ.

- Ладно. Так. Собираемся. Марш ночной. Тяжёлый. Пятьдесят километров.

По дороге к райцентру присмотрели место для засады. Километров десять, до окраины. Красивое. Прям как в учебнике. Изгиб грунтовой дороги. «Мёртвых», не просматриваемых зон, у противника считай и не будет. Да и не думаю я, что завтра на аэродром танковая колонна пойдёт.  На марше ни с кем не пересеклись. Так как шли, чуть ли не в наглую по обочине дороги. Ну, почти. Психология сработала. Ищут обычно там, где проще всего спрятаться. У места бедующей засады – скинули груз. Майк поделился двумя направленными минами и блоком взрывчатки с сапёрным проводом. Давид, с барского плеча, плача, (национальность сработала) пожертвовал двумя, похожими на наши ОЗМ – 72 (она же немецкая «шприген минен» - «лягушка»), их перед снайперской позицией душевно ставить. Тогда хоть со взводом пулемётчиков воюй (ей сколько целей не дай – всё мало). Если по уму и запасная позиция рядом есть. А лучше две. Нормально. Две снайперские позиции на удалении сто метров, мина на дороге и две МОНки на обочинах в кюветах. Если колонна длинной не больше пятидесяти метров. А это три – четыре машины (не прифронтовой район всё-таки), перекрываем плотненько. Хоть роту везите. Как обычно, подленько и со вкусом.

 А вот тут Майк меня и расстроил.

- Так, командор, Вал свой одолжи, пожалуйста, и полный магазин к нему не забудь. С возвратом я помню. Остаётесь здесь. Готовьтесь. Сейчас начнутся предрассветные сумерки.

- Ох бляаааа… Забыл совсем. Меняет это всё… Как с одним Валом и Витязем, эту задачу вытянуть.

- Мдаааа… Завоевался ты, походу, своим дуэтом. Давид же с вами остаётся.

- Точно! Это меняет дело. Держи.

Я протянул автомат Майку, и он растворился в темноте.

Начали готовить засаду. Я довёл общий замысел.

- Ну-с, приступим. Моё любимое. Подлость, коварство, кровожадность. Давид, занимаешь позицию в направлении изгиб дороги. Он у тебя будет на двенадцать часов. Удаление сто метров. Как раз на опушке леса. Твои цели – водители, пулемётчики, движки машин. Открываешь огонь после подрыва мины на дороге. Задача. Обездвижить колонну, выбить наиболее опасное для нас вооружение. Если будет головной дозор, он твой, и не забудь про него пожалуйста, нет нечего хуже, когда он разворачивается и саму засаду атакует, даёт время колонне на спешивание и разворот для атаки. Ты должен иметь возможность вести огонь вдоль дороги в обоих направлениях, на пятьсот метров. Моя позиция – по фронту. С меня - грамотный и своевременный подрыв. Под колёса и в кювете я поставлю мины сам. Там ещё на растяжку будет. Благо два гнезда под взрыватели. У меня Витязь. Тут хоть и дистанция метров восемьдесят. Но, смогу только прижать огнём. По цели здесь уже тяжело работать. Смол, ты рядом со мной. Сразу заряжайся бронебойными. Патронов не жалей. Смотри по ситуации. Витязь, отдай Василю. Василь, добро пожаловать в наш жестокий мир. Мир – разведчиков диверсантов. Твоя позиция рядом со Смолом. Стрелять тебе, только одиночными. Не завали Майка с Клиентом. Выцеливай аккуратно. Смол сейчас тебе всё объяснит и покажет, потренируетесь. Твоя цель – хвост колонны. Господа диверсанты, не забываем про хвост колонны. Кто там будет - неизвестно. А у нас по нему работает, только Кошмар Фашиста – Василь. В идеале всех, кто спешился загнать в кювет по мои МОНки, направлю их в голову колонны.  Смол, перед кюветом, с противоположной от нас стороны я поставлю на растяжку все «Эфки». Это сюрприз для самых смелых и ловких, кто решит погеройствовать и ломануться в атаку. Им, сначала, спешиваться прям на мои эфки. Потом, как запал иссякнет, в кювет, под МОНку. Начали. На позиции марш.

Офицерская гостиница.

За накрытым столом сидело двое. Один с любопытством крутил Вал. На его лице читалось явное удовлетворение

- Подарите?

- Сожалею, но, однозначно нет. Будем копировать для работы.

- Сложный заказ?

- Ну, с учётом использованных технических средств, нет. Хотя, диверсанты были высочайшего уровня. Да и из других миров, только такого уровня и работают. Я был на аэродроме. Беседовал с операторами станции электронной разведки. Ну это так. Чисто, для успокоения нервов. Активности в районе аэродрома они не зафиксировали. Можете приступать к своей операции. Да и допрос показал, что диверсантов было именно двое.

- Вы уверены? Почему не взяли их живыми?

- Раненный был только один. Тяжёлый. Можно сказать критический. Допрошен с применением фармацевтики. Под ней не врут и не утаивают. Второй – труп. Захватить таких живыми, это, как охотится на тигра, по технологии «избиваем и связываем». Да вот оружие одного из них. Остальное их оборудование и трупы, на месте боя. Мы закопали. Я покажу где.

- Жаль, что не удалось живыми.

- Вычтите из гонорара. Там пункт есть. Ознакомьтесь.

- Ну, это уже не ко мне. Пусть финансовые вопросы решают не здесь, а в нашем мире. А где ваш напарник. Почему он не с вами?

Глаза второго собеседника, приобрели холодный блеск.

- Позвольте мне самому принимать решения, относительно МОИХ действий, при выполнении МОЕГО контракта. Многие знания – многие печали.

Неловкую ситуацию прервал телефонный звонок. Собеседник в костюме снял трубку и молча слушал. Гнев на его лице нарастал с каждой секундой. «Минуту. Я перезвоню.» Он положил трубку.

- Скоты!

- Что случилось?

- Пилоты отказываются от выполнения контракта!

- Ага. Вы не всё им довели при найме? Они общались с местными? Решили, что игра не стоит свеч?

- Ааааа… Точно. Понял в чём загвоздка. Начальник охраны аэродрома будет расстрелян. Я гарантирую.

- До моей эвакуации. Ещё три недели. Давайте я уже покажу место боя. И вы возьмёте там, то, что вас интересует.

- Да подождите вы! Смысл мне заниматься сейчас этими мелочами, когда сама миссия не может быть выполнена?!

- Ну, тут я вижу один выход – личная встреча с пилотами и изменение условий контракта. Приглашайте их сюда. Партизан в районе я не встретил. Только дилетанты этого мира патрулируют район вокруг аэродрома. Скорее всего операция с вывозом пилотов и возвращение на аэродром, может пройти успешно. Хотя, надо учесть и наличие агентов партизан среди мирных жителей. Но. Можно рискнуть. Опять. В третий раз. Диверсанты ликвидированы. Если нет других, а про других, если они есть, вы не в курсе. Опасаться можно только залётных партизан. Хотя, может быть и многоходовочка. Умеете вы накрутить.

Гражданский думал минуту.

- Ну уж нет. Никуда они не поедут. А откажутся от контракта. Жизнь их закончится уже сегодня.

- Я вам нужен?

- Вы знаете, хотелось бы получить ваши, необходимые мне, консультации и услуги по обеспечению моей безопасности.

- За дополнительную плату?

- Нет. Мы с вами, просто, забудем, что диверсанты не взяты живыми.

- Хорошо. Я согласен.

- Минуту я позвоню - организую нашу поездку.

Гул двигателей приближающейся колонны, Я услышал примерно за километр. Построение - немецкий стандарт. Ребята, прям обидно уже. Вы что, не учитываете, что мне по этой теме лекции читали?

Головной дозор – мотоцикл с коляской и пулемётом на удалении триста метров. В голове колонны – полугусеничный бронетранспортёр, тоже с пулемётом, но уже за щитком. Легковой автомобиль. Грузовик с тентом (взвод охраны) – замыкающий.

Нормально. Нам по максимуму. Им тоже, по стандарту эффективности.

Я подождал пока гусеница бронетранспортёра наедет на мину и замкнул цепь.

Банг!!! Понеслась. Смол ловко прошёлся по борту бронетранспортёра бронебойными. Красивы дырочки на нём появились. Не сдюжила броня немецкая наш СП-6. Ствол пулемёта на нем задрался в зенит. В далеке хлопала FRF-2 Давида. Сработали эфки. Две по две, хоть я их и не в паре ставил (две пели на концах нити, на спусковые рычаги, без колец). В легковой машине осыпались стёкла. Как бы Майка не зацепило. Хотя, не должно. Из грузовика горохом посыпались солдаты. Некоторые сразу падали – работа Смола и Давида, да и Василь не спит. Ну, что пацаны, как там  вам в кювете, комфортно? Тогда держите. Я замкнул цепь МОНок. Ух… Аж пыль столбом. Повисла пауза. Цели никто не наблюдает. Осталось самое важное – подойти к колонне и оценить нанесённый ущерб. Ага. А там под машиной – выживший Ганс с пулемётом. Так? Держим паузу. Нервы не железные. Кто-то вскочит если выжил. Вскочили. Трое. Не удачно. Так, а вот теперь, всё. Можно подходить.

- Смол! Со мной! Вперёд! Контроль! Василь! На месте! Не зевать!

Подошли к колонне. Как я и думал. По кюветам. Три десятка трупов и тяжёлых раненных. Две монки вещь страшная. Если грамотно установить и прицелится. Сделали контроль. В легковушке открылась дверь и из неё вышел целый, но злой как чёрт Майк. Я обратился к нему.

- Как сам? Как груз?

- Да я-то нормально. Этот в бедро осколок словил. Я же знал с какой стороны засада будет и где эфки стоять будут. Не смог его на другую сторону посадить. Не захотел он.

- Что сейчас с ним?

- Да связал его. Обыскал. Жгут наложил.

- Понял. Сейчас отходим, форсированный допрос и на отрыв?

- Да щаз!!! Он мне живой нужен! Там!

- Майк! Он обезножил! С носилками – ёжика родим, причём против шерсти! Майк, завязывай. Ну его нафиг такие риски.

- У меня эвакуация, через десять часов. В сорока километрах. Поможешь?

- Ну а ты как думаешь? Вал верни.

Майк достал из машины и протянул мне автомат.

- Спасибо.

- Обращайтесь. Вон Давид бежит. Смол, рубите с Василём носилки. Побегаем сейчас.

Информация о материале

Просмотров: 4462

Пока рубили носилки, я обыскал грузовик и БТР. Так… БТР, оказался «радийный». Понятно. Через полчаса, как он доехать до аэродрома должен, на связь не выйдут – начнётся кипишь. Мы же, в масштабе этого мира, чуть ли не Мюллера у немцев выдернули, если прикинуть с кем этот кадр общался. В грузовике нашёл два ящика гранат. Как наши РГ-42, один в один. Не снаряжённые. Ну, понятно, судя по шевронам на трупах – охранная дивизия. Бойцы там – второй сорт, если не третий. Один ящик с собой прихватим. Второй – на «сюрприз» поставлю. На укороченном запале. Как громыхнёт – услышим (если ещё рядом будем, хотя вряд ли) - добрались немцы до пропавшей колонны. Эх… МГ бы с собой прихватить с БТРа. Но, нет. Это уже слишком. Ещё и эту дуру мы точно не упрём. Итак, нахапали от души, тушёнок всяких.

- Смол, готовы? Грузим ганса и аллюром в лес. До него с километр. На опушке – Стой. Будем думать. Как мы дошли до такой жизни, и что нам теперь с этим делать.

Остановились на опушке леса.

- Майк, ты с ним на каком языке общаешься?

- Ну дык, на языке Ницше и Гётте.

- Понятно, Ницше, тоже из ваших был. Трудности.

- А ты чо? Нихт ферштейн?

- Да я понимаю многое на нём. А вот спросить могу, только с зверской рожей – «Вот из ё нейм, рэнг энд пост? Блядина такая…» Поможешь?

- Нууу… Если действительно, нэйм, рэнг, пост, блядина и рожа… И всё прям на таком вот немецком, то, конечно. Спрашивай.

Я присел на корточки перед наглухо привязанным к носилкам раненным. С минуту изучал его. А он всё. Потерялся уже. По морде заметно. Варианты не перебирает. Понял, что проиграл в сухую. Живым его не отдадут. Тут у него только одна цель остаётся – выжить. Майк начал переводить.

- Вобщем так. Нарекаю тебя именем Ганс. Представляться я не буду. Ты уже понял, кто я. Я – конец твоей карьеры в увлекательнейшем мире наемничества. Ганс, давай по-быстрому поделишься информацией, и я постараюсь сделать так, чтобы ты оказался, в вашем с Майком мире, без критических для жизни и здоровья повреждений. Ферштейн зи? Или мне превратить тебя в визжащий от боли, окровавленный, кусок мяса. Это недолго. Я умею. Я учился.

- Да. Я всё понял. Спрашивайте.

- Кто знает, что ты уехал на аэродром?

- Начальник тайной полевой полиции, комендант гарнизона и командир авиабазы.

- Кто назначал тебе охрану?

- Командир охранной дивизии по приказу коменданта гарнизона.

- Хм… А твой куратор из этого мира?

- Его срочно вызвали в Берлин.

- Ты должен будешь отзвониться по прибытии на аэродром?

- Да, конечно. Все экстренные сигналы и время выходов на связь, мы обговорили. Собирались в дикой спешке. Организовали всё на бегу и из рук вон плохо. Отсюда и результат.

- Спасибо, я старался. В гарнизоне есть дежурное подразделение для экстренных ситуаций?

- Практически все свободные силы задействованы в охране аэродрома. Есть только личный резерв начальника тайной полевой полиции – рота егерей.

- Дирлевангер?

- Да.

Я задумался. Через полчаса – час начнут интересоваться, куда делась колонна. Потом примут решение на поиск. Найдут разбитую колонну. Поднимут по тревоге роту егерей. Прибудут с собаками к колонне и начнут преследование. Ещё через час – полтора, нагонят. Короче, часа через три нужно будет принимать бой. Это нам троим со Смолом и Василём. Тогда у Майка есть все шансы оторваться. Вполне – вполне. Тем более до сумерек останется, часа два. Надо ему фору заработать в расстоянии. Нормально. Вытягиваем.

- Майк, иди-ка сюда в сторонку. Покажешь на карте точку эвакуации. Ты к ней жёстко привязан?

- Да не нет. До десяти километров. У нас радиомаяк. Надо только подходящее место для посадки вертолёта найти. А точка — вот тут.

Майк ткнул в карту пальцем.

Дааа… В зоне усиленного патрулирования. Туда не пойдём в любом случае. А вот то озеро, где мы в промежуточном лагере стояли – как раз. Там и большая поляна есть рядом, с заброшенным хутором. Километров в восьми получается от зоны патрулирования. Так что не сорок километров здесь выйдет. А все пятьдесят. Ясно. Принимаю решение.

- Смотри. В точку твоей эвакуации, мы не пойдём. Даже не надейся. Там столько народу нас ищет, что лучше прямо здесь застрелится. Иначе умрём уставшими. Эвакуируешься ты отсюда (я показал на карте). До конца мы тебя провожать не будем. Мы попробуем стряхнуть хвост вот здесь, за пятнадцать километров. Тут распадок удобный, чтобы немца на ноль помножить. Сейчас мы ускоренным маршем туда и выдвинемся. Вы с Давидом идёте до этого места не легке. Вам бежать потом с носилками. Времени в притык останется. И кстати. У тебя против собак есть реагент какой?

- Конечно. Вот.

Майк достал из рюкзака аэрозольный баллон.

- Хм… А мне не выдали. Хоть и просил.

 - Обрабатываешь подошвы обуви и у собаки чутьё временно пропадает. Типа анестезии работает.

- Отлично. Натопчем мы сейчас от души. У нас груз. Но, без собаки следы читать, это гораздо дольше. Не Чингачгуки всё же.

- Думаешь будут преследовать?

- Уверен. А скорость у нас с носилками по лесу, будет вдвое ниже, чем у них. Нагонят. Дело времени. Так что, только так. Я их уже выучил здесь. Хоть и работают строго по шаблонам, но, суки, упорные и исполнительные. На этом, кстати я и выезжаю. Не может немецкий менталитет учитывать все аспекты и тонкости русского распиздяйства.

- Эх… Мне бы тебя в Чечне заполучить в своё время…

- Ага. Заполучили. Уже. Получатели куевы. Как жив остался, до сих пор для меня загадка. Сколько раз там я – Рэмба сопливая, умирал, не помню. Первая Война. Это круче чем первый секс. Это не на всю жизнь. Это уже генетическая память у потомков будет. Знал бы, как всё обстоит на самом деле, хрен бы меня в самолёт впихнули. Уверен.

- Ну а сейчас что?

- А сейчас, уже привычка. Не могу без этого. Серьёзно. Просто скучно. Ладно. Не сыпь мне соль на анус. Пошли строится. Я вам боевой приказ на марш отдам.

Нормальные бойцы у меня. Это по их суете видно. Всё толково и продумано. Да и по мордам видно, что осознают они, дожить нам сегодня до полуночи – нужно будет постараться. Я скомандовал.

- Становись! Значит так, Смол, мы сейчас с тобой максимально разгружаемся и передаём всё что сбросим Майку с Давидом. Майк, тебе обработать всем подошвы антисобакеном. Василь, тебе найти автомат у битых немцев. Там же ранец и подсумки с магазинами. Проверь чтобы все снаряжены были. Майк, ты в голове колонны. Идём к точке засады. Это двадцать километров. Надо успеть за три часа. Мы со Смолом, прём носилки. Носилки на слегу. Ганс – мелкий дрыщ. Нормально. Василь, ты идёшь сразу за нами. Давид, замыкающий. Не подведи. Мы должны узнать о преследовании раньше, чем нас увидят. Всё. Готовимся. Команда «марш», через десять минут.

Дааааа… Давно мы так не упирались. Не налегке всё же. Вымокли знатно. Семь километров в час по лесу с грузом, это быстро, очень быстро. Хотя, бывали на моей памяти и марши значительно тяжелее. До точки засады дошли вовремя. Не встретили никого. Я так думаю, что, примерно, полчаса ещё у нас. Эх, сейчас бы эфир немецкий послушать. Вот там кипишь. Хорошо хоть они понятия не имею куда мы так торопимся. И ещё я уверен, что ни одного бойца с охраны аэродрома и патрульных групп на наш поиск не привлекут. Научили мы немца уже. Скорее всего подумают, что это у нас, типа, «отвлекающий манёвр», ага. Я скомандовал.

- Стой. Привал. Десять минут. Майк, отдавайте нам всё обратно и скачите дальше. Ганса только не забудьте.

- Спасибо командор. Выручил. Жди связного. И вот ещё. При себе держи постоянно. Чисто на удачу.

Майк протянул мне серебряный доллар.

- Понял. Не дурак. Вот это маячок твой и есть.

Я присел на носилки рядом с Гансом.

- Майк, переведи ему. Не воюй с Русскими. Никогда. Я не знаю, выживешь ты, или нет. Но, постарайся донести мою мысль до своих коллег. Если оппоненты Русские – отказывайтесь от контракта. Всегда. Это не сафари на Нигеров. Это сложнее. Это уже - Нормальная Война, с Нормальными Результатами, от которых слезьми изойдёшь. Понял меня? Всё… Всем привет. А зовут меня Командор. Алекс Командор. Запомни. Всё. Майк, до встречи. Ждать я тебя буду. Интересные вещи ты рассказываешь. Цепляет.

Майк с Давидом взяли носилки на слегу и скрылись в лесу.

- Так, бойцы. Смол, активно топчешь тропу Вон от тех ста метров до вон того распадка. И далее по распадку. Шагай мелким шагом. Постарайся наследить от души. Траву тоже поломай – примни. Василь. Ты за Майком. Идёшь тоже сто метров. Замаскируй все следы, которые увидишь. Я – готовлю засаду в распадке.

Хорошее место. Старый овраг. Склоны плотно заросли кустарником и деревьями, стали уже не крутые, а пологие. Длинна оврага метров сто пятьдесят. Ширина на дне – десять. Так. У нас два десятка гранат. Ставим в две линии по склонам с интервалом в десять метров. Расстояние между линиями, тоже десять метров. В двух линиях гранаты ставим не на против друг – друга, а в «шахматном порядке». Нормально. Считай каждая должна покрыть радиус в пять метров. Если одновременный подрыв, то, вполне-вполне. Всех, конечно, мы не задвухсотим, это даже не обсуждается. Но осколки поймают многие. Нам бы только головной дозор грамотно пропустить.

Теперь надо за него и подумать. Его не будет. Я почти уверен. Они не на марше. Они преследуют. Их задача сразу остановить – связать боем. Они психологически в выигрыше. Мы, для них, дичь. Они – охотники. Но вот, есть нюанс. Я – параноик. Поэтому, кстати, до сих пор и жив. Так что, посадим Смола с Василём у окончания натоптанной тропы. Как раз пятьдесят метров от последней гранаты на минном поле. Не хочу я в бой с этой ротой егерей вступать. Тут уже можешь не фантазировать, как карта ляжет. Не вытягиваем мы, это по-любому. Их по частям рвать надо. Но вот, как? А куда головной дозор дёрнется, если он есть, мне знать надо.

Поставил все гранаты на одновременный подрыв. В две линии. На оборот нити вокруг скоб, без колец. Инициирую рывком – разрыв нити. Тут сапёрный провод пригодился. Через тропу его не тянул. Просто положил на землю поперёк дна оврага. Готов. Теперь надо замысел боя до Смола довести.

 - Так. Смол, слушайте меня сюда оба, внимательно. Сейчас занимаете позицию в конце оврага. Это как раз уже на границе видимости минного поля. Ваша задача – уничтожить головной дозор, если он будет и явно ломанётся с улюлюканьем в мою сторону.  Повторяю, только если меня обнаружат. Если его нет, или он просто решит вернутся к колонне, отходите через полминуты после подрыва тихонечко, на цирлах, в точку сбора. Это вон туда, где густой осинник. Там мы с вами пересекаемся м ломимся дальше. Вот в эту точку на карте. Мы там проходили уже один раз с тобой. Партизан там встретили, которые из болота выбрались с политруком подстреленным. Но, через километр отсюда, устраиваем музыкальное шоу – «Бой в лесу на нервах.» Короче, в любом случае встречаемся там. Делаем всё предельно нежно и аккуратно. Если по-уму провернём, немцам не до нас будет. Им раненных обслуживать и эвакуировать. Надо чтобы они в моё управляемое минное поле влетели. Но, нас не спалили. Типа мы не при делах. И ещё. Они с рацией будут. Если радист с ней уцелеет. А мы будем думать, что уцелеет. Сегодня навоюемся до усрачки. Я потом доведу, как эту развлекуху организую, «Шоу», это так – пригласительный билет для немцев. Надо буде до темноты ещё раз их развлечь. Всё. На позицию марш.

Через пятнадцать минут появились егеря. Рассчитал я всё верно. И по времени, и по построению колонны. Не было у них дозора. Ломились они по лесу «волчьим шагом». Взвод. Человек тридцать. Очень плотной колонной. Ай какой я молодец… Как раз вписались в минное поле, прям в притирочку. Я рванул провод. Тррррах… Красиво. На ногах никого. Половина катается по земле и голосит. Я прям увидел, как мне аплодирует стоя начальник кафедры инженерной подготовки училища. Тот ещё кадр был. Полкан – афганец. Такие схемки рисовал… Мы балдели просто. До чего может дойти коварство военного. Это видеть надо. Так не объяснить.

Выждал с полминуты. В овраге возня и мат на немецком. Ну да. Не до нас. Сейчас в этот овраг остальные егеря спешат. Думаю, что минут через десять будут. Аккуратно отполз и бегом в осинник. Кивнул Смолу. И мы побежали в выбранную точку.

Информация о материале

Просмотров: 4570

Ломились задорно. На скрытность – пофиг. Егеря из Дирлевангера (первые наборы) суперпрофи были. Охотников – браконьеров из тюрем набирали, партизан кошмарить. Так что, нас сейчас только скорость бега и фора по времени спасёт. Я так мыслю, полчаса у нас примерно. Потом определятся точно с направлением и нашим составом и плотно сядут на хвост. Теперь уже сто процентов не такие дерзкие будут. Головной дозор выставят по любому. Возможно, ещё и с рацией. Уверен, Майка догнать они не успеют уже. Ему до эвакуации три часа, да и до сумерек час остался. Ну а чтобы всё прошло по плану, обычному плану – «верху подлости и коварства», именно через эти полчаса и остановились.

- Так, Смол, сворачиваем глушаки с Витязей. Василь, ты сейчас длинную очередь из своего, Прости, Господи, за Богохульство, «Шмайсера» - в воздух. На весь магазин. Мы со Смолом. Очередями по пять-шесть выстрелов, тебе отвечаем. Ты перезаряжаешься и опять весь магазин отсекая по два- три выстрела. Всё. Мы молчим. Нас убили. Или мы. Всех. Пусть голову теперь ломают. Кто? Кого? И за что? Понял? Поехали.

Отстрелялись. Нормально. Если у немцев ум есть, а он у них есть, вот эту нашу «кантату для трёх автоматов», они поймут так, как нам нужно. Мне надо, чтобы они верное направление выбрали. Там мы им, опять, подлянку и подкинем. Да и понимают они, что светлого времени почти не осталось. А ловить кого, в Белорусском лесу ночью – ещё та задача. Про Бразильский карнавал с пиротехникой, вы, наверное, помните, да? В здешних лесах, десяток таких, запросто, потеряется. Я достал карту.

- Так, бойцы, смотрим сюда. До опушки леса, если по нашему маршруту движения, осталось километра два. Потом, большая поляна. Она вытянутая. Шириной метров четыреста. Пересекаем её в колонну. Топчем активно. Как заходим в лес – стой. Василь – сразу занимаешь позицию. Я её тебе сам выберу, Витязь мой возьмёшь, он тоже глухой. Смол, мы с тобой расходимся на пятьдесят метров в стороны от Василя и тоже, «к бою», стоя, нам обзор нужен. Задача – валим всё что выскочит на поляну из леса. Если это головняк, валим всех. Их замыкающий должен от опушки леса метров на двести удалиться, чтобы остальные свалить не успели, когда кипишь у них начнётся. Василь, подпускаешь к себе на пятьдесят метров, ближе не вздумай. Успеют ближе подойти - открывай огонь. Держи их, постоянно, на прицеле. Открываешь огонь если они решат добежать на бросок гранаты. Ну, чисто на рефлексах, я бы так и сделал, а не в чистом поле на землю падал. Смол, как к Василю подойдут на пятьдесят метров, открываем огонь из «Валов». Голову не выцеливай. Живот. Нам раненные нужны у них, тяжёлые, а не трупы. Они им руки и свяжут. Цели разбираем с хвоста, твой замыкающий. Они бежать будут. У них не марш, а преследование. Начинаю я. Как отработаем все цели на поле, к Василю и дальше по маршруту. Нам нужно ещё полчаса времени выиграть. А по темноте они дальше не пойдут. У них «трёхсотых» уже, и так, не упрёшь. А мы ещё сейчас и добавим. Вопросы? Нет? Бегом марш!

Добежали до опушки, Зайчиками пересекли поляну. Заняли позиции. Ждём-с…

Вобще-то, если по уму и «классике», их бы вперёд пропустить, и как они в засаду «упрутся» им в спину снайперская пара и отработает. Но нас только трое, вернее два с половиной. А такой прикол у меня на второй чеченской был. Не вывезли тогда духи. Да и как ты вывезешь, если по тебе и с фронта, и с тыла работают. Тем более в попу тебе целится снайперская пара с «бесшумным». Тут уже, как не изгаляйся, а толковую позицию ты не займёшь. Хоть и был их взвод, причём толковых, (по повадкам видно было - не чабаны-добровольцы), против нас шестнадцати.… А толку? Пока они хоть как-то грамотно среагировать смогли, снайперская пара их ополовинила. Много таких брошюрок по тактике интересных, в Российской Армейке, с пометками «ДСП», «Секретно». Ну а уж если попадётся «сов. Секретно», загляните. Обязательно. Рекомендую. Не пожалеете. Очень познавательно.

Злющие, как черти (в прицел хорошо видно), егеря выскочили на опушку леса. Повертели головами в разные стороны и с опаской, в колонну по одному, стали выдвигаться по, от души натоптанному нами, следу. Ну, как я и думал. Десяток. Головной дозор. Метрах в ста за ними основные силы, или я в тактике ничего не соображаю. А я соображаю. Поэтому и жив. (Качайте мозг, потом - бицуху. Только не перепутайте, что первое. Тогда, на нормальной Войне, и выживите.) Ничего. Как падать начнут, остальные притормозят. А нам это и надо. Сумерки уже. Благо оптика у нас хорошая. Просветлённая. Она как усилитель светового потока, в таких условиях, работает. Колонна егерей вытянулась на поляне. Трава не высокая. Укрытий нет. Ну-с. Начали…

Они не успели грамотно среагировать. Пока четверо замыкающих не упало, даже не поняли, что по ним работают. «Вал» хоть и не бесшумный, а мало шумный (там звук выстрела, как от поршневой пневматики), но дистанция приличная, звуков выстрелов они не услышат, в любом случае. Оставшиеся шесть прыгнули на землю начали расползаться в стороны и крутить головами. На лицах паника. Они не понимали в чём дело. Ну а у нас, условия, это даже не тир, это проще. Промах на дистанции сто пятьдесят метров с оптикой… Да не… Я столько не выпью. Расход боеприпасов – я даже пол магазина не успел отстрелять. Считай Смол только и развлекался. На опушку выскочили другие егеря. Оценили обстановку – залегли. Очень верное решение, если увидеть, как на открытом месте тела твоих товарищей валяются и звуков выстрелов нет. Ну, а нам только этого и надо. Сумерки заканчиваются. Поставили растяжку на уровне груди в месте, где в лес зашли (это так – привет самому любопытному) и поскакали дальше. Командир егерей в ночи не рискнёт дальше пытаться нам на хвост сесть. Да и невозможно это, в принципе. У него раненных сейчас два десятка и это минимум. И до госпиталя, пешком, с носилками, часов шесть пилить. А потом час ехать. Не, не до нас ему. Не будут они нас по ночи кошмарить. Факт.

  Вечер следующего дня. Штаб Тайной Полевой Полиции. Совещание.

В кабинете начальника Тайной Полевой Полиции, было людно. Но, по лицам присутствующих было заметно, что паники у них не было. Так, озабоченность. Ситуация перешла в режим «Ты – начальник, я – дурак.». Они уже не особо и нервничали. Всё что было приказано вышестоящим командованием, они выполнили. Типа, «Вы умные, вы теперь голову и ломайте. А наше дело маленькое – «Беспрекословно, точно и в срок.»

Начальник начал свою речь без энтузиазма. Было заметно, что эта «аэродромная эпопея» для него, хуже тёплого пива. Всё ведь нормально было, до её начала. Можно даже сказать образцово. Он проделал колоссальную работу у себя в районе, и оправдано гордился её результатами.

- Итак, господа, из Берлина поступила команда – свернуть операцию «Аэродром». Всем задействованным в охране и поиске силам, вернутся в свои гарнизоны. От себя добавлю. Операция считается проваленной. От её дальнейшего проведения командование отказалось. Мне очень странно было слышать, что на нас с вам основная вина за её провал не возлагается. Теперь о грустном. Поступил приказ. В течении трёх недель, считая от сегодняшнего дня, взять живыми, тех двух диверсантов, которых мы с вами, так долго искали. В противном случае, так же через три недели, всем подразделениям, задействованным для обеспечения охраны и безопасности в районе, убыть на станцию для погрузки в эшелоны и отправке на восточный фронт. Необходимая замена нам, Берлином уже подготовлена. Так что, приказываю, все подразделения вернуть в гарнизоны и подготовить к длительной поисковой операции. Срок исполнения двое суток. Всем присутствующим командирам и начальникам. Прибыть ко мне завтра утром, для получения подробных инструкций. Все свободны. Хайль Гитлер.

Все присутствующие встали и понуро поплелись к выходу, с траурными лицами. Сказать, что заявление Начальника тайной полевой полиции их шокировало, значит - культурно промолчать. Они все, прекрасно, осознавали реальную боевую ценность своих подразделений и понимали, что их век на восточном фронте будет очень короток. Это не деревни жечь. Там воевать надо будет. С опытным, мотивированным, хорошо вооружённым противником. То есть, по сути, отправка на восточный фронт, для них всех, являлась смертным приговором. А вот их сменщики, службу нести будут, со рвением на порядок выше. Так что Верховное Командование ничего от такой рокировки не теряет, а в принципе, даже выигрывает.

 Когда все вышли, в кабинете открылась ещё одна дверь и вошёл гер Доктор.

- Давайте пройдёмся по информации, которой обладаем по этим двум диверсантам, на сегодня. Меня интересует последняя информация. Тот инцидент с уничтоженной колонной и исчезновением очень важного для Берлина человека.

Начальник подошёл к карте.

- Есть. Докладываю. В этот раз их было уже четверо. Уверен, что это были именно они. Знакомые нам с вами гильзы и пулевые пробоины в броне бронетранспортёра. Для их поиска и преследования был назначен мой личный резерв – рота егерей. Собаки след не взяли. Видимо следы обрабатывались химическим веществом. Егеря понесли ощутимые потери на минном поле, установленном на маршруте диверсантами. После чего, был расстрелян из бесшумного оружия головной дозор егерей. Дальнейшее преследование вести было невозможно из-за наступления ночи.

- Колонну формировали вы?

- Да. По приказу человека, которого вы курируете. Стандартное усиление и охрана. Он настаивал на том, что ему срочно требуется прибыть на аэродром.

- Где он может находится в данный момент.

-  Он и ещё один, вновь прибывший специалист по противодиверсионной работе, пропали. Тела не найдены. Полагаю они живы, но находятся в плену у диверсантов.

- У вас есть какие-либо соображения по данному происшествию?

- Да. Утечка информации. Сто процентов. Подготовить такую грамотную засаду спонтанно невозможно. Колонну ждали. Были уверены, что ваш подопечный соберётся на аэродром, именно в это время.

- Интересно. А если его спровоцировали?

- Скорее всего. Просчитали его действия на ход вперёд. Это, гении диверсий. Все разведывательно-диверсионные группы русских, забросанные ими сюда, действовали совсем по другим шаблонам. Про бандитов не идёт и речи. Они очень предсказуемы.

- Итак, ваш план действий?

- Если в общем, не детализируя, армейская операция. Тотальная блокировка и прочёсывание районов. Большое, я бы даже сказал, максимально возможное, количество поисковых групп, обеспеченных радиостанциями и кинологами со служебными собаками. Привлечь абсолютно все силы и средства гарнизонов района. Отправить на поиск в лес абсолютно всех. У меня есть всего три недели.

- А вы не рассматриваете, версию, что это и есть главная цель диверсантов – оставить без охраны все важные объекты.

- Нет. Судя по их действиям и докладам агентов, их главная цель – аэродромы. Как и ваш основной интерес. Я уверен, они играю не против меня, а против вас. Да и есть у меня предчувствие – приближается «момент истины». А без предчувствий в нашей работе нельзя. И они меня ещё никогда не подводили.

- Хм. Ну что ж. Не могу с вами не согласится. Подробный план у вас уже есть?

- В разработке. Будет готов к утру. Со всеми необходимыми расчётами.

- Я понял вас. Ну, тогда, разрешите отклонятся. Встретимся утром. Искренне желаю вам плодотворной ночи и гениальнейших решений.

- Спасибо. До завтра.

Ближе к полуночи мы были на конечной точке маршрута.

- Стой. Привал. Что дальше делать, думаем завтра. Располагаемся аккуратно. Завтра тоже здесь. Отдых нужен. А то чота, воюем мы, как не в себя… Нельзя так организм насильничать.

- Командор, а может вобще свалим нахрен, ближе к точке эвакуации? Там и перекантуемся? Уж в тех гребенях, нас, точно, искать не будут.

- Нет, Смол. Задачу надо выполнить полностью. Нам ещё три недели пасти, этот аэродром. Или ещё что-нибудь придумать. Мало ли.

- Эх… А я уже понадеялся.

- Даже не мечтай. Я тебя до последней секунды здесь, кошмарить буду.

- Да кто бы сомневался? Ага…

А вот Василь меня удивил. Молчит постоянно. Но, видно, ловит каждое слово. Как губка всё впитывает. Да и в бою действует, хоть коряво, но уверенно. А ведь пацан совсем. Его это? От природы? Вполне – вполне. Тут-то ко мне мысль и закралась. С собой его тащить в наш мир надо. Натаскивать. Растить и в команду.  Здесь он сирота. Тут уже как карта ляжет. В этом мире сотни тысяч таких будут. Если не миллионы. Ладно. Загадывать не будем. Через пару недель со Смолом, на эту тему. поговорю. 

Информация о материале

Просмотров: 8649

Проснулись уже по привычке, за полчаса до рассвета. А вот общее состояние организма не радует. Укатали Сивку крутые горки. Тем более, когда ты знаешь, что еще чуть-чуть, ещё немного… Последний бой… И всё такое. Тело расслабляется и не хочет больше упираться. Тут уже, чисто на морально – волевых приходится вытягивать. Вот и сейчас… Как позавтракали, чем Алоизыч послал, я сидел и с тоской глядел в карту. До нашего любимого аэродрома, дневной переход, вернее «перебег». А если учесть, что нам сейчас, после наших подвигов, ломиться по лесу «рога закинув за спину», ну никак нельзя… Так и все два. Ищут нас. Я - не я буду. Тут уже, наверное, таким людям Фаберже в дверь пихали в Берлине, что к гадалке не ходи. Взбодрённые сейчас все. И эти все, только и мечтают - с нами пообщаться. Даже партизан мы культурно из района попросили. Вот и остаётся, нас трое и немцев, по моим прикидкам тысяч пять в поиске по нашу душу. Так-с, надо поставить себя на место немцев и хорошенько подумать, каким суперэффективным методом нас изловить.

Итак, у них здесь два пути.

Первый, это пару сотен поисковых групп с рациями и эта вся толпа заглядывает непосредственно под каждый куст. Типа, ВВшники на второй чеченской.

Не выйдет. Во-первых, столько профессионалов у немцев просто нет. Тут уже по опыту, в нашем случае, они этих групп, ну, два десятка максимум выставить могут. Да я и не уверен, что столько переносных раций у них в наличии, и район поиска – сто на сто километров, примерно. А загнать группу из трёх человек, не обмениваясь информацией, в этих лесах… Ну, надо ооочень постараться. Нас только это и спасает. Трое, могут, не оставлять следов на маршруте, ну, почти. Десяток - уже всегда оставит.

Второй, это поэтапная блокировка районов и тотальное прочёсывание.

Вот это оно и будет. Мы уже насмотрелись. Классическая армейская операция. При наличии пару десятков поисковых групп с рациями и собаками – все шансы на успех.

Ну и что нам в таком случае делать?

А я так мыслю, что, как обычно – чудить так, чтобы у немцев лица вытягивались и пенсне запотевало от бешенства. Будем вести себя «как нормальные люди» - просчитают и изловят. Так что, как сказала жопа с флагом – «Вперёд! К приключениям!».

Я сделал бодрое, жизнерадостное, уверенное лицо и обратился к «отряду».

— Значит так, бойцы партизанского отряда имени Ли Харви Освальда, сейчас идём к контейнеру, до него отсюда часа четыре, выскребаем его полностью. И потом, неспеша, на цирлах, в наш любимый президентский люкс отеля Радиссон САС, он же – полуразрушенный сарай в селе у аэродрома. Василь, тебе там побродить придётся в округе, с корешами своими перетереть за жизнь, под немецкой оккупацией. Кстати, я тут на тебя смотрю, и вижу, что ты в себя поверил. Молодец. Только ты одно пойми, действуешь ты грамотно только потому, что что я тебе все приказы разжёвываю, тебе только проглотить остаётся. Не стал ты ещё Рэмбой Дикой, но, станешь, я уверен.

Василь обиженно надулся, хоть и было заметно, что шутки моего дебильного юмора (низкий поклон тебе Министерство Обороны Российской федерации), до него не дошли.

- Ага. Понял тебя. Ну смотри сам.  Давай на вскидку один вопросик. Группа немцев, в составе взвода, вооружённая автоматами, идёт по лесной дороге. Кустарник по обеим сторонам одинаковый. С какой стороны, и почему, ты разместишь засаду из трёх пяти автоматчиков с ППШ, с задачей – огневой налёт (в народе – перестрелять их нахрен), не ввязываясь в длительный, ближний огневой бой.

Василь завис. Вопрос вроде и простой, а его удивил. Я решил его не мучать.

- Встань. Возьми автомат в руки. И попробуй резко прицелится, на вскидку, влево, а потом в право.

Василь попробовал. Он правша. А европейцы, в основном правши. С Американцами такая фишка, не прокатит. Там примерно, поровну.  Влево у него получилось нормально, а вот быстро развернуться вправо, с оружием в руках, и прицелится у него получилось плохо. Но, на мордочке засветилась радость от понимания.

- Понял? И вот таких нюансов и тонкостей, в нашей работе, тысячи. Ты пойми, что военный, это ооочень сложная профессия, требующая академических знаний и навыков на уровне рефлексов. Если ты просто всё это выучишь наизусть, этого мало. Ты должен будешь, в экстремальной, рабочей ситуации, мгновенно выбрать правильное решение и действовать не думая. А это – годы тренировок. Так что, переодетый в форму и получивший оружие шпак, это ещё дааалеко не военный. Понял?

- А шпак, это кто?

- Шпак, Василь, это труженик народного хозяйства, или, Прости, Господи, за Богохульство, представитель интеллигенции. Они тоже люди, Василь. Нууууу… Почти. Всё. Лекция закончена. Все вопросы потом. Марш.

Через четыре часа были у озера, где притопили контейнер. Достали и выбрали всё подчистую. Хоть нагрузились значительно, но не критично. Терпимо. Задачу выполнять вполне можем. Стали на привал. Я отозвал Смола в сторону.

- Смол. Смотри. Что с Василём делать будем? Не хочу его здесь оставлять. Боюсь пропадёт пацан. Да и нам в команду, если в Профсоюзе работаем, он не помешает. Я уверен, за год его натаскаю.

- Да я сам тебя об этом попросить хотел. Ты же сволочь чёрствая не видишь, как он к тебе тянется и влюблёнными глазами на тебя смотрит. Ты для него уже авторитет, какого и нет в этом мире.

- Так что делаем? С собой?

- Однозначно.

- Генц выдерет. Вот прям чувствую.

- Ха. Так ты хитрющий, как лис. Придумаешь отмазку железную. Я уверен.

- Понял. Ну, значит забились.

Через сутки вошли в район «усиленного патрулирования». Как домой уже вернулись, честное слово. А вот ситуация здесь удивила.

Встретили только оду группу. Причём было у них, всё строго по инструкции из «Наставление для дилетанта.» - привал без выставленного охранения, плотная куча тел у жутко дымящего костра из сырого дерева. Прям слеза навернулась у меня, от умиления. Ясно всё, немцы загнали в леса всех подчистую. У этих даже рации не было. Да и по мордам видно – «Охранная дивизия», да ещё и шевроны соответствующие. Ну а где все эти профи, которые нас тут, так удачно полгода гоняли. Им же несколько раз, совсем чуть-чуть оставалось, до «выполнения боевой задачи»? Непонятки. А это плохо… Да и ещё меня один вопрос мучает. А Майк был только один? Или еще кого, с ящиком электронных приблуд наняли? Может вокруг нас уже давно «кольцо сжимается»? Так стоп, не надо себя накручивать. А то у меня уже тоже, «кольцо сжимается», да так, что «кольцо» это, способно лом перекусить.

Максимально аккуратно, сделали круг вокруг аэродрома. Никого. А на аэродроме активные полёты и плотная охрана по периметру. Немцы отказались от поиска? Да никогда не поверю. Так. А ну ка поставим пару растяжек и броском отойдём на пару километров и займём хорошую позицию. Так и сделали.

Через полчаса хлопнуло. Понятно. Хвост. Идут по следам. А лес-то этот вытоптан вусмерть. Что это за Чингачгуки? Как след читают? Собаки нам пофиг. Я у Майка реагент от них взял. Значит в составе группы у них профессиональный охотник. Дирлевангер на хвосте у нас. Больше некому.

- Так, Смол, Василь. Аллюром за мной, здесь ручей рядом. Большой. По руслу пару километров. Я потом место выхода на берег присмотрю и большим крюком в село. Смотрим под ноги внимательно. Не дай бог, хоть одну травинку сломаете.

Биже к вечеру были уже в сарае. От опушки леса к нему ползли сто метров. Борозда вышла, на заглядение. Ну а что делать? Светлого времени пару часов осталось. Думаю пронесёт. Я инструктировал Василя.

- Смотри, хвост мы сбросили. Но, немцы знают, что мы вернулись к аэродрому. Вернее догадываются. Ты сейчас выходишь в село, делаешь один круг по своим друзьям знакомым и аккуратно интересуешься, какие новости. Мне надо знать, кто именно, так борзо здесь разлетался и куда делась, почти вся, охрана аэродрома. Понял?

- Да.

- Вперёд.

Когда Василь ушёл. Смол задал ожидаемый вопрос.

- Ты чего решил опять учудить, командор?

- Да хочу немца в стойло опять вернуть. А то нам ещё больше двух недель по лесу тупо бегать придётся. Надо чтобы они опять в «охране и обороне аэродромов» сидели, а не на хвосте у нас. Ты же при таком раскладе не то, что на ночёвку, даже на привал не встанешь. Как, просто спокойно пожрать, зная, что из кустов может толпа выйти? Да ещё и спросить чего, типа, «Аусвайс контроль!». Ладно бы алах акбар заорали… А тут же парни есть у немцев, шустрые, мама не горюй. Сам видел. Нас считай последние, сутки вели. Спались они только потому, что я параноик.

- Логично. Так, что ты хочешь-то?

- Надо количество поисковых групп уменьшить. Чтобы у нас хотя бы шанс появился с ними пободаться. Иначе обложат на днях. Уверен. То есть, надо ещё что-нибудь учудить, чтобы немцы силы на охрану аэродрома из лесов оттянули. Инициатива нам нужна. А сейчас, она у немцев. Нас тупо ловят. Понял?

- Хм. Логично. И где ж ты так наблатыкался.

- Сколько можно уже, а? Я же говорил. Система военного образования у нас, до недавнего времени, была лучшая в мире. Мне повезло. Я эту систему застал.

- А сейчас?

- А сейчас, в нашем мире, в Пентагоне, ордена ящиками раздают и денежные премии вагонами.

— Это за что?

— Это, за развал, этой системы. Понял?

- Ага… Так ты это, мамонт что ли?

- Неее… Ты что? Старше. Гораздо. Динозавр ёпта. Велоцираптор, во. На Тирано, пока не тяну. Очкую ещё. Не бессмертный.

Через час вернулся Василь. Доложился. Ситуация следующая. Поисковых групп нагнали в район, море разливанное. Сколько именно узнать не представляется возможным. На аэродроме немцы больше не зацикливаются. Все ловят четверых диверсантов. На аэродром прилетели немецкие самолёты. В добавок к тем, что уже были. Прибыли новые пилоты. Все немцы. Живут в селе. Старых пилотов нет. Их куда-то увезли. Охрана аэродрома перешла в обычный режим, но службу несут ответственно. Мужиков местных отпустили по домам. Пилоты живут в селе. На аэродром ездят с охраной из двух броневиков, на трёх автобусах. Как-то так.    

Я немного подумал. В принципе, решение на поверхности. Обстреливаем эти два автобуса на маршруте движения из бесшумного. Там есть пару мест, правда дистанция считай уже критическая для Вала (около двухсот метров) для работы по такой цели. А у нас цель движущаяся, групповая, габаритная. Так что проще из Витязей здесь, там плотность огня повыше будет. Стёкла считай мы в этих автобусах вынесем, ну и завалим с пяток пилотов. Может быть. А нам только паника и нужна. Той рощи, откуда мы фугас рвали уже нет. Немцы вырубили. Остаются только эти две точки. Всё я принял решение. Развернул карту.

- Так. Слушаем сюда. Как стемнеет, а это, примерно, час. Выдвигаемся на точку засады. Вот сюда. Занимаем позицию на опушке леса. Подходы минируем. Я так прикидываю, у нас после этого по две гранаты должно остаться. С утра обстреливаем автобусы с пилотами в колонне. Смол, работаем с глухих Витязей. Не выцеливай головы, у нас секунд двадцать будет, как по нам пулемётчики БТРов огонь откроют. Василь, возьмёшь Вал у меня. А тебе сейчас всё объясню и прокажу, что там и как. Смол – первый автобус твой, Василь – второй, мой – третий. Как отстреливаем один магазин, сразу откатываемся за дерево. Каждому дерево присмотреть, под огнём не метаться. Пулемётчики будут истерить, палить в белый свет, на а бум. Ну а вдруг? Здесь дистанция – двести метров. Для пулемёта, это – ничто. В ленте у МГ без второго номера полсотни, для этой адской машинке, три секунды. Как начнут перезаряжаться, уходим броском в лес. На всё у нас меньше минуты. Всё. Отдыхаем – готовимся.

Как стемнело, выдвинулись на позицию. Нормально. Не идеальная, конечно, но, для нашей задумки, вполне-вполне. Погода стояла ясная, да ещё и полнолуние. Вот оно здесь, явно не в тему. Не диверсантская погода. Заняли позиции. На удалении метров тридцать поставили растяжки. Все запомнили места, где они стоят. Нам с утра через них прыгать. Я провёл короткий инструктаж.

- Бойцы, как колонну увидим, Смол – начинаешь первый, отстреливаем по магазину. Сразу откатываемся за деревья. Нас не спалят. У нас всё глухое. Но, стрелять будут в нашу сторону. На паузе вскакиваем и аллюром на триста метров в глубь леса. Там стой. Выдохнули и дальше аккуратно, но быстро по маршруту. На позиции марш.

Колонну услышали метров за пятьсот. Ну да. Построение, как и предвидели. Два БТРа во главе и хвосте, три автобуса в центре. Как автобусы оказались строго по фронту перед нами, Смол открыл огонь. Мы с Василём присоединились. А вот пилоты оказались «не обстрелянные». Многие вскакивали со своих мест, а не падали сразу на пол. Сыпались стёкла, падали тела.  Откатились за деревья. Понятия не имею, сколько целей мы поразили. Меня одно волновало – радиоантенна на первом БТРе. Пулемёты развернулись в нашу сторону и нам на головы посыпались срезанные пулями ветки.  На паузе вскочили и отбежали в лес. Пули ещё щёлкали по стволам, но где-то высоко.

- Все целы? Ничего не потеряли? Сейчас вся округа в радиусе пяти километров в курсе, что мы побили стёкла в автобусах. А радиоэфир полон воплей и команд. Через полчаса здесь будет не протолкнуться. Смол замыкающим. Сейчас будет весело. Марш. 

Информация о материале

Просмотров: 1539

По лесу почти бежали. Хоть и неправильно это, но из района нам надо срочно валить, впереди собственного визга. А куда? Да есть одна идея – на болото. Где немцы партизан порешили. У нас стопроцентно достоверная инфа, что проводников, которые гати знают у немцев больше нет. До болота, нам часа три, ускоренного марша. Зачем? Да надо пересидеть весь этот кипишь, который мы устроили с автобусами. Сейчас же в округе, будут все, кто нас в этом районе ищет. Ну, или бегут сюда, роняя тапки. А Василь знает, как пройти на остров. День там и в сумерках уходим. Да и не полезут немцы, у аж им сочувствующие, тем более, без проводников, в болото. Потом, идём к артиллерийскому складу. Есть одна мысль. «Дембельский Аккорд» нам нужен. Надо, надо немцев в охранение объектов посадить. Не хочу я район задачи покидать. А шляться по нему просто так, или тупо на одном месте сидеть, это, к гадалке не ходи, «примем неравный бой». А оно нам надо? Тут уже меня начинает жаба душить. Упирались всё лето. Задачу выполнили. А кто теперь будет, тот перевернувшийся в нашем мире, КАМАЗ с пряниками дербанить? Нееет… Тут уже из принципа, я с генца поимею теперь всё и даже больше. Да и Майк, со своим Профсоюзом. Это же «Работа Мечты». Так что не расслабляемся. Ибо в большинстве случаев, на расслабухе косяки и упарывают.

С поисковой группой, столкнулись нос к носу через два километра марша. Что-то быстро они прискакали. Много их здесь. Спасло одно. Они просто ломились толпой к месту боя. Ну да. Два МГ длинными очередями ты километров за пять услышишь, если фона нет. А здесь были явные дилетанты. Они меня всегда, на всех войнах, удивляли. Инстинктивно сбиваются в толпу при любой угрозе – в стаде не так страшно. Даже если и не трясутся в этой толпе от страха, начинают совершать хаотичные бестолковые действия. Время реакции на событие, как правило, катастрофически большое. Проще уже, через такой промежуток времени, вобще никак не действовать. В критической боевой обстановке, обладают даром «отключение мозга». Объяснить свои действия после, не в состоянии. Ну а про «навыки», вобще, промолчим, а в бою нужны рефлексы, там думать уже некогда. Короче, одно слово – «мясо», на убой.

Увидел я их метров за тридцать – кусты ходуном ходили. Ещё и орал - командовал у них кто-то. Типа, «Эге – гей…!!! Ибиомать…!!!».

Я жестом показал «Противник. К бою.». Мы со Смолом, в три прыжка, заняли позиции «для стрельбы с колена» - разошлись в стороны, Василь упал «лёжа». Нормально с Василём. Как и тренировались.

Их было тринадцать человек. Очень быстро «было». В три ствола положили их мгновенно. Весь «бой» - секунд десять. Подошли на «контроль». Все с карабинами. Вот нужен он в лесу, ага. Мало того, что это «весло» разворачивать к противнику устанешь, да ещё и плотность огня никакая. «Трёхсотых» четверо. Все тяжёлые, все «в грудь». И снова шевроны охранной дивизии. Такое чувство, что к Этому аэродрому, именно, немцев стянули. Одно плохо – группа «радийная». Я включил рацию на приём. Выручил мой корявый немецкий. В эфире хаос. Доклады – перекличка – отдача приказов. Понятно. Район блокируют. А этих из далека гнали. Заметно. Мокрые от пота. Ясно всё. Дырочку мы в облаве «проковыряли». Я скомандовал.

- Так, бойцы, шмонаем и аллюром к болоту.

Увеличили скорость. Жалко думать сейчас нельзя (мысли отключены, все чувства только на восприятие и анализ, причём на подсознании, а не логике). А надо бы. Неужели немцы не могут, помимо Дирлевангера, какой-нибудь Бранденбург сюда отправить? Чисто «порешать вопрос с русскими диверсантами». Походу, местное начальство поняло, что жутко облажалось, но докладывать об этом выше боится. Грамотно опасается «организационных выводов».  Ну да, Армия, она в любой Стране и Мире, Армия. Военные, они такие военные.

Через три часа были на краю болота.

- Так, бойцы, рубим слеги. Василь – направляющим.

А проход-то по гатям по большой дуге идёт. Кто-то грамотно придумал. Остров вон, в километре всего. А попробуй пройди. Толково в общем. Хотя, может, это - особенности самого болота и есть. Да так скорее и всего.
Дошли до острова. Выбрали место под лагерь. И точку для наблюдения. С неё и будем наблюдать, кто решит по нашему маршруту идти. Натоптали мы здорово. Вычислят. Ну, я так думаю. А у нас здесь, козырный туз в рукаве – второй проход.

Время уже к полудню. Часов шесть до темноты. Загнали Василя на точку, дали ему бинокль и начали со Смолом «вынашивать планы».

- Командор, давай ближе к точке эвакуации свалим, а?

- Нет Смол. Нет. Если бы в этом замуте, только мы и немцы участвовали. Я бы так и сделал. А вот, что начальство Ганса из другого мира учудить может? Это вопрос.

- Ну сам смотри, погода, вроде, портится начинает. Дело к дождям. Нам здесь всего две недели ещё. Чо сидеть возле этих аэродромов привязанными? Леса немцем кишат в округе. Сядут егеря на хвост, просто так уже от них не убежишь по ручейку и под растяжку их не подставишь. Сразу район блокируют. Везде и плотно. Сам же видел. Радийные группы у них.

- Ну ты сам прикинь. Психанёт начальство у Ганса. И перекинут в этот мир всего и много. От сотни ПРЗК, до эскадрильи реактивных истребителей. И пофиг им будет на точку вариативности. Выгорит – подкорректируют свою реальность. Нет. Значит нет. Не судьба. Пошла другая – параллельная, или в своей – трэшь для них полный. Мы же не знаем за что здесь упираемся. Вдруг у них там, как в «Терминаторе»? Цена вопроса – начало ядерной войны и апокалипсец с армагеденцом? Нас в тёмную используют. Ну, почти. Не могу я риски противника оценить. Может они вобще щас кино снимают? И кто-то жрёт попкорн и наблюдает, как мы здесь втроём бесуем? Я вобще не отдупляюсь, что и как у них ТАМ происходит. То, что здесь, это понятно. Что ТАМ…? Тут травы бы покурить… Может быть и пришло бы понятие. Это ж квантовая физика – наука наркоманов.

- Ну а склад это тебе тогда зачем на ноль множить?

- Понимаешь, немцы знать должны, что мы здесь. Мы работаем, а не прячемся. А это для них риски. Тут уже выходит своё бы от нас сберечь, а не новые приблуды из другого мира сюда тащить. Хотя… Я бы сюда вертушку, набитую электроникой и толковую поисковую группу, по наши души, на их месте, сюда закинул.

- Ага. Понял. Логично. Щаз…

Смол встал. Поправил экипировку, прокашлялся, принял строевую стойку и чётким, военным голосом, рассказал, где он видел немцев и нашего генца, что делал с их мамами, и вобще, обрисовал всё своё отношение, к сложившейся ситуации. После чего опять плюхнулся на траву.

- Что это было?

- Ну, я это для кино. Ну а вдруг. Подпортить чисто. Для возрастных ограничений…

- А ты уверен, что подпортил? Может наоборот? Ладно. Смотри. В сумерках уходим к складу. Отсюда это четыре дня пути. За ночь, как раз выйдем из района.

- А у склада?

- Не знаю. Там посмотрим. Но, надо чтобы бахнуло. А вот как? Ваааще никаких мыслей. Пока никаких.

- Ох… Понял. Ты, походу, как моя бывшая жена. Она тоже любила скандалы на ровном месте закатывать. Жить спокойно, ей было, просто, скучно.

- Именно.  

Ближе к сумеркам, перед выходом, начали осматривать в бинокли опушку леса. До рези в глазах. Ничего. Тишина. Полная. Косяк немцы упороли. Стопудово, ещё не нашли, расстрелянную нами, группу. Прокол где-то у них в организации нашего поиска. А на немцев это не похоже. На нервах они значит. А нам этого и надо. Много раз на войне замечал, что грамотно организованное управление, это не просто ВСЁ, это – Основа. В противном случае, даже СуперПрофи, превращаются в вооружённую толпу, которым ввалить может, даже банда обдолбанных нигеров с калашами.

За ночь марша вышли из района активного поиска. Даже две группы немцев обошли. Костры они жгли. Ночью. Дай Бог нам побольше таких пионэров. Это вобще комментировать даже как-то неловко. Прекрасно понимаю, что в любой профессии встречаются такие «специалисты», но вот еле поборол в себе желание - подойти и «построить – отыметь – наказать».

На всём маршруте до склада, не встретили никого. Вобще никого. Ни партизан, ни немцев, ни местных… Тишина. Дааа… Вот потом будут головы ломать. Почему немцы в этом районе так геноцидили. А всё просто. Два «высококлассных специалиста, без моральных принципов», превратили их службу в сплошной геморрой и сломали не одну перспективную карьеру. Я опять начал ставить себя на место немцев и думать, как нас изловить.  Я бы на их месте, в Рембы не играл, а сразу начал бы докладывать – орать в голосину – просить помощи. А они очень долго уверены были, что что местных специалистов им хватит. Специалисты у них и правда высококлассные, только в деле мародёрничать мирное население. А тут, другая школа, другая тактика, другое видение. Оно просто другое. Не работают в нашем случае немецкие наработки и накопленный опыт. Здесь, надо инициативу перехватывать. Выписывать батальон профи и загонять в эти леса. Чтобы мы не по немецким объектам ходили, как лисы вокруг курятника, а в ужасе по лесу метались - от этих групп прятались. Я уверен, что местному начальству, это уже не один раз говорили. Почему оно так не делает, тоже, приблизительно, представляю. Вобщем, тут одно нам в большой плюс сыграло. Успел я немного послужить и понять психологию кадрового военного. А она, как выяснилось, во всех армиях одинакова. Ладно, хорош. Одним и тем же голову забиваю. Мысли уже по кругу ходят. Всё. Успокаиваемся. У них уже истерика. Тут не просчитаешь.

А вот склад меня удивил. Мы вокруг него сутки круги аккуратно нарезали. Секреты высматривали. Графики патрулирования наблюдали. Грамотно. Тут тебе и полоса отчуждения. И внешние патрули с собаками. И секреты, и ДЗОТы за периметром. И обваловка выше. И крыши перекрытия над капонирами. И вобще, по моим прикидкам охрану минимум в двое увеличили. Вобщем, полный фарш. Лучше, по-моему, уже и не придумаешь. Мы никак здесь. Тут даже фокус с миномётом не пройдёт. Не говоря уже про «перестрелять охрану, залезть через забор и подорвать». Ладно. Что у нас рядом? А рядом аэродром, где мы пилотов геноцидили. Ну, пошли, сходим - посмотрим.

На аэродроме было ещё хуже. Просто не пойдёшь. Там столько всего наворотили. Что даже соваться близко страшно. В километре от опушки леса (немцы его метров на триста ещё «отодвинули»), присмотрели высоченную сосну.

- Так. Располагаемся. Сейчас отдыхаем. Перед рассветом я на эту сосну лезу. Сидеть на ней буду весь световой день. Вы оба – ушки на макушке. Глушаки снять. Начинается кипишь - отрываете огонь сразу. Мне нужно будет время с этой сосны «пулей вниз». А то как-то даже не прилично, если толпа карателей будет стоять под деревом, целиться мне в анус и уговаривать слезть.

По аэродрому ситуация следующая. Полёты проходят штатно, хоть и видно, что без суеты и спешки. Понятно, отрабатывают плановые заявки. Служба по охране и обороне – выше всех похвал, бодренько так, ничем не отвлекаясь. Всё рассредоточено по максимуму, хоть и видно, что удобство это, авиатехникам и охране не доставляет. Чего-то, что могло бы хорошо бахнуть и порушить эту авиационную идиллию, на территории нет, в принципе. Всё растащили на небольшие части, на приличные расстояния и разместили в крытых капонирах. Судя по объёму выполненных работ по обустройству и инженерному оборудованию, немцы тут не проводили боевые вылеты всё лето, а умирали на лопате, вместе с местными гражданскими, с нашей подачи. Ну да стимул у них есть. Начальство бодрит рассказами про нас – Падонков. Да и пилотов мы тут по весне ополовинили. Считай и выдумывать – кошмарить никого не надо. Все под впечатлением.

А вот одну интересную деталь я увидел. Крытые грузовики и топливо заправщики. Часто выезжают и заезжают на аэродром. Ну, да. Артсклад и Железнодорожная станция здесь, относительно, рядом. Так что, за световой день, можно запросто, пару раз, организовать поездку со всеми погрузками – выгрузками и обедами - перекурами, а не держать взрывоопасный запас непосредственно на аэродроме. Значит… Так, я понял. Теперь пулей с дерева. Как спустился, довёл до личного состава результаты наблюдения и идею.

- Короче, ловить нам здесь нечего, это без вариантов и не обсуждается. А вот полный грузовик с бомбами, или топливозаправщик, отожмём у гансов, как здрасти…

Личный состав задал ожидаемый вопрос.

- А чо с ним потом делать? Барыжить по деревням керосином будем, или немцам бомбы поштучно впаривать, по цене втрое ниже, чем со склада?

- Очень смешно! Грузовик этот поедет на склад и там взорвётся!

- Командор, вот отвечаю, про этот твой подвиг я буду детям рассказывать. И на даче у себя твой бюст поставлю, чтоб «как живой».

- Так! Смол! Ты чо, боец, в себя поверил?! Отставить иронию на почве песимизьма!

- Ладно-ладно командор, извини. Это у меня от нервов. Мы с Василём, внимательно и в ах… Ах! Каком изумлении, слушаем.

- Вобщем так. Если вкратце, идея такая. Валим на дорогу бревно. Первый же грузовик, идущий на аэродром, захватываем. И на склад. Там на педаль газа кирпич. Руль фиксируем. Выпрыгиваем. Он таранит ворота, заезжает внутрь и взрывается. Там дорога под уклон. Нормально. Как-то так. Вопросы?

- Никак нет. Вполне в твоём духе. И Слава Богу, что в этот раз без кавалерийской атаки на пулемёты.

- Светлого времени ещё, часа три. За мной, шагом, марш.

Подходящее место для это нашей очередной авантюры, нашли километра за три до склада, если с аэродрома ехать. Возле обочины мёртвое трухлявое дерево. Прикинули что втроём, если на него повыше закрепить верёвку, свалим без проблем. С учётом того, что грузовики выезжают с аэродрома с утра, решили заночевать здесь же.

Утром я провёл инструктаж.

— Значит так. Дорога со станции оканчивается на аэродроме. Дорогу немцы грейдером пробивали. Видно, что новая. Склад, не доезжая до него, примерно, десять километров. То есть, грузовик, идущий на аэродром, с большой вероятностью идёт от артиллерийского склада. На станции боеприпасы стараются не хранить. Грамотно.  От основной дороги метров триста. Дорога прямая, сделано, чтобы просматривалась. Под уклон. Топливозаправщики приезжают после обеда. Как я понял, со станции. Хотя… Я бы сделал «рваный график», усложнил планирование возможной диверсии. Но, немцы ради «орднунга» … Родную маму… В извращённой форме. Так что думаем, что будет грузовик. Он тормозит у дерева, которое мы завалим на дорогу. Водилу и сопровождающего валим из бесшумного. Садимся. Я за руль. Возвращаемся к повороту на склад. Я надеваю немецкую пилотку и китель. В кузов гранату. К кольцу – бечёвку метров тридцать. На другой конец бечёвки – палку. Вы занимаете позиции. Василь, берёшь мой Вал. Ваша задача – валить из Валов всех, кто будет пытаться по мне стрелять. Смол, как я выскочу из кабины, пулемётчики на двух вышках должны умереть. Здесь будет триста пятьдесят и четыреста метров. Для Вала предел, для тебя далеко нет. Я разгоняю грузовик. Стопорю руль и педаль газа. Выкидывая из окна кабины палку с бечёвкой и выпрыгиваю в кювет. Вы меня сразу прикрываете. Бежать на четырёх костях я буду быстро. Потом, броском уходим к деревне Василя. Ну а дальше. К точке эвакуации. Дембельский аккорд это у нас короче… Вопросы.

- Командор, а если будет не грузовик с артсклада?

- Отпускаем. Мы не палимся. Дерево трухлявое. Само упало, бывает. Ищем другое место для засады, или возвращаем дерево на место… Будем посмотреть по обстоятельствам.

- Логично.

Так всё и провернули. Грузовик остановился у поваленного нами дерева. Из кабины, опасливо озираясь, вышел сопровождающий фельдфебель. Осмотрелся. Зло сплюнул и махнул рукой водителю. Как только водитель, нехотя вылез из кабины, они оба умерли. Я с огромным трудом на этой узкой дороге развернул грузовик. Заглянули в кузов. Бомбы. Сотки. Самые ходовые. Нормально. Граната – кольцо – бечёвка – палка.

- Василь, Смол, в кузов. Как остановлюсь, вам – «земля» (команда в Морской Пехоте при высадке – покинуть технику). У вас минута выбрать и занять позицию. Посадишь Василя. Поехали.

У поворота на склад я притормозил. Высадил Смола с Василём. Проверил как крепится палкой руль и положил на пол большой камень (придавить педаль газа). Пока я проехал половину пути от поворота до ворот, охрана наблюдала з грузовиком без особого интереса. А вот стоило мне выпрыгнуть из кабины, заголосили и начали стрелять. У нас не получилось. Гладко всё не прошло. Хоть и пулемёты молчали (спасибо Смолу), но, грузовик остановился прям в воротах. Движок заглох. У охраны были не МП- 38(40), а карабины. А там пуля из винтовочного патрона 7.92х57, движок колет, как выяснилось. Так что разогнаться машина не успела. По кювету на карачках я не полз. Бежал длинными скачками. По моим прикидкам у меня было секунд десять, ну пятнадцать максимум. Да и допинг у меня был ещё тот. В полутора сотнях метров, грузовик гружёный авиабомбами, а в кузове у него граната без кольца. Внушает. Бахнуло знатно. Аж в спину толкнуло. И звук пропал на время. Только звон в ушах. Я даже не оглядывался. Ломился как лось. Только краем глаза увидел, что Смол с Василём ко мне присоединились.

Где-то через километр остановились оглянутся.

- Все целы? Излагайте. А то я чота весь на нервах. Не разглядел. Некогда было.

Смол поглядывал на меня с ужасом. В глазах читалось – «Ну ты и Отморозь Лютая! За что нам такое?!»

- Две пулемётные вышки, сначала я заткнул, потом их взрывом смело. КПП больше нет. Дзота тоже. В ограждении пролом, проедет танковый взвод во фронт. Немцев где-то штук пять там металось. Но, я так мыслю отделение там было. Командор, у нас не вышло. Что думаешь дальше?

- Как что? Всё по плану. Ранее утверждённому. А вышло – не вышло, это не суть важно. Главное – бахнули. Намекнули. что закошмарить нас по лесам не получилось. Так что, выбирайте, товарищи фашисты, или усиленно охраняем, всё что нажито непосильным трудом, или, бегаем по лесам дальше. Я - не я буду, если из поисковых групп не отзовут охранную дивизию. Тут уже столкновение интересов служб происходит. Ну сам прикинь. У одних задача охранять, у других ловить. У тех и тех непруха. Но с тех, у кого «охранять» спросят строже. Они не тем, чем должно занимаются. Сам же знаешь, кто там из верхнего начальства разбираться будет? Будут карать по результатам работы. То есть, тут уже задача под замес не попасть. А охране это сейчас запросто.

- Хм. А ведь, верно.

- Всё. Хорош. Алюром. В деревню Василя. Нам нужно за шесть часов светлого времени суточный переход покрыть. Плачьте заранее.