Год 2001. Самый конец июля. Возвращаюсь с детьми, в гарнизон, а муж через несколько дней погонит машину, т.е. приедет позже нас, но уже созвонился с друзьями и нас обязательно встретят на нашей станции «Дрова».
С билетами та же эпидерсия, что и всегда, поезд такой же почтово-багажный (каждому столбу поклон бьёт), вагон плацкартный, билеты без указания мест.
В этот раз свезло, втащив в вагон баулы и детишек, глазами раненной лани смотрю на проводницу. Понимает. Кивает вглубь вагона и я слышу заветное:
- Нижняя полка свободная одна, последнее купе. Там же две верхних возьмёте.
Эх! Свезло! Определённо свезло! Несёмся с детьми к вожделенным местам.
Отработанным, многолетним алгоритмом: большие сумки, в багажный ящик, сумки с мыльно-рыльными принадлежностями, продуктами, книжками и игрушками, просто под нижнюю полку. Пока сосед отсутствует, застилаю наши три постели, готово! Дети сидят на нашей полке и рассматривают в окно убегающий от нас перрон.
Внезапно, в купе стало темно. Поворачиваю голову и нижняя челюсть медленно падает вниз…
В проходе, между нашим купе и боковыми полками стоит…наш сосед!
Сосед был колоритен, за два метра ростом, кавказец с лица и натурально Ибрагим из Угрюм-реки, только не лысый, а с гривой курчавых черных волос.
Дико вращая глазами (кто не видел фильм «Угрюм-река», советую посмотреть!) он нагнулся к детям и прорычал:
- Куда ви едетэ? Дзеци, в это врэмя должны бит у бабушшшкии!!!
На удивление, детишки мои оказались не робкого десятку, в отличие от меня, ибо с чувачками я опыт разговору имела, а вот с Ибрагимами нифига! Хлопнув ресницами они почти хором выдали:
- А мы от бабушки и едем! Море уже надоело, абрикосы тоже, мы к папе хотим!
«Ибрагим» хотел что-то ответить, но я уже пришла в себя:
- Так! Что вы привязались к детям? Какое дело вам до нашей бабушки? Хотите с ней познакомиться? Очень не рекомендую! И вообще, пропустите!
Подхватив детёнышей за руки, я ломанулась по вагону к проводнице. Сверкая очами, потребовала немедля нас отселить от этого монстра, ну или монстра от нас, но немедля!!
Тома выслушала меня, презрительно скривила губы и припечатала:
- Отселить? И не подумаю! А вы, ещё спасибо скажете, что с вам едет именно он! Я его 20 лет знаю! Тебе долго ехать, а с ним надёжней будет!
Спорить с проводницей я не стала, ибо опыт подсказывал, что просто так, проводники дальних рейсов не трындят, а посему поплелась с детишками обратно.
В купе нас ожидал неожиданный натюрморт.
На столе лежал, немножко арбуз, небольшой, пуда на полтора. Поставить на стол, что-либо окромя арбузика не представлялось возможным. Белым (условно) вафельным полотенцем, сосед обтирал вымытый арбуз. В следующую минуту, в руке его оказался кинжал, ножиком я это произведение кавказских мастеров назвать не могу. Ещё минуту кинжал мелькал над пудовой ягодкой, и весь стол оказался завален громадными арбузными скибками. По краям стола, сосед примостил разломанный крупными кусками батон.
- Дзецей кормиць нада! Арбуз с хххлебом есть нада! Садитесь маллчишшшки! Кушят нада!
Пока дети уписывали арбуз, впервые в жизни вприкуску с хлебом, сосед разговорился.
Буквально за час я узнала его биографию. Родом он из Абхазии, а срочную служил в Хабаровске, остался там «немношшшко поработат», но через несколько лет познакомился с «самой красывый ххххабарровчанккой», женился и остался в этом суровом краю навсегда.
- Сматры! Вот! Это моя Нина! Красавыца, да?, - сосед уже раскрыл невесть откуда взявшийся маленький фотоальбомчик с файликами 10х15, и начал «знакомить» меня со своей семьёй.
- Она у меня знаишшшь кто? Учитцельница! Нина моя, хххыымик!!, - при этих словах, указательный палец соседа указывает куда-то в небо.
- А это мой син! Сматры какой мушшшына вырос! Сейчас в армии служит, у нас там недалеко в Прррыморрье, скоро дэмбэль уже! Мушшшыной домой прыдёт!, - указательный палец снова в небо.
- Я на жилесске двадцать тры года работал. Пррроводныком. Всю страну нашу объехал. Дзенгы зарабатыват нада было, Нину в институте учить, она у меня ххххымик!, - указательный палец в небо.
Мои страхи перед «абреком Ибрагимом» постепенно растворились в арбузных корках и довольных мордахах моих детишек. Нормальный мужик, семью вон как любит, успокаивалась я.
По вагону начали шастать чувачки, картёжники, глухонемые торговцы. Я мгновенно напряглась, привычно принимая стойку добермана, но на удивление, все эти шастальщики, заглянув к нам в купе, немедля удалялись восвояси, не задерживаясь.
А наш почтово-багажный, тем временем, брёл по просторам нашей необъятной Родины, периодически спотыкаясь то в чистом поле, то в тёмном лесе, пропуская многочисленные скорые.
Сосед наш, тем временем, развил бурную деятельность и постепенно наше купе превратилось в склад всякой всячины. В Казахстане он прикупил 3 мешка ароматнейших дынь «Домой госцынцы нада, да?!», указательный палец в небо. Где-то на Урале, долго выбирал между пуховой шалью и пуховым палантином, не смог сделать выбор и купил всё, и шаль, и палантин «Нине подарок нада, да?», указательный палец в небо.
Это была самая спокойная наша поездка, за последние 5 лет. Нас не беспокоили чуваки, картёжники, да и алкашей в вагоне не слышно было, ибо под взглядом нашего соседа умолкали и трезвели самые борзые нарушители спокойствия. Так незаметно и проскочили 5 суток пути.
И вот уже мелькает перрон, далекой, затерянной в Сибири станции, на которой уже маячит встречающий нас начальник штаба. Сосед наш выволакивает наши баулы на перрон, жмёт руку офанаревшему начштаба и произносит речь:
- У вас харррошая жина! А дзеци какие! Маллчишшшки воспитанные, дыссцыплину любят, маму слюшают! Ви, как будзеце в Хххабарровске, обязацельно в госцы заезжайте! Ми, ххабарровчане!, - указательный палец в небо, никогда! Мамой клянуссс! Никогда не бросим человека на улице в морозззз!!!
Когда начштаба обрёл дар речи, поезд уже набирал скорость, унося нашего соседа, проводницу Тому, которую он называл «Тамрико», чувачков, картёжников, а также других мирных пассажиров на Дальний, на самый Дальний наш Восток!
